Они вышли в приемную, и Эдгар, шедший следом, схватил Дронго за руку.

– Подожди, – попросил он, – я думаю, что это неправильно. Посмотри на себя в зеркало. Даже если следы будут достаточно заметны, тебе могут не поверить.

– В каком смысле?

– При твоем росте и весе, при твоих широких плечах, кто поверит, что ты мог сильно пострадать и не стал себя защищать. Какой у тебя рост? Метр восемьдесят семь, а вес далеко за девяносто. С такой комплекцией человеку трудно выглядеть побитым, даже если судья увидит у тебя на лице следы побоев.

– Ты хочешь, чтобы они сломали мне руки или ноги? – уточнил Дронго. – И тогда мне поверят?

– Не нужно идти на такой радикальный вариант. Просто ты слишком внушительно выглядишь в качестве «мальчика для битья».

– Предлагаешь себя? Ты може не маленького роста.

– У меня рост только метр восемьдесят один. И вес гораздо меньше, килограммов на пятнадцать. Уже неплохо. Но я с тобой согласен. В данном случае я тоже далеко не идеальная кандидатура. У меня есть подходящий человек.

– Кого ты имеешь в виду?

– Леонид Кружков. Субтильный, среднего роста, достаточно хлипкого сложения. И учти, что он русский человек, а один из наших преследователей явно азиат.

– Тебе не стыдно?

– Подумай о стереотипном мышлении. Если побьют приехавшего кавказца или латыша, то это, конечно, плохо, но не так обидно. А если сидящий в «Мерседесе» азиат побьет Леонида Кружкова – это уже политика, – рассмеялся Вейдеманис.

– Бедный Леня. Даже не представляю, как я ему предложу подобное. Вот поэтому я всегда подозрительно отношусь к твоему бывшему ведомству, Эдгар. Вы все потенциальные провокаторы. Придумать такую гадкую комбинацию я бы не смог, не хватило бы ума.

– Ты же хотел подставить себя. Но учти, что ты иностранец, а это уже совсем иная история. Лучше, если побьют Кружкова, так выглядит проще и убедительнее.

– Звони Леониду, – согласился Дронго.

Через полчаса Кружков приехал на Покровку. Смущенный Дронго объяснил Кружкову их коварный замысел, и тот сразу согласился. Даже развесилился. Он взял ключи от машины Эдгара и вышел на улицу. Рядом со стоянкой дежурил уже знакомый «Мерседес». Там сидели двое наблюдателей. Они откровенно скучали. Один был с характерным разрезом азиатских узких глаз, у другого была славянская внешность.

Леонид прошел к машине Вейдеманиса, уселся в салон автомобиля и медленно начал выезжать со стоянки. Сидевшие в «Мерседесе» наблюдатели насторожились, переговариваясь друг с другом. Они явно были недовольны увиденным, решив, что Дронго повторил вчерашний трюк с рестораном, когда вошел в здание через один вход, а вышел через другой, оставив машину на попечении водителя. Кружков расплатился за стоянку и начал выезжать на улицу, когда «Мерседес» подъехал и загородил ему дорогу. Из машины вышел наблюдатель со светлыми волосами и подошел к сидевшему за рулем Кружкову. Дронго и Вейдеманис наблюдали, находясь метрах в десяти от них.

– Считаете себя самыми умными? – грозно спросил этот незнакомец, наклоняясь к Кружкову. – Где твой хозяин, придурок? Куда он делся?

– Пошел ты, – огрызнулся Леонид, – тоже мне крутой. Тебе еще поучиться нужно, как правильно наблюдать.

– Ты кого послал? – разозлился его оппонент.

– Тебя, – ответил Кружков, – сам придурок. И напарник твой такой же придурок. Два дня теряете человека и ничего не можете сделать. Хорошо мы вас провели, даже обидно, что имеем дело с такими дураками.

– Ах ты, мерзавец, – наблюдатель просунул руки, хватая Кружкова за грудь. Несколько раз ударил его.

Кружков вылез из автомобиля. Он был по плечо нападавшему и смотрелся даже комично. Но он был достаточно храбрым человеком. И вообще, легко быть храбрым, зная, что в десяти метрах от тебя стоят двое твоих друзей. Кружков наклонился и головой ударил в живот нападавшего. Тот даже согнулся от боли.

– Из-за тебя я вчера до двух ночи не спал, – нравоучительно произнес Леонид, – не нужно было трогать нашу машину.

Азиат, увидев, что его товарищ согнулся от боли, быстро вылез из автомобиля и направился к Кружкову. Он был еще мощнее своего напарника. От первого удара Леонид увернулся. Второй и третий достигли цели. Губа у Кружкова лопнула, на скуле появился синяк. После третьего удара он упал на асфальт.

