Юлию хоронили за городом, на небольшом подмосковном кладбище, где была похоронена ее бабушка со стороны отца. Эльдар стоял, отрешенно глядя, как гроб закапывают в землю, как сверху сыплют песок. В нем словно умер прежний человек, когда он вошел к себе домой и обнаружил два трупа. Неизвестный молодой мужчина был другом Наташи, которая приехала на похороны вместе с двоюродной сестрой Юлии. Они стояли рядом и плакали. Плакали все собравшиеся, кроме Эльдара, который превратился в камень, не выдавая своих эмоций.

Приехавшие сотрудники прокуратуры еще долго мучили самого Эльдара, а затем отправили на экспертизу его служебный пистолет, словно он мог застрелить свою женщину и ее друга в квартире, когда обнаружил их вместе. Конечно, у него не было алиби, и он ни при каких обстоятельствах не стал бы рассказывать, где именно провел этот вечер. Но эксперты подтвердили, что из его оружия не стреляли. Неизвестный убийца или убийцы – возможно, их было двое – ждали в подъезде, на верхнем этаже. Там нашли несколько окурков. Когда появился мужчина, они спустились вниз и позвонили. Очевидно, у них был приказ дождаться возвращения Сафарова. Если бы в этот день не позвонила Светлана и они не уединились бы в гостинице «Россия», Эльдар мог оказаться на месте несчастного парня, в которого убийца сделал контрольный выстрел.

Сафаров это отчетливо понимал. Конечно, в Казань он не поехал – его командировку по настоянию Тарасова отменили. Полковник прекрасно понимал, кто именно заказал его следователя. На следующий день Эльдар не вышел на работу. Вечером к нему приехали Тарасов, Саранчев, Аванесов, Пьявко, Мокрякова, Каюрова. Женщины отправились на кухню готовить всем кофе. Мужчины привезли две бутылки водки, чтобы помянуть погибшую. Тарасов сидел мрачный, почерневший, молча пил и почти не хмелел. Через некоторое время приехали генерал Сергеев с женой. Его супруга Людмила обняла Эльдара и громко расплакалась. Сергеев пожал ему руку и тоже обнял. Все было понятно без лишних слов. Уходя, Сергеев сказал, что с завтрашнего утра за Эльдаром будет заезжать машина с одним из оперативников, который будет доставлять Сафарова на работу.

– Не нужно, – равнодушно попросил тот. – Вы же не можете приставить ко мне круглосуточную охрану.

– Пока он будет тебя возить, а потом мы еще что-нибудь придумаем, – решил Сергеев. – И не нужно спорить. Это необходимо в интересах дела. Я думаю, что мы сможем вычислить тех, кто заказал эту гнусность.

– Не нужно их вычислять, – сказал Саранчев. – Можно подумать, что мы и сейчас не можем назвать их имена... В заказных преступлениях не бывает никаких тайн, товарищ генерал. Все заранее знают, кто и кого заказал. Труднее бывает найти киллера и доказать, что заказчик и есть главный виновник преступления. А просто вычислить заказчиков мы и без всяких киллеров можем.

– Ты много пьешь, Саранчев, – угрюмо произнес Тарасов, – и много болтаешь не по делу.

– Почему не по делу? – возразил тот. – Все знают, кто мог заказать Эльдара. Или вы хотите, чтобы я при всех назвал фамилию этого генерала?

– Саранчев, – сказал Тарасов, повышая голос, – заткнись, ради бога! Тебя никто не спрашивает.

Сергеев нахмурился, но ничего не стал уточнять.

Когда все выходили, Тарасов сказал, обращаясь к Эльдару:

– Завтра давай на работу. И без глупостей. Мы подумаем, как найти этих мерзавцев. Только ты не сорвись на какую-нибудь глупость.

Эльдар молчал. Он словно пропускал все услышанное мимо себя. Когда все уехали, прошел в гостиную, лег на диван не раздеваясь и заснул.

