Преимущество дачных поселков было в том, что здесь легко найти любого человека — все жители знали друг друга. Понадобилось совсем немного времени, чтобы выяснить, что водовоз Гусейнбалы выехал за водой к соседнему водоему. Дронго попросил таксиста проехать туда, и через несколько минут они столкнулись на дороге именно с машиной водовоза. Но водитель проигнорировал их призывы остановиться и свернул в сторону поселка. Таксист, выругавшись, развернулся вслед. Через несколько секунд они догнали тяжелую машину. Высунувшись из окна, Дронго закричал водителю, чтобы тот остановил машину. Недоумевающий водитель затормозил. Дронго буквально выпрыгнул из машины, подбегая к спускавшемуся из кабины водителю. Парню было не больше тридцати лет. Он с испугом смотрел на незнакомца.

— Тебя зовут Гусейнбала? — спросил Дронго.

— Да, — смущенно ответил молодой человек, — а что случилось? Вы из прокуратуры? Но мне сказали, чтобы я был там только завтра. Я ничего не знаю об убийстве. Меня уже спрашивали полицейские. Я только воду привозил.

— Знаю, — сказал Дронго. — Но подожди, я тебя хочу о другом спросить. Когда ты вчера привозил воду Самедовым на дачу?

— Я уже говорил полицейским — около пяти часов вечера. И меня из машины ГАИ видели. Я как раз с трассы сворачивал.

— Ты был один в машине или с тобой был еще кто-нибудь?

— Больше никого, — испугался парень. — Я один был!

— А потом, что было потом?

— Ничего. Мы бассейн чистили. Вдвоем бассейн чистили.

— С кем вдвоем?

— С Анвером-муэллимом. Он сапоги надел и помог мне бассейн чистить. Я ему сказал, что лучше рабочих вызвать, а он смеялся — мужчина должен уметь делать в доме всю грязную работу. Ну я, конечно, работал, сам чистил, а он наверху стоял.

— Сколько вы вдвоем работали?

— Чуть больше часа.

— И он все время рядом стоял?

— Да, все время.

— И никуда не отлучался?

— Нет, — убежденно ответил водитель, — я даже подумал, что ему нужно отдохнуть. А он все стоял и смотрел. Иногда мне помогал. Потом детей позвал, объяснял им, что мужчина не должен стесняться никакой работы.

— Ты уверен, что он никуда не отлучался?

— Конечно, уверен. Он такой строгий хозяин — ни за что бы меня одного не оставил. Его младший брат Рагим-муэллим никогда не смотрит, что мы делаем. А этот всегда стоит над головой, проверяет нашу работу. Я вообще-то воду вожу, но когда просят, могу и бассейн почистить. Тем более что мне платят — почему бы не почистить? Под напором воды вся грязь смывается. Хотя Анвер-муэллим сказал, что будет ставить систему очистки, как у его брата. А то бассейн новый, просторный, а системы очистки нет. Анвер-муэллим говорил раньше, что у него нет денег на такое баловство. А вчера сказал мне, что все-таки поставит новую систему очистки.

— Вы об этом говорили полицейским?

— Говорил, но они не слушали. Их интересовало, сколько времени я был на даче и куда потом поехал. Все время спрашивали, проходил ли я на соседнюю дачу. А я даже не знаю, как туда пройти…

— Спасибо. — Дронго пожал руку оторопевшему водителю и поспешил к ожидавшему такси.

— Теперь срочно в город, — сказал он водителю. — Давай прямо к зданию Верховного суда.

Таксист с недоумением посмотрел на странного клиента. Сначала он едет в дачный поселок, чтобы найти какого-то водовоза, а затем возвращается в город, в Верховный суд. «Наверно, журналист, — решил водитель, — ищет сенсационный материал, поэтому и мотается повсюду».

Был уже шестой час, когда они подъехали к зданию суда. Дронго вошел и обратился к дежурному с просьбой позвонить Рагиму Самедову. Вообще-то нужно было особое разрешение на подобные звонки, но вошедший был достаточно представительным человеком. Поэтому офицер протянул ему трубку:

— Позвоните, пожалуйста, сами, так будет лучше. Мы не имеем права звонить Самедову.

Дронго набрал номер и попросил секретаря соединить с Рагимом Самедовым. Он чувствовал некоторую неловкость после сегодняшней встречи с Эсмирой, но все равно с ее мужем ему нужно было срочно переговорить.

