Тамара подползла к стонущему от боли дипломату. И чуть приподняла голову, доставая пистолет.

– Не стреляй! – крикнул Дронго. – Они уже перестали стрелять.

– Не поднимай головы! – потребовала Тамара. – Только не поднимай головы.

Дронго чуть отполз за стол и все-таки поднял голову, выглянув на улицу. Никого не было видно. «Неужели здесь нет полицейских?» – зло подумал он.

Тамара посмотрела на тихо скулившего дипломата и гневно проговорила:

– У вас не такое страшное ранение, чтобы так плакать.

– Будь осторожна, – попросил Дронго. – Нам лучше подождать, пока сюда не приедет полиция.

– Нам лучше побыстрее отсюда убраться, – отрезала Тамара. – Как я буду объясняться с полицейскими? Почему тебя уже второй раз пытаются убить?

– Они не пытаются, – отозвался Дронго.

– Что? – не поняла Тамара, и в этот момент за ее спиной упала чашка, задержавшаяся на краю стола. Раздался женский крик. Тамара решила, что уже слишком долго лежит на полу, и начала подниматься. Стараясь держаться ближе к стенному выступу, она снова посмотрела на улицу и продолжила: – Я не поняла, что ты мне сказал, но сейчас у нас нет времени на объяснения. Я думаю, нам лучше уйти через черный ход. И вызвать врачей для помощи нашему другу.

– Помогите мне, – простонал Гозалишвили. Пятно на его плече стало гораздо больше.

– Он истечет кровью, – заметил Дронго, осторожно поднимаясь и также прижимаясь к стене.

Тамара обернулась, увидев прятавшегося за стойкой буфетчика.

– Вызовите «Скорую помощь» и полицию, – крикнула она пожилому человеку, потерявшему от страха способность здраво рассуждать. И, снова наклонившись к дипломату, ободряюще произнесла: – Все будет хорошо. Пуля попала в плечо, думаю, кость не задета. Не нужно ничего бояться.

– Вы еще получите награду за мужество, – не без иронии добавил Дронго. Дипломат не понял иронии и сделал скорбно-величественное выражение лица, словно его уже награждали.

На улице послышались крики, двое полицейских бежали по направлению к кафе. Тамара взглянула на Дронго.

– Нужно уходить, – решительно заявила она. – Выйдем через черный ход и вернемся к нашей машине.

– Нет, – возразил Дронго, – выйдем через черный ход и уйдем как можно дальше от вашей машины. Кажется, полицейские уже близко. Давай быстрее, потом я тебе все объясню. – И он буквально толкнул ее в сторону буфетной стойки, за которой была дверь на кухню.

Они ворвались на кухню, напугав двух женщин, и побежали дальше в складское помещение, оттуда выбрались на улицу.

– Может, ты мне что-нибудь объяснишь? – спросила Тамара.

– Потом, – отмахнулся Дронго, – у тебя есть лари? Так, кажется, называют вашу валюту?

– Зачем тебе деньги? У меня есть пятьдесят или шестьдесят лари.

– Этого хватит. Мы должны поймать такси и куда-нибудь уехать. Желательно подальше от центра города. Например, в Дигони или в район Земо-Авчала, это, кажется достаточно далеко.

– Ты хорошо знаешь город, – удивилась она.

– Я был здесь много раз, – крикнул Дронго, увлекая ее за собой.

Они поспешили на соседнюю улицу, где стали ловить свободную машину.

– Куда именно ты хочешь поехать? – не поняла Тамара.

– У тебя нет знакомых в других концах города? – поинтересовался он. – Только не самых близких. И желательно не родственников, чтобы нас не могли сразу вычислить.

– То есть ты советуешь мне не ехать к моим друзьям и к родственникам? – изумилась она. – К кому же тогда мне можно ехать?

– Лучше в какой-нибудь небольшой ресторан, чтобы нас не могли найти. И желательно назвать адрес за два или три квартала до того места, куда мы на самом деле поедем.

– Ты понимаешь, что ты делаешь? – выдохнула Тамара. – Уже три часа дня. Мы должны забрать твои вещи и быть в аэропорту. А вместо этого ты предлагаешь уехать куда-нибудь за город. Меня выгонят с работы за эту клоунаду.

