Вертолет сел недалеко от дома через несколько минут. Из кабины выбрались двое незнакомцев. Один был небольшого роста, молодой, в кепке и кожаной куртке. Второй — в форме, очевидно, офицер полиции. Все мужчины вышли из дома, чтобы встретить гостей. Даже Буянов на время оставил Толдину.
Первый из незнакомцев, увидев Керима Новрузова, подошел к нему и о чем-то тихо его спросил. Тот утвердительно кивнул головой, показывая на Дронго.
Незнакомец подошел к эксперту и протянул ему руку.
— Следователь городской прокуратуры Сеидов.
— Здравствуйте, — пожал ему руку Дронго.
— Нам сообщили, что здесь произошло убийство.
— И не одно, — мрачно сообщил Дронго, — а целых три.
— Три убийства? — не поверил следователь. Как это случилось? Они погибли в горах?
— Нет, их убили в доме.
— Как это убили? — не понял следователь, оглядываясь по сторонам. — Кто убил?
— Этого мы не знаем, — ответил за Дронго Вейдеманис.
— Почему здесь так много людей? — недовольно спросил офицер полиции. — Нам сказали, что тут должны быть только три человека — гости, приехавшие к нам из Таджикистана.
— Нет, — ответил Дронго, — здесь было трое из Таджикистана, четверо из киногруппы и еще шесть человек из дома отдыха шелкового комбината, не считая Гасана.
— Кого убили? — спросил следователь, который все еще не понимал, что произошло.
— Эдгар, — устало попросил Дронго, — покажи им второй этаж. И расскажи обо всем, что случилось.
— Я Рахман Усманов, руководитель таджикской делегации, — представился Усманов. — Пойдемте, я вам все покажу.
— Вот и хорошо, — согласился Дронго. Следователь прокуратуры и офицер полиции вместе с Усмановым и Вейдеманисом пошли на второй этаж. Новрузов подумал немного и тоже последовал за ними.
Дронго вернулся в гостиную, а потом прошел в бильярдную комнату.
Толдина достала зеркало и пыталась привести в порядок свою прическу. Было уже совсем светло. Увидев Дронго, она торопливо убрала зеркало.
— Все в порядке, — сообщил он, — приехал следователь прокуратуры.
— Мы можем уехать? — спросила она.
— Пока нет. Но я думаю, что скоро весь этот ужас закончится.
— Слава Богу, — прошептала она. — У меня уже нет никаких сил. Сережа, посмотрите, пожалуйста, там осталась вода?
Буянов пошел к столу, взял бутылку минеральной воды и принес ей. Когда он попытался открыть бутылку, вода брызнула в разные стороны.
— Осторожнее, — попросила Толдина. Дронго задумчиво посмотрел на него.
— Вы всегда так неаккуратны? — спросил он, думая о своем.
— Здесь минеральная вода, наверное, закачивается в бутылки под сильным давлением, — попробовал оправдаться Буянов, — или они долго лежали в тепле.
— Скорее второе. — Дронго засунул руку в карман и вдруг, резко повернувшись, вышел из бильярдной.
Он поднялся наверх как раз в тот самый момент, когда следователь осматривал тело убитого Шарая, выслушивая объяснения Усманова и Вейдеманиса.
Стоявший рядом офицер полиции, большой, полный мужчина с роскошными черными усами и сросшимися темными бровями, изумленно смотрел на свидетелей, не веря ни одному слову. В самом тихом месте этого района, где десятилетиями не случались убийства, были убиты сразу три человека! Офицер снял фуражку и вытер вспотевший лоб.
— Извините меня, Сеидов, — вдруг сказал Дронго, вошедший в комнату, — сколько вам лет?
— Это имеет отношение к нашему расследованию? — нахмурился следователь.
Как и всякого молодого человека, его самолюбие задевали намеки на молодой возраст.
— Не обижайтесь, — попросил Дронго. — Вам, наверное, не больше тридцати.
— Ну и что?
— Вам, очевидно, не сказали, кто я. Ваш прокурор меня знает. Я Дронго.
— Вы Дронго? — Сеидов изумленно оглянулся на Усманова и Вейдеманиса.
— Да, — кивнул Эдгар, — это он. Вам повезло. Сеидов. Вы видите перед собой живую легенду.
— Вы действительно Дронго? — Следователь не мог поверить в то, что перед ним легендарный эксперт.
— Действительно, — кивнул Дронго, — поэтому я прошу вас закончить осмотр и спуститься вниз. Кстати, попросите, чтобы все собрались в гостиной.
Кажется, я уже знаю, что именно произошло здесь этой ночью.
— Как это знаю? — разозлился офицер, вмешиваясь в разговор. — Что говорит этот человек? Кто вы такой?
— Это Дронго, — остановил его Сеидов. — Собери всех и давай спустимся вниз.
Офицер полиции, с опаской взглянув на Дронго, замолчал. Когда тот повернулся и вышел, он шепотом спросил у Вейдеманиса:
— Где он работает? В прокуратуре республики?
— Выше, — улыбнулся Вейдеманис.
— В Кабинете министров?
— Еще выше.
