Работа объединенной следственной группы продолжалась. Были выявлены не только факты массовых хищений, осуществленных с помощью поддельных авизо на миллионы рублей. Банкирам и чиновникам, виноватым в этих хищениях, также был инкриминирован целый букет других преступлений.

Однажды утром Тарасов вызвал к себе Сафарова.

– У вас проходит в качестве подозреваемого Эпштейн? – сразу спросил он вместо приветствия.

– Уже успели пожаловаться, – понял Эльдар. – Да, он один из основных участников этой аферы. Думаю, даже один из организаторов. Банк «Эллада» нужно будет закрывать, у них обнаружили массу нарушений. И неправильное оформление документов, и незаконное открытие офшорных счетов, и переводы денег, и махинации с авизо. Его заместитель уже дал показания. Думаю, что банкиру светит очень приличный срок.

– Поэтому я тебя и позвал, – мрачно сказал Тарасов. – Сам знаешь, какое сейчас время. Мне лично звонил Ванилин. Кричит, что ты решил свести личные счеты с его родственником. Я, конечно, пытался его успокоить, объяснял, что там работает целая бригада следователей из прокуратуры, милиции и органов безопасности, но он ничего не хочет слышать. Говорит, что это ты подставил его родственника...

– Адвокат написал жалобу, чтобы я не занимался его делом, – пояснил Сафаров, – вот я и не занимаюсь. Между прочим, адвокат – тот самый Тулупов, который работал со мной в администрации президента. Он считает, что поступил правильно, не давая возможности Эпштейну обвинить меня в личном пристрастии.

– Хочу тебя предупредить, чтобы ты был осторожнее, – вздохнул Тарасов. – Если хочешь, я попрошу, чтобы тебя вывели из этой бригады. У тебя много работы, и нам необходимо, чтобы ты занимался своими делами только здесь.

– Не хочу, – упрямо ответил Эльдар, – это не личное дело. Я вам уже рассказывал. Он вор и убийца. И должен сидеть в тюрьме. Ради денег он убил даже своего родственника, и Ванилин об этом прекрасно знает. У этих людей нет ничего святого.

– Сейчас вообще святых не осталось, – мрачно заметил Тарасов. – Ты все-таки не настаивай. Ванилин будет жаловаться руководству, и тогда я не смогу тебя защитить. А у нас сейчас время «охоты на ведьм». И ты знаешь, что очень уязвим, с твоей-то биографией... Работал в ЦК – значит, был партократом. Плюс работа в Администрации бывшего Президента СССР, которого сейчас вообще не любят вспоминать. Вот тебе уже несколько причин, чтобы тебя убрать отсюда. Может, тебе вообще лучше перейти к Баранникову, в органы безопасности?

– Вы тоже считаете, что мне нужно уйти?

– Я не люблю, когда убивают моих следователей, – прямо сказал Тарасов. – Сидевший в твоем кабинете Угодников тоже был романтиком. Верил, что сможет изменить мир. Может, комплексовал из-за своей фамилии... Всю жизнь пытался доказать, что ему выпала не та фамилия. Его должны были называть «Неугодниковым». И чем все это закончилось?.. Я не хочу терять еще одного заместителя. Ты меня понимаешь?

– Дело принимает даже такие обороты?

– Да, такие, – разозлился Тарасов. – У них сейчас власть и большие деньги, а наши офицеры еле-еде сводят концы с концами. И не удивляйся, если однажды узнаешь, что тебя сдает кто-то из твоих товарищей. Не потому, что он такой сукин сын, а потому, что ему нужно кормить свою семью, содержать своих детей на нищенскую зарплату. А ему предлагают в сто, тысячу, миллион раз больше того, что он может иметь за всю жизнь. Как ты думаешь, многие могут устоять в таких условиях?

– Тогда нам нужно просто закрыть нашу контору и разойтись по домам, если мы переходим на содержание к бандитам и мафии, – разозлился Эльдар.

