В начале октября Назарбаев провел форум пятнадцати независимых государств в Алма-Ате, и туда прислали своих представителей не только республики, готовые подписать Союзный договор, но даже Латвия, Грузия и Молдавия. Только Литва и Эстония воздержались от участия в форуме. Прибалты вообще изо всех сил пытались обособиться, как бы подчеркивая, что имели прежнюю государственность и теперь восстанавливают ее в полном объеме. Все это понимали, и, похоже, уже сам Горбачев не думал удерживать прибалтийские государства в составе Союза.

Но экономическое положение оставалось катастрофическим. Ходили серьезные разговоры о возможном голоде, дефиците продуктов, о городах, которые будут замерзать наступающей зимой. Ельцин все эти дни решал исключительно важную для себя задачу – кто может встать во главе правительства и начать проводить экономические реформы. Он уже понимал, что Иван Степанович Силаев явно не годится на эту должность. Во-первых, Ельцин не мог простить Силаеву его двойного бегства из Белого дома в самые напряженные моменты противостояния с Комитетом по чрезвычайному положению. Затем Силаева перетянул к себе Горбачев, сделав его председателем межреспубликанского экономического Комитета по управлению народным хозяйством. Эта структура должна была заменить бывший Кабинет министров. Силаев понимал, что не сможет одновременно возглавлять союзный и республиканский Кабинеты министров, и чувствовал, как неуловимо поменялось к нему отношение Бориса Николаевича. Именно поэтому двадцать восьмого сентября он подал в отставку с поста председателя Совета министров РСФСР, оставаясь руководителем спешно созданного Межреспубликанского экономического комитета, который затем переименовали в Комитет по оперативному управлению народным хозяйством СССР.

Но и в качестве своебразного дублера Павлова он никак не подходил. Слишком много в нем было из прошлой жизни, слишком много негативного опыта. Сказывался и возраст, ему шел уже седьмой десяток. Ельцин не возражал, когда Михаил Сергеевич выдвигал Силаева, но прежнего доверия к нему уже не испытывал.

Нужно было взять паузу и подумать. Ельцин уехал в отпуск, чтобы начать срочный поиск возможных кандидатов. Он понимал, что времени почти нет, необходимость в проведении срочных экономических реформ более чем очевидна. Уже по первым шагам Силаева было понятно, что он готов тушить возникающие пожары, но на роль архитектора новой экономики никак не годится. Теперь следовало выбирать нужного человека.

Конечно, формально можно остановиться на Лобове. Он был первым заместителем председателя правительства, работал с Ельциным уже много лет, еще в Свердловске, где был секретарем обкома и председателем облисполкома. Крепкий хозяйственник, надежный соратник, он мог быть идеальным исполнителем и таким же хорошим «пожарником», способным быстро реагировать на возникающие в экономике проблемы. Но на роль реформатора он тоже не годился. Ельцин все больше и больше склонялся к выводу, что новое российское правительство нужно поручить Григорию Явлинскому. И хотя он уже был заместителем Силаева, всегда можно уговорить Горбачева вернуть его в российское правительство. Ельцину импонировала молодость Явлинского, которому не было еще и сорока, его экономические воззрения, хотя программу «пятьсот дней», предлагаемую Явлинским, в свое время так и не приняли ни союзным, ни российским руководством. Но среди кандидатов Явлинский был самым молодым, самым толковым и самым знающим специалистом. Ельцин уже согласился вызвать его для беседы в Сочи, когда в его резиденции появился Бурбулис.