— Неужели в президентском аппарате? — испугался офицер.
— Еще выше, — засмеялся Вейдеманис.
— Выше не бывает, — разозлился офицер. — Где он все-таки работает? Или он депутат? Министр? Кто он?
— Эксперт по расследованиям. Эксперт-аналитик, — пояснил Вейдеманис, с трудом сдерживая улыбку.
— Этого я не понимаю, — сказал офицер. — Где он работает? В каком ведомстве?
— У Бога, — подумав, ответил Вейдеманис.
Офицер махнул рукой, решив, что его разыгрывают. Его только недавно перевели из участковых на оперативную работу, и он не знал, что такое «эксперт-аналитик». Но указания следователя он добросовестно выполнил, собрав в гостиной всех находившихся в доме гостей.
Все присутствующие ждали, что именно им скажет Дронго. Мужчины принесли стулья из бильярдной комнаты. На диван сел офицер полиции, не понимавший, почему никто не хочет к нему присоединиться. Остальные разместились на стульях и в креслах. Буянов принес сверху еще два стула, отдав их Погорельскому и Толдиной, которая отодвинулась от режиссера, стараясь быть ближе к сидевшему рядом с ней Сергею Буянову. В своем кресле остался Рахман Усманов. В другом кресле сгорбился Алтынбай. На двух стульях рядом сели супруги Квачадзе — Отари и Людмила. Мамуку, поседевшего от горя, посадили поближе к Отари. И наконец, Эдгар Вейдеманис поставил стул чуть поодаль.
Все смотрели на Дронго. Он почувствовал некоторое волнение, словно перед выступлением в аудитории. Впрочем, выступлений об никогда не боялся. Ему было легко и просто говорить перед людьми.
Следователь сидел чуть в стороне, ожидая, что именно скажет этот необычный человек. Он тоже немного волновался. Еще учась на юридическом факультете, он слышал о легендарном аналитике, который может распутать любую загадку. И теперь он сам мог проследить за ходом рассуждений великого аналитика. Следовательно, он твердо решил не вмешиваться в монолог Дронго, давая ему возможность высказаться без помех.
— С самого начала я не верил в преступления, совершаемые маньяком, — начал Дронго. — Мне казалось невероятным, что в такую погоду, при таком ветре и здесь, в горах, вдруг оказался сексуальный маньяк, который нападает на наших женщин. Однако обстоятельства первого убийства наводили на эту мысль.
В момент первого убийства все складывалось так, чтобы мы приняли именно эту версию. Катя Шевчук была в комнате одна, когда туда вошел убийца, который успел задушить ее и исчезнуть. Предположить, что он поднялся по лестнице и прошел по коридору, я никак не мог. Во-первых, его могли увидеть работающие на кухне женщины. А во-вторых, он не мог выйти на веранду незаметно для Отари Квачадзе. Но учитывая, что наверх поднимались двое — Сергей Буянов, что-то выяснявший у женщин, и Мамука Сахвадзе, который вызвался напоить нашего повара, так неудачно поскользнувшегося по дороге на Мархал, вполне понятно, что именно их я и должен был подозревать в первую очередь. Ведь остальные сидели рядом со мной. Был еще Алтынбай, у которого вообще не было никакого алиби и который, единственный из всех остальных, мог спокойно выйти из своей спальни, пройти за спиной художника в комнату Кати и своими сильными руками легко ее задушить.
Все посмотрели на руки Алтынбая, которые он скрестил на животе. Тот чуть смутился и убрал руки за спину.
— Вы хотите из меня сделать убийцу? — с отвращением спросил он.
— Я хочу установить истину, — возразил Дронго. — И будет лучше, если вы не станете мне мешать. Итак, число подозреваемых оказалось не столь велико. Но мне важно было понять мотив преступления. Убийца мог проникнуть в дом и с веранды. Однако дверь плохо поддавалась, и мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы открыть ее. Отсюда я сделал конкретный вывод, что убийца вряд ли мог воспользоваться этой дверью и скорее всего проник в комнату, где находилась Шевчук, через окно.
Я предположил, что так и было. Тогда получалось, что убийца, выйдя из дома, подтянулся на руках, залез на веранду, потом через окно забрался в дом и задушил несчастную женщину. Мне казалось логичным, что первое убийство произошло именно так. И я стал анализировать, кто мог незаметно выйти из дома — так, чтобы мы ничего не заподозрили.
— Все были в доме, — возразил Погорельский. — Мы знаем, где был каждый из нас. Ваша дедукция дает очевидный сбой.
— Возможно, — улыбнулся Дронго, — но я продолжу. Мне было важно установить, кто мог выйти из дома. Я разгадал эту загадку, когда произошло второе убийство. Смерть Нани Сахвадзе не вписывалась в модель моего расследования.
При этих словах Мамука вздрогнул.
— Модель, — пробормотал он, — для вас она всего лишь модель расследования.
— Извините меня, Мамука, я не хотел вас обидеть, — сказал Дронго. — Итак, произошло второе убийство. Убийца на этот раз поднялся наверх и ударил несчастную женщину ножом.
— Как это ножом? — вскочил Мамука. — Он ведь ее задушил!