– В тебе еще сидят эти глупые романтические бредни о нашей профессии и нашем долге? – поморщился Тарасов. – Выкинь побыстрее все это из головы. Это просто работа, которую мы должны хорошо делать, не больше и не меньше. Разница между законченным сукиным сыном и просто человеком, который хочет устроить свою судьбу, очень большая. Сукин сын становится вымогателем, сдает своих товарищей, подставляет своих агентов и думает только о деньгах, которые ему платят. А нормальный человек пользуется обстоятельствами, старается не особенно паскудничать и живет, приспосабливаясь к сегодняшнему дню. Социализм закончился, Эльдар, раз и навсегда. И моральный кодекс строителей коммунизма тоже остался в прошедшей эпохе. И не думай, что я такой убежденный циник. Но только всем нам объявили, что раньше мы жили неправильно, а сейчас будем жить иначе. Нужно зарабатывать любым путем, быть успешным, уметь устраиваться в этой жизни. Если понадобится, ходить по головам своих товарищей. Тебе нравятся такие установки?

– Нет.

– И мне тоже не нравятся, – вздохнул Тарасов. – Но очень скоро большинство наших офицеров начнут получать гораздо бо́льшие деньги совсем в других местах. И никто из нас не сможет остановить этот процесс. Ни ты, ни я, ни наш министр, ни президент. Уже сейчас на местах практически все опера «крышуют» предпринимателей, банкиров, сутенеров, даже бандитов. И все об этом знают. Только нельзя офицеру с двадцатилетним стажем платить пять долларов в месяц. Он либо плюнет и уйдет, либо останется, чтобы зарабатывать деньги. Немногие выдерживают. Самые принципиальные уходят, остальные устраиваются...

– Мне вы тоже советуете «устраиваться»? – разозлился Сафаров.

– Я советую тебе быть осторожнее и не лезть глубоко в это дерьмо, – устало сказал Тарасов. – Ты думаешь, мне приятно тебе все это говорить? В прежние времена я послал бы Ванилина куда-нибудь подальше и поддержал бы тебя. Но сейчас времена другие... Сейчас власть у Ванилиных, а деньги у таких, как его родственник-банкир. И поэтому будь осторожен.

– Я вас понял, – Эльдар поднялся. – Мне можно идти?

– Иди, – махнул рукой Тарасов.

После ухода Сафарова к Тарасову зашел Саранчев. Он вопросительно посмотрел на хозяина кабинета.

– Вы с ним поговорили?

– Поговорили, – вздохнул Тарасов. – Хороший он парень. Еще не испорченный. Я думал, что таких в наше время уже не осталось.

– Остались, – кивнул Саранчев, – но их очень быстро отстреливают. Ванилин не успокоится, вы ведь понимаете... И этот банкир тоже не будет просто так сидеть. Они считают, что виноват лично Сафаров, – значит, попытаются взять реванш. И его либо отстранят от работы в бригаде, либо вообще грохнут. Жалко парня, но он не хочет ничего понимать.

– Хватит, – поморщился Тарасов. – Если он ничего не поймет, я его просто уберу оттуда. Чтобы не подставлять.

– Не поймет, – убежденно произнес Саранчев. – Он все еще верит в какие-то глупые принципы... Это от Бадаляна, – он достал конверт и положил его на стол.

– Сколько здесь? – поинтересовался Тарасов.

– Десять тысяч долларов, – ответил Саранчев. – Мы с ним договаривались на двадцать. Я уже закрыл дела; аванс оставил себе, остальное принес вам.

Тарасов с ненавистью посмотрел на конверт с деньгами.

– И поэтому мы должны его отпустить, – констатировал он.

– Мы так договаривались, – повторил Саранчев, – вы же сами согласились на эту сумму...

– Я не про сумму, – нахмурился Тарасов, – я про нас с тобой говорю, Шурик. Я ведь тоже был когда-то таким, как Эльдар Сафаров. Со своими принципами... Когда мне в первый раз принесли взятку, я спустил негодяя с лестницы. А сейчас?

– А сейчас время другое, – рассудительно произнес Саранчев. – Можно было отказаться от денег и посадить Бадаляна. Только сейчас выясняется, что на самом деле он не жулик, а предприниматель. Спекулянтов больше не осталось. Все стали бизнесменами, это сейчас так называется. Купить подешевле, продать подороже. Целые компании этим занимаются. И незаконного предпринимательства нет, и наказание по валютным операциям отменили. Зачем мы должны сажать Бадаляна, если наше государство считает его полезным обществу человеком?

– Не остри, – мрачно прервал его Тарасов и снова посмотрел на конверт с деньгами. Снова вздохнул, выдвинув полку и смахнул туда деньги.

– Будь они все прокляты, – прошептал он.

