В эту ночь он почти не спал. Он считал себя отчасти виноватым в том, что произошло, хотя никогда не видел погибшего бизнесмена и не был с ним знаком. Но тайна смерти Константина Скляренко не давала ему покоя. Утром он не выдержал и позвонил полковнику Карелину. На часах было уже половина десятого.

– Доброе утро, Николай Гаврилович, – поздоровался он, – вы, кажется, совсем не спали.

– Я государственный человек, – напомнил полковник, – и перестаньте называть меня по имени-отчеству. Иначе получается как-то неудобно. По-моему, мы ровесники. Или у нас есть разница в несколько лет.

– Именно потому, что вы государственный человек, – пошутил Дронго, – я хотел попросить у вас разрешения просмотреть все пленки, которые остались вчера в доме. С разных этажей. Вы же наверняка все изъяли.

– Я думаю, что это можно устроить, – сразу ответил Карелин, – я попрошу сотрудников уголовного розыска показать вам эти пленки, хотя с ними будут работать и сотрудники прокуратуры. Но там нет ничего особенного. Их уже смотрели всю ночь наши офицеры.

– И тем не менее я хотел бы просмотреть. И еще распечатки телефонных разговоров погибшего.

– Сегодня вечером к вам приедет наш офицер и привезет копии распечаток. Учтите, что у вас очень сложная задача. Ведь всех подозреваемых свидетелей будут сначала допрашивать в прокуратуре, а уже затем они могут попасть к вам. Нужно не привлекать к себе внимание сотрудников прокуратуры. Иначе мне трудно будет объяснить, почему вы занимаетесь параллельным расследованием.

– Кто ведет дело?

– Следователь по особо важным делам Боголюбов. Он достаточно опытный человек, но работает по старинке. Допросы, выемка, опросы, обыски. Он верит в науку и систему. Никаких фантазий, никакой импровизации. Шаг в сторону для него просто невозможен. А мне кажется, что здесь как раз нужно отбросить традиционное мышление.

– Понимаю, – вздохнул Дронго, – как там Наиля? Вы ей утром не звонили?

– Пока не звонил. Ей еще предстоит сегодня отправиться домой и проверить все вещи в доме. Нам нужно точно знать, что в доме ничего не пропало.

– Вы полагаете, что убийца мог опять что-то забрать из дома?

—Не знаю. Не буду гадать. Я не знаю, кто был вором и кто мог оказаться убийцей. Но проверить мы просто обязаны. Поэтому сегодня днем за Наилей поедет наша оперативная группа. И следователь. Я, к сожалению, не смогу там присутствовать.

—Может, мне поехать с ними, – предложил Дронго, – я могу ей помочь. Заодно все просмотрю еще раз. Это будет полезно...

—И не совсем правильно. Что вы скажете следователю? И как объясните ваше появление сотрудникам милиции? Скажете, что вы частный детектив? Но это невозможно. У нас в стране запрещены частные расследования, тем более расследования убийства. Тогда кто вас туда пустит? Уже не говоря о том, что вы просто не имеете права там присутствовать во время работы следователя.

—Я поеду туда как ее адвокат, – решил Дронго, – закон в таких случаях позволяет присутствие адвоката, ведь она в таком тяжелом состоянии и может дать неверные показания. Уголовно-процессуальный кодекс не запрещает присутствия адвоката потерпевшей стороны.

– На усмотрение следователя, – ворчливо заметил Карелин, – все это прекрасно, но Боголюбов – человек дотошный. Он потребует у вас разрешение на юридическую практику. Оно у вас есть?

– Конечно. Иначе я не смог бы работать. Я плачу налоги. И в Москве, и в Баку.

– Тогда так и сделаем. Нужно было рассказать мне об этом вчера. Было бы гораздо легче. А я со вчерашнего дня места себе не нахожу. Считал, что впервые в жизни нарушил закон, когда предлагал вам провести альтернативное расследование. Почему вы мне ничего не сказали?

– Я же не предполагал, что вы будете возить несчастную женщину на место преступления. Мне казалось, что вы должны сделать все, чтобы ее пощадить. Она уже была там вчера и видела то, что не должна была видеть ни при каких обстоятельствах. А сегодня вы снова хотите подвергнуть ее очередному испытанию. Вы могли бы огородить ее от этих «экспериментов»?

– Вы с ума сошли? Как это огородить? Кто должен проверять сохранность вещей в ее квартире? Муж убит, а она на даче. Или вы считаете, что проверять их личные вещи должен кто-то другой? Тогда скажите, кто именно? Домработница? Мать? Но они могут не знать всех вещей. И вчера Наиля была в таком состоянии, что я ничего не мог у нее попросить.

