Ночь прошла спокойно. Утром Маляров действительно вызвал двух своих сотрудников, и на их машине они отправились в МУР. Ребята уже знали о вчерашнем взрыве машины своего начальника. Оба сочувственно кивали, но было заметно, что эта история их только веселит, и они с трудом скрывали свои смешки.

Несмотря на субботу, в управлении было много людей. Маляров поспешил к начальству на доклад. Всех интересовало, что именно вчера произошло. Сначала выбросили из дома труп неизвестного, затем сожгли машину Малярова. По управлению ходили разные слухи, подчас самые дикие. Воспользовавшись отсутствием хозяина кабинета, Караев сел за его стол и поднял трубку городского телефона. Он позвонил своей знакомой, работавший в бывшем ФАПСИ. Так называлось бывшее Федеральное агентство Правительственной связи и информации. Во времена КГБ это была отдельная служба, подчинявшаяся руководству Комитета государственной безопасности. После развала страны ее выделили в самостоятельную службу. Тогда растаскивали КГБ по частям, разделив разведку и контрразведку, выделив пограничные войска и убрав правительственную связь. Девятое управление КГБ, занимавшееся охраной правительства, было выделено в Федеральную службу охраны, в которой была и Служба безопасности президента.

Несколько лет назад, одиннадцатого марта две тысячи третьего года, решением Президента России ФАПСИ снова реорганизовали. Кроме двух главных управлений, оставшихся в подчинении ФСБ, остальные главки были переданы в Спецслужбу связи Федеральной службы охраны, которая и считались куратором подобных управлений.

Ирина Якушина была супругой подполковника Олега Якушина, погибшего в Чечне шесть лет назад. Когда-то молодой лейтенат Якушин работал под руководством полковника Караева. И они были знакомы уже много лет, дружили семьями. Якушин нелепо погиб – говорили, что это была случайная пуля. Но все, кто был на войне, прекрасно понимали, там не бывает «случайных» выстрелов. Его хоронили с воинскими почестями, и на похоронах были все его товарищи, включая Тимура Караева. Ирина работала тогда в Министерстве связи, но через некоторое время перешла на службу в ФАПСИ. К тому времени ее старший сын уже был офицером-пограничником, решив продолжать семейные традиции. А младший поступил на юридический факультет.

Тимур несколько раз бывал дома у Ирины, каждый раз поражаясь мужеству и силе воли этой женщины, сумевшей поднять двух сыновей. К этому времени она была уже начальником отдела в ФАПСИ. Именно ей он позвонил.

– Здравствуй, Ирина, – начал он, услышав ее голос и взглянув на часы. Половина десятого. Для субботы рановато. – Я вас не разбудил?

– Доброе утро, Тимур Аркадьевич, – услышал он знакомый голос Якушиной, – конечно, не разбудили. Вы же знаете, что мне всегда приятно слышать ваш голос.

– Как ребята? Саша звонит или, женившись, решил полностью отделить себя от вашего дружного коллектива? – Саша служил на Кавказе. Как раз на границе между Россией и Грузией, в тех самых местах, где погиб его отец.

– Звонит, – подтвердила Ирина, – скоро его супруга приедет к нам в Москву. Будет жить у меня. Они ждет ребенка, мальчика. Саша уже сказал, что назовет его именем отца.

– Молодец, – похвалил его Тимур, – а как младший?

– Женя у нас уже студент юридического. Стал серьезным и взрослым. Как-то сразу, в один день. Все мальчишеские игры вылетели из головы. Говорит, что ему действительно интересно на лекциях. Дай бог. Я этому так рада. У вас как дела? Как ваш сын Володя?

– Спасибо. Тоже хорошо, – односложно ответил Караев. Ему было стыдно вспоминать, что на прошлой неделе он ни разу не поговорил со своим сыном. – Я позвонил к тебе по делу, – негромко сообщил он.

– Я вас слушаю.

– У меня необычное дело, Ирина. Личного характера, но очень важное. Дело в том, что вчера из квартиры моего друга, Паши Слепцова, был сделан звонок. Его жена вызвала милицию, позвонила в дежурную часть по ноль два. Но кто-то перезвонил в УВД по линии правительственной связи и отменил этот вызов. Паша пропал, его жену чуть не убили. – Про себя он решил не говорить. – Можешь представить, как мы все переживаем. Мне нужно узнать, откуда звонили. С какого телефона и кто звонил. Ты сможешь мне помочь?

– Если вы назовете мне номер телефона, куда звонили, и время, то, думаю, что смогу.