Можно догадываться, как обижен Бурбулис, ведь Ельцин в последний момент выбрал в качестве вице-президента страны полковника Руцкого, никому прежде не известного. Хотя Геннадий Эдуардович явно примерял этот пост на себя, опытный Ельцин отчетливо видел все плюсы и минусы Бурбулиса. Умный, грамотный, эрудированный интеллектуал, он был незаменимым руководителем мозгового штаба, человеком, способным выдать блестящую идею, подсказать нужные мысли, оформить их в прекрасную речь, но вместе с тем болезненно самолюбивым и тщеславным. Об этом потом напишет сам Ельцин. Дело доходило до курьезов, когда объявляли выступление кого-то из министров правительства, а вместо них появлялся Бурбулис, начинавший скучно излагать свою точку зрения. На всех совещаниях он усаживался справа от Ельцина, не сомневаясь, что это и есть его настоящее место. Ему нравились волшебные атрибуты власти – большие кабинеты с правительственными телефонами, машины с мигалками, личная охрана, внимание журналистов. Ельцин видел эти недостатки Бурбулиса, но предпочитал пока не обращать на них внимания. Однако подобное поведение Геннадия Эдуардовича очень раздражало других «вторых лиц», которые считали себя гораздо более влиятельными людьми по своему положению и близости к Ельцину.

Бурбулис, не скрывая, презирал Руцкого, считая его солдафоном и неучем. Руцкой, в свою очередь, люто ненавидел Бурбулиса, чувствуя такое отношение. Бурбулис презирал и Хасбулатова, полагая, что этот демагог, пробравшийся во власть, не должен становиться руководителем российского парламента. Хасбулатов с самого начала боролся за «место под солнцем» рядом с Ельциным, пытаясь оттеснить Бурбулиса. Его раздражало, что главный советник президента – свердловский педагог, сделавший успешную карьеру. Наконец, был и вернувшийся с Кубы Юрий Владимирович Петров, которому Ельцин предложил место главы своей администрации. Петров работал первым секретарем обкома, заменив Ельцина на этом посту, когда никому не известный педагог Бурбулис преподавал в Свердловске. Разумеется, Петрову не нравился этот советник, появившийся из ниоткуда. Но и сам Петров, бывший хозяин области, тоже не нравился Бурбулису. В результате Геннадий Эдуардович умудрился перессориться почти со всем окружением Ельцина.

Теперь, появившись в резиденции российского президента, Бурбулис неожиданно заявил, что может предложить подходящую кандидатуру для проведения экономических реформ в России. Ельцин кивнул головой, разрешая продолжать.

– Есть целая группа молодых ребят, которые сейчас разрабатывают план альтернативных экономических реформ в нашей стране, – пояснил Бурбулис. – Я с ними близко познакомился. Очень толковые и перспективные ребята.

– Сколько им лет?

– Тридцать пять – сорок. Все достаточно молодые и очень грамотные специалисты. Их группу возглавляет директор Института экономической политики Академии народного хозяйства Егор Гайдар.

– Гайдар, – повторил явно заинтересовавшийся Ельцин. – Это сын того самого Гайдара?

– Нет, внук, – улыбнулся Бурбулис, – его отец был сыном того Гайдара. Тимур Гайдар, контр-адмирал. А внук – известный экономист, доктор наук. Ему сейчас тридцать пять лет.

– И уже директор института и доктор наук, – медленно проговорил Ельцин, вспомнив, что Явлинскому тридцать девять и он считается очень молодым… – Значит, у них есть целая команда, – уточнил он.

– И не только команда. У них есть своя концепция развития, – продолжал Бурбулис, – и мне кажется, что они предлагают достаточно радикальный план экономических преобразований в стране. Но очень эффективный.

– Гайдар… – задумался Ельцин. – Пусть мне дадут его личное дело. Я хочу посмотреть…

На следующий день ему привезли личное дело Егора Гайдара. Бурбулис обратил внимание, что его дед со стороны матери был известный русский писатель-сказочник Павел Бажов. Ельцину эта кандидатура нравилась все больше и больше. Фамилия Гайдар была овеяна славой и романтикой молодых лет. Повесть «Тимур и его команда» читала вся страна, и повсюду создавались такие тимуровские отряды в помощь пожилым и семьям, потерявшим на войне кормильцев.

