Все произошло не совсем так, как рассказал Альберт Орилин. Казбек узнал о том, что его дочь попала в больницу, уже через час после того, как весь город облетела весть о случившейся драке и перестрелке в гостинице. Как обычно бывает в подобных случаях, нашлось немало очевидцев, которые рассказывали о героических действиях сотрудников милиции, о преступниках, засевших в гостинице, о выстрелах… Стараниями сплетников число преступников выросло до десяти, а все три молодые женщины, работавшие в гостинице были растерзаны и убиты. Казбек услышал новости одним из последних. После того как Салима ушла из дома, он жил замкнуто, одиноко. В последний раз они виделись там, в этом проклятом месте, о котором ходило столько неприятных слухов. Он пришел, чтобы спасти свою дочь, вытащить ее из этого ада. Но как можно спасти человека, если тот сам этого не хочет? И какой ад может быть страшнее заблудшей души человеческой? Он дважды выстрелил в потолок, словно ожидая, что этим образумит свою дочь. Но с ней невозможно было разговаривать. И он ушел, чтобы больше с ней не видеться. Он даже не думал, каким страшным наказанием это будет прежде всего для него.

Казбек вошел в больницу, поднялся на второй этаж. Увидев его, испуганная санитарка бросилась куда-то в сторону. Казбек вошел в палату и увидел свою дочь. Она лежала перебинтованная, избитая, истерзанная, подключенная к проводам, не откликающаяся на его слова. Какой отец мог спокойно лицезреть эту сцену? Сердце какого отца не дрогнуло бы при виде этого ужаса? Казбек был мужчиной. Но он был и любящим отцом. Каждый день, проведенный Салимой в этом заведении, был не просто позором, а настоящим испытанием для самого Казбека. И сейчас он вышел из палаты, чтобы узнать, кто именно сотворил такое с его дочерью. Долго искать не пришлось. Испуганная санитарка рассказала ему, что один из бандитов прооперирован и лежит на первом этаже. Казбек спустился вниз. Ружье у него было всегда с собой. Он вошел в палату, чтобы посмотреть в глаза этому негодяю. Но негодяй тоже спал, опутанный проводами и перебинтованный. Казбек поднял ружье и тут же опустил его. Он не мог убить человека в таком состоянии, спящего и не способного оказать сопротивление. А самое главное, что человек этот так бы и не понял, почему его убили. Нет, такую легкую смерть он этому мерзавцу не подарит. Именно поэтому он поднял ружье и выстрелил по своей старой привычке в потолок. Негодяй, конечно, не проснулся, зато выстрел слышала вся больница. Испуганная санитарка сразу же позвонила в милицию, сообщив об убийстве.

Когда Сангеев приехал в больницу, Казбек безучастно сидел в коридоре, сжимая свое ружье. Майор прошел в палату, убедился, что второй бандит все-таки жив, вышел в коридор и присел рядом с Казбеком.

– Ты видел мою дочь? – спросил Казбек, глядя перед собой невидящими глазами.

– Видел, – кивнул Ильдус.

– Кто это сделал? Мне сказали, что один из них здесь.

– Он ему помогал. Но это не он.

– Тогда где тот, что сделал это?

– У меня в изоляторе.

– Отдай его мне.

– Ты прекрасно знаешь, что я не могу. Он ответит за все свои преступления по закону.

– Разве ты всегда действовал по закону, Ильдус? – спросил Казбек. – И когда открывал эту гостиницу, где был твой закон? А когда там работали женщины, куда смотрел твой закон? Нет, Ильдус, закон никого не защищает и не карает. Он никому не нужен, такой закон, если его можно использовать как хочешь.

Сангеев молчал. Он не хотел спорить с потрясенным отцом.

– Иди домой, Казбек, – попросил он. – Сейчас уже поздно, первый час ночи. Иди домой, а завтра мы поговорим. Тебе понадобится много сил, чтобы поставить дочь на ноги.

Казбек молчал. Он, казалось, превратился в неподвижное изваяние.

– Я останусь здесь, – наконец сказал он. – Когда ей было плохо, я бросил и предал ее, Ильдус. И она осталась одна с Иблисом, дьяволом, который совратил ее. Я больше ее не брошу. Я останусь здесь, Ильдус.

Сангеев понял, что спорить с ним бесполезно. Хорошо, что все так закончилось. Старый Казбек был мудрым человеком. Но прежде всего он был мужчиной, который не стал стрелять в беззащитного человека, лежавшего после операции без сознания. Сангеев поднялся и, не прощаясь, вышел из больницы. На улице его ждал сержант.

