Они подошли к больнице. Семенов все время молчал, словно обдумывая все, что сказал ему Ильдус Сангеев. Мужчины вошли в здание, их встретил сержант Максудов.

– У одного операция закончилась. Другой тоже в порядке, сейчас уже зашивают. Только врач сказал, что они здесь останутся еще на неделю.

– У нас времени только до завтрашнего утра, – пояснил майор, – поэтому пусть дурака не валяет. Где этот доктор?

– Не знаю. Он закончил операцию и пошел куда-то по коридору.

– А главный врач где?

– Уже ушел.

– Но Назар хотя бы дежурит в коридоре?

– Конечно, дежурит, – кивнул сержант. – Но они оба в таком состоянии, что никуда не сбегут.

– Мы должны отвезти их к себе, – твердо решил майор. – Где этот врач? Куда делся Касым?

– Он у себя, – показала одна из санитарок, проходившая по коридору.

Майор повернул в ту сторону, куда показала санитарка.

– Оставайтесь здесь, – приказал он сержанту и Семенову, который шел за ним, понуро опустив голову. Быстро прошел к кабинету врача, открыл дверь, даже не постучав. Касым мыл руки. Он поднял голову.

– Ах, это вы! Добрый вечер. Как видите, я был прав. У одного из ваших «подопечных» очень тяжелая рана. Пуля застряла в теле, пришлось доставать ее. Я сейчас сделал ему укол, он уснул. Проснется только завтра вечером. А второй гораздо лучше: ему сделали операцию под местным наркозом.

– Очень хорошо. Я должен забрать обоих, – твердо сказал Сангеев.

– Об этом не может быть и речи, – покачал головой доктор, – я уже вам говорил. Один вообще будет не в состоянии разговаривать еще целые сутки. Второму мы сейчас тоже дадим снотворное. Можете не беспокоиться, они никуда не сбегут, в этом я вас уверяю.

– Доктор, у меня нет времени с вами спорить, – устало произнес Ильдус, – положение очень сложное. Мне нужно до завтрашнего утра допросить обоих и узнать, что именно замышляет их группа.

– Каким образом? Я же вам сказал, что они нетранспортабельны. И после наших уколов будут спать.

– Они не будут спать. Если нужно, вы сделаете им еще один укол и постараетесь разбудить. Или я начну сам будить их своими методами. Только спать они точно не будут.

Касым внимательно посмотрел на стоявшего перед ним начальника городской милиции.

– Вы знаете, – медленно сказал он, – я четыре года был в Афганистане, военным медиком. Всякого насмотрелся. Но вы меня все равно не сумеете убедить в своей правоте. Я вам уже сказал, что это невозможно. Раненые останутся у нас.

Сангеев хотел грубо ответить ему, но внезапно передумал, повернулся и стремительно вышел из кабинета. Касым удовлетворенно кивнул, вытер руки и уселся в кресло, чтобы заполнить необходимые документы. Именно в этот момент в кабинет снова вошел начальник милиции.

– Можно вас на минуту? – попросил он.

Касым поднял голову.

– Я думал, что мы уже договорились.

– На одну минуту, – сдерживая нетерпение, пробормотал Ильдус.

Касым пожал плечами и вышел из кабинета следом за своим нетерпеливым гостем.

– Куда мы идем? – спросил он.

– На второй этаж, – ответил Сангеев, – здесь рядом, совсем близко.

Они поднялись по лестнице на второй этаж. Ильдус стремительно прошел к дверям одной из палат, раскрыл их и пригласил врача войти. Тот нахмурился, но вошел. На кровати лежала перебинтованная Салима. Она спала.

– Посмотрите, – сказал Сангеев, – они сломали ей нос, перебили ключицу, сломали два ребра. У нее все тело в кровоподтеках. Если я сейчас не увезу этих подонков к себе, то завтра, возможно, таких женщин будет гораздо больше. Вы этого хотите?

Касым подошел к кровати. Целую минуту стоял и смотрел. Затем повернулся к начальнику милиции.

