В комнате стояло напряженное молчание. Следователь с некоторым любопытством смотрел на неизвестного мужчину, который так глупо и скоро подставился. Комиссар торжествующе улыбался.

– Вам уже нечего сказать? – поинтересовался он, задав этот вопрос на плохом английском.

– Конечно, есть, – спокойно ответил Дронго. – Эрика, переводите, пожалуйста, слово в слово, все, что я скажу! Арестовать меня он не имеет права. Когда я направлялся сюда, я примерно представлял, зачем меня нашли так быстро и что именно мне может сказать господин комиссар, поэтому захватил с собой свои документы. И ни по одному из них он не может меня арестовать. У меня голубой паспорт международного эксперта ООН – и нужно согласие Генерального секретаря или секретариата ООН на мое задержание, – а также дипломатический паспорт моей страны. – Дронго достал оба паспорта и положил их на стол перед комиссаром.

Эффект был оглушающий. Эрика перевела его слова, и комиссар растерянно опустился в кресло. Внимательно изучил оба паспорта и перевел взгляд на следователя, словно ища у него поддержки. Следователь поднялся и подошел тоже посмотреть документы незнакомца. Затем поднял глаза на Дронго и уточнил:

– В какой именно области вы международный эксперт?

– По расследованию тяжких уголовных преступлений, – ответил Дронго.

– И поэтому вы отправились к нему в номер, – понял следователь.

– Именно поэтому, – кивнул Дронго. – Я был уверен, что ему грозит опасность. Если бы господин комиссар спокойно меня выслушал, а не стал бы сразу обвинять в этом убийстве, я рассказал бы ему обо всем, что именно случилось. Я не охотник за головами жертв, я охотник за головами убийц, сеньор Аламейда.

– Вы приехали сюда, чтобы следить за Фигуровским? – спросил следователь.

– Нет, я приехал на отдых. Но, как профессионал, сразу обратил внимание на некоторые детали, в том числе и на его не совсем адекватное поведение утром за завтраком. И я точно знаю, что его пытались отравить еще во время завтрака. Но тогда его спасло то обстоятельство, что он слишком долго выбирал себе еду на столиках в зале. Его кофе был отравлен, но, когда он вернулся к столу, кофе уже остыл, и он добавил себе горячего из кофейника, немного снизив концентрацию яда в своей чашке. А затем, выпив совсем немного, сразу почувствовал себя плохо. Он принимал другие лекарства, и, очевидно, это его спасло. А также несколько стаканов воды, которые он чуть ли не залпом выпил. Ясно одно – его пытались отравить именно в то утро…

– Почему вы так уверены? – поинтересовался следователь.

– Я сделал анализ содержимого его чашки, – пояснил Дронго.

– Какой анализ? – вмешался комиссар. – В отеле? Как вам удалось?

– Не в отеле. Когда сеньор Фигуровский и его друзья удалились, я намочил свой носовой платок в его чашке и послал на экспертизу в Москву. Там этот платок проверяли в специальной лаборатории, где подтвердили, что в чашке был яд.

– Но вы сказали, что он подлил себе кофе из кофейника, – напомнил комиссар. – Почему вы считаете, что хотели отравить именно его?

– Яд был в его чашке, – убежденно произнес Дронго. – Из кофейника наливала себе кофе сидевшая рядом женщина, и с ней ничего не произошло. Поэтому я точно знаю, что яд был в чашке. А это означает, что убийца сидел с ним за одним столом и, воспользовавшись ситуацией, бросил туда яд.

– Необязательно, чтобы это был кто-то из его соседей, – предположил проницательный следователь. – Это мог сделать и кто-то из гостей отеля, кто проходил мимо его столика. Вы ведь не можете утверждать, что все время следили именно за его чашкой.

– Не могу, – согласился Дронго, – но заключение экспертизы я смогу предоставить вам довольно быстро. Достаточно распечатать акт экспертизы, который послан на мой электронный адрес.

Комиссар и следователь посмотрели друг на друга.

– Кто может подтвердить ваши слова? – спросил все еще не веривший до конца комиссар Аламейда.

– Руководитель службы безопасности Андалузии сеньор Диего Таррега, – ответил Дронго, – или комиссар Рибейро. Он тоже меня знает. Скажите, что здесь находится Дронго. Меня обычно так называют.

Услышав это прозвище, следователь изумленно взглянул на гостя, но Аламейда достал свой телефон и набрал номер. Затем попросил позвать начальника полиции Рибейро – очевидно, тот уже получил повышение.

– Сеньор Рибейро, здравствуйте, – поздоровался комиссар, – вас беспокоит комиссар Аламейда. Извините, что доставляю вам беспокойство поздним звонком. Я нахожусь в Эстепоне, где в отеле «Кемпински Байя» убили одного русского туриста. И здесь присутствует международный эксперт, который утверждает, что его зовут Дронго и вы лично его знаете.

