Фархад Сеидов приехал на работу без десяти минут девять. Он поставил свой автомобиль на служебную стоянку, прошел к основному зданию. Ему показалось, что сегодня все, кто с ним здоровался, были особенно любезны. Он вошел в здание. Увидел руководителя службы безопасности компании Зыркова, который приходил на работу раньше всех. Алексей Зырков проработал больше четверти века в органах КГБ—ФСБ и после выхода на заслуженный отдых был приглашен в компанию. Хотя некоторые недоброжелатели утверждали, что на самом деле Зырков никуда не уходил и его нынешняя работа лишь продолжение прежней. Как бы там ни было, полковник Зырков, увидев в холле первого этажа Фархада Сеидова, сам шагнул к нему, первым протягивая руку.

— Доброе утро, Фархад Алиевич, — приветливо произнес руководитель службы безопасности, — рад вас видеть.

— Я тоже рад, — пробормотал Сеидов. — Вам уже доложили о вчерашнем происшествии?

— Нет, ничего не сказали. Что случилось?

— Вчера вечером ко мне поднялся посетитель, который умудрился не зарегистрироваться в нашем бюро пропусков и каким-то образом войти и выйти из здания, минуя наших охранников.

— Так не бывает, — улыбнулся Зырков. Он был среднего роста, коротко стриженный. Темные глаза глубоко посажены, челюсть немного выдавалась вперед, и он был похож на героев кинофильмов, вампиров.

— И тем не менее у меня был посетитель, — настаивал Фархад, внимательно глядя на своего собеседника, — хотя бюро пропусков было уже закрыто.

— Я могу объяснить, в чем дело, — сказал Зырков. — Наверное, он оформил пропуск в другой отдел, до того как закрылось бюро пропусков. А закончив свои дела в этом отделе, он решил подняться к вам. Все знают, что вы обычно задерживаетесь на работе допоздна. Поэтому так получилось. Но вы не беспокойтесь. Я своим ребятам такой нагоняй устрою. Как его фамилия?

— Я думал, что вы знаете его фамилию.

— Не знаю, — ответил Зырков. — Как его звали? Он представился?

— Нет, — ответил Сеидов, — наверное, он себя назвал. Но я не запомнил его имени и фамилии.

Зырков снова улыбнулся.

— Вы умный человек, — кивнул он, — я всегда это говорил. Об этом известно всем в компании. Вы очень умный и перспективный сотрудник компании.

— Буду считать это вашей рекомендацией, — усмехнулся Сеидов.

Он повернулся и пошел к кабинам лифтов. Уже заворачивая к холлу, где были лифты, он увидел себя в зеркале. И неожиданно заметил, что все, кто был за его спиной, смотрят на него. Он увидел это в зеркале. Не только Зырков, но и все остальные смотрели на него так, словно уже знали о его предстоящем назначении. Нужно было повернуться и взглянуть на них. Но Фархад не хотел смущать людей и быстро вошел в кабину лифта.

«Неужели они меня действительно выдвинут», — подумал Фархад, поднимаясь на свой этаж. В кабине лифта вместе с ним ехали еще несколько сотрудников. Ему показалось, что и они смотрят на него. Похоже, в этой компании новости все узнавали раньше него.

На тридцать четвертом этаже он вышел. В коридоре он увидел Садратдинова, который считался одним из его заместителей.

— Доброе утро, Фархад Алиевич, — улыбнулся тот.

— Здравствуйте Ринат Ашрафович. Я знаю, что вы уже приготовили все данные по астраханскому участку.

— Откуда вы знаете? — удивился Садратдинов. — Я хотел доложить вам сегодня утром. Но боюсь, что уже не успею…

— Почему не успеете?

— Как? Вы разве не знаете? Сегодня в десять будет большое совещание по вопросам реорганизации компании и ее расширения. Приглашены все руководители отделов и подразделений компании. Я слышал, что у нас будут кадровые перемены. А вам разве не говорили об этом?

— Нет. Я пока ничего не знаю. — Фархад не хотел лгать и поэтому быстро прошел по коридору, направляясь в свой кабинет. В приемной его ждала Нина. Это была молодая женщина, которая уже успела безобразно поправиться после родов и теперь по очереди пробовала различные диеты, чтобы вернуть свою прежнюю форму. Но, судя по размерам ее платьев, особых успехов в этом сложном деле она не достигла. Увидев входившего патрона, она вскочила с места.

