Дронго понимал, что угроза полковника Метельского более чем реальна. В доме было не меньше восьми сотрудников охраны, с которыми он не сумел бы справиться даже вместе с Эдгаром Вейдеманисом. После визита полковника и его угроз стало очевидным, что оба покушения были частью какого-то продуманного плана самого Ильи Смыкалова, и его служба безопасности знала о готовящихся нападениях. Нужно во всем разобраться. Дронго взглянул на хронометр. У него в запасе около трех с половиной часов. Не так много на установление истины. Но и не так мало. Что объединяет оба нападения? В обоих случаях нападавшие были убиты, а Смыкалов получал ранения. Начнем с первого нападения. Вспомним Лопсона Тапхаева.

Как будто с ним все ясно. Смыкалов уволил его сына, и тот покончил с собой. Несчастный отец решил отомстить, взял пистолет и пришел убивать бывшего шефа своего сына. Мотивы понятны.

Дронго набирал номер Кружкова:

– Ты узнал что-нибудь о работе Смыкалова на комбинате? Нашел кого-нибудь из прежних работников?

– Нашел, конечно, – возбужденно ответил Кружков. – Оказывается, Смыкалов и Тапхаев работали вместе на этом комбинате.

– Мы это знаем, – нетерпеливо сказал Дронго.

– Но я нашел пожилую женщину, которая работала вместе с ними, – сообщил Кружков, – Ванду Богдановну. Она мне все рассказала. Тапхаев и Смыкалов работали в одном отделе. Сидели почти рядом. Когда на комбинате появился Борис Кирюхин, он сразу решил сделать своего бывшего однокашника руководителем финансового отдела. Ну это, конечно, многим не понравилось. И приказ Кирюхин должен был подписать девятнадцатого августа девяносто первого года. Алло, вы меня слышите?

– Конечно, слышу. Что дальше?

– Девятнадцатого начались события, связанные с ГКЧП, и Кирюхин просто не вышел на работу. Он поддерживал Ельцина и, видимо, боялся, что его арестуют. Смыкалов, не получивший назначения, вернулся в свой отдел, где над ним начали издеваться. Особенно отличились двое сотрудников: Тапхаев и Шестакова. Ну а через два дня все изменилось. Кирюхин вернулся и решил сделать Смыкалова сразу заместителем генерального директора. Ну а тот через несколько дней подготовил приказ о сокращении Тапхаева и Шестаковой и еще сорока человек, которых он не любил. Ванда Богдановна уверила меня, что это была личная месть со стороны Смыкалова, который таким бесчестным образом свел с врагами счеты. Тапхаев стоял шестым на квартиру и должен был получить жилье уже в следующем году. Он ходил жаловаться в профсоюзный отраслевой комитет, в Мосгорисполком, в разные инстанции, но в это время всеобщего распада никто не хотел им заниматься. Его просто отфутболивали. Через год он начал ездить в Турцию за товаром, превратившись в обычного «челнока». Вы меня слышите?

– Да.

– У него начались проблемы в семье, и он развелся с женой. Но с сыном продолжал общаться. А несколько лет назад его сын вернулся из армии и устроился работать охранником на одно из предприятий Смыкалова. И тот каким-то образом узнал о том, что сын Тапхаева работает у него. Фамилия запоминающаяся, говорят, у бурятов даже был такой известный поэт или писатель. Ну вот тогда Смыкалов решил окончательно свести счеты с этой семьей. И не просто уволил молодого Тапхаева, а еще и предъявил ему обвинение в хищении дорогостоящих компьютеров. Подали иск в суд, и суд обязал молодого человека вернуть все деньги за пропавшие компьютеры. Возможно, что все это было подстроено и никаких компьютеров Тапхаев-младший не брал. А возможно, что взял, и именно поэтому его уволили. Хотя сам бывший охранник все категорически отрицал. Он пытался доказать свою невиновность, но ничего не смог сделать. У Смыкалова были лучшие адвокаты. И все свидетели были против Тапхаева. Суд удовлетворил гражданский иск, и теперь бывший охранник должен был заплатить около четырехсот тысяч рублей. Судебные исполнители настаивали на погашении долга. Ему предложили продать все имущество и квартиру, где он жил со своей матерью. Парень, конечно, не выдержал такого давления и выбросился из окна квартиры, где они ютились с матерью. Вот тогда отец и взбесился. Достал пистолет и решил отомстить Смыкалову. Явился в ресторан, где тот обедал и начал стрелять.

