Услышав знакомый голос, Дронго обернулся. Это был следователь Катусев. Он неприятно улыбался, глядя на Дронго и его спутницу.

– Меня радует ваша уверенность, – кивнул Дронго.

– Кто это такой? – спросил подполковник милиции, выходя из другой комнаты.

– Адвокат семьи, – пояснил Катусев, – а попутно и частный детектив.

– Понаехали тут, – разозлился подполковник.

– Зачем вы меня позвали? – спросила Сабина.

Из кухни вышла домработница, которая, увидев Сабину, бросилась к ней и зарыдала.

– Вы племянница хозяйки квартиры? – уточнил подполковник.

– Нет, я племянница хозяина квартиры, – ответила Сабина, отодвигая домработницу.

– Какая разница? Это одно и то же. Пройдите в гостиную, там составляют протокол. Нам нужно обыскать квартиру и важно, чтобы вы тоже присутствовали.

– Вы уже начали обыск, – возразила Сабина.

– А вы хотели, чтобы мы всю ночь сидели в парадной и ждали, пока вы приедете? – спросил подполковник.

– Я буду жаловаться прокурору города, – пообещала Сабина, – или прямо сейчас позвоню Ивану Ильичу Мельникову. Он, кажется, первый заместитель вашего начальника городского управления?

Она достала аппарат.

– Не связывайтесь с ней, – посоветовал Катусев, – она юрист, работает в известной юридической фирме.

– Конечно, у нее есть связи, – сказал подполковник, – у них у всех есть связи. Все они знакомые наших министров, депутатов, генералов и адмиралов. Только мы сидим как бомжи на своем жаловании и должны выполнять все законы. А они могут вести себя как хотят. Все эти чернозадые... – он повернулся и пошел в другую комнату.

– Два дня назад погиб офицер из его группы, – пояснил Катусев, – его убили в перестрелке, когда пытались взять грузинскую преступную группу. Поэтому он такой злой...

– Это его проблемы, – сказала Сабина, – а вы почему здесь?

– Не догадываетесь? Меня вытащили из постели. Сначала убийство сотрудника банка, которое совершает муж, затем убийство его жены. Убийца задушил ее каким-то шарфом или большим платком, который он накинул сзади на шею и затянул так, что сломал ей шейные позвонки. Видимо это был сильный мужчина. Но непрофессионал. Он слишком долго возился. Она даже попыталась вытащить свой мобильный аппарат. Профессионал удавил бы ее за несколько секунд.

– Не нужно рассказывать мне эти подробности, – поморщилась она.

Они прошли в гостиную, где уже составляли протокол. В тумбочке сотрудники милиции обнаружили восемь тысяч евро и теперь вписывали эти деньги в протокол.

– Зачем вы это делаете? – спросила Сабина. – Что такое восемь тысяч евро? Это были их деньги как мелкие расходы.

Один из сотрудников милиции покачал головой.

– Совсем обнаглели, – сказал он, – на мелкие расходы. Восемь тысяч евро. У меня зарплата за год и то меньше.

– Послушайте, – сказала Сабина, – это квартира вице-президента крупного банка. Его должностной оклад в год гораздо больше, чем получают сразу десять сержантов. И так во всем мире.

Сержант ничего не ответил.

– Почему они все такие злые? – спросила Сабина.

– Ночью их привезли сюда на работу, – пояснил Катусев, – вот они и злятся. Другая бригада уже уехала, а им еще работать до утра. И насчет окладов вы не правы. Это только у нас вице-президент банка получает больше десяти сержантов. А в Америке сержант полиции получает четверть жалования вице-президента. И пользуется гораздо большими льготами.

– Ну мы же не в Америке, – возразила Сабина.

– Что происходит? – спросил Катусев, обращаясь к Дронго. – Уже второе убийство подряд, а с учетом убийства Паушкина даже третье. Это уже целая система. Я даже не представляю, что именно скажу завтра прокурору города. И самое печальное, что о смерти хозяйки квартиры первыми узнали журналисты. Здесь уже были ребята из «Коммерсанта» и «Комсомолки». Завтра такое напишут, мало не покажется.

– Нужно было работать более тщательно, – отрезал Дронго. – И проводить все следственные действия как положено по закону.

– Вы меня еще поучите работать. Что значит «по закону»? Мы разве действовали не по закону? Или вы можете предъявить мне какие-то свои претензии?

Сабина вышла в другую комнату, где шел обыск.

– Конечно, могу, – сказал Дронго, – В отеле вы не опросили всех горничных и весь обслуживающий персонал.

– Зачем? У нас был конкретный подозреваемый, который сознался в совершении убийства. И двое свидетелей. Что еще нужно? Или вы считаете, что я должен был, по вашей логике, опросить всех постояльцев отеля?

