Вечером он вернулся домой несколько раньше обычного. Прошел на кухню, чтобы подогреть оставшуюся со вчерашнего дня еду. Один раз в два-три дня к нему приходила пожилая соседка, которая готовила ему еду из закупленных заранее продуктов. Они договорились, что он будет платить пенсионерке пятьдесят долларов в месяц. Для пожилой женщины это была большая прибавка к пенсии, а он получал гарантированную горячую еду дома, так как не любил ходить в рестораны.

Он разделся, подошел к зеркалу. Строгое, худощавое лицо, коротая стрижка жестких, уже седеющих волос, прямой нос, волевой подбородок. На него смотрел достаточно стройный мужчина средних лет. У них в семье мужчины всегда сохраняли стройные фигуры, несмотря на возраст. Они были высокие и тонкокостные, возможно, среди его предков были представители и других северокавказских народов. Муслимом его назвали в честь деда, который погиб на войне зимой сорок пятого, в Померании.

Сафаров прошел на кухню. Уселся за стол, собираясь ужинать. Немного подумав, достал из холодильника бутылку водки. Он не любил спиртного и очень редко его употреблял. Но сегодня решил выпить. Налил небольшую рюмку, нарезал лимон дольками. Залпом выпил, поморщился и съел дольку лимона. Затем поднялся, чтобы положить себе еду. Уже сидя за столом, он вспомнил сегодняшний разговор. Кажется, Ибадов ему действительно не поверил. Разве можно поверить в подобное совпадение? Если бы кто-нибудь сегодня утром сказал бы Муслиму Сафарову, что завтра он полетит в Санкт-Петербург, он решил бы, что это глупая шутка. И не поверил бы в подобную возможность. Но невероятное произошло. Завтра он полетит в Северную Пальмиру уже в третий раз. В третий раз, вспомнил Муслим. И два предыдуших визита тоже были своего рода «кармическими». Два его предыдущих визита. Ровно двадцать четыре года и двенадцать лет назад. Он закрыл глаза. Два визита, которые изменили его жизнь. Или наоборот, подтолкнули его к осознанию цельности своей жизни и оправданию тех принципов, которые он исповедовал.

Двадцать четыре года назад. Первый раз он попал в Ленинград летом тысяча девятьсот восьмидесятого года. Тогда все было в первый раз. А потом была зима девяносто второго года. И это воспоминание тоже осталось с ним на всю жизнь. И вот теперь, по странному стечению обстоятельств, он летит в Санкт-Петербург в третий раз.

Муслим встал, прошел в спальную, которая служила ему и кабинетом. Сел за стол. Задумался. Как все получилось странно. Три поездки в Ленинград и Санкт-Петербург с перерывами в двенадцать лет. Каждая поездка запомнилась по-особенному. Неужели и сейчас будет нечто похожее? Сколько в его жизни было значительных событий! Служба в армии, две опасные командировки, тяжелое ранение, более чем двадцатилетняя служба в прокуратуре с двумя перерывами. А сколько расследований он провел, скольких опасных преступников изобличил! Этих рассказов хватило бы на двадцать остросюжетных романов. И вот теперь третья поездка. Нужно будет выспаться перед завтрашним полетом. И постараться вспомнить старые адреса или старые телефоны. Он задумался, тряхнул головой. Столько лет прошло. Он, конечно, ничего не вспомнит и никого не найдет. Хотя можно попытаться поискать через адресный стол или через местную милицию. Но как он объяснит свой непонятный интерес к конкретным людям? Может, кто-то умер, кто-то сменил адрес или вообще уехал из страны. С тех пор произошло столько событий.

Он сидел за столом и вспоминал. Свои две предыдущие поездки и всю свою жизнь. Когда он в очередной раз взглянул на часы, оказалось, что он просидел за столом почти четыре часа. Он невесело усмехнулся, поднялся, чтобы почистить зубы и отправиться спать. И ночью во сне он видел наплывающие друг на друга женские образы.