– Вы уверены, что это сделали именно они?

– Я видел это собственными глазами. Просто появился там слишком поздно.

– Хорошо. Можете их забирать. Но один все равно будет спать до завтрашнего утра. Мы ему ввели слишком сильную дозу успокоительного. Сейчас его трогать опасно, иначе у него просто остановится сердце. А второй пока может рассуждать и говорить. Мы сделали ему операцию на ноге под местным наркозом.

– Тогда пусть первый остается у вас, а я возьму второго, – решил Сангеев, – он мне очень нужен. Можно я оставлю рядом с палатой, где будет лежать раненый, своего человека?

– Можно, – кивнул Касым, – я предупрежу дежурного врача.

«Назар останется в больнице, а потом его сменит сержант, – решил Сангеев, – а сейчас мы вместе с Ризваном заберем Рашита к нам в милицию, и, если он не захочет отвечать, я изобью его еще сильнее, чем он избил Салиму».

Вместе с Касымом он спустился на первый этаж. Врач отдал необходимые указания. Через некоторое время Рашита вынесли на носилках и погрузили в машину «Скорой помощи». Рядом с водителем сел Ильдус Сангеев. А сержант забрал в свои «Жигули» Семенова. Так они и приехали в здание городской милиции. Рашита вынесли из машины, и сержант вместе с лейтенантом отнесли его вниз, где уложили в свободную камеру. Абуталиб с ужасом наблюдал за раненым. Когда машина «Скорой помощи» уехала, Ильдус взглянул на Куляш.

– Спасибо, ты нам очень помогла. Можешь идти домой.

– Если нужно, то я могу остаться.

– Нет. Ты поела?

– Да, спасибо. Все было очень вкусно.

– Тогда иди домой. Завтра с утра придешь.

Она собрала вещи и быстро ушла. Он запер входные двери, затем приказал Орилину:

– Садись на телефоны. Кто бы ни звонил, ты не знаешь, что произошло в городе. Кто стрелял и почему… Ты ничего не знаешь и не можешь меня найти.

Лейтенант кивнул в знак согласия. Майор, подталкивая Владлена Семенова, спустился вместе с ним вниз. За ними шел сержант. Когда они вошли в изолятор, сержант запер за собой дверь.

– Иди, иди, – показал Сангеев, – сейчас мы вам устроим «очную ставку» с твоим напарником.

Он завел испуганного Семенова в камеру, где лежал труп Салмана Масимова. Эффектно сдернул простыню.

– Узнаешь? – спросил он.

– Да, – отшатнулся от тела Семенов, – это он. Это мы вместе с ним были.

– Не сомневаюсь, – сказал Сангеев, – вот вам и «очная ставка». Мы застрелили его, когда он пытался сбежать. Можешь подтвердить, что это он?

– Да, – кивнул Семенов, – это действительно он. А почему вы его застрелили?

– Просто шутили, – поморщился начальник милиции, – решили таким образом позабавиться. Нам казалось, что это будет смелым экспериментом.

– Что вы такое говорите? – прижался спиной к решеткам Семенов.

– Несу чушь, как и ты примерно час назад, – зло заявил Сангеев, – чтобы ты примерно понял, как чувствует себя человек, которому вешают лапшу на уши.

– Я говорил вам правду.

– Вот поэтому посидишь в соседней камере и подумаешь о своей правде. – Ильдус толкнул Семенова в соседнюю камеру, закрывал за ним дверь.

– Нет, – крикнул тот, – не нужно! Я ни в чем не виноват!

– Неужели Владлен тоже был в их банде? – спросил изумленный Абуталиб через решетку.

– Он признался, что хотел ограбить твою машину, – зло сообщил Сангеев, отворачиваясь. Он подошел к камере, где на носилках лежал Рашит, вошел в нее, запер за собой дверь.

– У меня нет времени, – сообщил он. – Насколько я понял, утром вы готовите какую-то акцию. Кто, какую и зачем? Только быстро.

