Мужчины столпились вокруг автобуса. Офицер полиции отошел от них, испытующе глядя на стоявших гостей. Казалось, он готов был в любой момент вытащить оружие, чтобы пристрелить любого, кто попытается сбежать с места происшествия.

– Вот вам и поездка в Трансильванию, – недовольно заметил Тромбетти. – Эти колдовские места известны еще со времен Средневековья, хотя я никогда не верил во все эти россказни. Теперь буду верить.

– Верить во что? – спросил Панчулеску. – В то, что там обитает дух Дракулы, который ударил по головам сначала женщину, потом мужчину и задушил американского профессора? Зачем ему это было нужно? И почему тогда он выбрал такой непонятный способ убийства?

– Почему вы спрашиваете у меня? – возмутился Тромбетти. – С нами рядом два эксперта по расследованию тяжких преступлений, вот пусть они и рассказывают, как убили несчастного Уислера. Это не моя профессия и не мое дело.

– Сейчас это касается нас всех, – сказал Панчулеску. – Два убийства подряд не могут быть случайными. За этим кроется нечто страшное, какая-то система, по которой убийца выбирает свои жертвы.

– Правильно, – кивнул Сиди Какуб. – Убийца мог легко справиться с госпожой Штефанеску, у нее такая хрупкая шея, что ее легко сломать даже одной рукой. – Он поднял правую руку, смыкая пальцы, и они стали походить на шупальца. Тромбетти вздрогнул, а Гордон отшатнулся.

– Тогда почему он не выбрал ее? – спросил Панчулеску.

– Если я буду знать, почему жертвами выбрали этих двоих, то пойму и кто их убил, – пояснил Сиди Какуб.

– Будь я проклят, если еще раз сюда приеду! – закричал вдруг Гордон. – Неужели ничего нельзя сделать? У меня очень важная встреча в Орадя. Почему нас не могут отвезти в город и допрашивать там?

– Что за встреча? – поинтересовался Тромбетти. – Вы все время нас торопите. Уже все заметили, как вы пытались быстрее попасть в этот город. Может, там вас ждет любимая женщина? – Это была злая шутка, учитывая нетрадиционную ориентацию профессора Гордона. Хотя это понятие, очевидно, устарело. В цивилизованном мире любовь мужчины к мужчине уже давно считается нормой, принятой даже на законодательном уровне.

– Я не хочу отвечать на ваши пошлости, – обиделся Гордон.

– Господа, – вмешался Иеремия, – не нужно так нервничать. Полиция сейчас приедет и во всем разберется.

– В чем они разберутся, господин Мусчеляну, – поинтересовался Панчулеску, – если мы сами ничего не можем понять? Кому и зачем понадобилось сначала стрелять в Эужению Лунгул, а затем и душить профессора Уислера? Никто не может мне объяснить, кому это нужно было?

Все молчали. Гордон достал телефон, стал набирать чей-то номер и отошел в сторону, чтобы поговорить.

– Это он, – уверенно сказал Тромбетти, – он убийца. Как вы говорили, господин Сиди Какуб? В Дракулу вселился сам Иуда Искариот? Может, он теперь живет в черном теле профессора Питера Гордона? Как вы считаете?

– Замолчите! – возмутился Панчулеску. – Как вы можете шутить в таких обстоятельствах? Оказывается, вы еще и расист!

– Да, – кивнул Тромбетти, – ужасный расист и националист. Мне не нравится, когда мою страну наводняют турки и арабы, не нравится, когда у меня в стране цыгане и негры насилуют наших женщин, грабят наших мужчин и торгуют наркотиками. И мне очень хочется, чтобы они убрались подальше. Лично против профессора Гордона я ничего не имею. Но посмотрите, как подозрительно он себя ведет. Все время кому-то звонит, с кем-то переговаривается, куда-то опаздывает… Я бы на месте полиции просто проверил все его телефонные звонки. Интересно, с кем можно разговаривать в таких условиях, когда мы все стоим рядом с убитым коллегой и ждем, пока приедут полицейские и предъявят нам обвинения?

– Пока еще рано думать об обвинениях, – вмешался Дронго. – Неизвестно, как это произошло и кого следует обвинять.

– Того, кто был в монастыре, – вздохнул Тромбетти, – это очевидно. Вам повезло, господин Дронго, вы задержались и не пошли внутрь. Интересно, кто вам позвонил в этот момент? Или вы заранее знали, что там произойдет убийство, и просто имитировали свой разговор?