– Уже полночь, комиссар, – недовольно напомнил начальник полиции. – Хотя… как вы сказали? Дронго? Вы ничего не перепутали?

– Нет. Именно Дронго! Вы о нем когда-нибудь слышали? Что-нибудь знаете?

– Конечно, знаю, – сразу ответил Рибейро. – Это великий сыщик, Аламейда. Вам очень повезло, если он оказался рядом с вами. Можете больше ничего не предпринимать – он сам найдет и изобличит убийцу. Передайте ему телефон, чтобы я мог с ним переговорить и убедиться в том, что это и есть Дронго.

– Он просит вас, – растерянно произнес Аламейда, протягивая трубку Дронго.

– Здравствуйте, сеньор Рибейро, – вежливо поздоровался эксперт.

– Рад вас слышать, – сказал начальник полиции, – неужели вы опять случайно оказались именно там, где должны быть? И на вас случайно вышел Аламейда… Никогда в жизни не поверю.

– Не случайно, – подтвердил Дронго. – Я обратил внимание на некоторые обстоятельства и попытался спасти жизнь этому несчастному, для чего вошел в его номер. Поэтому сеньор комиссар считает, что именно я мог его убить.

– Скажите, что он ошибается, – рассмеялся Рибейро. – Неужели вы не можете спокойно приехать и уехать из нашей страны?

– Очевидно, не получается.

– После того как вы провели столько блистательных расследований и даже нашли известного на всю Европу «Ангела Боли», вы стали очень популярным человеком у нас в Испании, – признался Рибейро. – Надеюсь, мы еще увидимся и я смогу пригласить вас на стакан доброго испанского вина. Хотя я помню, что вы не очень-то любите выпивку.

– Обязательно увидимся, и спасибо за приглашение.

– Передайте телефон комиссару, – попросил начальник полиции.

Дронго передал аппарат Аламейде.

– Послушайте, Аламейда, – посоветовал Рибейро, – этот человек сумеет найти любого убийцу, раскрыть самое запутанное преступление. Неужели вы никогда не слышали о Дронго? Именно он нашел «Ангела Боли», о котором писали все наши газеты. Можете ему абсолютно доверять. Вы меня поняли?

– Конечно, – ответил все еще не пришедший в себя от изумления комиссар Аламейда и растерянно опустил телефон.

– Значит, вы тот самый эксперт, – понял следователь, протягивая руку. – Я – Антонио Лопес. Позвольте пожать вашу руку. Я много о вас слышал.

Комиссар не стал протягивать руки. Он только огорченно вздохнул. У него была такая красивая версия, и можно было доложить о раскрытии убийства в течение короткого времени.

– Когда вы сможете передать нам акт экспертизы? – мрачно поинтересовался он.

– Прямо сейчас, – ответил Дронго, – могу распечатать это сообщение у портье. Мне кажется, важно обратить внимание на упорство, с каким убийца пошел на преступление. Очевидно, у него не было времени, если он решил действовать столь стремительно. Сначала неудавшееся отравление за завтраком, затем удавшаяся попытка уже в номере самого Фигуровского…

– Тогда это могла быть его молодая супруга, – предположил Лопес. – Ведь именно она вспомнила о том, что вы приходили к ним в номер. И именно она была рядом с ним за завтраком и в его номере, когда он отравился.

– Во всяком случае, она одна из основных подозреваемых, – согласился Дронго. – Но за столом их было шестеро. Три пары, которые приехали сюда все вместе и, насколько я понял, были компаньонами в крупном деле. Сеньор Паруйр Торосян со своей супругой и еще одна пара казахов, Дастан и Линара. Их фамилии я не знаю, но они были все вместе.

– Мы проверили, – сообщил Лопес, – Дастан Кумарбеков и Линара Молдобаева. Они супруги, хоть и с разными фамилиями. Когда Дастан Кумарбеков поднялся в номер, сеньор Фигуровский был уже мертв. И в номере, кроме самой сеньоры Фигуровской, находился наш сотрудник отеля, поспешивший на помощь.

– Шесть человек, – подтвердил Дронго, – и есть еще одна пара из России, которая тоже вызывает у меня некоторые вопросы. Судя по всему, они ненавидели покойного. Некто господин Вязанкин, который прилетел сюда со своей знакомой.

– У нас есть в списке гость из России, сеньор Вязанкин, – подтвердил Лопес, просматривая список гостей.

– Среди этих восьмерых и нужно искать возможного убийцу, – предположил Дронго. – Хотя необходимо учитывать, что покойный был достаточно крупным бизнесменом, и для того чтобы его устранить, заинтересованное лицо могло пойти и на крайние меры. Например, подкупить официантку, которая должна была положить яд в чашку господина Фигуровского. Вы уже знаете, как отравили погибшего во второй раз?

Комиссар и следователь переглянулись.