— Поздравляю вас, Фархад Алиевич, — шепотом произнесла Нина, — мне уже все рассказала Зоя, секретарь Сысоева.

— О чем рассказала?

— Они вчера затребовали ваше личное дело. Говорят, что сегодня на совещании президент компании предложит вам стать пятым вице-президентом. Ой, я даже не могу в это поверить. Вы сразу переедете на тридцать восьмой этаж. Как здорово! Вы знаете, какая зарплата у секретаря вице-президента? Ровно в два раза больше, чем у меня. Если вы меня возьмете, я все готова делать… Честное слово. Я даже не буду опаздывать…

— Не нужно строить планы раньше времени, — посоветовал Сеидов, — пока мне никто и ничего не предлагал.

— Они вам обязательно предложат, — убежденно произнесла Нина, — вот увидите, прямо сегодня и предложат.

— Посмотрим.

Сеидов прошел в свой кабинет. Подошел к окну. «Интересно, какой вид с тридцать восьмого этажа», — неожиданно подумал он и разозлился на самого себя. В конце концов, все эти слухи его уже нервировали. И с Зырковым он повел себя глупо. Нужно было назвать фамилию этого Солнцева, чтобы проверить. Может, он просто проник в компанию с поддельным удостоверением и выдавал себя за сотрудника разведки, тогда как на самом деле был обыкновенным аферистом. Хотя аферист обязательно что-нибудь бы попросил. А Солнцев рассказал подробности его биографии и объявил о завтрашнем назначении. Но если ему действительно хотят предложить должность вице-президента, то почему никто об этом не намекнул? И почему его не вызывают к самому президенту компании? Он вернулся к своему столу.

«Нужно выбросить из головы все ненужные мысли и заниматься работой», — твердо решил Фархад.

Но ровно через пятнадцать минут раздался телефонный звонок. Это был телефон прямой связи с президентом компании Борисом Александровичем Вайнштейном. Фархад сразу снял трубку.

— Доброе утро, Фархад Алиевич, — услышал он знакомый голос Вайнштейна.

— Доброе утро, Борис Александрович, — ответил Сеидов. Он почувствовал, как рука предательски дрожит. Неужели назначение действительно состоится?

— Вы можете подняться ко мне? — спросил президент компании.

— Конечно. Прямо сейчас?

— Да, если можно. Сысоев тоже у меня. Мы хотим с вами переговорить.

Фархад положил трубку. Несколько ошеломленно взглянул на телефонные аппараты. Поднялся, поправил галстук. Вышел в приемную.

— Нина, я поднимусь наверх, к президенту компании, — негромко сказал он своему секретарю, — возможно, я задержусь там до начала совещания.

— Ой, как здорово! — вскрикнула молодая женщина.

— Опять ты о своем, — покачал головой Сеидов.

— Вот увидите. У меня точные сведения. Ой, как это хорошо.

— Никому об этом не говори, — попросил он, точно зная, что уже через минуту она расскажет всему отделу, к кому именно поднялся ее шеф.

Фархад подошел к лифту, вызвал кабину, поднялся на тридцать девятый этаж. На тридцать восьмом сидели вице-президенты компании, на тридцать девятом были кабинеты президента компании, председателя совета директоров, эту должность занимал руководитель аппарата президента, и еще небольшой зал для приема особых гостей. А на сороковом был большой зал, где проводились основные мероприятия. Там же были небольшой кинозал и буфет, в котором обедали руководители компании. Рассказывали, что повар, работающий там, получал неслыханное жалованье. Это был японец, которого переманили из очень известного ресторана. Вайнштейн любил японскую кухню и мог позволить себе такие затраты. При бюджете компании в несколько миллиардов долларов персональный повар не был особенной «фишкой» компании. В «Южнефтегазпроме» были свои собственные самолеты и вертолеты, которые могли доставить руководителей компании в любую точку на карте.

