Выстрел прозвучал так внезапно, что многие даже не поняли, что именно произошло. Некоторые подумали, что снова прогремел гром. Однако падение тяжелого тела наверху и крик проклятия не оставляли сомнений. Затем об пол ударилась винтовка, словно убийца решил избавиться от улики.
— Опять не слава Богу, — сказал в наступившей тишине проснувшийся Погорельский.
— Сюда! — крикнул из темноты Алтынбай. — Быстрее сюда!
Схватив свечи, Вейдеманис и Дронго подбежали к лестнице. На полу весь в крови лежал Олег Шарай. Пуля попала ему в живот, и теперь он умирал — мучительно и страшно. Открывая рот, он пытался что-то сказать, но от этого страдания только усиливались. Усманов тоже подошел ближе.
— Олег, — воскликнул он встревоженным голосом, наклоняясь к тяжелораненому, — что произошло?
Шарай все еще пытался что-то сказать, но изо рта у него шла кровавая пена.
— Убийца! — крикнул Усманов, показывая наверх. — Посмотрите, где находится убийца!
Вейдеманис и Алтынбай поспешили наверх. Дронго наклонился к умирающему.
Тот задыхался. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять тяжесть ранения.
Даже если бы рядом были врачи, они бы ничего не смогли сделать — с такими ранениями нельзя выжить. Все внутренности несчастного были разворочены прямым попаданием картечи в живот.
— Врач нужен, — горько сказал Усманов.
— Какой врач! — возразил подошедший Погорельский. Он видел, как мучается Шарай. — Здесь уже священник нужен, — пробормотал режиссер.
Дронго отвернулся, чтобы не смотреть в лицо умирающему. Шарай поднял руку, чтобы коснуться Усманова, но рука внезапно упала, и Олег откинул голову.
— Он умер, — трагическим голосом прокомментировал Усманов. — Какой-то негодяй убил его.
Рахман-ака наклонился и закрыл глаза умершему, затем он взглянул на Дронго и спросил:
— Теперь вы его уже не подозреваете? Или вам кажется, что он сам себя застрелил?
— Не кажется, — угрюмо ответил Дронго, взглянув на убитого. Он отошел к входной двери, пока Рахман-ака, наклонившись к убитому, читал молитву.
Наверху показались мужчины. Кроме Вейдеманиса и Алтынбая, там стояли Сергей Буянов и Отари Квачадзе.
— Что у вас? — крикнул Дронго.
— Никого нет! — закричал в ответ Вейдеманис.
— А где Мамука? — спросил Усманов.
— Он в комнате убитой, — ответил Отари. — Я сидел рядом с ним, когда прогремел выстрел.
— А где были вы, Сергей? — спросил Дронго.
— Рядом с Наташей Толдиной, как вы мне и поручили.
— Посмотрите на веранде! — приказал Дронго. — И проверьте все окна.
Вейдеманис поспешил выполнять указание друга. Через несколько секунд он крикнул сверху:
— Дверь заперта!
— Может быть, это Гасан убивает наших людей? — спросил Усманов. Он был явно не в себе.
Дронго, перескакивая через несколько ступенек, поднялся по лестнице на второй этаж. В коридоре, кроме Вейдеманиса, никого не было. Он открыл дверь в первую спальню. У тела погибшей супруги сидел Мамука. Дронго невольно вздрогнул. У несчастного за два часа поседели волосы. Дронго закрыл дверь, ничего не спросив. Во второй комнате он увидел, как Людмила кладет влажный платок на голову стонавшему повару.
— Как он? — спросил Дронго.
— Плохо, — ответила она, — он приходит в себя. Боль дает о себе знать.
— Может быть, дать ему еще виски? — предложил Дронго.
Людмила взглянула на него так, что он понял бессмысленность вопроса.
— У них осталось двое детей, — сказала она с болью.