– Тебя еще быстрее выгонят, если ты не сможешь понять ситуации. Я постараюсь тебе все объяснить, когда мы приедем на место.

– А твой отъезд? – не унималась она.

– Отменяется, – твердо заявил Дронго. – Начался новый этап нашей игры, Тамара, и я просто обязан остаться. Но должен заметить, что в этой игре участвуешь и ты.

– О чем ты говоришь? – разозлилась женщина.

Он уже поднял руку, останавливая проходящую мимо машину.

Молодой человек лет двадцати пяти, сидевший за рулем «Жигулей», затормозил и выглянул из салона автомобиля.

– Здравствуйте. Куда вас подвезти? – спросил он по-грузински.

Дронго, улыбаясь, кивнул ему и незаметно подтолкнул Тамару. Она наклонилась к водителю, поздоровалась с ним и, оглянувшись на Дронго, попросила отвезти их в район Дигони.

– Садитесь, – согласился водитель.

Тамара протиснулась на заднее сиденье, Дронго уселся с ней рядом. Когда машина тронулась, он оглянулся. На улицу уже выбежали двое полицейских, явно в поисках их, исчезнувших из кафе.

– Наши люди будут меня ждать, – нервно прошептала Тамара. – Мне нужно позвонить и предупредить их. Иначе они подумают, что я сбежала с тобой.

– Нет, пока никому не звони, – попросил Дронго. – Позвонишь, когда мы немного отъедем.

– Мне начинает казаться, что ты сходишь с ума, – заявила она, чуть повышая голос.

– Куда именно вам нужно? – спросил водитель. Он заметил, что его пассажиры перешептываются, и подумал, что у этих двух уже немолодых людей обычное свидание. В последние годы в городе было не так много влюбленных пар, которые находили время и желание встречаться друг с другом.

– Я вам покажу, – ответила Тамара. – Там рядом с больницей есть небольшое кафе. Мы едем именно туда.

– Найдем, – засмеялся водитель. – А вы местная? Мне показалось, что вы из Аджарии, у меня в Батуми живет брат.

– Нет, – торопливо ответила Тамара, – я из Кутаиси. – Затем достала сигареты и, торопливо щелкнув зажигалкой, закурила.

– Ваш спутник такой неразговорчивый, – не унимался водитель. – Очень солидный мужчина.

– Да, – согласилась Тамара, глядя на Дронго. – Он не любит много говорить.

– Он тоже из Кутаиси? – поинтересовался молодой человек.

– Нет, из Рустави. У него болят зубы, и поэтому он молчит.

– Тогда понятно, – улыбнулся разговорчивый водитель. – Между прочим, у меня есть знакомый стоматолог, знаете как здорово работает! Открыл свой кабинет в подвале на другой стороне города. Очень талантливый врач. Я у него лечился. И совсем недорого. Другие берут больше, а он специально снижает цены, чтобы привлечь клиентов.

– Умный человек, – Тамара нащупала мобильный телефон и взглянула на Дронго. Почему он не разрешает ей позвонить? Только для того, чтобы отложить свой отъезд? Нет, это невозможно. Он же понимает, что она не может самостоятельно решать такие вопросы. Тогда почему? Не хочет, чтобы ее коллеги знали, где они находятся? Хочет потянуть время? Или после выстрелов в кафе не доверяет ее сопровождающим? Неужели подозревает их или даже ее в сговоре с убийцами?

– Вы знаете, такой талантливый врач, – не мог успокоиться водитель, – он раньше работал в стоматологической поликлинике. Ему еще нет сорока лет…

«Почему он не заткнется?» – с раздражением подумала Тамара. Значит, Дронго не доверяет ее коллегам. Но долго прятаться они не смогут. Ей все равно придется позвонить Нодару и сообщить, где они находятся. Тем более что в кафе их видело несколько человек. Не говоря уже о раненом дипломате Гозалишвили. Тот наверняка запомнил ее фамилию и не станет скрывать ее от сотрудников полиции. Тамара нахмурилась. Нет, все-таки надо срочно позвонить Нодару, иначе он будет считать, что они не просто сбежали, а сошли с ума. Оба, одновременно.

– Он лечит и детей, – продолжал говорить водитель.