– Если вы испытываете такие моральные мучения, тогда лучше передать деньги в дар детскому дому, – сказал, не скрывая иронии, Саранчев. – Вот Деточкин так и делал. Воровал автомобили и переводил деньги в детские дома.

– Пошел вон, – разозлился Тарасов.

Саранчев улыбнулся и вышел из кабинета. Полковник еще долго сидел один, а затем набрал номер Ванилина.

– Послушай, Георгий, – сказал он, услышав голос генерала, – я разговаривал с этим Сафаровым, и он все понял. Он не будет вмешиваться в дело твоего родственника. И вообще, я думаю отозвать его из этой бригады, чтобы там не вертелся.

– Давно пора, – одобрительно произнес Ванилин. – И вообще, я не понимаю, зачем ты его у себя держишь. Я знаю, что его к вам послал Баранников. Но он сейчас министр в другом ведомстве. Тебе партийные стукачи в аппарате не нужны. Избавляйся от него быстрее. И если он там хотя бы пикнет, я ему отрежу все выступающие части тела. Так и передай этому щенку.

– Пока, – сдерживая себя, ответил Тарасов и положил трубку.

Эльдар не знал об этом разговоре. Но документы, которые он привез из Чечни, были убедительным доказательством вины банка «Эллада». Руководивший их группой заместитель прокурора республики решил еще раз проверить всю документацию по «Элладе» и отправил туда именно Сафарова и еще двоих следователей. Эльдар не стал отказываться от этого поручения. Заместитель прокурора считал, что адвокат Тулупов не имеет права указывать, кто и чем должен заниматься в его группе. И три дня они провели в банке «Эллада», допрашивая всех сотрудников.

Именно в эти дни Тарасову позвонил разъяренный Ванилин.

– Я тебе говорил насчет твоего молодого стервеца, чтобы ты его убрал? А он поехал в банк и допрашивает там всех подряд, – гневно говорил генерал. – В общем, будем принимать меры. Раз он не хочет понимать по-хорошему, будем разбираться с ним по-плохому.

Тарасов положил трубку и приказал срочно найти Сафарова. Эльдар явился к нему через полчаса.

– Ты совсем голову потерял? – спросил полковник. – Я же тебя предупреждал, чтобы ты был подальше от этого банка!

– Я не могу быть «подальше», товарищ полковник. Документы, которые я привез из Чеченской Республики, требовали повторной и более тщательной проверки. И меня послали в «Элладу» не одного, а с двумя другими следователями. Это было указание заместителя прокурора республики. Я не мог пойти к нему и отказаться от этого поручения. – Он немного подумал и добавил: – Да и не хотел отказываться.

– Мальчишка, – вскипел Тарасов. – Теперь мне нужно думать, как спасти твою задницу.

Когда Сафаров ушел, он сразу позвонил генералу Сергееву. Полковник знал, что они дружили с его молодым заместителем.

– Добрый день, Виктор! – Они были знакомы давно.

– Здравствуй, Саша, – ответил Сергеев. – Что-то случилось?

– Кажется, у нас появились проблемы с твоим знакомым, – пробормотал Тарасов.

– С Сафаровым? – сразу понял генерал. – Что на этот раз?

– Он входит в бригаду по расследованию хищений с поддельными авизо, – сообщил Тарасов, – а там один из главных фигурантов дела – банкир Эпштейн. А он близкий родственник нашего Георгия Ванилина. И тот считает, что Сафаров сводит личные счеты с его родственником. Хотя там работает целая группа следователей.

– Я это дело помню, – ответил Сергеев. – Еще в прошлом году нужно было посадить этого банкира, но тогда дело развалили.

– А сейчас его могут посадить на большой срок, – подтвердил Тарасов, – только Сафарову от этого легче не будет. Звонил Ванилин. Он считает, что во всем виноват наш следователь. Теперь я думаю, куда убрать Сафарова... хотя бы на время.

– Понятно... – Сергеев задумался. – Давай пошлем его в командировку в Казань. Там создают большую следственную бригаду. Молодежные банды буквально терроризируют город. Выяснилось, что ими руководили опытные рецидивисты. Может, стоит отправить Сафарова туда?

– Это было бы правильно, – сразу согласился Тарасов. – Я могу подготовить приказ.

– А я пробью его через ваше руководство, – подхватил Сергеев. – Только ничего не говори Эльдару. Он человек гордый, может обидеться...