Утром Сафаров тщательно побрился и вышел во двор, где его действительно ждала машина. Он кивнул молодому старшему лейтенанту в форме, и они поехали на Петровку. В коридорах с ним вежливо здоровались, но избегали смотреть в глаза. Все слышали, какая трагедия произошла у него дома.

Сафаров зашел в свой кабинет и долго сидел молча, пока его не позвали к Тарасову. Тот говорил по телефону. Закончив говорить, посмотрел на Эльдара.

– Немного отошел?

– Не знаю, – мрачно ответил Сафаров.

– И я не знаю, – сказал Тарасов. – В таком состоянии я не могу допускать тебя к работе. Давай сделаем так: ты подашь мне заявление и оформишь отпуск. С начальством я договорюсь. А ты пока уедешь к себе в Баку. Как раз к твоему возвращению закончат расследование по фальшивым авизо и передадут дело в суд. Вот тогда ты сможешь спокойно вернуться.

– Нет, – возразил Эльдар, – я должен остаться в городе. Они все равно придут за мной – ведь они искали меня, а не этого несчастного парня. Даже наверняка получили за меня деньги. И не выполнили задачи... Поэтому они обязательно вернутся. И я хочу быть дома, когда они придут за мной.

– Это не ковбойский фильм, – нахмурился Тарасов. – Они могут убить тебя из снайперской винтовки, не подходя к тебе близко.

– У них другая специализация, – возразил Эльдар, – они не будут стрелять в меня из винтовки. Им нужно сделать контрольный в голову. Поэтому я убежден, что они вернутся. И я хочу с ними встретиться.

– А я тебе не разрешаю! – стукнул кулаком по столу Тарасов. – Видишь, к чему привело твое упрямство? Хочешь, чтобы тебя убили? Может, ты действительно хочешь этого, а я не хочу!

– Они вернутся, – упрямо повторил Сафаров. – Вы ведь понимаете, что мы все равно не найдем никаких следов и никогда не докажем заказчикам, что именно они организовали эти два убийства. А так у нас есть шанс – поймать их на такую наживку, как я...

– Ты понимаешь, о чем просишь? Чтобы я разрешил следователю нашего управления выступить в роли приманки? А если тебя убьют, кто будет отвечать?

– Не вы. Если вас так беспокоит этот вопрос, то я могу уйти в отпуск и сидеть дома. Я же имею право сидеть дома во время отпуска? И никого из вас не подставлю.

– Дурак, – беззлобно произнес Тарасов. – Можно подумать, что я беспокоюсь из-за себя... А если они не дураки? Если они придут не сразу, а через месяц, через два, через год? Что, будешь целый год сидеть дома и ждать этих убийц?

– Их было двое. Я вместе со следователем прокуратуры осматривал верхний этаж. Там нашли несколько свежих окурков; по заключению экспертов, они принадлежат двоим убийцам, которые меня ждали. Поэтому я жду обоих в гости. И не пытайтесь мне помешать, товарищ полковник.

– Хорошо, – неожиданно согласился Тарасов. – А почему они должны прийти именно сейчас?

– Это мой фирменный секрет, – ответил Эльдар. – Но они придут, можете не сомневаться.

– Тогда я пошлю к тебе одного человека, которого ты знаешь. Он сам напросился к тебе. Хотя сейчас многие наши ребята готовы тебе помогать... Пусть немного поживет у тебя. Ты сможешь его приютить?

– Кто это?

– Ты с ним знаком. Раджаб Султанов, вы вместе были в Грозном. Не возражаешь?

– Нет, – ответил Эльдар, – не возражаю. Он очень хороший парень. Только его нужно предупредить, чтобы он никуда не выходил из квартиры, иначе его могут заметить.

– Скажем, – кивнул Тарасов.

Сафаров покинул кабинет начальника и зашел к Саранчеву. Тот оформлял документы. При появлении Эльдара он поднял голову.

– Здравствуй! Сколько дел ты мне передал, просто боюсь пересчитывать. Ты у нас, видимо, стахановец, раз столько дел вел одновременно...

– Я хотел у тебя спросить... Ты говорил мне, что кто-то видел, как я провожал Юлию до автобуса. Ты не помнишь, кто именно?