– А который час? – неожиданно спросил Рашит, поднимая голову.

– Почти одиннадцать вечера. У тебя предусмотрен какой-то моцион или массаж, расписанный по времени? Зачем ты спрашиваешь?

– Просто интересно, сколько вы меня здесь будете держать.

– Сколько нужно, столько и будем держать. Будем разговаривать?

– Не будем, начальник. Ты все равно меня не простишь. И не потому, что ты такой честный и принципиальный, а потому, что я твой бордель разорил и твоих девок избил. Думаешь, что никто не знает о том, как ты прикрываешь все эти злачные места? Ты был «крышей» этого борделя. – Рашит даже приподнялся на локте, чтобы произнести эту обличительную речь.

– Как ты у нас заговорил, – хмыкнул Сангеев. – Значит, все помнишь и знаешь. Итак, у меня к тебе только два вопроса. Зачем вы к нам пожаловали и что завтра должно произойти? Ответь на эти два вопроса, и я оставлю тебя в покое.

– А иначе будешь меня пытать? – криво усмехнулся Рашит.

– Нет. Сначала я сломаю тебе ребра. Затем – ключицу. Потом начну выкалывать глаза. Я буду придумывать для тебя самые страшные пытки.

– Не успеешь. Скоро приедут ваши офицеры, и меня заберут в областной центр. – Откуда Ильдусу было знать, что этими словами хитрый бандит проверяет, звонил ли он в другой город?

– Не заберут, – покачал головой Сангеев, – я пока не оформил протокол твоего задержания. Поэтому ты у нас – чистый и непорочный, как ангел. Будешь говорить?

– Мне нужно подумать, – ответил Рашит, – дай хотя бы один час.

– У меня мало времени. Лучше давай без размышлений.

– Нет, – твердо ответил Рашит, – я все расскажу только через час или два. Дайте время подумать. Мне только что сделали сразу два укола. Я даже разговаривать нормально не могу. Дайте мне время, чтобы я пришел в себя.

Сангеев посмотрел на сержанта. Тот пожал плечами. В общем, получалось, что этот бандит прав.

– Вы хотя бы знакомы друг с другом? – показал в сторону камеры Семенова майор.

– Первый раз его вижу.

– А Салмана Масимова тоже не знал?

– Почему не знал? Знал, конечно. Почему ты о нем в прошедшем времени говоришь? Это мой родственник.

– Он у нас в соседней камере лежит под простыней. Слишком горячий был у тебя родственник, слишком невоспитанный. Хотел сбежать, даже не попрощавшись. Вот мы его и остановили, – с явным удовольствием сообщил Сангеев.

– Жаль, что ты мне в ногу попал. Я бы тебя зубами загрыз, – пообещал Рашит.

– Успеешь еще зубы на мне поточить. Лучше рассказывай, зачем вам нужны были эти внедорожники? Для каких целей?

– Ничего не помню. У меня голова кружится. И вообще ночью нельзя допрашивать. Я раненый, имею право спать в тюрьме сколько хочу.

– Это не тюрьма, а изолятор, – сообщил Ильдус, – и ты не паясничай. Я уже сказал, что разобью твое красивое лицо вдребезги, если начнешь мне сказки рассказывать.

– Ты у нас еще и садист, – выдохнул Рашит, – я так и думал, когда впервые тебя увидел.

– Садист – это у нас ты, – возразил Сангеев, с трудом сдерживаясь, – тоже мне мужчина. С молодой женщиной справиться не смог и сразу пистолет вытащил! Какой ты мужчина? Ты, наверное, без оружия вообще к женщинам не ходишь? Ничего другого показать не можешь, чтобы произвести на них впечатление?

Рашит завыл от бешенства. Оскорбление было неслыханным, страшным. Внезапно он улыбнулся, блеснув зубами.

– Говори что хочешь, начальник. Ты все равно проиграл. Можешь взять нож и порезать меня на куски. Я буду смеяться тебе в лицо. Можешь меня прямо сейчас пристрелить. Я все равно ничего тебе не скажу. Делай что хочешь.