Все сложилось таким образом, что уже на следующий день был издан приказ о командировке Сафарова в Казань для работы в составе специальной группы следователей. Эльдар сразу отправился к Тарасову.

– Это вы решили меня «спасать» таким образом?

– При чем тут я? – сделал удивленное лицо Тарасов. – Это не мое личное желание. Тебя почему посылали в Чечню вместе с Султановым? Решили, что двое мусульман сумеют найти общий язык с чеченцами. И поэтому теперь тебя отправляют в Казань. Ты знаешь обычаи татар, сможешь быстро найти с ними общий язык. И ты опытный следователь...

– Делаете все, чтобы я уехал? – прямо спросил Эльдар.

– Да, – ответил Тарасов, которому надоело притворяться, – делаю все, чтобы спасти тебе жизнь. Уедешь завтра утром. И не вздумай задержаться в Москве хотя бы на сутки. Утром у тебя самолет в Казань. За тобой заедет наша машина.

– Почему я должен уезжать? Из страха перед ворами?

– Потому, что это приказ! – закричал Тарасов. – Понимаешь, приказ! А ты офицер и обязан его выполнять. И ничего не обсуждать! Завтра утром ты летишь в Казань. И больше я ничего не хочу слышать.

Эльдар вышел из кабинета, ничего не сказав.

Все эти дни он снова пытался дозвониться до Скороходовых, но телефон либо не отвечал, либо трубку снимал ее муж. Именно сегодня, когда Сафаров вернулся в свой кабинет в расстроенных чувствах, раздался телефонный звонок. Он поднял трубку.

– Подполковник Сафаров слушает.

– Здравствуйте, подполковник, – услышал он голос Светланы и не поверил самому себе. – Как видите, я сумела найти ваш номер телефона.

– Да, – растерянно пробормотал Эльдар, – я не думал, что вы сама позвоните.

– Вы так надоели моему мужу своими частыми звонками, – весело сказала она. – Он все время говорит, что это либо воры, которые хотят убедиться, что нас нет дома, чтобы ограбить нашу квартиру, либо неизвестный телефонный маньяк, который таким образом нас терроризирует.

– Я не знаю, когда вам звонить, чтобы вы сняли трубку, – признался Эльдар.

– Он сейчас все время дома, и я не могу с вами разговаривать. Вы ведь знаете, что он ушел из МИДа. Там сейчас новые времена. Поэтому я позвонила к вам с просьбой – больше не звонить по нашему телефону. Муж собирается проверить нашу линию и узнать, кто именно нам названивает. Представляю, как он будет изумлен, если узнает, что звонят из следственных органов. Тогда его версия о ворах получит свое законное подтверждение.

– Я хочу вас увидеть, – пробормотал Эльдар.

– По-моему, мы и так уже перешли все границы дозволенного, – заметила Светлана. – Давайте увидимся на следующей неделе.

– Нет, – сказал Сафаров, – завтра утром я улетаю в Казань. Меня командируют туда на работу. Думаю, что это займет несколько месяцев.

– Когда вы улетаете?

– Завтра утром. Поэтому мы можем увидеться только сегодня.

– А если бы я сегодня не позвонила?

– Я бы снова звонил вам, – признался Эльдар.

Она помолчала, затем произнесла:

– Хорошо, давайте увидимся сегодня. Если вы действительно уезжаете на несколько месяцев... – Они все еще говорили друг другу «вы», даже после двух свиданий. – Где мы увидимся?

– Я подумаю... – Эльдар понимал, что не может привести ее домой. Да еще нужно объяснить Юлии, почему он так срочно улетает... Но этот разговор можно оставить на поздний вечер. – Сниму номер в какой-нибудь гостинице, – наконец сказал он.

– Наши отношения переходят в гостиничную стадию, – усмехнулась Светлана. – А почему нельзя у вас дома?

– У меня ремонт, – соврал Сафаров.

– Хорошо, пусть будет гостиница. В котором часу?

– В семь. Нет, лучше в восемь. Сумеете выйти из дома в восемь часов вечера?

– Постараюсь.

– Тогда я заеду за вами в восемь.