– Поехали обратно, – приказал майор, усаживаясь в его «Жигули».

По дороге они обратили внимание на открытые окна, откуда перекрикивались друг с другом соседи.

– Сегодня весь город словно с ума сошел, – пробормотал сержант, – почему не могут нормально позвонить? Нужно обязательно кричать. Ничего не понимаю.

Они доехали до здания милиции, въехали во двор. Сангеев поднялся к себе в кабинет.

– У нас городской телефон не работает, – сообщил Альберт Орилин, – я уже звонил на телефонную станцию, они сами не понимают, что происходит.

– Почему не работает? – устало спросил майор, усаживаясь на стул. – Что опять там случилось?

– Не знаю. Говорят, что по всему городу отключилось. Везде не работает телефонная связь. Даже с электростанцией связаться не могут. Говорят, что кабель вышел из строя. Странно, что это произошло ночью и так быстро. Сейчас только половина первого ночи. Но завтра утром пошлем механиков в соседний город, все проверим. И самое главное, что никакого ветра нет, никакого урагана. Почему кабель должен был порваться именно сейчас?

Сангеев снова посмотрел на часы, вспомнил улыбку Рашита, как тот тянул время. И, быстро поднявшись, пошел в изолятор. Спустился вниз. Рашит лежал на койке, но явно не спал. Майор вошел в его камеру, сел рядом с ним.

– Значит, время работает на вас? – спросил он.

– Понял наконец, – усмехнулся Рашит. – Ваши телефоны перестали работать. Теперь понял.

– Что еще вы придумали? – спросил Ильдус.

– Теперь я могу тебе сказать, начальник. Ты все равно ничего не сможешь сделать. Через несколько часов здесь будут мои друзья. Много друзей, начальник. Они меня отсюда на руках вынесут, и мы вместе, куда нам нужно, уйдем. И никто нас уже остановить не сможет. И ты тоже ничего не сможешь сделать. Уже поздно, начальник, телефоны у вас не работают. Дорога перекрыта; даже если кого-то сейчас попытаешься послать, он не доедет до соседнего города. А ночью через горы даже твои охотники не поедут. Утром здесь будут совсем другие порядки. Мы хотели уйти тихо; взять несколько внедорожников и уйти тихо. Но ты не дал нам так уйти. Теперь придется уходить громко и еще хлопнуть дверью. Ты не оставил нам другого выхода, начальник.

Сангеев начал понимать, о чем говорит задержанный бандит. Они готовили операцию по прорыву через границу. На обычных машинах пройти по горным дорогам практически невозможно, да и пограничники не дадут так просто проехать. Нужны мощные внедорожники. Они прислали сюда сначала Салмана Масимова, а потом двоих напарников ему в помощь. Они знали точно, какие машины им следует выбирать. Магнитофоны были глупой уловкой, их интересовали машины. Конечно, уйти они хотели тихо и для этого нашли Владлена Семенова, чтобы легко вскрыть понравившиеся им автомобили. Они действительно хотели уйти за границу. Шесть машин. Примерно тридцать человек. Это, скорее всего, банда Малика Кулмухаметова. Они хотели только забрать машины. И перерезали телефонный кабель, прекрасно зная, что примитивные милицейские рации в горах не работают, а мобильной связи здесь нет.

– Что задумался, начальник, – явно издеваясь, спросил Рашит, – испугался? Но ты не бойся. Ворон ворону глаз не выклюет. Мы же знаем, что ты свой. Деньги берешь со всех, свой бордель открыл и «крышевал». Не бойся, тебя трогать не будут. Пересидишь тихо в своем кабинете. Только ключи оставь, когда будешь уходить, чтобы меня отсюда вынесли. С такой ногой я сам уйти не смогу.

– Значит, ты думаешь, что я разрешу тебе уйти? – невесело спросил Ильдус.

– А куда ты денешься, майор? Телефоны уже не работают. Пошли кого-нибудь на дорогу, посмотрим, далеко ли он уйдет. Все закончилось, майор. Как говорят в таких случаях – «финита ля комедия».

– Ты еще и образованная сволочь, – зло произнес Сангеев. – Только ты учти, что я вам не ворон из вашей стаи. Это вы – ворóны трусливые, а я – орел. И с вами водиться не намерен. Я вас всегда бил, бью и буду бить.