– Представляю его состояние, – негромко сказал нахмурившийся Дронго, – несчастный человек. И это все из-за обычных насмешек, которые он позволил себе в адрес Смыкалова. Действительно, большие деньги превращают людей в монстров. Им кажется, что они особенные, избранные и поэтому могут делать все, что захотят, не подчиняясь законам ни человеческим, ни божьим. Сколько таких я знаю и в Баку!

– Вы помните, как один из российских олигархов всерьез уверял, что деньги, которые у него есть, были даны ему богом? – спросил Кружков. – Мы еще тогда обратили внимание на это заявление, так как все знали, каким образом он стал миллиардером.

– Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. И еще огромные деньги. Когда кажется, что ты можешь купить на них все, что угодно…. Еще что-то узнал?

– Узнал. Но это пока только слухи. Ванда Богдановна рассказала мне поразительную вещь. Оказывается, все считают, что пистолет Тапхаеву продал кто-то из людей Метельского. Можете себе представить? Тапхаев искал оружие, и ему предложили старый «ТТ», который числился за охраной, где раньше работал его сын, то есть у людей Метельского. Пистолет вообще не должен был выстрелить. Осечка была запланированной, а вот выстрел оказался полной неожиданностью. Тапхаева просто хотели арестовать и отправить в тюрьму за покушение. Но когда Лопсон выстрелил в Смыкалова, охрана сразу открыла ответную стрельбу и застрелила его на месте. Сейчас, конечно, никто не сможет доказать, что пистолет Тапхаеву продали именно сотрудники Метельского. Но следователи выяснили, что это оружие лежало на складе охраны и им давно никто не пользовался. Хищение оружия тоже свалили на погибшего молодого человека. Хотя следователи считают, что в деле были замешаны и другие охранники, которые работали вместе с Тапхаевым-младшим на предприятии. Вот такая гадкая история.

«Теперь все ясно, – подумал Дронго, – теперь понятно, почему Метельского не уволили после первого покушения. Оно было подстроено с таким расчетом, чтобы окончательно добить несчастного Тапхаева и отправить его в тюрьму. Какая сволочь этот Смыкалов. Просто современный граф Монте-Кристо, только наоборот. Сколько их, таких «наоборотов», которые, получив деньги и власть, мстят своим бывшим обидчикам…»

– А как Шестакова, – вспомнил Дронго, – что с ней стало? Ты уточнял?

– Ванда Богдановна сказала, что Шестаковой удалось уговорить Смыкалова каким-то образом ее простить, и она осталась на комбинате, а потом ушла вместе с Ильей Даниловичем.

«Шестакова, – Дронго вспомнил красивую блондинку с пышными формами, которая привела его сюда, – Анна Шестакова. Конечно, это она. Значит, в отличие от Тапхаева ей удалось не только остаться на комбинате, но и закрепиться рядом со Смыкаловым, с которым она работала вот уже больше двадцати лет. Если тогда ей было двадцать, то сейчас сорок один. Интересно, за какие заслуги можно простить и оставить женщину с такими формами рядом с собой. Очень интересно».

– Ты молодец, Леонид, – похвалил своего помощника Дронго, – а теперь перезвони Вейдеманису и садитесь за поиски любых следов этого Саджива Пратуша. Узнайте, когда и куда он ездил, с кем встречался, с кем контактировал. Мне нужно знать, был ли связан Саджива со Смыкаловым. И постарайтесь сделать все как можно быстрее. – Он положил трубку и посмотрел на часы. Было около четырех.