– Вы же сами говорили, что она вернулась домой абсолютно разбитой.

– И сейчас говорю. Я даже попрошу ее мать приехать вместе с ней. И, если понадобится, пошлю туда врача. Но Наиля обязана проверить свою квартиру. Может, из нее похитили ценные вещи, и тогда убийство ее супруга приобретает совсем иной смысл.

– Трудная у вас профессия, – посочувствовал Дронго, – вы должны подставлять близких людей.

– А кто сказал, что она легкая?

– Я буду у нее через два часа, – решил Дронго.

—Хорошо. Только не забывайте о надлежащем оформлении всех документов. Если Наиля согласится, вы имеете право как ее адвокат официально ознакомиться со всеми материалами дела. Но учтите, что только с теми, которые сочтет нужным показать вам следователь.

– У меня юридическое образование, полковник, и я понимаю пределы своих возможностей. Когда ваши люди приедут за Наилей?

—Мы договорились на время после обеда, чтобы она немного пришла в себя. Часам в двум. Заодно туда вызовут и ее домработницу.

—Очень хорошо. Тогда все успеем. Часам к двенадцати я буду у них на даче. Мне еще нужно убедить молодую женщину, что моя помощь окажется полезной.

– Убедите, – согласился Карелин, – а я позвоню ее матери. Такая тяжелая и страшная история. Я до сих пор не могу понять, почему его убили и кто это мог сделать? А самое главное – каким образом? Столько загадок на одно убийство.

– Вы же прекрасно знаете, что не бывает загадочных преступлений, – возразил Дронго, – есть нераскрытые, но нет нераскрываемых.

Дронго попрощался и положил трубку. Он перезвонил Кружкову и попросил срочно оформить документы, чтобы взять их с собой. Через два часа он уже сидел в автомобиле, который направлялся в Жуковку, имея с собой пакет необходимых документов. Он еще даже не представлял себе, что именно скажет несчастной женщине, которой никто не верил. Проблемы существовали, иначе ее мужа не убили бы вчера в собственной квартире. Да еще при отключенных камерах.

Подъехав к дому, он увидел машину милиции, которая стояла метрах в двадцати. Двое сотрудников милиции внимательно следили за всеми подъезжавшими машинами. Очевидно, так распорядился полковник Карелин, понял Дронго. Он направился к дому, когда из салона машины вылез старший лейтенант. Подойдя к Дронго он козырнул.

– Извините, что вас остановил, – очень вежливо сказал офицер, – кто вы такой?

– Я адвокат семьи Скляренко-Сабировых, – пояснил Дронго, – обо мне знает полковник Карелин. Можете все выяснить у него.

– Проходите, – разрешил ему старший лейтенант.

Дронго поднялся по лестнице, позвонил. Дверь почти сразу открыли. На пороге стояла заплаканная кухарка. Она молча кивнула, пропуская его в дом. Он прошел в гостиную. На диване расположились Галия и ее дочь. Обе были в темных платьях. У обеих были уставшие, потухшие лица и заплаканные глаза. Очевидно, мать и дочь проплакали всю ночь. Дронго поздоровался, проходя к столу.

– Извините, – сказала Галия, – мы в таком виде. Я не думала, что вы приедете. – Она первой поднялась с дивана. – Пойдем, Наиля, тебе нужно привести себя в порядок, – потянула она за собой дочь.

Наиля взглянула на гостя и, сдерживая слезы, спросила:

—Вы там уже были?

– Да.

– Вы... вы его видели?

– Нет. Мне позвонили поздно.

– Теперь вы мне верите? Его убил вор, который влезал в нашу квартиру, – всхлипнула она.

– Пойдем, Наиля, – мягко взяла ее за плечи мать.

Они вышли из комнаты. Где-то на кухне старалась не шуметь Таисия. Дронго ждал довольно долго. Наконец спустилась Галия. Она успела умыться, переодеться в темный брючный костюм. Волосы были повязаны черной лентой. Она села за стол.

– Извините, – сказала она, – Наиля так тяжело переживает случившееся. Скоро она спустится.

– Это я виноват. Думал, что вас предупредят.

– Нам передали, чтобы мы были готовы к двум часам. Звонил Николай Гаврилович.

– Он имел в виду своих сотрудников. А я приехал как адвокат, который будет представлять ваши интересы.

– Вы разве адвокат? – удивилась Галия. – Дочь говорила, что вы частный детектив.