– Знаем, – ответил Аламейда, – вы опять правы. Яд был на этот раз в его стакане, который стоял рядом с ним на тумбочке. Стакан с томатным соком. Мы его тоже отправили на экспертизу.

– Значит, этот стакан ему принесли из ресторана, – понял Дронго. – Там был один такой стакан или два?

– Один, – сказал Лопес, – сеньора Фигуровская не любит томатный сок. Она так и сказала нам об этом – предпочитает апельсиновый или яблочный. Мы уже допросили официанта, который обслуживал их номер. Но соки разливались в самом ресторане, и там все в порядке. Соки к Фигуровским отнесли еще днем, до вашего появления в их номере. Сеньора Фигуровская сразу выпила свой сок и уехала в Марбелью, а ее муж оставил сок на тумбочке рядом с собой, решив немного поспать. И только вечером выпил этот яд, который был в его стакане.

– Тогда возможен другой вариант, – предположил комиссар, – когда Фигуровский спал, кто-то вошел в его номер и незаметно подсыпал яд.

– Не думаю, – возразил Дронго. – Убийца, конечно, человек достаточно отчаянный, но не настолько глупый. Он не мог точно знать, как поведет себя Фигуровский. Тот мог не спать или проснуться и поднять шум. Справиться с таким упитанным человеком было бы достаточно трудно, особенно если убийца женщина. Нет, я абсолютно уверен, что яд не мог попасть в его стакан в тот момент, когда он дремал.

– Тогда его могла положить туда только его супруга, – разочарованно заметил Аламейда.

– Не только, – задумчиво произнес Дронго. – Я знаю, что, когда они уезжали, за Зоей Фигуровской зашла ее подруга – Аида Казарян, которая тоже была в номере.

– Об этом мы не знали, – встревожился Аламейда.

– Затем дальше, – продолжал Дронго, – утром в номер Фигуровских заходил ее супруг Паруйр Торосян. Я сам слышал, как он говорил об этом. Значит, у нас есть уже несколько подозреваемых.

– Уже достаточно поздно, сеньор комиссар, – напомнил следователь, посмотрев на часы. – Может, закончим на сегодня? Отпустим всех по номерам, чтобы завтра в более спокойной обстановке всех допросить?

– Да, наверное, вы правы, – недовольно согласился Аламейда, – но у дверей я все равно оставлю нашего дежурного. И завтра с самого утра начнем работать. Сеньор эксперт, спасибо за вашу помощь, – быстро добавил он.

– Я пока еще ничем не помог, – возразил Дронго, – но постараюсь сделать все от меня зависящее в поисках убийцы.

Аламейда с трудом сдержался, чтобы не возразить. Он хотел сказать, что они не нуждаются в помощи какого-то там эксперта, который носит такую непонятную кличку. Но с другой стороны, он помнил слова начальника полиции. Может, действительно этот странный человек сумеет помочь в раскрытии столь загадочного убийства и вычислить возможного преступника? Ничего нельзя исключать. Все равно, если удастся найти убийцу, все заслуги будут приписаны самому комиссару и следователю Лопесу. А если не найдут, то именно этот эксперт и станет основным виновником неудачи. Поэтому пусть он старается, вреда от этого не будет, а польза может получиться достаточно ощутимая. Все это быстро промелькнуло в его голове.

– Надеюсь, что завтра вы сможете быть вместе с нами, сеньор эксперт, – торопливо добавил Аламейда.

Лопес и Эрика с некоторым недоверием взглянули на комиссара, так решительно поменявшего свое мнение. Они не слышали всего того, что сказал Рибейро комиссару.

– Спасибо, – кивнул Дронго на прощание, – я постараюсь вам помочь.

Он поднялся, забрал свои документы и вышел из кабинета. Аламейда посмотрел на Лопеса.

– Неужели действительно он такой известный эксперт?

– Очень известный, – ответил следователь. – Некоторые его расследования стали настолько хрестоматийными, что их изучают криминалисты во всем мире. Я даже не мог себе предположить, что смогу когда-нибудь увидеть этого человека.

– Еще посмотрим, чем он сможет нам помочь в этом расследовании, – нервно заявил Аламейда. – Сеньора Эрика, прошу вас завтра утром быть на месте, чтобы мы могли вместе поработать.

– И он знает русский язык, – напомнил Лопес, – значит, будет работать с этой компанией гостей, прилетевших из Москвы, без переводчиков.

– Может, нам вообще ничего не делать, а подождать, пока он сам найдет убийцу? – саркастически улыбаясь, спросил Аламейда.

– Мы могли бы у него поучиться, – добил его последней фразой Лопес, – он известный на весь мир профессионал.

Комиссар хотел сказать какую-то гадость насчет такого учителя и даже открыл рот, но передумал. Если ничего не выйдет, все расскажут, что он с самого начала не давал работать этому эксперту. Но все равно, пусть знает, что он не верит в таких фокусников.

– Посмотрим, как он будет искать убийцу, – упрямо повторил Аламейда.