— Я вас слушаю, — узнал он недовольный голос Самедова. — Что опять произошло? Мне казалось, что вчера мы решили все вопросы…

— Не все, — возразил Дронго. — Начнем с того, что я нашел звонившего вам человека. Это оказался не телефонный хулиган, а совершенно посторонний человек. Он к вам попал случайно…

— Прекрасно! — перебил его Самедов. — Скажите, сколько мы вам должны за эту работу, и пришлите счет. У вас все?

— Нет, подождите, — разозлился Дронго. — Вы не хотите узнать, как я его вычислил и кем был этот человек?

— Нет, не интересно! Вы же сами сказали, что это посторонний. Я не хочу о нем ничего знать, мне это абсолютно все равно.

— Тогда перейдем сразу к следующему вопросу. Только не нужно говорить со мной о счете. Я не официант, которому вы согласны дать на чай. Второе дело касается вчерашнего убийства.

— Мы уже договаривались, что вы не будете касаться этой темы, — быстро сказал Самедов. — До свидания.

— Речь идет о вашем старшем брате Анвере, — поспешил вставить Дронго. — Мне кажется, вы захотите со мной встретиться. Ведь это касается всей вашей семьи.

Самедов замолчал. А затем после затянувшейся паузы осторожно спросил:

— Что вы от меня хотите?

— Мне нужно с вами поговорить.

— Когда?

— Немедленно. Я нахожусь в приемной.

— Только этого не хватало! В следующий раз вы, наверное, появитесь на заседании президиума… Ладно, поднимайтесь — я скажу, чтобы вам выписали пропуск.

Через несколько минут Дронго уже сидел в просторном кабинете. На стене висел огромный портрет президента. Хозяин кабинета сидел в высоком кожаном кресле.

— Садитесь, — предложил Самедов, но руки не подал. — Не могу понять, что вы от нас хотите, — признался он. — Ведь расследованием дела занимается прокуратура. Назначен следователь по особо важным делам, один из самых сильных профессионалов. Полиция уже задержала двоих бывших охранников. Что вам еще нужно? Почему вы преследуете нашу семью?

— У следователя нет таких возможностей, какие есть у меня, — пояснил Дронго. — Я не связан процессуальным кодексом. И имею больше возможностей беседовать с людьми.

— Не подчиняться общим правилам всегда опасно, — криво усмехнулся Самедов. — Что же вам конкретно нужно?

— Вчера вы солгали следователю и сотрудникам полиции, сообщив, что приехали на дачу один, — спокойно начал Дронго. — На самом деле в вашем «Мерседесе» сидел ваш старший брат. Он приехал на дачу вместе с вами, а охранники не могли его увидеть, так как он сидел в салоне вашего автомобиля и вышел из него только перед домом.

— Кто это вам сказал? — отрывисто бросил Самедов. — Мой водитель? Не может быть! Бахрам не мог… Откуда вы все-таки это взяли?

— Вас видели автоинспекторы, стоявшие на трассе, — объяснил Дронго. — Они узнали вас и вашего брата. Согласитесь, что трудно спутать ваш «Мерседес» с другой машиной, тем более что они знают ваши номера.

— Предположим, что они правы. Я говорю только «предположим». Ну и что из этого следует? Если мой брат приехал к себе на дачу вместе со мной, что в этом предосудительного?

— Ничего. Если бы вы честно сказали об этом с самого начала. Но вы скрыли этот факт от следователя и от полиции.

— Не понимаю, какое им дело, кто и когда приехал? Я вез домой продукты, в обеденный перерыв решил заехать на дачу. Что здесь плохого?

— Ничего. За исключением того факта, что вы скрыли присутствие в машине брата. У вас — абсолютное алиби. В пять часов вечера, когда убили Парвиза, вы были на заседании Верховного суда. Но ваш старший брат был в этот момент на даче, хотя вы уверяли всех, что он приехал только в шесть часов вечера через дачный поселок.

— Он действительно оттуда приехал. Ну и что? Какая разница, откуда он приехал?

— Вы ее прекрасно знаете! Если он приехал вместе с вами в два часа дня, значит, примерно в пять вечера он был на даче и автоматически является главным подозреваемым в случившемся.