К тому же выяснилось, что супруга Гайдара является тоже дочерью писателя. Выдающиеся советские фантасты братья Стругацкие были любимыми писателями советской интеллигенции. Их произведения отличались необыкновенным охватом тем, глубиной интеллектуального проникновения и забавными сюжетами. Можно сказать, что среди любимых книг нескольких поколений советской интеллигенции были книги Стругацких и Станислава Лема. Жена Гайдара была дочерью одного из братьев. Конечно, Ельцин никогда не читал Стругацких и даже не слышал их фамилии, но Бурбулис вспомнил и супругу Гайдара. Ельцин разрешил привести молодого ученого в его резиденцию. И еще через два дня состоялась первая встреча Ельцина с Гайдаром, на которой присутствовал Бурбулис.

Гайдар был среднего роста, лысоватый, розовощекий крепыш с приятным моложавым лицом. Он держался достаточно уверенно, свободно, без того зажима, который еще ощущался в бывших партийных работниках, когда они встречались с начальством. Спокойно, словно за столом у своих друзей, Гайдар излагал возможные пункты новой экономической реформы. Ельцин слушал, не перебивая. Ему даже не столько важно было, как будут проходить реформы, сколько оценить способности Гайдара развернуть такую большую страну. Если удастся провести правильные реформы в России, возможно, остальные республики попытаются повторить их удачный опыт. Хотя Гайдар настаивал, что в условиях единых денег, общего рынка и налаженных экономических связей, все реформы нужно проводить вместе с республиками, достаточно быстро и эффективно.

Этот пункт Ельцину понравился больше всех остальных. Конечно, нельзя растягивать болезненные реформы на несколько лет. У Явлинского все неплохо, кроме его сроков. Пятьсот дней – это почти два года. Растягивать реформы на такое время просто непозволительная роскошь. Гайдар же считал, что все реформы можно провести достаточно быстро, за несколько месяцев, чтобы вернуть деньгам их функции оплаты товаров, наполнить магазины продуктами, убрать все ненужные таможенные и налоговые барьеры, стабилизировать курс рубля.

Ельцину сразу понравился этот молодой человек, годившийся по возрасту ему в сыновья. Когда Наина Иосифовна рожала второго ребенка, он так мечтал о сыне. Но родилась дочь. Разочарование было очень большим, и Наина всегда это чувствовала. Постепенно оно исчезло, и младшая Таня стала его любимицей. Уже спустя много лет родится внук, которого назовут в честь деда Борисом, и это будет подарком для дедушки. Теперь, глядя на Гайдара, Ельцин думал, что у него мог быть такой сын.

Бурбулис видел, что президенту понравилась представленная им кандидатура и план реформ, предложенный Гайдаром. Когда молодой человек вышел из кабинета, Геннадий Эдуардович обратился к Ельцину:

– У меня есть некоторые дополнительные соображения по кандидатуре Гайдара.

– Какие еще соображения? – не понял Ельцин.

– У него молодая команда, никогда раньше не работавшая во власти. И хасбулатовский парламент ее может просто сожрать, – пояснил Бурбулис. – Я уже не говорю о возможных нападках оппозиции или журналистов. Может, лучше сделать немного иначе? Вы лично станете главой правительства, а Гайдар будет вашим заместителем по вопросам экономической политики. Так нужно, чтобы прикрыть его в случае атак наших возможных оппонентов. А атаки обязательно начнутся, ведь реформы не бывают легкими.

Ельцин сразу понял насколько правильную мысль подал ему Бурбулис. Назначить никому не известного тридцатипятилетнего Гайдара руководителем правительства немыслимо, в Верховном Совете наверняка не утвердят его кандидатуру. А вот заместителем по экономической политике вполне возможно. «Нужно назначить еще одного заместителя по социальным вопросам, чтобы смягчить возможные последствия реформ», – подумал он.