– Звонили заместителю начальника УВД города. По линии правительственной связи. Примерно в полдень или чуть раньше. Может, часов в одиннадцать утра.

– Понимаю. Но, по-моему, вы путаете. У заместителя начальника УВД не может быть такого телефона. Они есть только у руководителей.

– Нет. Точно. Звонили заместителю начальника УВД города, чтобы тот отменил вызов.

– Сегодня суббота, – задумчиво сказала Ирина, – мне нужно будет поехать на службу. Хотя это сложно...

– Если так сложно, то не нужно... Я не хочу тебя подводить...

– Ничего. Я подумаю. Может, это был первый заместитель? У него есть такой телефон.

– Я не знаю. Если хочешь, я перезвоню к тебе минут через двадцать и сообщу номер телефона. Я его постараюсь узнать.

– Договорились, – решила Ирина, – я буду ждать вашего звонка. Не обещаю, что смогу помочь, но постараюсь. А Павел действительно пропал? – Она знала, что они дружат уже много лет.

– Нигде не можем найти, – подтвердил Караев. – Спасибо, Ирина. Я тебе перезвоню.

Он положил трубку и увидел, как в кабинет входит рассерженный Семен Маляров. Тот сел на стул напротив Караева.

– Втянул ты меня в эту историю, – прошипел он, криво усмехаясь.

– Опять что-то не так?

– Всех интересует вопрос, почему я там оказался и каким образом взорвали мой автомобиль. Сказали, чтобы написал объяснение. Формально они правы. Я не занимаюсь «летающими трупами». Это по другой части. Мои ребята работают в основном с карманниками и ворами. Которые не взрывают автомобилей сотрудников МУРа.

– Объяснил?

– Не очень поверили. Но это еще не самые плохие новости. Начну по порядку. Саевич, оказывается, работал в страховой компании, обычным агентом. Ходил по домам и упрашивал людей страховаться...

– А заодно носил с собой оружие профессионалов с глушителем, – усмехнулся Караев. – Как интересно.

– Я сказал то же самое. Но все его документы в порядке. И его «Волга» числится за этой компанией. Между прочим, его машина была весь день на стоянке, это мы проверили. Получается, что он приехал к тебе на такси. Или его привезли. Кстати, я тебя поздравляю. Один выстрел и почти точно в сердце. Хорошо стреляешь.

– У меня случайно так получилось. Я стоял у него за спиной. Он начал поворачиваться, чтобы выстрелить первым. Поворачивался левым боком. И я попал ему в сердце.

– Тогда повезло, – согласился Маляров. – Сейчас проверяют все номера на его мобильном. Но, похоже, это тоже «тухлый номер». Там либо телефоны отключены, либо недоступны. Я думаю, до вечера мы выясним, кому принадлежат номера недоступных телефонов. Или принадлежали. Но не очень рассчитываю на успех. Если они профессионалы, то должны успеть сменить все телефоны. Во всяком случае, те, которые вызовут у нас определенный интерес. Теперь насчет правительственного телефона. Мы все уточнили. Звонили из дежурной части ФСБ. Сказали, что высылают на место преступления свою оперативную группу.

– Кто звонил?

– Наши генералы каждый раз пугаются, когда раздается звонок телефона правительственной связи. Поэтому они не очень спрашивают, кто звонил. Но на этот раз позвонивший представился. Полковник Воробьев, он как раз был оперативным дежурным вчера.

– Воробьев? – переспросил Караев. – Что-то я не помню такого полковника. Подожди, я перезвоню нашим ребятам.

Он перезвонил одному из своих знакомых, в секретариат. Сначала долго говорил о погоде и охоте, затем спросил, кто такой Воробьев.

– Какой Воробьев, – не понял отвечавший, – ты о чем, Тимур?

– Вчера оперативным дежурным по ФСБ был полковник Воробьев, – пояснил Караев.

– Нет у нас никакого Воробьева, – ответил удивленный сотрудник ФСБ, – и вчера дежурил наш Виктор. Виктор Никаноркин, ты его должен помнить. Хороший парень, уже подполковника получил.

– Ребята сказали, что вчера дежурил Воробьев. А телефон Никаноркина у тебя есть?

– Конечно есть. Но зачем он тебе нужен?

– Хочу с ним посоветоваться. Давай мне его номер.

– Странный ты человек. Уже несколько лет на пенсии, а все успокоиться не можешь. Тебя нужно вводить в состав руководящего совета ветеранов нашей службы. Чтобы помогал нашим старикам.