— До утра уже не очень долго, — пробормотал Дронго, не зная, что говорят в таких случаях. При столкновении с подобными человеческими трагедиями он всегда немного терялся. — Скоро начнет светать. И дождь, кажется, прекратился, — несколько растерянно добавил он.
Она ничего не ответила, и Дронго вышел из комнаты. В третьей спальне находилась Наталья Толдина. Когда он открыл дверь, она вскрикнула.
— Вы пришли меня убить? — спросила она.
— Успокойтесь, — посоветовал Дронго. — Скоро будет утро, и вы отсюда уедете.
— Нет, — вдруг сказала она, — мы отсюда не уедем. Мы все останемся в этом доме. Я слышала выстрел. Слышала, как кто-то крикнул. Выстрел. Я все слышала. Кого-то опять убили. Людмилу, да? Ее убили? Они хотят убить всех женщин в этом доме.
— Она жива и здорова, — успокоил Дронго. — Я не совсем понял, что вы сказали. Вы слышали крик и потом выстрел. Или наоборот?
— Нет, не наоборот, — упрямо заявила Наталья. — Сначала был крик. Даже не крик, а окрик. А потом уже выстрел. И я слышала, как падал человек. Скажите мне, кого убили?
— Мужчину, — признался Дронго, — поэтому выбросьте из головы все мысли о маньяке. Я думаю, вам лучше спуститься вниз и не сидеть здесь одной или даже с Буяновым. В эту ночь может произойти все, что угодно. Пойдемте со мной.
— Кого убили? — настойчиво переспросила она. — Погорельского?
— Вы способны любую трагедию превратить в фарс, — заметил Дронго. — При чем тут ваш режиссер? Он напился и спит в гостиной. Кажется, ему вообще все равно, что тут происходит. Идемте со мной.
— Вы не сказали, кого убили.
— Олега. Кто-то выстрелил ему в живот.
— Он умер?
— Не знаю, — соврал Дронго, — может, он ранен, Пойдемте со мной. Вам лучше не оставаться одной.
Они вместе вышли из комнаты, прошли по коридору. У лестницы еще толпились мужчины.
— Отари, вернитесь к жене и приведите ее вниз, — попросил Дронго. — Нужно будет уговорить Мамуку спуститься тоже.
— А как быть с поваром?
— Мы перенесем его вниз. Нужно быть всем вместе.
— Мамуку лучше не трогать, — сказал Вейдеманис. — Он в таком состоянии, что к нему даже не стоит обращаться. Он не уйдет из комнаты, ты ведь понимаешь.
Но нам нужно перенести тело убитого.
— Может, он еще жив, — громко произнес Дронго, посмотрев на Толдину. — Давайте вместе спустимся вниз. Отари, вы ничего не слышали?
— Нет, ничего. Мы были с Мамукой. Я пытался как-то его отвлечь, о чем-то говорил, но он безутешен.
— Вы не слышали какого-нибудь крика перед выстрелом?
— Нет, не слышал. Но я и не прислушивался. Может быть, кто-то кричал, но я ничего не слышал.
— Скажите, Отари, когда я вас позвал во время убийства Нани, где вы были?
— Я спустился вниз, а Людмила вошла к Тасану, чтобы проверить, как он себя чувствует. Я был внизу, но без свечи. И когда я услышал ваш крик, сразу вернулся обратно, поднявшись по лестнице вместе со всеми остальными.
— Идите сюда! — крикнул снизу Вейдеманис. — Кажется, он умер.
Мужчины направились вниз. Толдина спускалась, держась за руку Сергея Буянова. Увидев убитого, она рухнула на лестницу, потеряв сознание. Очевидно, ее нервы уже не выдержали.
— Я отнесу ее наверх, — предложил Буянов.
— Нет, — возразил Дронго, — ни в коем случае. Лучше перенесите ее в бильярдную комнату. Там горит камин. Будет лучше, если она останется вместе с нами.
— Хорошо. — Сергей поднял Толдину на руки и понес ее в бильярдную комнату.