– Нужно было установить, каким образом в номер попал охотничий нож.

– Его принес убийца. Он подписал признание. У меня все запротоколировано.

– Не сомневаюсь. Но все равно нужно было допросить горничных. Одна из них наверняка рассказала бы вам, что ей вручили этот нож, чтобы она подняла его в комнату Паушкина. Якобы для подарка. Ничего не подозревающая горничная отнесла нож в комнату.

– Откуда вы это знаете?

– Перед своей загадочной смертью Радик Файзулин сказал мне, что такого ножа никогда не видел у своего друга Паушкина. И такой нож не имел Ахмед Абасов. Значит, его кто-то принес и положил в комнате, чтобы спровоцировать Абасова на последующие действия. Это была самая настоящая провокация.

– А если бы ножом завладел Паушкин?

– Тоже неплохо. В таком случае он заколол бы Абасова. Возможно, расчет строился и на таком варианте.

– Чей расчет?

– Вот это вы и должны были узнать, но вы проявили поразительную беспечность. Торопились поскорее оформить материалы и получить признания Абасова.

– На моем месте так поступил бы любой следователь. Я не совсем понимаю ваши непонятные намеки.

– Хорошо. Тогда я буду выражаться более конкретно, чтобы вы все поняли. Погибший Алексей Паушкин и убитая сегодня Алдона Абасова или Алдона Санчук были знакомы много лет. Они вместе учились в одном классе, в одной школе в городе Подольске.

Наступило молчание. Катусев достал носовой платок, вытер вспотевший лоб. И неуверенно спросил:

– Откуда вы это знаете?

– Только этого факта достаточно, чтобы разбить ваше обвинительное заключение, – безжалостно сказал Дронго, – и таких фактов я могу привести вам сколько угодно.

Катусев огорченно молчал. Он уже понял, что убийство в отеле было не «мечтой дилетантов», а сложным и запутанным делом, с которым ему еще придется повозиться.

– Кто тогда убил супругу Абасова? – спросил следователь. – Ведь ее муж сидит в тюрьме?

– Вы же сами сказали, что убивал непрофессионал. Значит искать нужно среди заинтересованных лиц, которые не обладают навыками подобных умерщвлений. Если не считать того прискорбного факта, что убийца сначала расправился с Файзулиным, а затем задушил Алдону Абасову.

– Кто это сделал?

– Если бы я точно знал, то немедленно бы сказал. Но мне кажется, что круг подозреваемых очень невелик. Самая главная ваша ошибка, что вы поверили в версию лежавшую на поверхности. Неприязненные отношения между Абасовым и Паушкиным. На самом деле все было иначе. Их обоих подставили, чтобы решать совсем иные задачи. Но вы этого так и не поняли. Находившийся в Хельсинки Радик Файзулин несколько раз звонил вам оттуда, пытаясь рассказать о кредитной карточке Паушкина, на которую был заказан номер. Но вы даже не захотели его слушать. Хотя ради справедливости стоит сказать, что и другие люди не хотели слушать Файзулина. А он говорил правду. Кто-то воспользовался кредитной карточкой Паушкина и заказал номер в отеле. Вот вам еще одна подсказка. Кто мог это сделать, кроме высокопоставленных сотрудников банка. Затем Паушкина отправили в отель и туда же отправили Алдону. Они там встретились и переговорили. Затем Алдона уехала. Зато Абасов узнал об этой встрече в отеле и приехал туда уже в очень нехорошем состоянии. Все остальное вы знаете.

– Это одни слухи, – криво улыбнулся Катусев, – я тоже могу придумать всякие небылицы. Все равно ничего нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть.

– Ошибаетесь. У меня есть конкретные доказательства моих слов. Дело в том, что Абасов нанял двенадцатого числа двух наблюдателей, которые должны были следить за его женой и Алексеем Паушкиным. В результате оба наблюдателя позвонили ему вечером четырнадцатого и сообщили о состоявшейся встрече. После чего он приказал наблюдателям оставить эту парочку и сам поехал в отель, лично разбираться с возможным любовником своей супруги.

– Сейчас мы все равно не узнаем правды. Они оба погибли. И Паушкин, и супруга Абасова, – сказал Катусев.

– Зато живы наблюдатели, которые готовы дать показания, – парировал Дронго, – вот их визитная карточка. Частное детективное агентство «Осирис». Руководитель агентства бывший генерал милиции Салтыков. Вы его наверняка знаете. Вот его телефон. Позвоните ему, и он вам подтвердит мои слова. Оба наблюдателя тоже могут выступить в качестве свидетелей.

– Почему вы столько времени молчали? – спросил огорченный следователь, забирая карточку.

– Вы же никому не хотели верить. Ни мне, ни Файзулину, никому. Вас устраивала ваша собственная версия случившегося.