«Просто необходимо предупредить Нодара, – решила Тамара, – иначе полиция объявит нас в розыск. Хотя нормальный следователь должен догадаться, что они не могли стрелять в дипломата, находясь от него на расстоянии вытянутой руки, тогда как пуля была послана с расстояния, превышающего пятьдесят метров».

– Извините, – торопливо сказала она, – вы не могли бы ехать побыстрее, мы немного опаздываем. Нас ждут друзья.

– Конечно, – согласился молодой человек, увеличивая скорость.

– Мне нужно позвонить Нодару, – прошептала Тамара, – иначе нас могут объявить в розыск. Все видели, как мы убегали. Полицейские решат, что мы связаны с убийцами. У меня будут большие неприятности. Только не отвечай по-русски. Водитель думает, что ты местный.

– Нас кто-то выдает, – наклонился к ней Дронго. – Постарайся успокоиться и подумать, что нам делать.

– Сначала я позвоню Нодару, – возразила Тамара, – я ему верю.

Она смотрела на Дронго, ожидая, что именно он скажет.

Он колебался. И в этот момент зазвонил телефон. Она взяла аппарат и, закусив губу, тихо произнесла:

– Наверняка Нодар.

Телефон продолжал звонить. Его нужно было либо отключить, либо ответить. Дронго наконец кивнул ей в знак согласия, и она моментально соединилась.

– Что у вас случилось, Тамара? – спросил Нодар. – Мне доложили, что в вас стреляли.

– Мы приехали к зданию МИДа, чтобы поговорить с Константином Гозалишвили, – доложила Тамара, чуть покосившись на водителя. Она говорила по-грузински, и водитель ее слышал.

– Кто в него стрелял?

– Мы не знаем. Нам чудом удалось уйти.

– Почему вы сбежали, Тамара? Что происходит?

– Мой напарник решил, что так будет лучше, – пояснила она, – мы едем в Дигони, в наше кафе. Вы помните, куда вы меня обычно отправляли? Будем там минут через десять-пятнадцать. Мой напарник считает, что нам нельзя никому доверять. Вы меня слышите?

– Возможно, он прав, – ответил Нодар. – Никому больше не звоните. Я приеду к вам сам. Ты меня поняла?

– Хорошо. Будем вас ждать, – она убрала аппарат и очень тихо прошептала: – Он приедет к нам.

Дронго молча кивнул. Если больше никому не звонить, то можно будет попытаться выяснить, что именно произошло. Водитель, понявший, что это не обычная влюбленная парочка, испуганно умолк и больше не произнес ни слова. Минут через десять они приехали на место. Расплатившись с водителем, Тамара вышла второй из машины.

– Ненавижу, когда за меня платят женщины, – признался Дронго. – Мне нужно было разменять хотя бы сто долларов, чтобы иметь местную валюту. Но вы так возились со мной, что я даже не успел зайти в обменный пункт. А в Финляндии, откуда мы летели, на ваши деньги не меняют.

– Не нужно оправдываться, – усмехнулась Тамара, – иди лучше за мной. Здесь варят очень хороший кофе и раньше бывало много людей, а сейчас сюда приходят в основном пожилые люди. Кафе превратилось в своеобразный клуб. Кстати, у них есть и неплохой местный чай.

Они вошли в кафе. К ним сразу подошел пожилой мужчина лет семидесяти с густыми черными усами и седой головой. Было нечто комичное в таком сочетании пышных усов, не тронутых сединой, с абсолютно белой головой.

– Тамара, как хорошо, что ты приехала! – всплеснул он руками. – Ты уже целый год сюда не приезжала.

– Здравствуйте, дядя Серго, – улыбнулась она. – У меня было много работы.

– Какая работа, – отмахнулся старик, – садись скорее. И своего друга посади. Сейчас такое вино принесу, сама попробуешь, все поймешь.

– Не нужно, дядя Серго, – отказалась Тамара. – Мы случайно в вашем районе. Дай нам лучше чай и хачапури, мой друг еще не обедал. Кстати, он не говорит по-грузински.

– Такие хачапури, пальчики оближете, – перешел на русский язык старик. – Настоящий менгрельский хачапури, какой твой друг даже не пробовал. Садитесь за стол. Сама видишь, у меня никого нет. Вечером еще люди приходят, а днем стесняются…

– Почему стесняются? – не поняла Тамара.