– Какой ты орел, мы сегодня утром увидим. Будешь сидеть и дрожать от страха в своем кабинете, – ухмыльнулся Рашит. – Ладно, уходи отсюда, мне спать нужно.

– Я тебе еще не все сказал, – наклонился к нему Сангеев. – Тебя ищет отец молодой женщины, которую ты избил. Он у нас известный охотник. В больницу приходил, но тебя не нашел. Я думаю, что, прежде чем ты отсюда выйдешь, я ключи от изолятора ему отдам. А потом посмотрим, как далеко ты отсюда уйдешь на одной ноге.

Рашит побледнел. Он почувствовал, что начальник говорит правду.

– Ты не посмеешь, – не очень уверенно сказал он, – ты не посмеешь…

– Увидим, – улыбнулся Сангеев. – Как ты сказал – время работает на вас? Ты отсюда не уйдешь, я даю тебе слово.

– Малик мой двоюродный брат, – предупредил его Рашит, – у нас матери родные сестры. Если я живым не буду, то он тебя и весь город перережет. Никого в живых не оставит.

– Это мы еще посмотрим. Значит, все-таки банда Малика. Я у тебя имена не спрашивал, ты сам сказал…

– Да, сказал. И еще скажу. Тебе жить осталось только несколько часов. И героем ты не умрешь. Здесь тебя будут убивать. Чести лишат и убьют, чтобы все знали, как умер начальник милиции этого вонючего города.

– Дурак, – сказал, вставая, майор, – чести человека лишить нельзя. Насчет ворóн я, конечно, нарочно сказал. Я тоже далеко не орел. Но с вами все равно в стае летать не стану. Никогда.

Он услышал крик лейтенанта, который опять спускался сверху.

– К вам звонят. Вас срочно вызывает к себе мэр. Он на проводе, ждет вас.

Это был самый настоящий удар для Рашита. Тот поднял голову, опустил ее и завыл от бешенства. Откуда ему было знать, что мэр позвонил по своему красному прямому телефону, который не был подключен к телефонному кабелю, ведущему из соседнего города?

– Вот видишь, – назидательно заметил майор, – и ты уже сразу не ворона. Ты – воробей. Телефоны у нас заработали. Твои друзья не смогли ничего сделать. И сейчас я вызову к нам помощь.

Миг его триумфа был недолгим. Их разговор слышал болтливый Абуталиб.

– Наверно, мэр позвонил по своему внутреннему аппарату, – сказал он громко. Рашит его понял, а Сангеев сжал зубы от бешенства.

– Вызывай! – крикнул с какой-то яростной радостью Рашит. – Посмотрим, кто к тебе приедет. Вызывай.

– Твой язык, Абуталиб, хуже гранатомета, – пробормотал майор, – нужно было давно тебя отсюда выгнать. Ничего. Теперь еще немного посидишь, – добавил он, выходя из изолятора и закрывая за собой дверь.

Он поднялся в кабинет, взял трубку красного аппарата и услышал крик мэра.

– Что происходит, Ильдус? Что творится в нашем городе? Я приехал на работу, чтобы тебе позвонить. В городе нет телефонной связи. И везде рассказывают, что ты перестрелял целую банду, которая заперлась в гостинице. Ты можешь мне что-то нормально объяснить?

– Там не было банды. Там было только два человека, которые…

– Какая мне разница, сколько там было людей, – сорвался мэр, – это меня не касается. Ты – начальник городской милиции и обязан обеспечивать порядок в городе. Или ты действительно ничего не хочешь понять?

– Не ори, – неожиданно попросил Сангеев.

– Что? – С тех пор как Эльбрус Казиев стал мэром города, с ним здесь никто так не разговаривал.

– Я сказал, не ори, – повторил майор, – все гораздо хуже, чем ты думаешь. Намного хуже. Если ты стоишь, то лучше сядь. А если сидишь, то держись за ручку кресла, чтобы не потерять сознание или не упасть в обморок от страха.

– Ты что, пьяный? – не понял мэр.

– Сегодня утром в городе будут бандиты. Примерно тридцать человек. Та самая банда Малика Кулмухаметова, о которой тебе говорили в областном центре. Помощи не будет. Их люди, которые прибыли первыми, перерезали телефонный кабель и перекрыли дорогу. Можно попытаться ночью уйти в горы всем городом или дойти до границы, но шансов никаких.

– Зачем они идут сюда? – все еще сомневаясь, спросил Эльбрус.