– Чтобы помочь вашей дочери и провести параллельное расследование, мне необходим официальный статус. Если я буду оформлен как адвокат вашей дочери, меня будут официально допускать ко всем материалам дела и разрешат представлять интересы вашей семьи.

– Теперь понятно, – кивнула она, посмотрев на часы. – Как вы думаете, когда закончится следственный эксперимент? – поинтересовалась она.

– Это не эксперимент. Вашей дочери нужно осмотреть квартиру, чтобы выяснить, какие вещи могли из нее пропасть.

– Какая глупость, – в сердцах произнесла Галия, – и зачем это нужно? У нее муж погиб, а она должна смотреть, что пропало. По-моему, ей вообще не нужно туда ехать. Она может сорваться снова. Вчера мы вызывали врача. Я вообще не хочу пускать ее туда еще раз. Пусть немного придет в себя, успокоится. Я могу сама поехать туда и сама проверить все ее вещи.

– Нельзя, – возразил Дронго, – кто-то должен проверить состояние квартиры. Это очень важно и поможет следствию. Возможно, в доме действительно были воры. И тогда убийство приобретает совсем другой смысл.

– А если их не было?

– Тогда нужно искать другие мотивы. А зачем вы спрашиваете о времени? Вы куда-то торопитесь?

– Мне некуда торопиться, – вздохнула Галия, – просто днем прилетают мой бывший муж и сын из Казани. Они узнали о трагедии и хотят нас поддержать. Приедут сюда и не найдут нас. Но ничего страшного. Я позвоню им в аэропорт.

– Можно я задам вам несколько вопросов?

Она немного удивленно взглянула на Дронго.

– Если это поможет расследованию, конечно. Что вы хотите узнать?

– Вы вчера разговаривали со своим зятем в момент убийства?

– Я не знаю, когда именно его убили. Но я ему позвонила по просьбе дочери. Было где-то около четырех. Я как раз была у себя дома. И, когда я ему позвонила, он сразу ответил. Я хотела попросить его заехать за нами. Наиля задерживалась на конференции.

– Какой у него был голос?

– Веселый, оживленный, как обычно.

– Он вам ничего не сказал? Может, был чем-то испуган?

– Мне не показалось. Нормальный голос, как обычно. Мы с ним разговаривали о Наиле, когда разговор оборвался, как будто его телефон неожиданно выключили. Нет, даже не так. Как будто у него отняли аппарат. Послышался треск, шум, крик. И потом телефон отключился. Я снова перезвонила, но телефон уже не отвечал. Я достаточно долго ждала, чтобы он мне наконец ответил. Когда я позвонила снова, аппарат был уже отключен. Он сказал, что находится дома. И тогда я решила позвонить Николаю Гавриловичу, чтобы он отправил людей в нашу квартиру. Я побоялась сама туда отправиться, ведь Наиля уверяла меня, что там бывают какие-то воры. И у меня не было с собой ключей. Я оставила их здесь. А потом Николай Гаврилович позвонил мне и сообщил страшную новость. Самое печальное, что Наилю я так и не успела предупредить. Она выключила свой аппарат на конференции и не включала его, пока не приехала домой. Я бы ее туда никогда не пустила. Но она пришла и сама все увидела. Бедная девочка. Она плакала всю ночь. Такие испытания не для нее.

– Вы позвонили Карелину со своего мобильного?

– Нет.

– Почему?

– Не знаю. Я обычно звонила ему на городской. Считала неприличным звонить женатому человеку на мобильный. Может, я старомодна.

– Ключи от их квартиры вы никому не давали?

– Никогда в жизни. Это квартира моей дочери. Даже если бы меня попросил мой собственный сын, брат Наили, то и тогда я бы не дала ему ключи. Даже если бы меня попросил об этом покойный муж моей дочери. Я бы как минимум спросила разрешения у Наили.

– Понимаю, – кивнул Дронго, – как вы думаете, кто мог воровать вещи из их дома?

– Не знаю. Если бы знала, попыталась бы как-то предостеречь дочь.

– У вашего зятя были недоброжелатели?

– Наверно. Но я не в курсе его дел.

– А у вашей дочери могли быть враги?

Она неожиданно вздрогнула. Отвела глаза. Слишком поспешно отвела. Или ему показалось.

– До вчерашнего дня я была убеждена, что у нее не может быть никаких врагов, – ответила Галия, чуть помедлив, – а теперь не знаю. Я даже не знаю, что вам сказать.