– Мой телефон тоже можно проверить, – предложил Дронго. – Звонил комиссар Брюлей. Я разговаривал именно с ним.

– И он сообщил вам, что здесь должно произойти? – насмешливо уточнил Тромбетти.

– Полагаю, вы знаете ответ. Если бы я подозревал, что могут убить профессора Уислера, пошел бы туда вместе с ним.

– Думаете, смогли бы его защитить? – не унимался итальянский профессор.

– Я бы постарался, – усмехнулся Дронго. Он был выше всех остальных и выделялся атлетическим телосложением, хотя Тромбетти был почти такого же роста, Теодореску гораздо моложе, а у Сиди Какуба были такие же широкие плечи.

– Глядя на вас, можно поверить, что вы его защитили бы, – согласился Тромбетти. – Но его все-таки убили… Интересно, как долго мы будем здесь стоять? Становится прохладно. Может, подождем в салоне автобуса? Или пытки включены в нашу программу пребывания в Трансильвании? Господин Теодореску, спросите у нашего стража порядка, мы можем подождать в машине?

– Думаю, да, – ответил Теодореску, переводя его слова офицеру. Тот согласно кивнул головой.

Тромбетти первым полез в автобус. За ним поднялся Иеремия. Следом уселись Теодореску и Панчулеску. Дронго вежливо уступил дорогу Сиди Какубу, проходя последним. Гордон все еще стоял, разговаривая по телефону. Офицер полиции остался стоять у машины, словно следя за всеми, чтобы не сбежали.

– Ужасно интересно, с кем он так долго разговаривает? – негромко произнес Тромбетти.

– Вы же видите, как он нервничает, – сказал Панчулеску, – не нужно его доставать.

Гордон закончил разговор и вернулся к автобусу, протискиваясь в салон.

– С кем вы так долго говорили? – бестактно поинтересовался Тромбетти.

– Это мое дело, – огрызнулся Гордон, – я не обязан вам отвечать.

– Напрасно так нервничаете, – с издевкой произнес Тромбетти. – Учтите, что вы теперь первый на подозрении.

– Когда мы отсюда уедем? – спросил Гордон, решив не реагировать на слова своего итальянского коллеги.

– Не знаю, – ответил Теодореску, – мы ждем полицию. Они должны прибыть с минуты на минуту.

– Скажите, господин Дронго, – обратился к нему Панчулеску, – как вы считаете, на проволоке, которой задушили профессора Уислера, могли остаться отпечатки пальцев убийцы?

– Могли, – ответил Дронго, – хотя я уверен, что мы не найдем там никаких отпечатков.

– Почему?

– Убийца не настолько наивен, чтобы действовать столь примитивным образом. Он наверняка либо был в перчатках, либо намотал на руку какую-то материю. Нет, думаю, там не будет никаких отпечатков.

– А почему тогда убийца не сразу задушил свою жертву? – поинтересовался Панчулеску. – Почему он сначала ударил его по голове? Или эта рана от падения?

– Нет, – ответил Дронго, – убийца сначала нанес удар, а затем задушил уже потерявшего сознание профессора. Он понимал, что может не справиться с таким крупным человеком, и решил подстраховаться столь необычным образом. Не забывайте, что в монастыре было довольно много людей, а там неплохая акустика. Остальные могли оказаться нежелательными свидетелями.

– Но госпожа Штефанеску что-то увидела, – напомнил Иеремия. – Она очнулась и сразу спросила, где профессор Уислер. Может, сначала ударили его, а потом ее?

– Возможно, все было именно так, – согласился Дронго. – Тогда получается, что она нежелательный свидетель. Хорошо, что ее не убили вместе с ним. Хотя само преступление все равно оставляет много непонятных вопросов.

– Расскажите об этом следователю, – посоветовал Теодореску, – я даже не представляю, что сказать нашему министру. Он просто не поверит в двойное убийство. После смерти госпожи Эужении Лунгул в газетах было столько разных сообщений о смерти известной правозащитницы. А теперь еще и американский профессор. Кошмар! Министр решит, что я просто издеваюсь над ним.

– Ему не позавидуешь, – согласился Панчулеску. – После убийства профессора Уислера нам нечего рассчитывать на положительное решение по вопросу вступления страны в Шенгенскую зону. Страна, где убивают приехавших специалистов и где не могут гарантировать безопасность своим гостям, не может быть членом европейской семьи. И наше вступление отложат как минимум еще на несколько лет, если не «заморозят» окончательно.