— Вы с ума сошли! Мой старший брат — убийца? Что вы себе позволяете?! Я не хочу больше вас слушать!

— Не нужно кричать, — спокойно посоветовал Дронго. — Как опытный юрист вы понимаете, что у вашего брата будут серьезные неприятности, если подтвердится, что в момент убийства он находился на даче. Поэтому вы обманули всех, заявив, что ваш брат не приезжал вместе с вами. Такие же показания дал и Бахрам, ваш водитель.

— Правильно, — кивнул Самедов.

— Но вас видели автоинспекторы ГАИ, — напомнил Дронго, — именно вас двоих, сидевших в салоне «Мерседеса». Кроме того, у меня есть еще одно свидетельство очевидца, что с пяти до шести часов вечера ваш старший брат находился на даче и не мог быть ни в каком другом месте. Если собрать все факты, то выходит, что вы лжесвидетельствовали. Вы и наученный вами водитель. Когда дойдет до суда, он сразу откажется от своих показаний, поняв, что ему за ложь светит срок. Вы тоже, конечно, понимаете, что Бахрам будет покрывать вас лишь до определенного предела.

— Вы пришли меня шантажировать?

— Я пришел помочь вашей семье. Дело в том, что я пока единственный человек, кто верит в невиновность вашего старшего брата.

— Нас двое, — вставил Рагим Самедов. — Я тоже никогда не поверю, что мой брат — убийца. Даже если я увижу убийство собственными глазами.

— Вы ведь не любили Парвиза, — напомнил Дронго. — Хотя его действительно мало кто любил. Он обычно приставал к женам своих друзей и знакомых, к их сестрам и дочерям. А подобных подонков нигде не любят. Извините, что я говорю так о вашем покойном родственнике. Но согласитесь, что он давал повод его не любить.

— Меня мало интересовала его семейная жизнь, — возразил хозяин кабинета. — И поэтому давайте закончим разговор. Мне, конечно, интересно, откуда вы обо всем узнали и какое доказательство невиновности моего старшего брата у вас есть. Не скрою, действительно интересно. Но даже если вы мне об этом не скажете, то и тогда я не стану особо переживать. Все и так понимают, что мой старший брат не может быть убийцей…

— Вы знали, что Парвиз был увлечен его супругой? — неожиданно спросил Дронго.

Самедов словно задохнулся. Затем с неожиданной ненавистью очень тихо произнес:

— Да кто вы такой? Почему вы лезете в дела нашей семьи? Кто вам разрешил распространять подобные гадости?

— Если бы я не знал точно, а только предполагал, то по вашей реакции я бы сразу все понял, — сказал Дронго. — Давайте условимся: все, что мы скажем друг другу, останется в этой комнате. Я действительно пришел помочь вашему старшему брату. А вы устраиваете истерику.

— Хотите опозорить нашу семью?

— Нет, не хочу! Но дело в том, что показания инспекторов ГАИ могут попасть к нынешнему генеральному прокурору, который не очень любит вашу семью и не горит желанием видеть вас в должности председателя Верховного суда. Именно поэтому вы напрасно пытаетесь скрыть то очевидное обстоятельство, что вы приехали на дачу вместе со своим старшим братом. Не забывайте о ваших охранниках. Они могут рассказать, что не видели, как ваш старший брат приезжал на дачу после шести.

— Какие у вас доказательства невиновности моего брата? — неожиданно спросил Самедов. Он был умным человеком и понял, о какой опасности говорит его собеседник.

— Я разговаривал сегодня с водовозом, который был вчера на ваших дачах. С ним уже говорили сотрудники полиции, его вызвали на допрос к следователю Джафарову. Но мне удалось узнать одно важное обстоятельство, на которое не обратили внимания полицейские. Дело в том, что в бассейне вашего брата нет внутренней очистки, которая есть у вас. И поэтому ему приходится вызывать водовоза, чтобы прочистить бассейн, а потом снова его наполнить. Водовоз подтвердил мне, что ваш старший брат все время стоял рядом с ним, никуда не отлучаясь. Более того — он даже вызвал своих сыновей, чтобы они стояли рядом с ним. Водитель приехал ровно в пять часов вечера и уехал в шесть. Как раз в тот самый период, когда, предположительно, был убит ваш двоюродный брат. Таким образом, у вашего старшего брата есть неопровержимое алиби.