– Очевидно, решили уйти за границу. У нас тут идеальное место. Завтра утром они должны забрать у нас внедорожники, чтобы попытаться прорваться через границу. Всех, кто попытается их остановить, они уничтожат. Им терять уже нечего – сам знаешь, сколько времени на них охоту вели.

– Откуда ты все это знаешь? – шепотом спросил мэр. Наверно, у него в приемной были люди, и он не хотел, чтобы они услышали, о чем ему говорит майор Сангеев.

– Знаю. Они готовились к этому рейду заранее, прислали к нам своих людей. Искали у нас помощников. Наверное, у них есть даже списки внедорожников, которые им понадобятся. Иначе через границу не прорваться. Они убили Петра Карпатова, который отказался сотрудничать с ними. Мы застрелили одного бандита, ранили двоих – тех самых, которые бесчинствовали в гостинице. Они избили там несколько человек, Салима в больнице. Они уже чувствовали себя хозяевами в городе, зная, что ровно в полночь их сообщники перережут телефонный кабель, а другой связи у нас нет. Они все рассчитали, Эльбрус, и теперь нам остается только сидеть и ждать, когда они к нам пожалуют. Вот теперь всё, и ты можешь сам решать, как тебе поступить. Собери народное ополчение, вызови охотников, раздай оружие, если оно у тебя есть, и мы достойно встретим бандитов.

– Ты с ума сошел? – спросил Эльбрус. – Какое оружие? Какое ополчение? Сейчас не война. Это задача милиции – нас защищать.

– У меня три человека, господин мэр, – напомнил старому товарищу Ильдус. – А если считать с моей секретаршей Куляш и нашей старой уборщицей, то целых пять. Даже на одно отделение не наберется. Но двое последних стрелять не умеют. Да и Орилин не очень хороший стрелок. Как я могу своими силами защитить весь город, даже если в нем осталось четыре тысячи человек? Я могу держать оборону только в своем здании, куда они обязательно придут, чтобы освободить своего боевика. К тому же он двоюродный брат Малика.

– Подожди, подожди, – поспешно сказал мэр, – давай рассуждать логично. Зачем они идут в наш город? Что им нужно? Кого-то убить? Или ограбить? Ничего подобного. Что у нас можно взять? Даже в местном отделении Сбербанка почти нет денег.

– У них есть деньги, – сдержанно напомнил Сангеев, – им нужны хорошие машины, чтобы прорваться через границу. Отсюда до границы семьдесят километров. Им надоело топать пешком по горам.

– Значит, им нужны наши внедорожники? – уточнил Эльбрус.

– Да. В первую очередь. И, возможно, родственник Малика, который сидит у меня. Это во вторую очередь. Больше им от нас ничего не нужно. Они наверняка знают, сколько денег в нашем Сбербанке, и не собираются грабить наших людей.

– Так, это очень хорошо, – явно воодушевляясь, сказал мэр. – Им нужны внедорожники. Сколько? Пять или шесть? У нас в городе их гораздо больше. Кажется, тридцать или сорок машин. А если мы сделаем немного иначе? Поставим семь или восемь машин с ключами на площади, пусть берут и уезжают. Пусть поймут, что мы не хотим с ними связываться. А заодно в одну из машин посадим раненого родственника этого Малика. Зачем он нам нужен? Пусть все уезжают из города. Так будет лучше. Мы и людей спасем, и от бандитов избавимся.

– Но тогда они убьют пограничников и уйдут за границу, – напомнил Сангеев.

– Так я этого и хочу. Пограничники – люди опытные, их так просто не убьют. Да и на границе их много. Пусть стреляют друг в друга. Это не мое дело – охранять границу. Моя задача как мэра города – спасти наших людей. А насчет машин можно не беспокоиться. Всем потом страховку выплатим. Я сам буду ее делать задним числом. Как тебе моя идея?

– Паскудная, – отрезал майор. – С бандитами нельзя так договориться. Они не понимают подобных жестов. И никогда не поймут. Решат, что мы струсили. Им все это может понравиться, и они останутся в нашем городе еще на несколько дней. Что вы будете делать тогда?

– Пошлем в соседний город за помощью.

– Они перекроют дорогу и будут грабить и насиловать, пока не успокоятся. Нет, мой дорогой мэр, нужно придумать что-то другое. Нельзя просто так сдаваться.