На следующее утро он заехал в Министерство иностранных дел и получил документы и подробные инструкции начальника управления. Добросовестный чиновник, очевидно, каким-то образом сумел узнать, что старший брат Муслима является тем самым послом, которого уже давно прочат в заместители министра, и поэтому был особенно любезен. А может, он догадался, увидев фамилию и отчество Сафарова. Как бы там ни было, в МИДе все формальности были утрясены достаточно быстро, и Муслим поехал в прокуратуру получать командировочные и свой билет. Как следователь по особо важным делам, он мог бы претендовать и на билет бизнес-класса, но в его родной прокуратуре посчитали, что можно сэкономить, приобретя ему билет в эконом-класс. Такие мелочи его не очень волновали. После того как их самолет однажды сел под сильным обстрелом в Кабуле, он вообще перестал бояться летать, не обращал внимания на возможную турбулентность.

Самолет вылетел точно по расписанию. Он попросил место у иллюминатора и почти все время проспал. Проснулся он только тогда, когда по самолету объявили о посадке и попросили пристегнуть ремни. В аэропорту он прошел через государственную границу. Пока миловидная женщина-пограничник внимательно сверяла его паспорт с какими-то данными из своего компьютера, он терпеливо ждал.

«Мог ли я подумать, что когда-нибудь вернусь в Ленинград, который станет Санкт-Петербургом, и буду проходить через государственную границу, которая разделит две наши бывшие республики», — подумал Муслим. Говорят, что китайцы проклинают человека, желая ему жить в меняющемся мире. Кажется, он попал в такой изменяющийся мир.

Девушка-пограничник строго взглянула на него.

— Почему вы заполнили регистрационную карточку? — спросила она.

— В самолете сказали, что нужно заполнить эту карточку, чтобы получить регистрацию в России для иностранцев, — пояснил Муслим.

— Вам этого делать не нужно, — возразила девушка, — вас разве не предупреждали? Согласно межправительственному соглашению между Россией и Азербайджаном люди, прибывающие в командировку по служебным делам и имеющие дипломатические или служебные паспорта, не заполняют подобных карточек. А вы указали, что дипломат. И паспорт у вас выдан вчерашним числом.

— Дипломат я уже давно, просто мне поменяли паспорт, — мрачно ответил Муслим. Она была права, вот на подобных мелочах обычно он сам и ловил преступников. А теперь так глупо попался уже при первом досмотре. Нужно быть более внимательным.

— Понятно, — сказала девушка, покачав головой. — А паспорт у вас новый. И вообще вы не дипломат, а эндокринолог. Помните «Мимино»?

Он не поддержал ее шутку.

— Нет, — ответил Муслим, — не помню.

Она молча протянула ему паспорт. Он прошел через багажное отделение, миновал таможню. Когда он вышел в зал, его уже ждал молодой человек лет двадцати пяти. Чуть выше среднего роста, светловолосый, со светло-карими глазами и немного вздернутым, курносым носом. Молодой человек шагнул к нему.

— Добрый день, Муслим Азизович. Я из нашего генерального консульства. Сергей Алиев.

— Очень приятно. Куда мы едем?

— Нас уже ждут в городской прокуратуре. Мне предложили сразу повезти вас туда, если вы не возражаете.

— Не возражаю. У вас есть машина?

— Конечно. Наш автомобиль стоит у здания аэропорта на стоянке. Пойдемте, я вас отвезу.

Они вышли из здания, уселись в светлый автомобиль «Ниссан» с красными дипломатическими номерами. Сергей расплатился за стоянку, и они выехали.

— Вы давно работаете в нашем консульстве? — спросил Муслим.

— Уже второй год, — улыбнулся Сергей. — Я раньше работал в Минске, а сейчас меня перевели в Санкт-Петербург. Но я даже рад, что переехал именно сюда. У меня бабушка из этих мест, она из Павловска. Во время войны ее эвакуировали в Баку, и там она вышла замуж за геолога. А уже потом родилась моя мама. Меня назвали в честь брата бабушки Сергеем. Он погиб здесь во время Ленинградской блокады. Ему было только шесть лет.

— Понятно, — помрачнел Муслим, — значит, у вас есть русская кровь? Я так и подумал. Вы похожи на метиса.

— Скорее на квартерона, — рассмеялся Сергей, — у меня ведь бабушка русская, значит, на четверть. Хотя дедушка тоже был светлым, его родственники из Щеки. Там много светловолосых и зеленоглазых, даже попадаются мужчины с веснушками.

— Как погиб наш сотрудник? Вы с ним были знакомы?

— Конечно, я его знал. Фамиль Измайлов. Он работал здесь еще до меня. Ему было тридцать два года.

— Он был женат?