В коридоре дежурили два охранника. Они благосклонно кивнули, разрешая Сеидову пройти в огромную приемную. Очевидно, их уже предупредили об этом визите, да и на мониторах они могли видеть, кто именно входил в кабину лифта, поднимаясь к ним на этаж. Фархад прошел в приемную. Здесь он был несколько раз. Эта приемная вызывала у него чувство уважения. На стенах висели подлинники российских художников девятнадцатого века. Вся приемная была отделана орехом и дубом, за двумя массивными столами сидели две девушки-секретаря, которые были скорее похожи на победителей всемирных конкурсов красоты, чем на обычных секретарей в нефтегазодобывающей компании. Но все знали, что Вайнштейн ценит красивых женщин. Сотрудники компании уверяли, что в личном самолете президента рядом с ним всегда находятся две, три или четыре девицы, способные поднять настроение не только руководителю компании, но и его гостям. Женщины были маленькой слабостью Хозяина, которую он себе позволял. В остальном Вайнштейн был жестким, цепким, энергичным и очень талантливым менеджером, который за восемь лет сделал из компании одного из мировых лидеров по добыче нефти и газа, он вывел компанию на международную арену, и она теперь почти на равных конкурировала с такими гигантами российской индустрии, как «Газпром» или «Лукойл».

Сеидову сразу разрешили пройти к Вайнштейну. Кабинет президента компании занимал почти четверть этажа. Нужно было пройти шагов сорок, пока посетитель наконец не доходил до стола, за которым сидел Борис Александрович. Сеидов вошел в кабинет, прошел по большому ковру и остановился у стола. Вайнштейн встал, протягивая ему руку. Рядом сидел Сысоев. Он тоже протянул руку гостю. Фархад подумал, что это неплохое начало. Они никогда раньше так не здоровались с ним. Во всяком случае, Сысоев точно никогда не протягивал ему руки. Он считался его непосредственным куратором и не любил панибратства с подчиненными. Ему шел уже шестьдесят второй год, и он был представителем еще старой советской школы управления. Вайнштейн, наоборот, был молод. Ему шел только сорок шестой год, и он был из поколения самого Сеидова. Может, поэтому они лучше понимали друг друга. По оценкам журнала «Форбс», состояние Бориса Вайнштейна оценивалось в девять с лишним миллиардов долларов. Однако многие в компании считали, что «Форбс» не владеет всей информацией и состояние президента намного превышает оценку, данную американским изданием.

— Садитесь, — показал Вайнштейн на стул, стоявший у приставного стола. Напротив сидел Сысоев. Этим хозяин как бы сразу подчеркивал меняющийся статус самого гостя.

— Вы у нас работаете уже шесть лет, — сразу начал Борис Александрович в своем традиционном стиле, не размениваясь на ненужные вступления.

— Да, уже шесть лет, — кивнул Сеидов.

— Сначала рядовым сотрудником, затем руководителем сектора, потом заместителем заведующего и заведующим отделом, — быстро произнес Вайнштейн, почти не заглядывая в лежавшие перед ним документы.

— Все правильно.

— Вы работали три года в Ираке, защитили докторскую диссертацию, успели проработать в «Газпроме» до развала страны. А потом несколько лет работали в банке. У меня к вам вопрос. Почему вы ушли из «Газпрома»?

— Я бы не ушел, — честно ответил Фархад, — но тогда распалась страна, и я полагал, что мне лучше вернуться в Баку. У меня было еще азербайджанское гражданство. Со мной были супруга и маленькая дочь. Тогда мне предложили уволиться. Они не могли оставлять у себя гражданина другой страны. К тому же я действительно собирался вернуться.

— И не вернулись. Я могу узнать, почему?

— Начался карабахский конфликт. Моя супруга армянка, и я хотел оградить нашу дочь от этих кровавых событий. К тому же в Баку к власти пришли ультрарадикалы, с которыми я не связывал свое будущее. И поэтому я решил остаться в Москве. Устроился на работу. Преподавал. Затем решил принять российское гражданство, чтобы было немного легче. В середине девяностых было очень сложно…

— Сразу в двух университетах на вас дают исключительно положительные характеристики. Они уверяют, что вы преподаватель от бога. Легко могли получить профессуру. Почему не согласились остаться и преподавать?

— Я практик, а не теоретик, — пояснил Сеидов, — и тема моей докторской — добыча нефти и газа в уже выработанных пластах. Новые способы добычи, которые могут сделать рентабельными старые заброшенные пласты. Мне было интересно работать. Поэтому я сразу согласился перейти в вашу компанию, простите, в нашу компанию…

— Верно, — улыбнулся Борис Александрович, — в нашу компанию. И должен сказать, что за последние четыре года, пока вы руководили отделом, мы добились крупных успехов, и не без вашего участия, уважаемый Фархад Алиевич. Многие даже считают вас достойным учеником самого Фармана Салманова. Вы его знали?