– Это не сдача. Это обычное благоразумие. У нас в городе в основном живут женщины и дети. Почти все наши мужчины уезжают работать на химкомбинат, и в середине недели здесь никого не бывает. Я обязан думать о людях, меня для этого выбрали.

– А я обязан думать о законе, – устало парировал Сангеев.

– Хватит, Ильдус, не говори чепухи! Как будто мы все ничего не знаем. Тоже мне – праведник. Ангел с крылышками. Бордель держал столько лет, обирал весь город, штрафы только себе в карман отправлял. Об этом любой шестиклассник знает. А сейчас ты вдруг превратился в святого апостола… Ну, хватит! Сделаем так, как я сказал. Приготовим им машины с ключами, пусть уезжают. И ты своего заключенного тоже туда посадишь. Это приказ, Ильдус, и не смей мне перечить!

– Такие приказы мне никто не может отдавать, – возразил Сангеев. – Ты бы видел, как этот «родственник» избил Салиму! Ты бы видел, как они измывались над другими женщинами! Я его не отпущу, Эльбрус, даже если потом меня выгонят с работы. Я его живым не отпущу. Слышите, господин мэр? Это я вам как начальник городской милиции официально заявляю. Последняя пуля будет его.

– Почему твоя глупая принципиальность проснулась именно сегодня ночью? Нельзя сделать так, чтобы она проснулась завтра или вообще не просыпалась? – нервно спросил мэр. – Я сейчас найду начальника транспортного отдела, и мы с ним составим список нужных внедорожников.

– Это не глупая принципиальность, Эльбрус. Мне не хочется выглядеть в глазах наших людей обычным трусом. Они знают, что я вымогатель, взяточник, не очень приличный человек. И все знают, что именно я держал наш бордель «Мечта». Все это правда. Но я хочу остаться в памяти людей хотя бы нормальным мужчиной. Оказывается, это так трудно, Эльбрус, – быть просто нормальным и порядочным мужчиной…

– Демагогия, – сразу отозвался мэр. – Кто из нас порядочный? Покажи мне человека, которого нельзя купить. За хорошие деньги можно купить любого. И меня, и тебя, и нашего губернатора. Кого хочешь можно купить. Вопрос только в цене. И ты прекрасно это знаешь. Просто сейчас решил спектакль разыграть. Устал, наверное, и захотел свою принципиальность показать. Или у тебя что-то было с этой Салимой?

– Это ты у нас спал с Веселиной, когда вызывал ее на квартиру к своему брату, – напомнил Сангеев, – а я с ними не встречался. Поэтому не перекладывай с больной головы на здоровую.

– Как ты смеешь?!

– Смею. Назар сам ее туда отвозил. У нас маленький город, Эльбрус, это ты верно сказал. И все знают, кто я такой. Не очень удачливый майор, которого скоро отправят на пенсию. Собираю себе деньги на старость, пытаюсь помочь семьям своих девочек. «Крышевал» отель, в котором был бордель. Все так, Эльбрус, все правильно. Только и ты не ангел. И об этом тоже все знают, о всех твоих делах. Нам иногда кажется, что мы можем скрыть ото всех свои грехи, попытаться притвориться, обмануть окружающих. Но это все пустое. Все знают, кто я и кто ты. Вот так, господин мэр.

– Ты полоумный идиот, совсем голову потерял от страха! – разозлился мэр.

– Я говорю правду. Один раз в жизни можно сказать правду.

– Все, – решил мэр, – закончили разговор. Завтра утром внедорожники будут стоять на площади, а твой заключенный – сидеть в одной из этих машин. Я так решил. Если в городе прозвучит хотя бы один выстрел, я отдам тебя под суд. Все понял?

– Я его не отдам, – упрямо возразил Сангеев.

– Как хочешь. Я у тебя его силой отнимать не буду. В пять утра твой заключенный должен сидеть в салоне машины. Если его не будет, я пойму, что ты не хочешь выполнять моего указания.

– Придешь за ним сам?

– У меня нет таких полномочий. Просто ничего не буду делать. Они сами за тобой придут, Ильдус. Сколько, ты сказал, их человек? Тридцать? И ты думаешь, что вы втроем справитесь с ними? Не забывай, что Орилин еще совсем молодой, а у сержанта четверо детей. Они в твоих послушных солдатиков превращаться не захотят.

– Мы останемся здесь, – упрямо повторил Сангеев.

– Разговор окончен. – Эльбрус положил трубку.

Майор обернулся. Он увидел стоявших за его спиной Альберта и Ризвана. Его собеседник кричал достаточно громко, чтобы оба могли слышать их разговор. И оба ждали, что именно он им скажет.