— Нет, холостой. Он окончил Киевский международный. Потом работал в нашем посольстве в Германии. Хорошо владел немецким и английским языками. Сюда его перевели три года назад. Первым секретарем генконсульства. Он как раз заканчивал свой срок. Говорили, что его с повышением должны послать в Турцию. Советником нашего посольства.

— Ясно. А как он был в работе?

— Нормально, — пожал плечами Сергей, — у нас генеральное консульство небольшое. Только пятеро сотрудников. Я имею в виду дипломатов. А еще есть секретарь, делопроизводитель, уборщица, водитель и дежурная. Но наши женщины все были влюблены в Измайлова, он умел производить впечатление.

— И поэтому вы ничего не можете о нем сказать?

— Могу. Он был опытный человек. Знал нашу работу.

— А его личные качества?

— Нормальные, — повторил Сергей, глядя перед собой.

— Это единственное слово, которое вы можете употребить для его характеристики? — поинтересовался Муслим.

— Я не знаю, что говорить, — ответил Сергей, — мы с ним лично не дружили. Он снимал квартиру на Лиговском проспекте, считал, что нужно жить только в самом центре.

— Зарплата первого секретаря позволяла ему такие траты? — усмехнулся Муслим.

— Конечно, не позволяла. У него отец работает заместителем министра в Баку. Он и помогал сыну. Вчера вечером они прилетели. Отец и дядя погибшего. Хотят забрать его тело. Они уже были в прокуратуре. Но пока следователь им ничего не пообещал. Сегодня они хотят переговорить с прокурором города. Вы же понимаете, что они не хотят его здесь оставлять.

— Как он погиб? — спросил Муслим.

— Он жил в отдельной квартире. Но соседи видели, как к нему поднималась молодая женщина. Он был холостой, и к нему часто заходили знакомые женщины. Я ничего не хочу сказать, но соседи об этом знали. Хотя вел он себя тихо, никто на шум не жаловался. А утром Измайлов не приехал на работу. Мы ему звонили, но мобильный не отвечал. Тогда мы вдвоем с нашим водителем поехали к нему. Долго звонили, безрезультатно. У нас было важное дело, документы следовало завизировать, а ключ от сейфа оказался у Фамиля. Тогда вечером мы вызвали дежурного слесаря. Вскрыли дверь и нашли его убитым…

— Вы сами были на месте?

— Да. Вместе с нашим генеральным консулом. Сразу вызвали милицию. Позвонили в прокуратуру…

— Как его убили?

— Кто-то ударил его ножом. Вот сюда, чуть ниже сердца, — показал Сергей, — потом в милиции нам сказали, что он умер от потери крови. Хотя был всего лишь один удар.

— А где был нож?

— Рядом с ним. Видимо, он сумел его вытащить и бросил рядом с собой. Так говорил следователь. И еще… Фамиль был выпившим и поэтому умер не сразу. Алкоголь сыграл роль анастезии, и поэтому он смог вытащить нож.

— Какой был нож?

— Обычный, — удивился Сергей.

— Вы меня не поняли. Это был охотничий нож? Или кухонный? Может, какой-то другой?

— Нет, нет. Обычный кухонный нож. Хорошо заточенный. И хозяйка квартиры, которая сдавала ее Фамилю Измайлову, опознала свой нож.

— Значит, могла быть обычная ссора, — предположил Муслим, — и кто-то схватил кухонный нож и ударил им вашего сотрудника. Нашего сотрудника, — недовольно поправился он.

— Следователь говорит то же самое, — сообщил Сергей.

— У погибшего могли быть враги?

— Не знаю. Я же говорю, что мы с ним не так близко общались. Но у него был большой круг знакомых. Он ведь работал здесь уже три года.

— А где вы сами живете? — неожиданно спросил Муслим.

— Далеко, — ответил Сергей, чуть помолчав. — Я недавно женился. У меня супруга и маленький ребенок. А в центре города такие зверские цены. Поэтому мы не можем себе позволить подобные расходы… У нас секретарь консула Альбина живет еще дальше. И ей приходится вставать чуть ли не в семь утра, чтобы успеть на работу.

— Значит, получается, что вечером он приехал домой после работы и у него появилась неизвестная женщина, которая, возможно, и ударила его ножом? — уточнил Муслим.