Метельский ему не соврал. В первом случае они действительно знали о предполагаемом покушении и готовились к нему заранее – подсунули Тапхаеву неисправный пистолет, который потом внезапно выстрелил. А вот как быть со вторым случаем? Или этот несчастный индус-анархист тоже работал на одном из предприятий Смыкалова? Нет, такое просто невозможно. Тогда почему? Чем мог помешать этот молодой парень такому могущественному олигарху? И почему Метельский знал и о втором покушении? Опять подсунули пистолет? Повторили похожий трюк? Нет, не подходит. На этот раз пистолет был более чем исправным. Его проверяли в Скотленд-Ярде. Тогда в чем здесь дело?

Он еще раз посмотрел на часы и решил, что может рискнуть. В конце концов, никто не сажал его под домашний арест. Дронго вышел из своей комнаты, прошел по коридору. Вошел в большую гостиную. Это был зал для приемов, здесь одновременно могло поместиться больше двухсот человек. Увидел вытирающих пыль горничных-азиаток. Может, погибший тоже здесь работал?

– Как найти госпожу Шестакову? – спросил он у горничных по-английски. Если она – личный секретарь хозяина дома, то вполне очевидно, что все служащие в доме люди должны знать, где она находится.

– Она на кухне, – ответила одна из горничных.

Дронго повернулся и прошел на кухню. Там ему посоветовали подняться на второй этаж, где была комната Шестаковой. Он поднялся по лестнице, прошел в конец коридора и постучал в дверь. Ему никто не ответил. Напротив была еще одна дверь. Он постучал в нее.

– Войдите, – услышал он знакомый женский голос.

Дронго вошел в комнату. Шестакова сидела на стуле и курила. Увидев гостя, она нахмурилась, потушила сигарету, поднялась.

– Что вам угодно? Почему вы позволяете себе врываться в мою комнату? – недовольно спросила она.

– Не нужно так громко, – попросил Дронго, – и постарайтесь держать себя в руках. Вы же прекрасно знаете, что я приехал сюда по поручению первой супруги вашего босса – матери Жанны.

– Меня это не касается. Уходите, – гневно потребовала она.

– Вы знаете, как погиб Тапхаев? – неожиданно спросил Дронго.

– При чем тут Тапхаев? – несколько ошеломленно произнесла Анна.

– Вы прекрасно знаете, при чем, – строго сказал Дронго, – вы ведь все вместе работали на одном комбинате. И даже сидели в одном финансовом отделе. Вы, господин Смыкалов и Тапхаев. Только потом Смыкалова неожиданно решили повысить, а вам всем это очень не нравилось. И когда его повышение не состоялось, вы дружно начали его травить. Но через несколько дней он стал даже не начальником отдела, а сразу заместителем генерального директора. И тогда первое, что решил сделать Смыкалов, это уволить всех, кто участвовал в его травле. И составил большой список. Причем первыми кандидатами на увольнение были вы и Тапхаев. Вспомнили?

Пока он говорил, Анна медленно опускалась на стул. В глазах у нее появились слезы.

– Уходите, – потребовала она уже не столь решительным тоном, – я вообще не понимаю, о чем вы говорите.

– Вы все прекрасно понимаете, – он подошел ближе.

– Уходите, – уже громче сказала она, – иначе я сейчас же вызову охрану.

Она протянула руку к телефону, но гость неожиданно сильно ударил ее по лицу. Анна вскрикнула и схватилась за щеку.

– Что вы себе позволяете? – прошептала она, – как вы смеете?

– Вы чуть не совершили ошибку, которая могла стоить вам жизни, – пояснил Дронго.

– Какую ошибку? – спросила Шестакова, все еще плохо соображая после такого неожиданного удара.

Гость сознательно применил такой агрессивный стиль, чтобы она не могла опомниться.