– Сейчас все мужчины сидят без работы. И стесняются об этом говорить, – пояснил хозяин кафе, – сегодня всем трудно. Никто не хочет признаваться, что остался без работы. Поэтому днем не приходят. А по вечерам друг друга не спрашивают.

– Между прочим, моя бабушка готовила менгрельские хачапури, – вставил Дронго.

– Настоящие менгрельские хачапури могут готовить только менгрелы, – вздохнул Серго. – Проходите, я выберу вам самое лучшее место.

Они прошли и сели за столик в углу большого зала. Отсюда можно было наблюдать за улицей и подъезжающими машинами.

– Георгий, принеси тарелки, – попросил своего помощника старик.

Из соседней комнаты вышел подросток лет пятнадцати. Он постелил на столик бежевые салфетки, поставил тарелки, положил приборы.

– Его отец погиб в Абхазии, – тяжело вздохнул Серго, когда мальчик ушел на кухню. – Такой парень был, настоящий герой, пытался встать между грузинами и абхазами. И его убили выстрелом в спину. Он был моим племянником, сыном моей сестры. Вот теперь я взял его сына к себе на работу. Когда говорят про эту проклятую войну в Абхазии, я спокойно слышать не могу. Кому нужно было, чтобы мы убивали друг друга, не понимаю. У меня сестра там всю жизнь жила, ее муж абхазом был. Хорошо жили, дружно. А потом решили, что нам надо жить отдельно. Решили, что нужно убивать друг друга. И начали убивать… – Он вздохнул и вышел из зала.

– На каждом шагу боль и воспоминания о прежней жизни, – невесело заметил Дронго.

– Люди хотели перемен, – напомнила Тамара, усаживаясь за столик. – Но, конечно, не таких. Никто не думал, что все обернется войнами и разрухой.

– Любая перестройка связана с войной и разрухой, любая революция приносит кровь и слезы, – сказал Дронго.

– А теперь поясни мне, почему ты заставил меня так быстро оттуда уехать? – попросила Тамара. – Я не совсем поняла, чего именно ты испугался?

– Мне показалось, что ты меня поняла, – ответил Дронго. – Смотри, на меня уже дважды покушались. Случайными такие совпадения не бывают, надеюсь, с этим ты согласна. Вчера взорвали автомобиль полковника Джибладзе, сегодня нас чуть не застрелили. Кстати, снайпер стрелял из соседнего дома, примерно с расстояния в пятьдесят-шестьдесят метров. Уже после первого выстрела я это понял. После второго даже не сомневался. А когда они ранили Гозалишвили, решил, что нам нужно уходить.

– Я жду твоих объяснений.

– Дело в том, что вчера вечером мне позвонил Нодар и сообщил об экспертизе, которую провели его люди, осмотрев взорвавшуюся машину Джибладзе.

– Я знаю. Он мне тоже сообщил о результатах экспертизы. Автомобиль был взорван заложенным взрывным устройством, которое приводилось в действие дистанционным управлением. Ну и что?

– Дистанционным управлением, – повторил Дронго, – значит, мы можем сделать вывод, что убийца находился где-то рядом. Более того, он знал, когда нажать на кнопку. А если убийца был рядом, то он видел, что в салоне автомобиля сидят не три человека, а один. Разве это не очевидно?

– Возможно, – согласилась Тамара, – только я не совсем понимаю, что это нам дает?

– Я всегда стараюсь проанализировать обстоятельства, – напомнил Дронго. – Если убийца был настолько профессионален, что сумел заложить взрывчатку в машину, даже не опасаясь находившихся недалеко солдат, охранявших здание Министерства обороны, и полицейских, которые постоянно дежурят на соседних улицах, то, значит, он не мог ошибиться до такой степени.

Она молча смотрела на него.