– Я так и сделаю, – спокойно кивнул майор, – сначала буду стрелять тебе в ноги, потом в руки. А под конец пущу пулю в голову. Ты готов?

Рашит тяжело задышал.

– Который час? – спросил он.

– Половина двенадцатого, – сообщил Сангеев. – Зачем тебе время? Ты все равно отсюда живым не уйдешь. Я просто не отпущу тебя, даже если все управление областной милиции приедет в наш город за тобой. Я тебе не прощу избитую женщину.

– Неужели она тоже была твоей любовницей? – нагло спросил Рашит. – Но ты, наверное, пользовался ею бесплатно, как «папа» этого заведения. А я ей деньги предлагал. Большие деньги. Только она, дура, начала меня оскорблять и деньги мне в лицо швырнула. Вот тогда я и решил показать ей, кто из нас мужчина.

Сангеев, не выдержав, ударил его по лицу. Сильно ударил. Рашит, облизнув губы, ухмыльнулся.

– Давай, начальник, начинай свою работу. Не медли.

– Кто и зачем должен здесь появиться? – тихо спросил майор. – В последний раз спрашиваю. Если не ответишь, начну стрелять. И учти, что у меня еще один твой дружок есть. Ты не захочешь говорить – я из него все вытащу. Он сейчас в таком состоянии, что долго сопротивляться не сможет, сам все расскажет.

– Ничего ты ни у кого не вытащишь, – почему-то торжествующе сказал Рашит, – поздно уже. Раньше нужно было нас допрашивать.

– Почему поздно? – не понял Ильдус.

– Уже скоро полночь, – пояснил Рашит, – по вашим правилам нельзя так поздно допрашивать заключенных.

Он нарочно тянет время, неожиданно понял майор, он уверен, что время на его стороне. Чего-то ждет, почему-то радуется. Что-то здесь не так. Нужно скорее выбить из него признания.

Он не успел продумать эту мысль, когда услышал, как по лестнице буквально скатился лейтенант Орилин. У него было дикое выражение лица.

– Там… – пытался выговорить лейтенант, – там… в больнице…

– Что случилось? – спросил Сангеев. – Говори скорее.

– Казбек. Приехал Казбек, – выдохнул Орилин, – он вошел в палату и увидел свою дочь.

– Кто его туда пустил? Где был Назар?

– Он дежурил на первом этаже рядом с палатой раненого.

– Что дальше?

– Казбек вошел и увидел свою дочь. Говорят, что он стоял и целую минуту на нее смотрел. А потом вышел из палаты. Ружье у него было с собой…

– Дальше! – закричал Сангеев.

– Он вошел в палату к тяжелораненому и выстрелил ему прямо в голову. Тот умер на месте.

Наступила тишина. Рашит поднял голову, пытаясь осмотреться. Сангеев растерянно опустился на койку. Только этого еще не хватало. Теперь уже ничего не скроешь. Мало того, что в этом городе сразу оказалось несколько бандитов, так нашелся еще и такой мститель, который сам расправился с бандитом. Теперь их город действительно прогремит на всю область, если не на всю страну.

– Нужно было забрать его с собой, – подал голос сержант.

– Где сейчас Казбек? – тихо уточнил Сангеев.

– Сидит в больнице рядом с палатой и ждет, когда вы приедете. Так и сказал, что ждет именно вас. Вам туда ехать нельзя. Он может выстрелить и в вас, – сказал лейтенант.

– Может, – кивнул Ильдус, – но я все равно поеду. Это мой долг. Он все равно никому другому свое ружье не отдаст.

Сангеев поднялся и пошел к выходу. Сержант тяжело вздохнул и пошел за ним. Лейтенант оглядел оставшихся в клетках изолятора задержанных и, ничего не сказав, повернул за остальными. На часах было без двадцати двенадцать. Он еще не знал, что наступает день Апокалипсиса для всего их города.