– Ты теперь стал таким подозрительным? Конечно, помню, – он назвал имя.

Эльдар кивнул и вышел из кабинета.

Через три часа он поехал в прокуратуру и попросил разрешения лично допросить Эпштейна в Бутырской тюрьме. Сафаров приехал туда заранее. Вскоре в комнату для допросов привели банкира, который сел на прикрепленном к полу стуле и с некоторым любопытством посмотрел на следователя.

– Какой ты настырный, – сказал Леонид Наумович. – А я думал, что таких уже не осталось. Опять приперся ко мне... Тебя же предупреждали по-хорошему. Никак не хочешь угомониться?

Эльдар заставил себя слушать, ничем не выдавая своего состояния.

– Думаешь, что сейчас прежние времена? – продолжал издеваться Эпштейн. – Ничего подобного, все закончилось. Я был завхозом в детском саду. Это с моим-то образованием и знаниями... Вот так мы и жили, пока не началась нормальная жизнь.

– Нормальная? – подняв голову, переспросил Сафаров. – Это когда можно воровать, лгать и убивать? Это ты называешь «нормальной жизнью»?

– Не лови меня на слове, – хмыкнул банкир. – Я говорил о том, что мы наконец избавились от диктата таких упертых фанатиков, как ты. И не делай вид, что ты меня не понимаешь.

– Прекрасно понимаю, – кивнул Сафаров.

Он поднялся, подошел к банкиру и неожиданно с силой ударил его кулаком по лицу. Тот ахнул от неожиданности, покачнулся и упал на пол, явно не готовый к подобному нападению. Эльдар с силой ударил его ногой в живот. Банкир застонал.

– Говори, сука, кто там был, – тихо предложил Сафаров и еще раз ударил ногой. Эпштейн снова вскрикнул. Ему было очень больно. – Ты мне все равно ничего не сделаешь. Через два дня я улетаю в Баку, а ты останешься гнить в этой тюрьме.

Он снова ударил ногой, на этот раз в лицо. Удар был достаточно сильный, кровь залила лицо банкира. Эльдар отошел от него, вызвал конвой.

– Заключенный ударился головой об стол, – цинично пояснил он, – вызовите ему врача.

Конвоир не удивился. Он знал, что многие следователи предпочитают подобные методы допросов. Поэтому вместе с подошедшим надзирателем они выволокли стонущего банкира из комнаты.

Через час Эльдар приехал в управление. Конечно, он отчасти разыграл свой гнев перед банкиром. Ему было важно, чтобы тот услышал о его возможной поездке в Баку и передал это по цепочке Ванилину, а тот пошлет убийцу к нему домой. Ведь в Баку искать его будет гораздо тяжелее, чем в Москве...

Вечером к нему приехал Султанов. Он привез две бутылки хорошего дагестанского коньяка, но Эльдар не стал много пить. Он постелил Раджабу на диване в гостиной, а сам устроился в спальне, хотя воспоминания о том, как Юлия лежала на кровати, глядя вверх невидящими глазами, все еще преследовали его. Ему казалось, что когда он проснется, то увидит ее рядом с собой. Ночью Эльдар почти не спал. Несколько раз ходил на кухню, пил кофе. Раджаб спал спокойно – из гостиной доносился его храп.

Утром Сафаров тщательно побрился, принял душ, поставил чайник. Он возвращался в спальню, когда в дверь позвонили. Эльдар посмотрел на часы. В такую рань к нему еще никто не приходил. Может, это его «телохранитель» от Сергеева?

– Ты откроешь дверь? – крикнул он Раджабу из спальни.

– Сейчас открою... – Султанов был уже одет. Он подошел к дверям, посмотрел в глазок, спросил, кто пришел, затем крикнул Эльдару: – Это почтальон, он принес какую-то посылку!

– Открывай, – разрешил Эльдар.

Раджаб открыл дверь. Сафаров прислушался. Кажется, они разговаривали, или ему показалось... Почему так долго не закрывают дверь? Наконец послышался шум закрывающейся двери. Эльдар сидел на кровати, его правая рука была под одеялом. В гостиную медленно вошел Раджаб, а за ним – незнакомец с пистолетом в руках.