– У вашего зятя была первая жена. Иногда разведенные супруги считают, что по-прежнему сохраняют права на бывших мужа или жену. Как вы полагаете, она могла появиться в доме вашей дочери?

– Не знаю. Не думаю. У нее есть какой-то косметический салон и, кажется, неплохой друг. Или спонсор. Я даже не знаю, как сейчас это называется. Насколько я слышала, она не очень переживала развод. Тем более что Константин был ее вторым мужем. До него она уже была замужем за каким-то спортсменом. И потом снова вышла замуж. Есть такие дамочки, которые могут легко менять мужей, как и мужчины, которые легко меняют женщин. Сейчас такое время дурное. Я бы не хотела о ней говорить. Я ее никогда не видела. Иногда я думаю, что не совсем правильно воспитывала своих детей, особенно дочь. Нужно было относиться к подобным вещам иначе. Легче, проще.

– У вас есть ее телефон или адрес?

– Конечно, нет. Но ее салон находится где-то в центре. Кажется, Остоженка. Но я не уверена.

– Где ваш телефон? – спросил Дронго.

– Не знаю, – отмахнулась Галия, – не могу его найти со вчерашнего дня. Наверно, куда-то положила. Отключила и бросила. Мы все были в таком состоянии... Даже не представляю, куда я его дела.

– Вы можете дать мне свой номер?

– Конечно. Запишите.

Она продиктовала номер.

– Я запомню, – сказал Дронго.

Наиля спустилась по лестнице. Она была в черном джемпере и в черной длинной юбке. Было заметно, что макияжем она пренебрегла. В руках у нее были очки с темными стеклами. Подойдя к столу, она села рядом с матерью.

– Спасибо, что приехали, – кивнула она Дронго, – когда мы должны ехать?

– У нас еще около часа, – взглянул на часы Дронго, – я приехал сюда в качестве вашего адвоката. Нужно будет, чтобы вы подписали соответствующие документы.

– Какие документы? – не поняла Наиля.

– Я буду представлять ваши интересы, – пояснил Дронго, – иначе меня не допустят к материалам следствия. Николай Гаврилович попросил меня оказать вам эту услугу. Чтобы вы поехали к себе домой вместе со мной.

– Я поеду с мамой, – упрямо сказала Наиля.

– Конечно. Но я тоже буду вместе с вами. На всякий случай. Так будет надежнее.

– Хорошо, – согласилась Наиля, – хотя не понимаю, зачем туда ехать и что мы там будем искать. Мне теперь все равно. Я даже не представляю, как смогу жить в этой квартире после всего... после всего, что случилось.

Голос у нее дрогнул. Мать положила руку на ее ладонь.

—Существуют определенные правила, – терпеливо объяснил Дронго, – вы обязаны там быть. Вы знали о том, что камеру на вашем этаже иногда отключали?

– Николай Гаврилович говорил нам об этом, – вспомнила Галия.

– Поэтому консьерж не видел воров, которые могли проникнуть в вашу квартиру, – продолжал Дронго, – кто-то сумел подобрать специальный пульт, чтобы фиксировать картинку и останавливать работу камер. И в гараже, и на вашем этаже.

– Теперь все понимают, что я вас не обманывала, – тихо напомнила Наиля, – а вы считали меня немного чокнутой. Я же говорила, что у меня пропадают вещи.

– Все не так просто, – возразил Дронго, – если даже ворам удавалось отключать камеры, каким образом они вскрывали вашу входную дверь и открывали автоматические двери в гараже? Ведь специалист из МВД считает, что вашу дверь не открывали чужими ключами.

– Опять дурацкая загадка, – вздохнула Наиля, – я даже не знаю, что вам ответить. Но если воры могли отключать камеры, то они наверняка могли подбирать ключи и к нашим дверям.

– Нет, – упрямо возразил Дронго, – там никто не подбирал ключей. Мы должны понять, что там происходило. Когда вы в последний раз говорили с мужем?

– Вчера утром. Он приехал в город и позвонил мне с вокзала. Его встречал наш водитель. Костя сказал, что поедет сразу на работу. Потом позвонил еще раз где-то в час дня. Сообщил, что пообедает в офисе. У них там хороший буфет, и он часто обедает у себя на работе. Он сказал, что у него будет совещание в два часа дня. И больше я с ним не разговаривала. А потом у нас началась конференция, и я позвонила маме предупредить, чтобы она нашла Костю и сообщила ему обо мне. Я думала, что отпущу машину с водителем и мы вернемся сюда все вместе.