Салманов был легендой советских нефтяников. Именно он открыл невероятные запасы нефти и газа в Сибири. Еще одной легендой был Сабир Оруджев, министр газовой промышленности Советского Союза. Эти два азербайджанца внесли уникальный вклад в развитие нефтегазового комплекса большой страны и фактически спасли СССР от экономических неурядиц в семидесятые и восьмидесятые годы.

— Я его хорошо знал, — кивнул Сеидов, — как и Оруджева. У Салманова я даже несколько раз бывал дома, советовался по различным проектам.

— Нам об этом рассказывали, — кивнул Вайнштейн. Он взглянул на Сысоева. — Я думаю, что все понятно, — удовлетворенно произнес он. — Фархад Алиевич, мы решили предложить вам должность нового вице-президента. Именно по вашей специфике. Сейчас специалисты — геологи и нефтяники — ценятся буквально на вес золота. Особенно с вашим опытом и знаниями. Кроме того, вы уже наверняка знаете, что после многолетних переговоров нам наконец удалось выйти на иракское руководство. Они завязаны на американцев и даже слышать не хотят о других компаниях или странах. Нам удалось их заинтересовать вашими методами. Поэтому мы хотели бы, чтобы через неделю именно вы полетели в Багдад. Но уже не в качестве руководителя отдела. На сегодняшнем совещании мы объявим о назначении нового вице-президента компании, которым станете именно вы. Ваша кандидатура уже согласована с председателем совета директоров компании. Надеюсь, что вы не откажетесь?

Он весело посмотрел на Сеидова. Сидевший рядом Сысоев был мрачен, словно уже чувствовал, как Фархад пытается занять и его кабинет.

— Да, — хрипло ответил Сеидов, — я не откажусь. Да, я согласен.

— Вот и прекрасно. Сейчас мы решаем некоторые организационные вопросы. Как вы считате, кто может заменить вас в отделе?

— Ринат Ашрафович, — сразу ответил Фархад, — Садратдинов очень толковый и знающий специалист. Кандидат наук. Работает в нашей отрасли почти четверть века. Между прочим, он работал еще во Вьетнаме.

— Мы это знаем, — улыбнулся Вайнштейн, — значит, Садратдинов? Очень хорошо. Я сейчас собираюсь пригласить его к себе. И обязательно сообщу ему, что его кандидатуру предложили именно вы. В конце концов, вам с ним работать в первую очередь. Есть какие-нибудь просьбы или пожелания?

— Нет.

— Очень хорошо. До начала совещания есть еще двадцать минут. В приемной вас ждет начальник хозяйственного управления Кутин. С ним согласуете все хозяйственные вопросы. Ровно в десять прошу на сороковой этаж. Будем объявлять о вашем назначении. Поздравляю. До свидания.

Они еще раз пожали ему руку. По очереди. У Вайнштейна было счастливое лицо человека, сделавшего важное дело. У Сысоева было кислое выражение лица, словно он съел сразу несколько лимонов. Фархад недовольно подумал, что получил еще одного могущественного врага в его лице.

Он вышел в приемную. Оба секретаря подняли голову. Одна была особенно красивой. Кажется, ее звали Динара.

— Поздравляю, — сказала она.

— Поздравляю, — как эхо повторила вторая.

— Спасибо, — пробормотал Сеидов.

К нему подбежал Кутин. Михаил Станиславович Кутин был завхозом от бога. Ему было уже под шестьдесят. Он работал еще в хозяйственном управлении Совета Министров в середине восьмидесятых, потом долгие годы служил уже в российском кабинете министров. Пять лет назад он принял предложение Вайнштейна и перешел на работу в компанию. Кутин считался хозяйственным гением, он знал, сколько кусков мыла и туалетной бумаги находится на каждом этаже, мог по памяти рассказать, кому и куда было отгружено то или иное оборудование. Он был ниже среднего роста, полноватый, рыхлый, мордастый и толстогубый. Глаза у него были водянистые.

— Здравствуйте, дорогой Фархад Алиевич, — энергично пожал ему руку Кутин, — очень рад за вас. Нам нужно решить несколько вопросов, связанных с вашим назначением. Давайте пройдемся.

Они вышли в коридор.