– Слушайте меня очень внимательно, – произнес Дронго, нависая над женщиной. – Вы – последний свидетель тех событий девяносто первого года. Вы слишком много знаете. И если вы кому-нибудь расскажете о том, что произошло, то станет ясно, почему Тапхаев покушался на вашего шефа и почему у него был неисправный пистолет. А если эта информация попадет в Скотленд-Ярд и английские полицейские поймут, что первое покушение было подстроено, то они справедливо решат, что и второй похожий случай был спровоцирован и подстроен. Расследование возобновится, и тогда Смыкалов и полковник Метельский вполне могут отправиться за решетку. Информацию о первом покушении англичанам могу передать только я. Как вы думаете, сколько у вас шансов остаться в живых после нашего разговора?

Дронго видел, что смертельно напугал женщину. Он редко позволял себе подобные методы. Вернее, никогда не позволял. Но это был тот случай, когда необходимо было как можно быстрее получить информацию. У него практически не было времени, чтобы убеждать Шестакову дать показания. Именно поэтому он сознательно решил прибегнуть к такому жесткому допросу – сначала ошеломить женщину, а затем заставить ее рассказать о том, что произошло. Только так он мог добиться от нее правды. Сейчас был тот самый «момент истины», о котором знает любой опытный следователь или сыщик.

– Говорите, – крикнул он, – почему они убили этого индуса?

– Он знал… знал…

– Ну…

– Знал про Филиппа, – выдавила она, – он знал, что его тоже…

– Молчите, – Дронго зажал ей рот, – ничего больше не говорите, – он прислушался к звукам в коридоре. – Иногда необязательно говорить обо всем вслух. Достаточно намекнуть, чтобы остальное можно было домыслить. – Успокойтесь и не нервничайте. Я все понял. Постарайтесь ничего и никому больше не рассказывать. Иначе с вами поступят так же, как и с Тапхаевым. Вы все поняли?

– Да, да, – у нее потекла тушь. Было заметно, как сильно она волнуется.

– Филипп приезжал сюда один? – тихо спросил Дронго. – Только правду, иначе я не ручаюсь за вашу жизнь.

– Да, – кивнула она.

– Его убрали? – Он начал понимать, что именно произошло: после первого покушения, когда пистолет все же выстрелил, они сознательно пошли на имитацию второго.

– Да, – снова кивнула Анна. В ее глазах была бездна страха.

– Почему?

Она молчала.

– Почему? – чуть громче спросил Дронго.

– Он хотел денег, – пояснила Анна, – требовал деньги у Смыкалова. Говорил, что сделает ребенка его дочери, угрожал. И тогда Родион Николаевич… – она затряслась от ужаса, закрыла глаза.

– А этот анархист, очевидно, был его другом и все знал, – понял Дронго. – Верно?

– Они приехали вместе, но тот, другой, сбежал. И потом два месяца пытался шантажировать Илью Даниловича. Они назначили ему встречу у ресторана. Больше я ничего не знаю.

– Больше ничего и не нужно, – сказал Дронго, отходя от нее. – И учтите, что от вашего молчания будет зависеть ваша собственная жизнь. Кто еще мог знать обо всем случившемся?

– Вероника Андреевна, – прошептала Анна, – она все слышала. И, может, ее брат, если она ему рассказала. Но я не уверена…

– Они сейчас в доме?

– Да, конечно. Готовятся к вечернему приему.

– У них есть внутренний телефон?

– Во всех комнатах есть внутренние телефоны.

– А где живет ее брат? Тоже на третьем этаже?

– Да. Там у него есть своя комната.

– У вас странный хозяин, – задумчиво произнес Дронго, – свою собственную дочь он устраивает на втором этаже, а брат его третьей жены должен жить на третьем. По-моему, не очень красиво. Как вы считаете?

– Не знаю.

– В таком случае идите умойтесь и забудьте о нашем разговоре. Навсегда забудьте. Надеюсь, что здесь нет подслушивающих устройств, и наш разговор никто не слышал.