Дронго замолчал. Рагим Самедов испытующе смотрел на него. Затем протянул руку и нажал кнопку селектора.

— Принеси два стакана чая, — приказал он секретарю. И лишь затем обратился к Дронго: — Я был о вас другого мнения. Кажется, я ошибался.

— Во всяком случае, мне хотелось, чтобы вы узнали о моем разговоре, — сказал Дронго.

— Парвиз был неуправляемым человеком, — выдавил из себя Рагим. — Вы знаете, он долгое время провел в Москве и забыл наши традиции, наши порядки. Говорил и делал что хотел. Все время общался с молодыми девочками…

— Я тоже долгое время провел в Москве, — заметил Дронго.

— Вы там работали, а он дурака валял! Он и вернулся только из-за своей болезни. Подцепил там какую-то заразу. Нам говорил, что триппер. Врал, конечно. Представляете, в каком мы были состоянии? Его домой нельзя было пускать! А ведь он в наши дома входить должен был, с нашими женами, детьми разговаривать… Я его все равно ни разу к себе домой не пустил! А на даче он иногда бывал, но я старался жену и дочь от него подальше держать. В общем, он нас опозорил…

Секретарь внесла поднос с чаем, коробкой конфет, нарезанным лимоном. Разложив все, она быстро вышла.

— Несчастная Нармина так с ним намучилась, — продолжал рассказывать Самедов. — Она молодая, а столько приходилось терпеть… Лучше бы он пил или анашу курил! А он бабником был. Мужчина может быть бабником, в этом нет ничего плохого, только нельзя приставать к знакомым женщинам. Столько женщин вокруг, а он лез именно к знакомым. Его несколько раз ловили и били. В прошлом году даже спортсмен какой-то поймал, когда он к его невесте лез. Его тогда избили так, что он в больницу попал.

Хозяин кабинета взял свой стакан и негромко сказал:

— Время плохое сейчас, у людей никаких моральных ценностей не осталось…

«Интересно, на какие „моральные ценности“ он купил себе „Мерседес“ и „Форд“? — подумал Дронго. — При его зарплате в пятьдесят долларов ему пришлось бы копить лет сто или двести. Может, сейчас время ханжей и лицемеров?..»

— Но я все равно хочу знать, кто его убил, — продолжал Самедов. — Вы понимаете, это дело семейной чести. Мы обязаны найти убийцу. Я не сомневался, что мой старший брат не мог такого сделать. Он бы сломал Парвизу ноги и руки, но не стал бы его убивать. Иначе позор лег бы на всю семью. Я не думаю, что Гюзель с ним встречалась, но она — бывшая студентка филологического, а он у них кумиром был. Говорят, что его даже приглашали лекции читать. Хотя какие лекции он мог читать?.. Но сейчас и преподавателей нормальных не осталось.

— Ваш старший брат знал, что Парвиз пристает к его супруге.

— Он не приставал, — мрачно возразил Самедов, — он пытался с ней заигрывать, но она сразу осадила его. Хотя Анвер все равно считал, что она должна была обо всем ему рассказать. Поэтому он и был недоволен. Вчера днем я специально приехал домой. Эсмира говорила, что вы должны приехать. Поэтому я поехал на дачу и взял с собой Анвера. Кто мог подумать, что такое случится? Он действительно был у себя на даче, когда произошло убийство. Но я сразу подумал, что нам нужно скрыть этот факт. Люди разное могут говорить. Поэтому я попросил Бахрама скрыть, что мы приехали втроем. И самого Анвера предупредил, чтобы никому не рассказывал. Ведь, кроме него, мужчин на трех дачах не было. Если не считать охранников, которые сидели в комнате над гаражом и никуда не выходили весь день. Я сразу подумал тогда, что Анвер вызовет подозрение.

— Вы уверены, что больше никого на ваших дачах не было?

— Конечно, уверен. Только два охранника, и больше никого. Но я с ними сам говорил — они никуда не выходили. У них рядом есть санузел, и им необязательно спускаться вниз. А кроме них, никого не было.

— Его ударили по голове тяжелым предметом, — напомнил Дронго. — На вашей даче ничего не пропало?

— Нет, ничего. Я все проверил — ничего не пропало. И в дом никто чужой не заходил, иначе Эсмира обязательно бы увидела.

— Она была в доме одна?