– Ну, до этого пока не дошло, – усмехнулся Караев. – Давай номер телефона.

Он записал номер и, поблагодарив своего знакомого, положил трубку.

– Никакого Воробьева нет? – весело спросил Маляров.

– Не понимаю, чему ты радуешься.

– Мы с тобой оба понимали, что позвонивший никогда в жизни не назовет свою настоящую фамилию. После убийства Саевича у них была легкая паника, если они решились на такой шаг. И эту панику вызвал твой удачный выстрел. А чей это номер телефона?

—Другого офицера, который действительно дежурил. Ты знаешь номер правительственного телефона, на который к вам звонили? Мне он очень нужен.

– Зачем?

– У меня есть свои каналы. Ты можешь сказать мне номер телефона, куда звонили?

– Конечно. – Маляров взял трубку внутреннего телефона. Позвонил секретарю первого заместителя УВД. – Галя, здравствуй. Как хорошо, что ты на работе. Даже в субботу. Просто горишь на службе. Нет, я шучу. Мы всегда рады тебя видеть. Скажи мне, какой номер правительственного телефона у твоего шефа? Нет, у меня пока нет такого телефона. Но я надеюсь, что это пока. Ага. Спасибо. И вообще мы все тебя очень любим.

Он положил трубку. Продиктовал номер. Караев позвонил по городскому.

– Ирина. Это я. Номер телефона у меня есть. Звонили примерно в полдень. Сможешь помочь? – Он продиктовал ей номер.

– Постараюсь. Я вам перезвоню. У вас мобильный включен?

– Да, спасибо. – Он положил трубку. Семен посмотрел на него, потом на аппарат.

– Я могу узнать, кому ты звонил?

– По своим каналам, – ответил Караев. – Хочу узнать, кто звонил и откуда.

– Тебе мало объяснений нашего начальства?

– Мало. Я хочу все сам выяснить.

– Валяй, – согласился Маляров, – но я еще не закончил. Оружие отправили в лабораторию. Оно «чистое». По нашей картотеке не проходило. Сейчас проверяем, где оно могло засветиться. Заодно проверяем и пальчики погибшего. Но, похоже, и там все чисто.

– И никаких следов?

– Никаких. Сейчас занимаются моей машиной, пытаются понять, как ее взорвали. Очень неплохая работа. Направленный взрыв. Прохожие могут быть спокойны, и погибают только сидевшие в салоне люди. Такая гуманная забота об окружающей среде.

– Тогда выходит, что мы ничего не узнали, – разочарованно подвел итог Караев. – Два офицера спецслужб, имея на руках кучу улик и доказательств вины другой стороны, не смогли ничего узнать. Смешно?

– Не очень. Может, с другой стороны действуют двадцать офицеров спецслужб, которые не хотят, чтобы мы что-то узнали. Я позвонил в технический отдел, пусть покопаются в этих телефонных линиях. Кто дал приказ отключить ваши телефоны и как это было сделано. Может, сумеем найти зацепку.

– Я позвоню Никаноркину. Он вчера был дежурным, – решил Тимур.

– Глупо, – возразил Маляров. – Если это он, то никогда не признается. А если нет, насторожится. В любом случае проблем у тебя только прибавится. Ты уже несколько лет на пенсии. Можешь себе представить, что он подумает? Звонишь в свою бывшую контору и выясняешь, как он вчера дежурил. В лучшем случае – пошлет. В худшем – пришлет людей, чтобы нас заставили замолчать. Прямо в этом кабинете. Интересная перспектива?

– Ты боишься?

– Ужасно. Только я не хочу, чтобы мою фотографию повесили в холле и плачущая Галина возлагала туда цветы. У меня были другие планы на ближайшие несколько лет. Но если ты настаиваешь... Наши фотографии повесят вместе.

Тимур улыбнулся и, подняв трубку, набрал номер. Ему сразу ответили.

– Здравствуйте, – сказал Караев, – извините, что беспокою вас в субботу. Это подполковник Никаноркин?

– Да, – ответил офицер, – а кто со мной говорит?

– Полковник Караев. Я раньше работал в ФСБ.

– Я вас помню, – ответил Никаноркин. – Когда вы уходили, я был уже капитаном. Я вас слушаю, Тимур Аркадьевич.

Караев удовлетворенно взглянул на стоявшего рядом Семена. Его еще не забыли.