Катусев огорченно молчал. Сабина вернулась в гостиную.

– Они перевернут весь дом, – нервно произнесла она, – я не совсем понимаю, что именно они ищут. Если хозяйка квартиры убита, а сам хозяин сидит в тюрьме. Или они полагают, что убийство совершил мой бедный дядя? Сумел каким-то образом выйти из тюрьмы, задушить свою супругу и снова вернуться в камеру?

– Мы так не думаем, – ответил следователь, – но вы должны согласиться, что это странные убийства. Сначала непонятная ссора между вашим дядей и его сотрудником. Затем непонятное падение программиста. И наконец убийство супруги вашего дяди. Если это звенья одной цепи, то я хочу знать, куда ведет эта цепь.

– Наши желания совпадают, – кивнул Дронго, – но вы должны понимать, что все эти убийства совершались лицом, которое пыталось скрыть первое преступление, а именно убийство Алексея Паушкина.

– Тогда выходит, что эти два убийства совершил Ахмед Абасов. Вы понимаете, что говорите?

– Я проверяю все возможные версии. В конце концов это мой профессиональный долг – попытаться помочь моему подзащитному и установить истину. Любой адвокат действовал бы также, – он передразнил Катусева, который говорил о «любом следователе».

– Мы проверим все ваши факты, – пообещал Катусев, – и если они подтвердятся, то я сам откажусь направлять дело в суд.

– Вы можете позвонить в «Осирис» завтра утром и все уточнить. Генерал Салтыков будет рад оказать вам любую помощь.

– Не сомневаюсь, – Катусев положил визитную карточку в карман. – Будьте осторожны, – неожиданно сказал он, – я не совсем понимаю, что здесь происходит. Но мне кажется, что вам нужно опасаться. Если убийца убирает всех возможных свидетелей, то следующим можете оказаться вы или племянница вашего клиента. Я бы на вашем месте отправил ее куда-нибудь подальше из города.

Он помолчал и неожиданно добавил:

– На Файзулине была клетчатая рубашка с металлическими пуговицами. На одной из них удалось выявить отпечаток пальца. Чужого пальца. Сейчас мы пытаемся его идентифицировать, но отпечаток очень условный.

– А в машине Алдоны вы ничего не нашли?

– Нет. Она выехала со стоянки, сидя за рулем своего автомобиля. Завернула за угол и остановилась. Очевидно, убийца ее уже ждал. Он сел в салон автомобиля на заднее сиденье. И во время разговора ловко накинул какой-то шарф или веревку на горло несчастной. Возможно, это был кто-то из ее знакомых, если она пустила его в салон своей машины в столь позднее время.

– Все правильно, – согласился Дронго, – именно эту версию вы и должны проверять. И насчет кредитной карточки тоже нужно было проверить. Паушкин жил в однокомнатной квартире в районе станции метро ВДНХ. Учитывая, что у него была машина, он мог доехать туда за полчаса. С учетом возможных остановок – за час, хотя на метро туда можно было добраться минут за двадцать. Зачем ему заказывать себе номер в таком дорогом отеле? Как вы сразу этого не захотели понять? Он был кем угодно, но только не миллионером, и не мог так разбрасываться деньгами.

– Когда речь идет о встрече с прекрасной незнакомкой, возможно, он был более щедр, чем раньше.

– И даже в этом случае вы обязаны были все проверить, – устало возразил Дронго.

– Нужно будет, чтобы госпожа Абасова поехала с нами в морг, – пояснил следователь, – на опознание тела погибшей. Там будет следователь городской прокуратуры.

Сабина пошатнулась.

– Вы же видите, в каком она состоянии! – показал на нее Дронго. – Давайте не будем ее мучать. Мы сейчас отвезем ее домой ко мне, а я поеду с вами в морг. И учтите, что мне не очень хочется ходить в подобное учреждение.

– Я сам терпеть не могу ходить в морг, – признался следователь, – но это наша работа.

Дронго подошел к Сабине.

– Вам придется вернуться ко мне, – сказал он.

– Вы говорите таким тоном, словно испытываете дикое сожаление по этому поводу.

– Не поэтому. Я отвезу вас домой, а сам поеду в морг. Им нужно подписать все протоколы еще до утра.

– Извините. Кажется, я заставила вас влезть в эту неприятную историю.

– Не вы, а моя мама, – напомнил Дронго. – Давайте не будем спорить. Сейчас поедем ко мне и вы останетесь у меня. А я поеду в морг и распишусь за вас.

– Спасибо, – взволнованно произнесла Сабина, – надеюсь, вы скоро вернетесь?

– Возможно, – он не хотел ей говорить, что собирается нанести еще один визит другому действующему лицу этой драмы. Начинало светать. На часах уже было около четырех.