– И я думаю, это будет правильно, – снова не сдержался Тромбетти, – это пойдет на пользу и самой Румынии. Вам гораздо легче будет изолировать и контролировать свой криминал в рамках границ собственной страны, чем искать его по всей Европе, где давно не существует границ.

– Подобное мнение и исключит нашу страну из процесса европейской интеграции, – вздохнул Панчулеску. – Наш президент уже назвал позицию Франции и Германии неприемлемым ультиматумом для Румынии.

– Давайте не будем больше о политике, – предложил Теодореску.

– Почему? Господин Панчулеску абсолютно прав, – возразил Тромбетти. – Он реалист и объективно смотрит на все эти события.

– Если вынесут решение отложить наше вступление, произойдет смена власти, – сказал Панчулеску. – Позиции президента будут очень ослаблены, а его партия наверняка проиграет ближайшие парламентские выборы. Я уже не говорю про нашего министра иностранных дел, который завтра утром должен будет уйти в отставку.

– Не будем предвосхищать события, – вмешался Теодореску, – пока не приехала полиция. Возможно, они что-то найдут.

– С нами два лучших эксперта мирового класса, которых мы заперли в этом автобусе, – напомнил Панчулеску, – а вы хотите, чтобы провинциальный следователь разобрался в этом деле?

– Может, нам лучше выйти и еще раз осмотреть место происшествия? – предложил Дронго.

– Нет, – ответил Сиди Какуб, – не забывайте, что мы подозреваемые. Нам лучше лишний раз туда не входить, чтобы никого не нервировать. И я не думаю, что этот офицер полиции разрешит нам выйти.

– Если хотите, я с ним поговорю, – сказал Панчулеску. – Вы можете еще раз пойти туда вместе с ним.

– Тогда придется брать кого-нибудь из вас, – напомнил Дронго, – он ведь не понимает английский, а я не говорю по-румынски.

– Сидите спокойно, – посоветовал Теодореску, – кажется, они уже едут. В той стороне я видел свет фар сразу нескольких машин.

Через некоторое время к ним подъехали три машины, из которых высыпались сотрудники полиции и прокуратуры жудеца. Несколько человек бросились в монастырь, еще несколько подошли к автобусу, явно чего-то ожидая.

– Чего они ждут? – не выдержал Гордон. – Почему с нами не разговаривают?

Ждать пришлось долго, минут двадцать. Наконец из монастыря вышли двое мужчин и подошли к автобусу. Один из них заглянул в салон.

– Здравствуйте, господа, – сказал на хорошем английском высокий сероглазый мужчина, одетый в темный костюм и светлую водолазку. – Я прокурор Камил Мунтяну. Можете выйти, чтобы мы познакомились.

Все семеро мужчин вылезли из салона автобуса и теперь стояли перед прокурором Мунтяну. Маленький Иеремия и высокий Дронго, одетый в свой экзотический белый наряд Сиди Какуб и элегантный профессор Тромбетти, уставший и помятый Панчулеску и расстроенный Гордон. И еще Теодореску, спокойно шагнувший к прокурору.

– Я – руководитель этой группы, – сообщил он. – Чем могу быть вам полезен?

– Там сейчас работают наши эксперты, – сказал прокурор. – Хотя уже ничего не видно, но мы привезли мощные фонари. Можете рассказать, что именно там произошло?

– Мы приехали сюда осмотреть монастырь… – начал Теодореску, переходя на румынский.

– Подождите, – перебил его прокурор. – Говорите по-английски, чтобы вас понимали остальные гости. Возможно, они захотят что-то добавить или вспомнить.

– Мы хотели осмотреть монастырь, – перешел на английский Теодореску, – господин Иеремия Мусчеляну приехал сюда, чтобы быть нашим гидом, и сопровождал группу. Но не все отправились на экскурсию. Двое сотрудников полиции, которые были к нам прикреплены, я, профессор Панчулеску и эксперт Дронго остались у автобуса. Остальные прошли внутрь.

– Кто остальные? – уточнил прокурор. – Сколько их было человек?

– Сам господин Иеремия Мусчеляну и наши гости. Эксперт из Туниса, господин Сиди Какуб аль-Мутни, профессора Гордон и Уислер из Соединенных Штатов, профессор Тромбетти из Италии и две наши женщины. Дипломат, сопровождавший вместе со мной группу приехавших, госпожа Лесия Штефанеску, и гость из Марокко – госпожа Катиба Лахбаби.

– Семь человек, – посчитал прокурор.