Эльдар положил трубку и сразу перезвонил Аванесову, попросив того забронировать ему какой-нибудь номер в приличной гостинице. Аванесов занимался экономическими преступлениями и знал почти всех директоров гостиниц. Он перезвонил через минуту и сообщил, что забронировал номер в гостинице «Россия» на сегодняшний день. Эльдар положил трубку, доставая папки со своими делами, которые нужно было сдать Саранчеву. Он перебирал документы, когда раздался телефонный звонок. Это была Юлия.

– Когда ты приедешь домой? – поинтересовалась она.

– Поздно. Сегодня поздно, – вспомнил он о своей предстоящей встрече со Светланой.

– Жалко. Сегодня к нам должен приехать друг Наташи. Ты помнишь Наташу? Это подруга моей сестры, которая оставалась у нас.

– Конечно, помню. Он тоже хочет у нас остаться?

– Нет, – рассмеялась она, – не хочет. Они прислали нам какую-то посылку.

– Какую посылку?

– Что можно прислать с Украины в голодную Москву? – спросила Юлия. – Сало, колбасу, домашнюю выпечку... Он обещал заехать вечером. Я думала, что ты тоже будешь. Он работает юрисконсультом на заводе бытовых приборов; значит, вы с ним в некотором роде коллеги.

– Сегодня у меня много работы, а завтра утром я должен срочно улетать.

– Опять? – помрачнела она. – Очередная командировка?

– Да, в Казань.

– И на сколько дней?

– Думаю, что на этот раз надолго. Месяц или два; может, больше. Так что сало и колбасу будешь есть без меня.

– Какой ужас, – вздохнула она. – Так жалко... Что я буду делать одна?

– Ничего, что-нибудь придумаешь, – ответил Эльдар. – Когда дома будет столько продуктов, сразу найдутся едоки. Можешь не беспокоиться.

– При чем тут это... Эльдар, я хотела тебе давно сказать. Я тебя люблю. Хочу, чтобы ты об этом знал. Я тебя очень сильно люблю. Мне кажется, что ты единственный мужчина в моей жизни, которого я так полюбила. Больше никого и никогда не смогу так любить.

Сафаров почувствовал себя законченным подлецом. Юля говорила достаточно искренне. А он назначал свидание другой женщине, которая была замужем...

– Приеду домой, и мы с тобой обсудим этот вопрос, – решил Эльдар. – Может быть, ты будешь приезжать ко мне в Казань на выходные. Если получится.

– Было бы здорово, – обрадовалась она.

Тут вошел Саранчев, и Эльдар быстро сказал:

– В общем, всё. До вечера, до свидания. Я сейчас занят.

Он положил трубку.

– Твоя подруга, – понимающе усмехнулся Саранчев. – Говорят, что у тебя роскошная молодая подруга...

– Кто говорит?

– Видели, как ты провожаешь ее на автобус, – сообщил Саранчев. – Значит, отбываешь в Казань?

– Приходится.

– Ну, давай свое хозяйство. Посмотрим, что у тебя плохого...

Без пяти минут восемь, поймав попутную машину, Эльдар подъехал к дому Скороходовых. Ждать пришлось долго, минут десять. Наконец появилась Светлана. Сафаров вышел из машины, любезно открыл ей дверцу. В гостиницу они приехали уже в половине девятого. Он показал паспорт. На его имя был оставлен номер.

В кабине лифта две молодые девушки, явно приехавшие на работу в гостиницу, флиртовали с двумя неграми. Светлана поморщилась, Эльдар отвернулся. Они дошли до своего номера, он открыл дверь, пропуская ее вперед. Она вошла и обернулась к нему.

– Обещай мне, что мы больше никогда не будем встречаться в гостиницах. Это слишком суровое испытание для моей психики. Договорились? – Впервые за все время она перешла на «ты».

– Да... – Он шагнул к ней, целуя ее и забывая обо всем на свете...

Третье свидание всегда бывает самым важным, самым главным. Первое обычно напоминает знакомство, когда ты еще не знаешь, что именно тебе следует ждать, каким человеком окажется твой партнер, что он любит или не принимает, что ему нравится, а что нет. При этом первое знакомство бывает обычно несколько скомканным и суетливым. Второе свидание – как привыкание к новым ощущениям, когда тебе кажется, что ты уже знаешь человека, не боишься совершить ошибки, пытаешься угадывать его желания и сознаешь его возможности. Но самое важное – третье свидание. После него наступает либо пресыщение, либо привыкание. Обычно именно на третьем свидании решается дальнейшая судьба любой пары, при которой они определяют, стоит ли им вообще встречаться в будущем.