— Ты как себя чувствуешь? — спросил Вейдеманис у Дронго, когда тот подошел поближе к нему и встал рядом с убитым. Усманов, стоявший рядом, тяжело вздохнул.
— А как ты думаешь? — обернулся к своему другу Дронго.
— Представляю. Кто может совершать все эти чертовы убийства? Ума не приложу.
— Думаешь, что все-таки посторонний?
— Уже не знаю. Просто не могу себе представить. Может быть, среди нас есть какой-нибудь маньяк?
— Ты тоже в это поверил?
— Не знаю. Ничего не понимаю. Но ведь кто-то совершил все эти убийства!
Я сидел рядом с тобой. Усманов тоже был с нами. Погорельский спал, значит, мы четверо автоматически отпадаем. Остаются Алтынбай, Отари, Мамука и Сергей. Но Отари говорит, что сидел вместе с Мамукой. Сергей находился рядом с Толдиной.
Тогда получается, что убийца — Алтынбай. Он как раз стоял внизу, а убитый был ранен выстрелом в живот. И винтовка лежала около него.
— Давай перенесем тело, — вместо ответа предложил Дронго, — потом все обсудим.
Четверо мужчин — Дронго, Вейдеманис, Алтынбай и Отари — перенесли тело убитого и положили на диван. Погорельский, уже пришедший в себя, тяжелым взглядом смотрел, как труп кладут на диван, где он еще совсем недавно так мирно посапывал. Режиссер увидел пустое кресло и, направившись к нему, уселся с таким видом, словно не собирался никому уступать это место.
— Это все ваши теории, — зло сказал Усманов, обращаясь к Дронго. — Нужно было сразу собраться всем вместе, после первого убийства. Тогда все было бы нормально.
— Такое ощущение, что сюда проник дьявол, — пробормотал Погорельский.
— Или кто-то ему помогает, — добавил Вейдеманис.
— Кто мог стрелять? — задумчиво произнес Алтынбай. — Я ведь стоял внизу и никого не видел. А ему выстрелили в живот, когда он спускался по лестнице.
Получается, что, кроме меня, никто не мог в него выстрелить. Но я не стрелял. И рядом со мной никто не стрелял. Стреляли сверху, я абсолютно убежден. А потом убийца бросил винтовку вниз.
— В таком случае кто стрелял? — спросил Вейдеманис. — Вы понимаете, что говорите? Получается, что погибший спускался по лестнице и кто-то в него выстрелил сверху. Но тогда пуля должна была попасть ему в спину, а не в живот.
А наверху никого не было, если не считать Отари и Сергея.
— Я пойду к жене, — торопливо сказал Отари, направляясь к лестнице.
Внезапно он заметил, что дверь в дом открыта. — Почему открыта входная дверь? — спросил Квачадзе.
— Не может быть, — сказал Вейдеманис. — Дверь должна быть закрыта.
— Людмила! — закричал Отари, бросаясь наверх. — Людмила!
От его крика зазвенели стекла в окнах дома. Он побежал по лестнице, не разбирая ступенек.
— Людмила! — кричал он.
— Только этого не хватало, — пробормотал Алтын-бай, сжав свои огромные кулаки.
Послышались шаги Отари по коридору.
— Кто открыл входную дверь? — недоумевал Эдгар, направляясь к выходу. — Она ведь была закрыта. Я сам ее закрыл, когда мы вошли в дом.
— Может, вы путаете? — спросил Погорельский. — Вам не кажется, что в такой обстановке вы могли забыть закрыть входную дверь?
— Нет, не кажется, — упрямо ответил Эдгар. — Даже в такой обстановке я не мог ошибиться. Это абсолютно точно. Я сам закрыл дверь.
— Мы все сейчас в таком состоянии, что запросто можем и ошибиться, — примирительно сказал Усманов. Он был задумчив, словно размышлял о чем-то своем.
Все смотрели на Вейдеманиса. Дронго решил, что пора вмешаться.