Она судорожно кивнула. Было заметно, что она все еще волнуется.

Дронго повернулся и вышел из комнаты. Вернулся к себе и взял со столика список телефонных номеров. Там был и номер супруги хозяина. Он немного подумал и позвонил ей. Она почти сразу ответила достаточно злым и раздраженным голосом.

– Слушаю вас. Кто это говорит? – Очевидно, она была удивлена, что кто-то из гостей или сотрудников осмелился позвонить ей в такое время.

– Извините, что я вас беспокою, Вероника Андреевна, – ответил Дронго, – но я хотел бы поговорить с вами.

– Кто вы такой? – нервно спросила она.

– Ваш гость. Меня обычно называют… – Он не договорил.

– Я поняла, – перебила его Вероника, – вы, наверно, тот самый эксперт, которого наняла мать Жанны. Вы напрасно сюда приехали и напрасно вообще решили охранять эту взбалмошную девчонку. Она удобно устроилась на шее отца и вместе со своими друзьями все еще не оставляет попыток выдоить у него какие-нибудь средства. А ее безумная мать считает, что доченьке угрожает опасность, и нанимает вас в качестве ее охранника.

– Вы поразительно точно осведомлены, – согласился Дронго, – могу я с вами переговорить на эту тему?

– Нет, не можете, – разозлилась она, – мне не о чем с вами разговаривать. Если у вас есть вопросы, можете задавать их самому Илье Даниловичу. Но никак не мне. Я не хочу с вами разговаривать на подобные темы. И вообще, ни с кем не хочу говорить. И больше не нужно мне звонить, это бесполезно. И довольно неучтиво с вашей стороны. Вы все поняли?

– Конечно.

– До свидания, – она бросила трубку.

Дронго подумал, что этого следовало ожидать, он просмотрел список телефонов и набрал номер ее брата. Ждать пришлось довольно долго. Наконец трубку взяли.

– Кто это говорит? – так же раздраженно спросил ее брат. Очевидно, в этом доме просто не принято было звонить хозяевам и их близким.

– Простите, что я вас беспокою, – начал Дронго.

– Кто со мной говорит?

– Меня обычно называют Дронго, – представился он.

– Как же. Слышал и даже очень много слышал, – сразу сказал Денис, – вы ведь такая полулегендарная личность. Как Шерлок Холмс или собака Баскервилей.

– Мне больше нравится быть детективом, а не собакой, – заметил Дронго, – у нее была достаточно специфическая известность.

– Не обижайтесь, – добродушно заметил Денис, – я имел в виду вашу популярность. Здесь все знали о вашем предстоящем приезде. Некоторые даже возражали против вашего появления в нашем доме. Когда появляется сыщик, он всегда находит дело, которым можно заняться. А это всегда нервирует остальных. Вы так не считаете?

– Возможно, – усмехнулся Дронго. Судя по всему, брат хозяйки дома был не только мошенником, но и циником.

– Тогда скажите сразу, что вам нужно, может, я смогу вам помочь.

– Мне хотелось бы с вами увидеться и переговорить.

– С удовольствием, – сразу согласился Денис Андреевич, – мы можем встретиться прямо сейчас. На третий этаж вас все равно не пустят, поэтому я спущусь, и мы пройдем в сад за домом. Там есть несколько удобных скамеек. Если вы не возражаете, конечно.

– Не возражаю, – согласился Дронго, – буду ждать вас через десять минут. Успеете?

– Постараюсь, – весело ответил Денис Андреевич.

Дронго положил трубку и задумался. У него в запасе оставалось около двух с половиной часов. Нужно попытаться выяснить, что именно известно брату Вероники. Судя по всему, известно ему немало. Во всяком случае, он точно знал, что Дронго едет сюда и будет на сегодняшнем вечере. А значит, сестра делится с ним семейными секретами и он посвящен во многие семейные тайны. Дронго еще не знал, что сегодняшний прием не состоится. И через два часа в этом большом доме произойдет убийство.