– Возьмите Шохина, – напомнил Бурбулис, – они знакомы с Гайдаром. Вы ведь взяли его министром труда тоже из Академии наук, где он был директором Института проблем занятости.

– Шохин тоже неплохая кандидатура, – согласился Ельцин. – А насчет правительства – очень правильно, чтобы я мог прикрыть молодых. Только все равно нужно найти человека, который будет их координировать и курировать в мое отсутствие. Я же не смогу все время сидеть с ними.

Бурбулис выразительно посмотрел на своего патрона, и Борис Николаевич понимающе усмехнулся. В конце концов, Геннадий Эдуардович нашел эту команду, привел сюда Гайдара. Даже смешно звучит – «Гайдар и его команда». К тому же Бурбулис чувствует себя обиженным из-за выдвижения Руцкого.

– Сделаем так, – твердо решил Ельцин. – В новом правительстве будет еще одна должность первого заместителя. Кроме Лобова, который занимается текущими вопросами и пока исполняет обязанности председателя правительства. – Он повернулся и нажал кнопку селектора: – Геннадий Эдуардович зайдет к вам и обговорит с вами кандидатуры, которые будут меня интересовать. Пусть привезут их личные дела.

– Вы освободите меня от обязанностей государственного советника? – уточнил Бурбулис.

– Нет, – ответил Ельцин, – будете одновременно государственным секретарем и первым заместителем председателя правительства.

Геннадий Эдуардович скромно улыбнулся. Ему было приятно слышать эти слова. Ельцин подумал, что Указ нужно готовить в своей администрации, и, конечно, все документы будут проходить через Юрия Владимировича Петрова, руководителя его администрации. Когда он приехал в отпуск с Кубы, где был послом, Ельцин предложил ему возглавить его аппарат, и Петров, не задумываясь, согласился. Но почти сразу начал враждовать с Бурбулисом. Геннадий Эдуардович демонстративно не замечал Петрова, считая его чуть ли не техническим исполнителем, тогда как сам Юрий Владимирович не мог забыть, что был первым секретарем обкома, когда Бурбулис работал всего лишь рядовым преподавателем.

Теперь же, когда Бурбулис займет одновременно две такие должности, это может вызвать естественное раздражение у Петрова. И не только у него. Будут недовольны и Руцкой с Хасбулатовым, ведь Геннадий Эдуардович получит слишком много прав в новом правительстве. Нужно обязательно решить вопрос о перемещении Петрова на какой-нибудь более ответственный пост.

После ухода Бурбулиса Ельцин снова позвонил Илюшину, приглашая к себе в кабинет. Илюшин принес целую папку документов.

– Из МВД СССР уволен Громов, – сообщил он Ельцину, – вместо него назначен Виктор Ерин.

– Баранников согласился?

– Да. Это он подготовил документы.

– Что еще?

– Бакатин проводит увольнения в КГБ. Михаил Сергеевич подписал несколько указов. Нам отправили их спецпочтой. И еще, насчет Советского фонда культуры, – напомнил Илюшин. – У вас на приеме был академик Лихачев, и вы согласились, чтобы Советский фонд культуры был переименован в Фонд культуры России.

– Согласился, – вспомнил Ельцин. – Ну и что?

– Дело в том, что есть Российский фонд культуры под руководством писателя Проскурина. Получается, что у нас будут два Фонда.

– Пусть будет два, – нахмурился Ельцин. – Или пусть лучше объединятся в один, – раздраженно добавил он. Ему не нравилось, когда возникали подобные коллизии. – Поручите решать этот вопрос министру культуры.

Ремарка

– Экономическая ситуация в нашей стране резко ухудшается с каждым днем. Мы входим в зиму с дефицитом продовольствия, – заявил на пресс-конференции в Мариинском дворце Санкт-Петербурга мэр города Анатолий Собчак. – Если мы немедленно не восстановим структуру управления страной в целом, то подтолкнем ее к катастрофе. Вот уже два месяца страна живет без союзного, а республика – месяц без российского правительства. Разрушается то, что не подлежит разрушению. В такой ситуации для восстановления экономических связей понадобятся годы.