– Сиди спокойно, – посоветовал тот, – иначе я пристрелю твоего друга.

– Кто ты такой? – спросил Эльдар.

– Человек, – ответил незнакомец, – у которого есть поручение для тебя...

Раджаб горестно вздохнул. Видимо, ему было обидно, что его так легко взяли.

– Встань и иди сюда, – приказал неизвестный убийца, – и старайся не делать резких движений.

– Конечно...

Сафаров приподнял одеяло и выстрелил, попав неизвестному убийце в руку. Тот выпустил пистолет, скривился от боли, потянулся за упавшим оружием левой рукой и получил пулю в голову.

– Молодец, – одобрительно кивнул Раджаб. – Ты специально держал пистолет под одеялом?

– Когда ты открыл дверь и не сразу закрыл ее, я понял, что там происходит что-то непонятное, поэтому приготовил оружие...

Эльдар подошел к убитому, ногой отбросил его пистолет, внимательно вгляделся в его лицо. Нет, он его никогда раньше не видел.

– А где твой пистолет? – спросил Сафаров.

– У меня, – ответил Раджаб, – лежит на стуле рядом со мной. Я не думал, что под видом почтальона к тебе зайдет убийца. На часах еще нет восьми.

Он подошел к стулу и взял свое оружие, Эльдар повернулся и забрал с кровати свое.

– Оставь его на месте, там, где он лежал, – неожиданно сказал Раджаб.

Сафаров поднял голову. Его коллега, капитан Раджаб Султанов, держал в руках пистолет, дуло которого смотрело прямо в сердце Эльдара.

– Значит, вторым убийцей был ты, – понял Сафаров.

– Мне заплатили, – не смущаясь, признался Султанов. – У меня были большие долги, а они все оплатили. Сказали, что ты стоишь таких денег. И поэтому я приехал за тобой. Но стрелял не я. В этого типа, неизвестно откуда появившегося в твоем доме, стрелял мой напарник. Мы с ним уже давно знакомы. Он убил и твою женщину.

– И ты ему помогал, – понял Сафаров.

– Ничего личного, – Раджаб поднял пистолет чуть выше.

– Я уже догадался, что это мог быть только ты, – сказал Эльдар.

– Как?

– Ты ведь не мог долго обходиться без курева, когда нас заперли в Грозном. Вот и наверху ты стоял и курил. Но на полу были только окурки твоего напарника. Свои ты унес с собой, понимая, что это будет серьезной уликой. Я узнал, что ты говорил Саранчеву про мою женщину, когда я провожал ее до автобуса. Значит, специально следил за мной, ведь я провожаю ее только по утрам. И еще один момент. Когда нас заперли в Чечне, ты признался мне, что не хочешь, чтобы тебе стреляли в голову. И ты не разрешил сделать контрольный выстрел в голову Юлии. Я еще тогда отметил странную сентиментальность киллера...

– Очень правдоподобно, – согласился Раджаб. – Я действительно не позволил выстрелить ей в голову. И тебе тоже не стану. Можно обойтись без контрольного выстрела. Мне достаточно посмотреть на человека, чтобы сразу понять, жив он или мертв... А сейчас извини, у каждого своя работа. Пистолет моего напарника, который ты отбросил в сторону, теперь давай мне. Можешь не наклоняться, толкни его ногой ко мне. Я же не могу убивать тебя из своего пистолета...

– И ты сам напросился ко мне, – вспомнил Эльдар. – Все совпало, Раджаб. Я ждал убийцу именно сегодня – и ты появился...

– Перестань болтать и брось мне пистолет, – попросил еще раз Раджаб.

– Жаль, что так все получилось, – сказал Эльдар. – Ты мне нравился. Я считал тебя нормальным человеком. А ты, оказывается, сволочь...

– Бросай пистолет! – разозлился Раджаб.

– Сейчас...

Эльдар наклонился, поднимая оружие убийцы с пола, распрямился, глянув на Раджаба. Тот выстрелил дважды, затем в третий раз. Однако вместо выстрелов были только сухие щелчки.