– Вы все слышали, – сказал им майор, – поступайте как считаете нужным.

– У меня четверо детей, – напомнил сержант, – я не могу здесь оставаться. Извините меня, майор, но вы знаете мое положение. Кто их будет поднимать, кто будет кормить? Хатира одна не справится. Я не останусь здесь.

– Я тоже не останусь, – сказал лейтенант, – зачем мне это нужно? Если их тридцать головорезов, а нас только трое. Пошли они все к чертовой бабушке! Наш мэр абсолютно прав: пусть берут свои машины и убираются куда хотят. А этого типа мы посадим в машину как наш им «подарок».

– Все сказали? – спокойно спросил майор. – А теперь слушайте меня. Разрешаю вам обоим отсюда уйти. Можете забрать с собой Абуталиба и Владлена Семенова, чтобы не подставлять их бандитам.

– А Рашит? – спросил лейтенант.

– Он останется. Во-первых, он не может ходить, у него прострелена нога. А во-вторых, он преступник и должен быть в тюрьме. Поэтому приказываю вам обоим покинуть здание милиции и забрать с собой двоих наших граждан.

– А как же вы? – спросил Орилин.

– Я остаюсь, – пожал плечами майор, – хочу умереть героем. Может, об этом я мечтал всю свою сознательную жизнь? Провел ее всю без толку в нашем городе заблудших душ – и вдруг у меня появился шанс умереть достойным человеком. Разве я могу упустить такой шанс? Только у меня к тебе просьба, сержант. Когда поедешь домой, загляни к нашим и передай жене, чтобы она не волновалась. Я сказал ей, что скоро приду; она наверняка сейчас пытается узнать, где я нахожусь.

– Сделаю, – кивнул Ризван.

– Ну, вот и хорошо. Возьмите рации; может, я напоследок скажу вам что-то героическое.

Они переглянулись, не понимая, шутит он или говорит серьезно.

– Уже второй час ночи, – сказал Сангеев, взглянув на часы, – боюсь, что они могут нагрянуть с минуты на минуту. Поспешите, ребята. Вот вам ключи, забирайте обоих, кого я назвал. Бедняга Абуталиб пострадал из-за своего языка, да и Семенов не так сильно виноват. Два старых магнитофона явно не потянут на солидный срок. Они даже деньги у Мелентьева не взяли. В общем, давайте освобождать наших сограждан.

Ризван спустился вниз и через некоторое время привел с собой Абуталиба и Владлена Семенова. Майор подошел к таксисту.

– Извини меня, Абуталиб, – сказал он на прощание, – но иначе было нельзя. Сам видишь, что у нас здесь получается. Если бы ты кому-нибудь рассказал, то, возможно, наши неприятности начались бы даже раньше, чем мы предполагали.

– Ладно, – махнул рукой таксист, – только никому не рассказывай. Иначе весь город будет смеяться. Скажут, посадили старого болтуна из-за его длинного языка.

– Мы твоим домашним сообщили, что ты выполнял наше особое задание, – пояснил Ильдус.

– Вот за это спасибо, – обрадовался Абуталиб. – Но все равно ты был не прав. Нельзя невиновного человека сразу в тюрьму отправлять. Даже такого болтливого, как я.

– Согласен, извини. – Ильдус на прощание пожал руку таксисту, затем взглянул на Семенова. – Не будь таким доверчивым, – сказал он, – тебе и деньги были не особенно нужны. Ты их даже не потратил. Если тебе так грустно одному, то найди себе подругу. У нас в городе столько одиноких женщин.

– Я уже понял свою ошибку, – кивнул Семенов, – можете не сомневаться, больше меня не купят на такую дешевую удочку.

– До свидания, – кивнул ему на прощание майор.

– Вы напрасно так упорствуете, – сказал лейтенант, – они вас не пощадят.

– Ты не понял, – улыбнулся Сангеев, – это как раз тот случай, когда я точно не буду просить пощады. Они все правильно просчитали, но не учли только одного фактора: что в этом городе еще есть власть. И есть городской отдел милиции. Даже если его возглавляет такой далеко не идеальный человек, как я. Они не приняли в расчет именно меня. И это их ошибка. Мне не нравится, когда меня считают дураком, а теперь будут считать еще и трусом. Город трусов. Это клеймо навеки останется на нас. Кто-то должен встать на пути бандитов. Почему не я?