Сообщение РИА «Новости»

Ремарка

Первым заместителем министра внутренних дел СССР назначен генерал-лейтенант Виктор Ерин. Бывший первый заместитель министра внутренних дел генерал-полковник Борис Громов освобожден от своей должности в связи с переходом на другую работу – в Министерство обороны СССР.

Сообщение ТАСС

Ремарка

Указом Президента СССР снят с работы начальник 2-го главного управления КГБ СССР генерал-лейтенант Геннадий Титов. Согласно полученным сведениям, в КГБ его считали одним из лучших профессионалов, который проработал в органах госбезопасности почти тридцать лет. Указом президента снят и другой заместитель председателя КГБ – генерал-майор Валерий Лебедев, курирующий работу Управления защиты конституционного строя, а также приказом нового председателя КГБ Бакатина уволен начальник 10-го архивного отдела КГБ СССР Александр Фокин.

Сообщение РИА «Новости»

Ремарка

Правление Советского фонда культуры решило преобразовать СФК, по предложению его председателя академика Дмитрия Лихачева, в Фонд культуры России. Новый Фонд, являясь преемником старого, употребит все свои силы и средства на заботу о российской культуре, не забывая о сотрудничестве с независимыми Фондами культур суверенных республик. Как отметил сам академик Лихачев, 96 % всех расходуемых средств уходили на ассигнование именно российских программ. Президент России одобрил эту идею. Однако в России уже есть свой фонд – Всероссийский фонд культуры во главе с известным писателем П. Проскуриным. Он отверг предложение Лихачева о сотрудничестве. Возникшее противостояние необходимо разрешить, тем более что Всероссийской фонд культуры, увлекшись коммерцией, до сих пор не имеет своей программы. А впереди процесс с разделом имущества и денег. Тем не менее правление Советского фонда культуры намерено осуществить переход под юрисдикцию России, надеясь, что финансовые и организационные проблемы не помешают такому важному делу, как защита культуры, ради чего и была создана пять лет назад эта организация.

Л. Ошеверова. «Известия», 1991 год

Ремарка

Ситуация в Чечено-Ингушской республике, по свидетельству очевидцев, становится неуправляемой. Временный Высший Совет объявил себя единственным органом власти на всей территории республики. Он обратился в Верховный Совет РСФСР с призывом признать ВВС ЧИР как единственный законный орган. Просьба парламента России распустить вооруженные отряды и призыв и. о. председателя Верховного Совета РСФСР Р. Хасбулатова «придерживаться честно выработанных решений относительно будущих выборов», в Грозном расценили как вмешательство в дела суверенной республики.

Сообщение Интерфакс

Ремарка

На чрезвычайной сессии Верховного Совета Грузии страсти накалились до предела. Выступивший на сессии Президент Грузии Звиад Гамсахурдиа заявил: «Если меня не будет, в стране начнется анархия». Вместе с тем выступающие депутаты от оппозиции не согласились с таким мнением. Депутат Т. Пааташвили отметил, что «одиозная политика президента Гамсахурдиа сделала нас посмешищем во всем мире». Другой депутат, Н. Натадзе, сказал, что за все столкновения и кровь, которая пролилась в последние месяцы в Грузии, несет моральную ответственность президент, который обязан уйти в отставку. Заседание парламента продолжалось до четырех часов утра.

Сообщение Азеринформ

Ремарка

Возобновила работу сессия Верховного Совета Таджикистана. Первый этап ее работы закончился отставкой первого президента республики К. Махкамова. Определена дата избрания нового президента, назначенная на 27 октября. Митингующие перед зданием парламента передали свои требования. Главные из них – отставка председателя Верховного Совета Таджикистана К. Асланова и премьер-министра И. Хаева.

Сообщение Постфактум