— Дело в том, что на этот этаж переходит Иван Николаевич, — пояснил Кутин, — а его кабинет и приемная будут переданы вам. Поэтому я хотел узнать ваши пожелания. Может, перекрасить кабинет в другой цвет, сменить мебель, поставить другие компьютеры. В общем, все, что вы захотите. Когда закончится совещание, вы вместе с Сысоевым пройдете туда и все сами решите.

— Ничего не нужно менять, — искренне сказал Фархад, — у него прекрасный кабинет. Пусть он возьмет с собой все, что считает нужным.

— Это мы решим. Но он заберет и своего секретаря и своего помощника. У вас есть подходящие кандидатуры на эти должности?

— Я не знаю. Пока не знаю. Но секретарем я могу взять свою Нину, если мне разрешат.

— Это зависит только от вас, — улыбнулся Кутин. Он достал блокнот и сделал какую-то запись. — Значит, так. Ваши мобильные телефоны будут оплачиваться компанией. Любые разговоры с любым собеседником по всему миру. Вы не имеете права бронировать себе отели меньше категории «пять звезд». Летать вы должны исключительно на наших самолетах или не ниже первого класса в самолетах других авиакомпаний. Для руководителей «Южнефтегазпрома» есть специальный фонд, из которого будут оплачиваться ваши расходы. На одежду и разные мелочи. На каждого вице-президента такой фонд до ста тысяч долларов. Старайтесь не перерасходовать этой суммы. Вы, наверное, знаете, что по итогам года вице-президенты получают специальные бонусы. В прошлом году они получили по полтора миллиона долларов. Сысоев получил два с половиной. Это я сообщаю вам для справки. Теперь с машиной. К вам будет прикреплен служебный «Мерседес» с водителем. Водителя можете выбрать сами или мы подберем его из нашего гаража. Расход бензина не ограничен. Ремонт и профилактика в нашем гараже.

— Молоко мне тоже полагается? — пошутил Сеидов.

— Нет. Молоко вы будете покупать сами, — не понял его шутки Кутин, — но обедать будете в буфете на сороковом этаже. Там работают специальные повара. Все обеды для руководителей компании бесплатные. И последнее. Насколько я знаю, вы живете на Остоженке в старом доме. Правильно?

— Он не совсем старый. Добротный дом. Хороший проект. У нас очень хорошая квартира. Три комнаты. И большая кухня. Почти девяносто метров общей площади.

— У вас есть еще взрослая дочь. Студентка. И ваша супруга — врач «Скорой помощи».

— Похоже, что вы знаете обо мне все.

— У меня такая профессия, — гордо заявил Кутин, — насчет квартиры у меня есть особое указание Бориса Александровича. Вице-президент такой компании, как наша, не может жить в трехкомнатной квартире, даже в очень хорошем доме. Для руководителей компании мы всегда покупаем квартиры в счет их будущих бонусов. Хотя на моей памяти еще никому и ни один бонус не снимали за такую «мелочь». Вот адрес. Это дом класса «де люкс», несколько квартир которого мы в свое время приобрели для высокопоставленных сотрудников нашей компании. Вам выделили пятикомнатную квартиру. Ключи у меня есть. Можете сегодня туда поехать и посмотреть. Если вам понравится квартира, мы оформим ее на вас. Общая площадь — двести сорок метров.

— Я пока не заработал на такую квартиру, — твердо произнес Сеидов. — Это слишком дорого.

— Вы будете вносить только плату за охрану и уборку, — пояснил Кутин, — а за саму квартиру мы уже заплатили. Руководство компании просто предоставляет ее в ваше пользование.

— На какое время? — не унимался Сеидов. — Это служебная квартира?

— На всю жизнь, — тоном учителя, упрекающего нерадивого ученика, произнес Кутин. — Квартира будет ваша. А вот дача у вас будет служебная. Она находится в нашем охраняемом поселке. Но вы там несколько раз были. Вам, как новому вице-президенту, выделят двухэтажный коттедж.

— Вы на меня столько всего обрушили, — пожаловался Фархад. — У меня просто голова идет кругом. Я должен спуститься к себе.

— Лучше сразу поднимитесь наверх, — посоветовал Кутин, — через несколько минут будет совещание. Вы можете не успеть. И еще… я дам вам специальную карточку для скоростного лифта. В кабине этого лифта могут подниматься только руководители компании. Вы меня слышите?

— Да, — сказал Сеидов, — я вас слушаю. Но, кажется, все еще не понял, что произошло.