– Профессионалы заложили взрывчатку и ждали сигнала, – продолжил объяснять Дронго. – Как только Джибладзе сел в автомобиль, они нажали на кнопку. Мы стояли рядом некоторое время, и ты даже забрала свою папку. Но им было важно, чтобы мы отошли от машины. Значит, их целью было не устранить нас, а скорее устрашить. А заодно убрать Джибладзе, который, очевидно, мешал им своей настырностью в проведении расследования убийства Гургенидзе. Что они вчера и сделали. Теперь сегодняшнее нападение. Они очень удачно выбрали место и время. Обрати внимание, на нас не стали нападать, когда мы выходили из здания прокуратуры республики. В нас решили стрелять во время разговора с Гозалишвили. Снайпер стрелял с расстояния в пятьдесят-шестьдесят метров. Профессионал не имеет права промахнуться с такого расстояния. Он и не промахнулся. Послал пулю точно между нами. Я еще тогда подумал, какой изумительно точный выстрел. Потом дождался, когда Гозалишвили поднимет зонт, и тогда выстрелил в него. Второй выстрел просвистел у меня над головой. Точно над головой. И наконец третьим выстрелом вывел из строя Гозалишвили, но не стал его убивать. Этот самодовольный дипломат-карьерист им просто не нужен. Достаточно было попасть ему в плечо. Немного крови, женские крики, общий испуг. Вот и все, что им было нужно. И, конечно, демонстрация своих возможностей.

– Но для чего? – спросила Тамара.

– Убийство генерала Гургенидзе было частью большого плана, – пояснил Дронго, – и все последующие события также части этого плана. Кто-то узнал о моем появлении в Тбилиси и решил сразу убить двух зайцев. Сначала организовали взрыв автомобиля полковника Джибладзе. Внешне все выглядит как покушение именно на меня. Но это неправда. Составной частью плана было устранение Джибладзе. Затем убийцы устраивают нападение на нас рядом с Министерством иностранных дел. Им важно подчеркнуть их осведомленность и нашу беспомощность. И еще раз убедить нас в бесперспективности любого расследования. Но самое главное, им нужно показать, насколько они сильнее нас. Им важна демонстрация силы. Причем не только нам с тобой, а всем сотрудникам вашего отдела и самому Нодару.

Тамара закусила губу. Она ждала выводов.

– Вчера им удалось узнать, что мы поехали к генералу Аситашвили, – продолжил Дронго. – Сегодня с самого утра они были в курсе всех наших перемещений. У дома Гургенидзе они нас пропустили. А когда мы приехали к МИДу, решили нанести удар. Обрати внимание еще на один очень важный момент. Я все время говорил тебе, что нам нужно встретиться с зятем погибшего генерала. О том, что у генерала Гургенидзе был младший брат, работающий в прокуратуре республики, я узнал только во время разговора с его родственниками. И тогда мы приняли решение сначала поехать к Автандилу Гургенидзе, а уж потом к зятю покойного. И нас там ждали. У меня возникает естественный вопрос: кто и как сообщает им о наших перемещениях?

Дронго умолк, потому что в зал вошли Серго и его молодой родственник. Они поставили на стол две дымящиеся чашки с чаем, большую тарелку с хачапури, вазочки с сахаром, конфетами, вареньем.

– Попробуйте сказать, что вам не нравятся мои хачапури, – грозно прогремел Серго и деликатно отошел от стола.

– Ты считаешь, что у нас в отделе появился предатель? – поняла Тамара.

– Пока не знаю, но то, что их информируют, в этом я убежден. И, судя по всему, им известно о всех наших перемещениях.

– Меня ты тоже подозреваешь? – шутливым тоном поинтересовалась Тамара.

– Нет, – ответил серьезно Дронго. – Стараюсь об этом не думать. Да тебя бы и не стали так глупо подставлять. Но первый, о ком я должен был бы подумать в таких обстоятельствах, – это именно ты. Поэтому я о тебе не думаю. Не люблю, когда меня направляют на определенного человека. Я всегда стараюсь делать выводы сам. – Он взял хачапури и начал его сосредоточенно есть.

– Серго обидится, если мы не попробуем его вина, – произнесла Тамара.

– Если все будет нормально, я приеду сюда специально, чтобы выпить с ним вина, – пообещал Дронго. – Кстати, хачапури очень вкусный.

– Скажешь ему об этом сам, – улыбнулась Тамара, тоже потянувшись за хачапури.

– По-моему, у нас проблемы, – сообщил Дронго, глянув на улицу. – Ты уверена, что говорила именно с Нодаром?

– Что случилось? – повернула она голову к окну.

– Это за нами приехали.

Из двух подъехавших машин уже выпрыгнули мужчины и направились к кафе.

– Этого не может быть, – прошептала потрясенная Тамара, – этого просто не может быть.