Она снова чуть всхлипнула.

– А где был водитель?

– Я отпустила его на обед. Потом он ждал меня у работы. Я была вместе с ним. И вместе с ним поехала домой.

– Где ваш муж обычно оставлял машину, когда уезжал в командировки?

– У нас в подземном гараже, под домом, – сообщила Наиля, – или на стоянке у своей работы. Так ему было удобнее. Он с Ленинградского вокзала поехал на работу, где уже находилась его машина.

– Какая у него машина?

– Он раньше ездил на «Мерседесах». Но в прошлом году купил новую машину. Белая «Ауди». «Восьмерка». Он очень гордился своим автомобилем. У нашего водителя – «Лексус», правда, не последней модели, из-за чего он очень переживает.

– В соседнем дворе, рядом с вашим домом, есть стоянка. Он там оставлял машину?

– Нет, – ответила Наиля, – никогда не оставлял.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно. А почему вы спрашиваете?

– Его машину нашли в соседнем дворе.

– Но этого не может быть. Там платная стоянка. Зачем ему платить за стоянку в соседнем дворе, если он может оставить автомобиль у нас в гараже абсолютно бесплатно? Он ведь был бизнесменом и умел считать деньги. Нет, он не был жадным, но и транжиром тоже не был.

– Возможно, я ошибаюсь, – кивнул Дронго, заметив, как внимательно смотрит на него мать молодой женщины.

– Не понимаю, почему он так неожиданно поехал домой и ничего мне не сказал, – продолжала Наиля, – ничего не понимаю. Я еще вчера об этом думала, когда Николай Гаврилович сказал, что машины Кости в гараже нет. Но тогда получалось, что он приехал домой на такси или на метро. Он на метро никогда не ездил. И такси не любил. И водителя он не вызывал, тот ждал меня. Я ничего не понимала. А сейчас вы говорите, что он оставил машину в соседнем дворе.

– Как зовут вашего водителя?

– Салим. Он аварец. Очень надежный и спокойный человек. У него трое детей. Хотя он относительно молодой человек. Я даже не представляю, как он их кормит на свою зарплату водителя. Хотя мы платим ему тысячу долларов. Но все равно...

– Если бы я знал, попросился бы к вам водителем, – пошутил Дронго.

– Извините, – вздохнула Наиля, – мама всегда меня предупреждает, чтобы я никому не говорила об этом. Но я не хотела от вас ничего скрывать. Сейчас многие платят в Москве такие зарплаты водителям. Вы знаете, ведь водитель не просто возит нас по разным адресам. Он выполняет тысячу мелких поручений, которые нельзя никому доверить. Поэтому я уверена в нашем водителе. Он очень хороший человек. И очень надежный.

– Ваша домработница приедет туда? – напомнил Дронго.

—Да, тетя Аня. Вы сами сможете ее увидеть и убедиться, какая она женщина. Мне вообще с ними очень повезло. И с тетей Аней, и с Салимом, и с нашей тетей Таисией. Очень повезло. Они меня никогда не подведут в этом я уверена.

Дронго посмотрел на часы. До приезда сотрудников милиции оставалось чуть больше двадцати минут. Он в который раз подумал, что это преступление гораздо более сложное, чем кажется на первый взгляд. Наиля не глядя подписала все документы.

– Мы что-то должны заплатить? – спросила она безучастным голосом.

– Если вы думаете, что я приехал сюда из-за денег... – начал Дронго.

– Не обижайтесь, – попросила она, – я не хотела вас обидеть. Честное слово. Вы же видите, как мне тяжело.

– Мы поедем вместе, – решил Дронго, – я сяду в ваш автомобиль. Заодно и познакомлюсь с Салимом. У меня последний вопрос к вам, Наиля. Если вам трудно, можете не отвечать. Как вы полагаете, у вашего мужа были враги?

– Наверно, были какие-то конкуренты, – ответила Наиля, задумавшись, – но конкретные враги... Нет, я не слышала. Он был очень легкий, веселый человек. Нет, я не думаю, что у него были такие враги, которые хотели его убить.

– Кто ваш муж по профессии? У него техническое образование?

—Нет. Он строитель. Вы думаете, что он мог сам отключать эти камеры?. Но зачем?

– Пока не знаю. У меня больше нет вопросов. А вас я прошу собраться. И дать мне слово, что сумеете взять себя в руки. Необходимо спокойно обойти квартиру и все проверить. Это важно для следователя и для всех нас. Обещаете?

—Не знаю, – вздохнула Наиля, – я боюсь туда ехать...