— Во всяком случае, это пока единственная версия у следователя прокуратуры. Учитывая, что погиб дипломат, расследование поручили следователю по особо важным делам городской прокуратуры Вячеславу Евгеньевичу Мелентьеву. Вы знаете, что об этом убийстве уже ходят нехорошие слухи в городе и в области. Здесь проживает столько тысяч наших земляков. И все узнали об убийстве нашего дипломата. Уже говорят, что это политический терроризм.

— Представляю, что здесь происходит, — согласился Муслим. — А кто эта женщина, которая была у него? Ее уже нашли?

— Конечно, нашли. Она не отрицает, что была в тот вечер у Фамиля Измайлова. Ее зовут Наталья Фролова, она дочь начальника управления Санкт-Петербургской мэрии Радволиной. Ее мать работала еще с самим Путиным, а сейчас сотрудничает с Валентиной Матвиенко. Наши считают, что если даже удастся доказать вину Фроловой, то и тогда никто не станет предъявлять ей официального обвинения, а мать сделает все, чтобы ее выгородить.

— Есть какие-нибудь доказательства вины этой Фроловой, кроме ее появления в квартире погибшего?

— Нет. Больше никаких.

— Сколько ей лет?

— Она студентка медицинского института. Только двадцать лет.

— И в двадцать лет она совершает такое убийство? — недоверчиво спросил Муслим. — Молодая женщина из хорошей семьи. Как нужно было ее довести, чтобы она решилась на подобное? И как она станет жить после этого? Такой шок не для каждой двадцатилетней, даже если она будущий врач. Ее появление в доме — это еще не доказательство. Она не отрицает факта своего прихода к Измайлову?

— Нет. Но она говорит, что была там не больше десяти или пятнадцати минут. А потом ушла.

— Что их связывало? Они были просто знакомыми или нечто большее?

— Этого я не знаю.

— И больше соседи там никого не видели?

— Нет. И ничего не слышали. Мы уже скоро будет в прокуратуре.

— Сколько лет Мелентьеву?

— Пятьдесят или чуть больше. Он считается одним из самых лучших специалистов.

Они въезжали в центр города. Муслим смотрел на незнакомые улицы. Как здесь все поменялось с тех пор, как он в последний раз был в этом городе!

— Красивый город, — задумчиво сказал он.

— Изумительный, — восторженно поддержал его Сергей, — но жене не нравится. Она у меня татарка из Баку и считает, что здесь все время зябко, холодно. А мне нравится. Может, сказываются мои гены, все-таки бабушка из этих мест. Он такой красивый. Я могу часами ходить по городу. И сколько здесь великолепных музеев!

— Что вы оканчивали? — спросил, улыбнувшись, Муслим.

— Восточный факультет Бакинского университета, — ответил Сергей. — Владею английским и фарси.

— И еще русским. Сейчас это тоже иностранный, даже с учетом вашей бабушки, — пошутил Сафаров.

— У нас русским владеют все дипломаты, — рассмеялся Сергей. — Вы же знаете, что у нас не считают иностранными языками русский и турецкий. А еще многие знают грузинский или армянский языки.

— Вы меня убедили. У нас в дипломаты идут только полиглоты.

— Почему только в дипломаты? — удивился Сергей. — Наш новый Президент тоже хорошо знает несколько языков. Кроме родного, он прекрасно говорит на русском. Вы же в курсе, что он окончил МГИМО и даже там преподавал. А еще он знает английский, французский, турецкий. Разве это плохо? Мне лично нравится.

Муслим согласно кивнул. Интересно, сумеет он найти своих бывших знакомых в этом городе? Нужно будет попытаться поискать через адресное бюро. Или воспользоваться помощью милиции. А может, не нужно никого искать? Кто-то из классиков сказал, что никогда не нужно возвращаться туда, где вы были счастливы. Никогда не возвращайтесь в свое прошлое, иначе разочарование будет слишком большим. Он задумался.

— Мы уже приехали, — сообщил Сергей, припарковывая машину. — Я заранее позвонил, чтобы заказать нам пропуска.

Муслим вышел из автомобиля. Огляделся. Прошло ровно двенадцать лет с тех пор, как он приезжал сюда в последний раз. Тогда он добирался до городской прокуратуры на такси. Интересно, остался ли кто-нибудь из старых знакомых среди сотрудников? Или там уже все новые лица?

— Пойдемте, — пригласил его Сергей, и они вдвоем направились к зданию городской прокуратуры.