— Мой друг — бывший офицер КГБ, — пояснил он. — Вряд ли Эдгара мог напугать неизвестный убийца. Если он говорит, что запер входную дверь, значит, так оно и было.
— Ах, вы еще и бывший кэгэбешник! — проворчал Погорельский. — Тогда все понятно. У нас может произойти все, что угодно. И вы, наверное, тоже из их числа? — спросил он у Дронго.
— К сожалению, нет, — ответил Дронго. — Но вы напрасно вкладываете в это определение столько сарказма. Я бы гордился тем, что работал в КГБ. Я считал и считаю их работу очень важной для государства.
— У нас разные понятия о благе государства, — отчеканил Погорельский.
— Поэтому вы его и развалили? — спросил Дронго.
— Я лично ничего не разваливал! — парировал режиссер.
— Здесь все-таки есть посторонний, — вставил Усманов. — Или, может, это вы открыли дверь? — спросил он у режиссера.
— Зачем мне открывать дверь? — пожал плечами Погорельский. — Я вообще спал на диване, когда раздался выстрел. Кто убил вашего ассистента?
— Он был сотрудником нашего отдела, — поправил режиссера Усманов, — не думаю, что убийца ходит вокруг дома.
— Наташа, Наташа, — пытался привести в чувство актрису Сергей Буянов.
— Все в порядке! — крикнул сверху Отари. — Людмила здесь, рядом со мной.
— Слава Богу! — проворчал Вейдеманис. — Запритесь с ней в комнате у Гасана и не выходите никуда. Он подошел к входной двери и запер ее на замок.
— Кто мог открыть дверь? — громко спросил, не обращаясь ни к кому, Эдгар.
— А как быть с Мамукой? — уточнил сверху Отари. Тучи разошлись, и дождь прекратился. Ветер еще завывал, но на небе появилась луна, как бывает обычно после сильных дождей. Уже можно было различить неясные тени в доме.
— Пусть будет с вами или останется один. Но не открывайте никому дверь и не оставляйте свою жену одну. Или пусть лучше она спустится к нам.
— Нет, она будет со мной. И потом, если она спустится вниз, кто будет смотреть за Гасаном? — спросил художник.
— Он прав, — кивнул Вейдеманис, обращаясь к Дронго.
— Здесь сегодня все правы, — зло ответил Дронго, — а в результате мы имеем трех убитых.
— Уже скоро утро. Вызовем милицию. Нужно осмотреть оружие, — предложил Вейдеманис.
Дронго подошел к винтовке, лежавшей на полу.
— У меня будет целая коллекция оружия, — пробормотал он. — У тебя есть чистый носовой, платок? Я свой испачкал в крови, когда доставал нож.
— Возьми, — протянул Эдгар.
— Посвети мне, — попросил Дронго, осторожно поднимая винтовку. Он осмотрел ствол, затем курок, и тут что-то привлекло его внимание. Дронго еще раз внимательно исследовал оружие, из которого был произведен выстрел. Какие-то царапины на рукоятке, рядом со спусковым крючком. Стреляли картечью — очевидно, ушедший Мехти использовал винтовку для охоты на кабанов или медведей. Дронго вдруг так неловко взмахнул платком, что Вейдеманис даже вскрикнул.
— Будь осторожен! Ты можешь стереть отпечатки пальцев.
— Не волнуйся. — Дронго отнес винтовку в угол и положил ее на шкаф.
— Надеюсь, до утра ее оттуда никто не достанет, — задумчиво пробормотал он.
— Нам следовало бы поспать, но в такую ночь заснуть невозможно, — сказал Вейдеманис, усаживаясь у стола. — Зачем мы принесли сюда убитого? Может, поднять его наверх?
— Вы хотите, чтобы наверху был настоящий склеп? — разозлился Алтынбай.
— Вы как-то спокойно относитесь к этим убийствам.
— Вы знаете, я недавно перенес сложнейшую операцию, — признался Эдгар, — и с тех пор как-то философски отношусь к смерти. И к собственной смерти в том числе.