– Я забыл тебе сказать, что ночью вытащил из твоего магазина все патроны, – грустно произнес Эльдар и выстрелил сам.

Раджаб, скорчившись, упал на пол. Он стонал от боли. Эльдар подошел ближе.

– Обманул, как ты меня обманул... – шептал Султанов.

– Спасибо, что ты меня спас, – сказал Эльдар, глядя на извивающегося от боли коллегу. – Будем считать, что этот негодяй отвлекся на тебя, и я получил время для того, чтобы его убить. Получается, что ты меня спас... Тебя даже похоронят с почестями, как полагается офицеру, отдавшему свою жизнь в борьбе за торжество наших законов. И вот тебе мой последний «подарок» – я тоже не буду стрелять тебе в голову...

– Нет! – захрипел Раджаб, но Эльдар уже дважды в него выстрелил. Офицер обмяк и затих. Эльдар плюнул на него и подошел к телефону, вызывая милицию.

Через два дня состоялись похороны капитана Султанова. Произносили много хороших слов, его хоронили как героя. Только Тарасов стоял мрачный и хмурый. Когда церемония закончилась, он позвал к себе Сафарова.

– Не понимаю, что у вас там произошло. Почему убийца успел сделать сразу три выстрела? А ты где был в это время? И почему не стрелял Султанов?

– Не успел, – пояснил Эльдар. – Убийца явился под видом почтальона, и несчастный Раджаб открыл ему дверь.

– К тебе часто приходят почтальоны в восемь часов утра? – спросил с явным подозрением Тарасов. – И вы, два офицера, точно зная, что может появиться убийца, открываете незнакомому почтальону дверь в такую рань? И я, по-твоему, должен поверить в такую чушь?

– Да, – кивнул Эльдар, – должны поверить.

– А почему ты был уверен, что убийца обязательно появится? – поинтересовался Тарасов.

– Я сообщил Эпштейну, что уезжаю через два дня в Баку. И, конечно, он сразу передал по своим каналам это сообщение, потребовав, чтобы меня убрали до моего отъезда.

– А зачем ты его избил? Не делай удивленные глаза, я все знаю.

– Это я просто не сдержался. Поддался эмоциям, как говорят в таких случаях.

– Иди работать, – задумчиво произнес Тарасов. – Я начинаю думать, что совсем тебя не знаю. И вообще не понимаю, что происходит...

Эльдар вышел из его кабинета. Нельзя сказать, что он был счастлив. Но в этот вечер он поехал на могилу Юлии и рассказал ей о том, что лично отомстил обоим ее убийцам.

Через три года в результате обширного инфаркта умер в своем кабинете полковник Тарасов. Он оставался относительно порядочным человеком, хотя все знали, что его заместитель Саранчев иногда заносит ему какие-то конверты.

Полковник Саранчев не стал начальником следственного управления. Его перевели в министерство, где он продолжал свою работу.

Со Светланой Игоревной Скороходовой Эльдар больше никогда не встречался. Через некоторое время ее мужу удалось вернуться в российский МИД и получить назначение в какую-то далекую африканскую страну, куда они и уехали.

Генерал Георгий Ванилин был снят со своей должности уже в девяносто втором году. Затем он примкнул к вооруженным частям Верховного Совета и погиб от случайной пули в октябре девяносто третьего.

Банкир Леонид Наумович Эпштейн получил восемь лет тюрьмы, отсидел два с половиной года и вышел по амнистии. Он стал руководителем другого крупного банка, но во время августовского дефолта потерял почти все свое состояние и уже через год уехал со своей супругой в Австралию, где обосновался и живет по сей день.

Эльдар Сафаров получил в девяносто шестом году звание полковника и стал первым заместителем начальника следственного управления. Через год его перевели в Главное управление МВД России.

Впереди были девяностые годы – возможно, самые сложные в истории России в этом непредсказуемом, длинном и таком страшном веке. Через некоторое время это десятилетие назовут «лихими девяностыми». Но об этом пока еще никто не знал...