– Да, – кивнул Теодореску, – они все вместе вошли в монастырь, а мы остались у автобуса. Через некоторое время услышали крик, побежали на помощь и обнаружили лежавшую на полу Лесию Штефанеску. У нее была проломлена голова, она была без сознания. Мы вытащили ее наружу и тут обнаружили исчезновение профессора Уислера. Позвали сторожа и бросились его искать. Когда нашли, сразу попросили офицера полиции позвонить вам. Вот и все.

– И больше никого чужих не было? – уточнил Мунтяну.

– Никого. Мы осмотрели весь монастырь.

– Убитый профессор Уислер был американцем?

– Да, он профессор Джорджтаунского университета.

– А где пострадавшая?

– Ее увезли в больницу на полицейской машине. С ней поехали один из офицеров, сопровождавших нашу группу, и госпожа Катиба Лахбаби. Я подумал, будет лучше, если мы отправим обеих женщин вместе.

Прокурор кивнул головой и оглядел собравшихся.

– Значит, кроме господина Мусчеляну, в монастырь вошли еще четверо мужчин, один из которых был убит, – уточнил он.

– Верно, – кивнул Теодореску. – Но должен вам сразу сказать, что могу поручиться за каждого из оставшихся. Профессор Тромбетти – всемирно известный специалист в области международного права, профессор Гордон – один из ведущих специалистов в этой области в Чикаго, и, наконец, Сиди Какуб – признанный эксперт по вопросам преступности. Они все гости нашего министерства иностранных дел, прибывшие сюда по личному приглашению господина министра. И все трое – иностранцы, за исключением господина Иеремии, который является нашим представителем в вашем жудеце.

– Это я знаю, – ответил прокурор. – Но, насколько мне известно, это уже второе происшествие в вашей группе. Вы уже потеряли госпожу Эужению Лунгул, когда неизвестный грабитель пытался ее ограбить. Об этом сообщили наши газеты.

– Да, – сдержанно подтвердил Теодореску, – но меня там с ними не было.

– Зато остальные присутствовали, – продолжал Мунтяну. – Сотрудники полиции провели более тщательный обыск отеля после вашего отъезда и нашли там оружие. Если учесть, что нашли и сумку с деньгами погибшей, то у следователя Барбуцэ, который ведет это расследование, возникли большие сомнения насчет неизвестного грабителя, якобы пытавшегося ограбить госпожу Лунгул. Есть основания полагать, что это преступление совершил молодой иммигрант из Молдавии – Алеку Паллади.

Дронго подумал, что пора вмешаться, но прокурор продолжал говорить.

– Теперь понятно, что Паллади не причастен к первому убийству, так как не мог оказаться здесь в монастыре и убить снова. Тогда получается, что один из трех подозреваемых гостей и совершил эти два преступления… И все трое – гости нашей страны, известные люди и иностранцы, – закончил прокурор. – Приятное знакомство. – Он обернулся, увидев, как к нему подходит один из следователей, с которыми он приехал к монастырю.

– Мы все осмотрели, – сообщил следователь. – Его сначала оглушили, а затем задушили. Проволоку мы изъяли, но это не проволока, а провод, возможно оставшийся со строительным мусором.

– Какие-нибудь следы?

– Там так натоптали. Ничего нет. Пока ничего нет. Нужно будет вернуться утром и все внимательно осмотреть.

– Да, – согласился Мунтяну, – я тоже так думаю. Сделаем так, господа, – обратился он к стоявшим перед ним мужчинам, – вы все понимаете, что мне хотелось бы познакомиться с вами совсем в другой обстановке и в другом месте. Но все получилось именно так, как получилось. Поэтому я вынужден просить вас не покидать отеля, куда вы сейчас отправитесь. Считайте это моей личной просьбой. Мы пока не можем предъявить конкретных обвинений никому из наших гостей, но можем попросить вас не выходить из отеля, в интересах вашей собственной безопасности. Ночью рядом с отелем «Рамада», где вы будете жить, останется дежурить машина полиции. В случае необходимости обращайтесь к ним. Еще раз прошу вас не покидать отель. А завтра мы поговорим с вами более предметно. У вас есть вопросы?

– Есть, – сказал Гордон, – когда нас наконец отвезут в отель?

– Прямо сейчас, – ответил прокурор. – До свидания. До завтрашнего утра. – Он повернулся и пошел к своему автомобилю.

– Садитесь, господа, обратно в автобус, – мрачно предложил Теодореску, – мы наконец едем в Орадя. Через полчаса будем на месте.