– У меня к вам необычное дело, – пояснил он. – Вчера из дома пропал мой друг, бывший сотрудник Службы внешней разведки полковник Слепцов. Его жена вызвала сотрудников милиции, когда неизвестные пытались напасть на их квартиру. Но кто-то позвонил и отменил вызов, пояснив, что на место преступления выезжает оперативная группа ФСБ.

Никаноркин молча слушал.

– Звонили одному из руководителей УВД города, – пояснил Караев, – и звонили с вашего телефона.

– Простите? – уточнил подполковник. – С моего мобильного? Или домашнего?

– С телефона правительственной связи. Вчера вы были дежурным, – пояснил Тимур.

– Верно, был. Но никто не мог звонить. Вы же прекрасно знаете, что этого не могло быть.

– Они уверяют, что звонил полковник Воробьев.

– У нас нет сотрудника с такой фамилией. Извините, товарищ полковник, но это какое-то недоразумение. Простите, что я не могу больше говорить на эту тему. Вы сами все прекрасно понимаете.

– Да, разумеется. Спасибо. Извините за беспокойство.

– Все в порядке. До свидания.

Караев положил трубку. Взглянул на Малярова.

– Нет у них такого человека. И никогда не было. Ваш генерал со страху наделал в штаны, когда услышал звонок правительственного телефона. Он даже не стал перезванивать, чтобы уточнить, откуда именно звонили, – зло сказал Тимур.

– Ты не прав, – возразил Семен. – Представь себя на его месте. Представь, что ты сидишь в кабинете, замотанный своими делами, и вдруг звонит правительственный телефон. И тебя говорят, что на место происшествия выезжает оперативная группа ФСБ. И ты можешь не дергать своих людей, не посылать их по указанному адресу, не брать на свое ведомство очередное преступление. Что бы ты сделал? От радости расцеловал бы телефон и отменил вызов. Что наш генерал и сделал. Почему это тебя удивляет? Они понимали, что все так и будет. Он ведь позвонил по правительственому телефону, а не по линии обычной городской связи.

– Ты всех пытаешься оправдать, – вздохнул Караев.

– Защищаю «честь мундира», – кивнул Семен. – Только наш генерал ни при чем. Ему позвонили, он сделал. Так и должно быть.

В комнату вошел молодой сотрудник Малярова, который вчера был с ним на Большой Полянке. Он как-то странно отводил взгляд. Тимур нахмурился. Кажется, его беды еще не закончились. Вошедший смотрел на Малярова, ожидая разрешения высказаться.

– Что у тебя, Егор? – недовольно спросил Семен. – Давай, говори. Ты же знаешь, что это мой друг, полковник Караев.

– Это связано с ним, – пояснил Егор, все еще не решаясь сказать.

Караев насторожился. Что опять связано с ним? Последние два дня его преследуют одни неприятности.

– Говори, – разрешил Маляров.

– Кто у вас жил дома? – вдруг спросил Егор.

– Никто, – удивился Тимур, – я живу один. Об этом все знают.

– Жены или дочери не было?

– Я разведен, и моя жена уже много лет не бывает дома, – хмуро пояснил Караев. – А дочери у меня нет. В чем дело? Что произошло?

– Полчаса назад вызвали оперативную группу, – пояснил Егор. – Я случайно узнал, что это ваш адрес, товарищ полковник. Они поехали к вам домой...

– Говори...

– Сегодня утром на лестничной клетке перед вашей дверью напали на какую-то женщину, – сообщил Егор. – В момент нападения соседка открыла дверь и увидела двоих неизвестных. Она сразу вызвала милицию. Двое неизвестных напали на женщину, которая собиралась войти в вашу квартиру.

– Это моя домработница, – вспомнил Караев. – Сегодня суббота, она пришла ко мне убирать.

– Женщина находится в больнице, – безжалостно добавил Егор, – ее отправили в реанимацию с черепно-мозговой травмой. Но врачи считают, что она выживет.

– Я еду в больницу, – быстро решил Тимур. – Какой я кретин. Нужно было ее предупредить. Я не думал, что они на нее нападут.

– Они ждали тебя, – напомнил Маляров. – Может, они сейчас в больнице. Ты становишься предсказуемым, это опасно.

– А они становятся беспредельщиками. Это еще опаснее, – нервно заметил Караев, чувствуя, как действительно теряет терпение. – Я еду в больницу. Где она лежит?

Егор взглянул на своего руководителя.

– Поедем вместе, – решил Маляров, поднимаясь со стула. – Я еще вчера понял, что должен бросить все свои дела и заниматься тобой. Иначе у тебя не будет шансов остаться в живых. Ни одного шанса...