— Да, но она не боится оставаться одна. К тому же на соседних дачах были люди, а у охранников есть ружья. Я поэтому в них был так уверен. Если бы они хотели кого-то убить, то они бы стреляли из ружей.

— Ваш друг прокурор города считает иначе. Он разрешил их задержать.

— Я ему говорил, что он не прав, но он считает убийство Парвиза заказным и собирается доказать всем, что один из охранников был связан с оппозицией.

— И вы с этим согласны?

— Нет, не согласен. Но каждый должен заниматься своим делом. Мое дело работать в суде, а его — искать преступников. Он считает, что так быстрее найдет убийцу. И я ему не мешаю, ведь я точно знаю, что Анвер не убийца. Только что вы подтвердили мои слова.

— Больше никого на дачах не было, только ваш старший брат и двое охранников. Если они не убивали Парвиза, то кто тогда ударил его по голове? Кто столкнул его в ваш бассейн?

— Не знаю, я сам ничего не понимаю.

— Ваш друг прокурор должен заниматься общим надзором, а расследование ведет следователь Джафаров, — напомнил Дронго.

— Мирза Джафаров слишком педантичный и добросовестный, ему не разобраться в таком деле. Он обычно ловит наркодельцов, и у него не хватит фантазии, чтобы понять суть этого сложного дела. Я думаю, будет лучше, если вы подключитесь к этому делу. Вы действительно нашли этого телефонного негодяя, который звонил моей дочери?

— Он случайно попал к вам, — пояснил Дронго. — Я проверил все телефонные аппараты, которые были на вокзале. И обратил внимание на номер, похожий на ваш. Только менялись последние цифры. Достаточно было позвонить и узнать, что это бухгалтерия фирмы. Руководитель фирмы звонил в тот день, чтобы обругать своего бухгалтера за неправильно оформленное платежное поручение. А когда ваша дочь ответила, он решил, что это его бухгалтер. Вот и весь секрет.

— Интересно, — задумчиво произнес Самедов, — у вас нестандартный подход к расследованию подобных дел. Наверно, я вас недооценивал. У меня к вам есть конкретное предложение.

Дронго понял, в чем будет состоять это предложение. И почувствовал себя крайне неловко. Разговаривая о Парвизе, он все время вспоминал сегодняшнюю встречу с Эсмирой — отсюда его неловкость. И хотя, в отличие от убитого, он не приставал к женщине, тем не менее ему было неприятно подобное сравнение. Еще и поэтому он считал своим моральным долгом найти настоящего убийцу и помочь семье Самедовых.

— Я предлагаю вам поехать со мной, чтобы найти убийцу, — продолжил между тем Самедов. — Если там больше никого не было, то получается, что Парвиза убила женщина. На наших трех дачах было в это время пять женщин. Детей я исключаю. Пять женщин, одна из которых стала убийцей. Если это действительно так, то нам нужно найти ее. Мы должны знать наконец, что же произошло в нашей семье.

Самедов достал носовой платок и вытер лицо. Затем посмотрел на Дронго.

— Мы должны быть уверены, что никто не узнает о результатах вашего расследования. Я не хотел бы вас оскорблять и говорить об условиях оплаты вашей работы. Но вы — частный эксперт, и мы могли бы заключить устный договор. Если найдете убийцу, можете назвать любую разумную сумму. Но нам нужно знать, кто и почему убил Парвиза. Может быть, действительно наш прокурор города прав и мы имеем дело с заранее спланированным преступлением? Иначе куда делось орудие убийства?

— Мне нужно поговорить с каждым из членов вашей семьи, которые были в момент убийства на даче, — предложил Дронго.

— Хорошо, — согласился Рагим Самедов, — но при условии, что ваши разговоры не станут известны ни единому человеку. Вы меня понимаете? Никто не должен знать, о чем вы говорили с членами нашей семьи.

— Заранее согласен. Но вам нужно будет собрать их всех на дачах.

— Они и так все там. Мать погибшего, его жена, семья Анвера. Только моя жена сегодня приехала в город, но я возьму ее с собой.

«Не нужно ему говорить, что он ошибается, — подумал Дронго. — И ему необязательно знать, что я сегодня дважды встречался с Эсмирой и один раз — с супругой погибшего».

— Я поеду с вами, — согласился Дронго, — и постараюсь сделать все, что смогу.