— Мамука, подожди, не волнуйся, я все объясню, — поднялся следом Отари, который обратился к другу на грузинском языке.
— Что он говорит?! — кричал Мамука. — О каком ноже он говорит?! Значит, ее закололи? Закололи, как свинью? И вы мне ничего не говорили?! Значит, ей сделали больно? — От волнения он путал русские и грузинские слова.
— Сядь, Мамука, — почти силой усадил своего обезумевшего от горя друга Отари. — Нужно выслушать, что скажет этот человек, — добавил он по-грузински.
— Вашу супругу убили, — сурово подтвердил Дронго, — но ее убили по ошибке. Убийца метил не в нее. Ему нужна была Наталья Толдина.
— Он хотел убрать меня, — горько сказала актриса. — Я так и думала.
Ублюдок, негодяй! Кто меня хотел убить?
При дневном свете и следователе прокуратуры она была гораздо смелее, чем вчера ночью.
— Вы не даете мне говорить, — мягко упрекнул ее Дронго. — Итак, произошло второе убийство. Я начал размышлять, почему убили несчастную Нани Сахвадзе. Ведь очевидно, что до сегодняшнего дня она никогда не встречалась с Шевчук. Но здесь я вспомнил, как пришла за сигаретами Толдина. Вы помните, что именно вы сказали, когда спустились вниз после первого убийства?
— Я ничего не помню! — резко ответила Наталья. — Я вообще хочу забыть все, что произошло этой ночью.
— Ваш режиссер предложил вам остаться внизу, с нами, но вы резко ответили, что после сегодняшней ночи вообще не хотите даже разговаривать с кем-либо из нашей компании. И я понял, что вы, может быть, знаете, почему у Шевчук произошла такая резкая смена настроения и почему она заперлась наверху в комнате. Но ваши слова слышал и убийца. Он тоже понял, что вы можете знать, из-за чего убили вашу подругу. И тогда убийца решил действовать.
— Получается, что я виновата в смерти Нани? — с вызовом спросила актриса.
— Не совсем. Вы ведь сказали это не нарочно. Просто не хотели оставаться с нами, и у вас непроизвольно вырвались эти слова. Но убийца все понял. И когда вы находились в комнате убитой, он, воспользовавшись отсутствием света, который у нас так некстати погас, прошел на кухню, чтобы взять там нож.
Он ждал, когда вы выйдете из комнаты, где лежала убитая. Ведь он был уверен, что врач Нами находится в спальне, где спит повар, а вы сидите в другой, где находится ваша убитая подруга.
— Хватит! — простонала Толдина. — Мне страшно это слушать.
— Говорите, — попросил Буянов. — Мы обязаны все знать.
— Убийца стоял на кухне и ждал, когда вы появитесь. Он предусмотрительно открыл окно, чтобы все подумали, что он и на этот раз проник в дом через окно. Но влезть на второй этаж под дождем гораздо труднее, так как здесь не было никакой веранды. А если учесть, что я появился почти сразу после убийства, то можно сделать вывод, что убийца решил нас обмануть, открыв окно.
— И что ему это дало? — спросил Буянов.
— Необходимые несколько секунд, — пояснил Дронго. — Когда убийца ударил свою жертву, он отступил во тьму коридора, полагая, что убитую сразу найдут. И он правильно думал. Я, конечно, совершил ошибку, но простительную ошибку — я сразу позвал людей, надеясь еще помочь несчастной. Но именно в тот момент, когда все побежали наверх, убийца спокойно к ним присоединился. И все.
В это время Вейдеманис крикнул про открытое окно, Мамука бросился вниз, и за ним поспешили все остальные. Момент был упущен, мы уже не могли вычислить убийцу.
— Интересный детектив! — сказал Погорельский. — Но вы еще не назвали имя убийцы. Кто убил наших женщин, кто стрелял в Олега Шарая? Кто совершил все эти страшные преступления?
— Шевчук не хотела признаваться в том, что в девяносто втором году на их отставшую группу напали бандиты. Тогда двух ее спутников убили. Убили у нее на глазах. — Он заметил, как блеснули глаза Толдиной, и понял, что не имеет права говорить про насилие. — Конечно, молодая женщина была тогда в шоке.
Приехав сюда, она узнала в одном из гостей человека, который был в банде. Катя испугалась. Именно поэтому она и заперлась наверху в спальне.
Кого мне следовало подозревать? Того, кто был тогда с ней в горах?
Возможно, Погорельский что-то знал и поэтому так не хотел брать ее с собой на новые съемки.
— Это интересно, — пробормотал режиссер. — Вы думаете, я убил свою актрису? Зачем мне для этого нужно было приезжать сюда? Я вполне мог сделать это в Москве.
— Не могли, — возразил Дронго. — Вашу актрису задушил человек, у которого очень сильные руки. Женщины сразу исключались. По той же причине исключались и еще двое — вы и Рахман Усманов.
— Хорошо, что вы меня исключили, — улыбнулся Усманов, — а то я сидел и гадал, кого вы назовете в качестве главного подозреваемого.
— Вас, — сказал Дронго, — именно вас.