Но в этот вечер и в этой гостинице оба чувствовали себя некомфортно. Светлане была неприятна сама обстановка этой гостиницы, запахи в коридоре, постоянно снующие по этажам девицы, зарабатывающие своим телом, подозрительные личности, торгующие валютой и каким-то зарубежным ширпотребом, наглые дежурные, которые ухмылялись при их появлении. А Эльдар все время вспоминал слова Юлии, испытывая некоторый дискомфорт, словно считая себя женатым человеком, который таким образом обманывал законную супругу, совершая акт предательства по отношению к ней.

Они оставались в этом номере до половины одиннадцатого, пока наконец Светлана сама не решила, что им нужно уходить. Они молча вышли из гостиницы через западный выход, обращенный на Кремль. Эльдар довольно быстро поймал машину и подвез ее к дому.

Светлана вышла, хлопнув дверцей. Он хотел выйти следом, но она покачала головой.

– Не нужно выходить. Когда вернешься, позвони.

– Обязательно. – Он еще успел улыбнуться, но она повернулась и быстро пошла к дому.

– На проспект Мира, – попросил Сафаров водителя, взглянув на часы. Уже почти одиннадцать. Завтра будет нужно рано вставать. Юлия, конечно, обидится, если сегодня между ними ничего не будет. Или даже не поймет. Нужно найти силы и не отказывать молодой женщине, которая призналась ему в любви. И вообще, нужно как-то определяться. Ведь так не может продолжаться вечно...

Эльдар приехал домой, поднялся по лестнице, позвонил в дверь. Прислушался. За дверью было тихо. Наверное, она выключила телевизор и сидит на кухне. Снова позвонил и прислушался. Никто не отвечал. Он достал свои ключи. Если она не закрыла дверь на внутренний замок, тогда все в порядке. Но дверь не была закрыта вовсе. Удивленный, Эльдар вошел в квартиру. Снял куртку, повесил ее на вешалку и вошел в гостиную...

На полу лежал неизвестный мужчина. Две пули вошли ему почти в сердце, и еще был сделан контрольный выстрел в голову. Эльдар замер, глядя на эту страшную картину и не веря своим глазам. Затем прошел в спальню. На кровати лежала Юлия. Она была в том самом коротком халатике, который ему так нравился. Неизвестный убийца сделал два выстрела, но не стал стрелять в голову. В этом уже не было никакой необходимости...

Ремарка

Михаил Горбачев – бывший президент того, что раньше было Советским Союзом, – дал согласие ежемесячно публиковать комментарии на страницах нашей газеты. Уже его первая статья показывает, что он был не только президентом страны, но и генеральным секретарем Коммунистической партии. Горбачев утверждает, что сталинская модель социализма похоронена, однако идеи социализма продолжают жить. Автор считает, что между двумя современными системами сходства больше, чем различия, но не приводит никаких доказательств. Если сталинская модель социализма похоронена, то какая другая модель может быть принята за норму? Кубинская или китайская? Хотя рассуждения Горбачева о том, что в развитых странах Европы есть элементы социализма, не выдерживают никакой критики. А если этого социализма нигде не было и он не доказал свою жизнеспособность, то как тогда можно говорить о его будущем? Горбачев не скрывает, что его удивило заявление Президента США Джорджа Буша о том, что Соединенные Штаты выиграли «холодную войну».

«Лос-Анджелес таймс»

Ремарка

Государственный советник России по правовой политике и вице-премьер российского правительства С. Шахрай сделал специальное заявление по вопросу депортации чеченцев и ингушей в феврале сорок четвертого года. «Нравственный долг России не скрывать истину, какой бы она ни была горькой. В том, что произошло зимой сорок четвертого года при депортации чеченцев и ингушей, нет вины народа. Это почерк режима «КПСС – КГБ», обломки которого еще и сегодня лежат на нашем пути к демократии».

Сообщение РИА «Новости»

Ремарка

В литовской печати опубликована подписка о сотрудничестве, которую дала К. Прунскене в 1980 году органам КГБ, обязавшись освещать все интересующие органы государственной безопасности вопросы. Многие наблюдатели считают, что это ответная реакция на книгу «За кулисами», в которой экс-премьер раскрывает некоторые тайны КГБ.

Сообщение ИМА-Пресс