— А я — нет! — зло парировал Алтынбай. — Мне не нравятся убийства, которые происходят в этом доме каждый час. Мне не нравится то, что здесь творится. Я неверующий человек, но, проведя здесь всего одну ночь, готов поверить в сверхъестественные силы.
— Дьявол бывает многолик, — вздохнул Усманов.
— Вот именно, — сказал Алтынбай, — и мне не нравятся эти постоянные убийства. Я был на двух войнах, но такого не видел. Здесь какой-то негодяй прячется в доме и убивает людей. Когда рассветет, нужно будет обыскать весь дом, чтобы найти этого типа.
— Вы поверили в неизвестного маньяка? — спросил Дронго.
— Я верю в факты, — твердо сказал Алтынбай, — и в этих убитых, — кивнул он на тело Олега, лежавшее на диване, — и пока никто мне не доказал, что это не так.
— Я постараюсь это сделать, — задумчиво произнес Дронго. — Нужно дождаться утра, и я непременно раскрою эти загадочные преступления.
— Хватит! — отмахнулся Алтынбай. — Мы всю ночь болтаем, а убийца в это время действует.
— У вас есть какой-нибудь план? — уточнил Дронго.
— Дождаться милицию, арестовать всех присутствующих и проверить каждого на детекторе лжи, — отчеканил Алтынбай. — Причем можно задавать только один вопрос: ты убивал или нет?
— Вы убивали, Алтынбай, или нет? — вдруг спросил Дронго.
Алтынбай замер. Потом махнул рукой.
— Я не в том смысле. Я хочу, чтобы проверили каждого из нас.
Это не так просто, как вы думаете. А детектор не всегда панацея от всех бед, иначе его давно бы применяли для расследования любых преступлений.
Никто еще не отменял доказательства и логику.
— Тогда дайте мне ваши доказательства. Продемонстрируйте вашу логику.
— Постараюсь, хотя признаюсь, что впервые сталкиваюсь с такими изощренными преступлениями. Но думаю, что вскоре нам все станет ясно.
В гостиную вышел Буянов.
— Ей плохо, — объяснил он, имея в виду Таллину. — Кажется, у нее опять начинается истерика.
— У нее постоянно истерика, — вставил Погорельский. — Почему-то у творческих натур всегда истеричный характер. Вы не знаете, с чем это связано? — спросил он, обращаясь к Вейдеманису. Тот покачал головой. — Вообще глупо было сюда приезжать, — сказал режиссер, — все получилось так непонятно.
— Дайте ей воды, — предложил Эдгар, — может быть, она успокоится.
Вообще-то можно ее понять. Она потеряла подругу, и столько событий за одну ночь..
— Мне на всю жизнь хватит, — пробормотал Погорельский. — Лучше бы мы сюда не приезжали.
Неожиданно из бильярдной раздался дикий крик. Все повернулись в ту сторону. Пламя свечи освещало фигуру Толдиной. Она протянула руку и показывала на окно с безумным выражением лица.
— Ну хватит, — поморщился Погорельский, — опять ее капризы! Дурацкие истерики. Мы же видим, что никого нет. Буянов, скажите ей, что здесь не сцена…
Толдина повернулась. У нее в глазах был дикий ужас.
— Там никого нет, — растерянно сказал Алтынбай. Все мужчины, находившиеся в гостиной, видели, в каком состоянии была актриса. Она, казалось, вот-вот задохнется от ужаса. Первыми опомнились Дронго и Вейдеманис. Они поспешили в бильярдную… За ними побежал Сергей. Ворвавшись в комнату, все испуганно замерли.
На этот раз Толдина не ошибалась. За окном стоял кто-то, прижимаясь лицом к стеклу. Даже Дронго почувствовал необычайное волнение, словно все рассказы о неизвестном маньяке внезапно стали реальностью. Он услышал, как Вейдеманис пробормотал какое-то проклятие.