Дронго нахмурился, решительно зашагал к дерущимся.

– Еще немного подождем, – предложил Эдгар.

– Достаточно, – Дронго быстро перебежал улицу, направляясь к азиату. Тот обернулся.

– Ты тоже приперся, – прохрипел он, – сейчас получишь.

Он размахнулся, но не успел ударить. Внешне они были даже похожи, хотя нападавший был немного ниже ростом и более коренастый. Но со стороны никто бы не понял, что именно произошло. Дронго не стал размахивать руками, кричать, принимать боевую стойку. Он просто резким быстрым выпадом правой руки нанес болезненный удар в солнечное сплетение. Нападавший пошатнулся, хватаясь за грудь. Его напарник, уже оправившийся от удара, поднялся, угрожающе шагнул к Дронго. Вейдеманис хотел вмешаться, но Дронго остановил его.

– Не нужно, – попросил он, – это совсем не сложно.

Он сам шагнул ко второму наблюдателю. Легко и быстро отбил два его удара и дал несчастному пощечину.

– Это за мою машину, – пояснил он, затем нанес удар в скулу, – а это за нашего друга. Нельзя нападать на маленьких, тем более вдвоем на одного, это нечестно.

Нападавший пошатнулся. Дронго схватил его за руку.

– Падать совсем не обязательно, иначе можешь разбить себе голову.

– Ах ты... – попытался снова ударить его наблюдатель, но Дронго вывернул ему правую руку, поворачивая его к себе спиной.

– Не нужно хулиганить, – нравоучительно произнес он, – посмотрите, как вы побили нашего друга. Нужно позвать милицию.

К ним уже спешил дежуривший на стоянке охранник, который видел, как двое неизвестных перегородили на своем «Мерседесе» выезд автомобилю, в котором сидел Кружков, и напали на него. Вокруг начали собираться люди. Дронго отпустил нападавшего и сделал шаг назад. Подъехала патрульная машина милиции. Вперед вышел Вейдеманис, который начал рассказывать, что именно здесь произошло. Дронго незаметно отступил назад. Вышедшая из киоска женщина-продавец ярко и убедительно рассказывала, как два наглых типа на своем «Мерседесе» напали на несчастного Кружкова. Дежурный со стоянки подтверждал ее слова. Вейдеманис был уже третьим свидетелем. Сотрудники милиции предложили проехать в отделение, чтобы составить протокол. Двое наблюдателей мрачно стояли у своей машины, даже не пытаясь спорить. Вскоре они все отъехали. В машину Вейдеманиса уселись Эдгар и Кружков, который улыбался разбитыми губами.

Дронго вернулся в офис Фейгельмана. Снова попросил разрешение пройти к адвокату. Эдуард Александрович говорил с кем-то по телефону. Он сделал знак рукой, чтобы гость садился. Затем закончил разговор и взглянул на Дронго.

– Что опять случилось? – недовольно спросил он. – Мне сказали, что вы устроили безобразную драку прямо перед окнами нашего офиса. Неужели нельзя было обойтись без подобных стычек?

– Нельзя. Это были сотрудники службы безопасности банка КТБ, – пояснил Дронго, – со вчерашнего дня они преследуют мою машину и машины моих друзей. Вчера они проткнули все четыре колеса моей машины. Если бы мы уехали, не заметив, то вполне могли попасть в аварию, не говоря уже о том, что мой водитель и помощник провозились с эвакуацией машины до двух часов ночи. А сегодня они просто напали на моего помощника и избили его, нанеся ему телесные повреждения средней тяжести.

– Вы их спровоцировали, – всплеснул руками Фейгельман.

– Отчасти. Когда люди чувствуют себя уверенно, они начинают совершать ошибки. Эти двое считали, что могут позволить себе остановить машину, в которой сидел мой помощник, вытащить его из автомобиля и сорвать на нем свою злость по поводу моего исчезновения. Но они не знали, что я нахожусь рядом с ними. В конце концов разве не долг каждого приличного человека давать отпор зарвавшимся хулиганам на улице?

– И у вашего друга остались следы нападения этих молодчиков, – понял Фейгельман.

– Увы. Они разбили ему лицо, рассекли губу, у него большой кровоподтек на скуле. Я думаю, что завтра судье будет интересно увидеть, в каком состоянии находится господин Кружков, это мой помощник. Не говоря уже о том, что у нас будет милицейский протокол о неспровоцированном нападении сотрудников службы охраны банка на машину моего напарника Эдгара Вейдеманиса. Я полагаю, что перед оглашением решения суда вам просто необходимо ознакомить судью с этими фактами.

– Неплохо, – усмехнулся Эдуард Александрович, – очень неплохо. Факт нападения будет доказан не столько разбитой губой вашего помощника, сколько протоколом из милиции. А вы уверены, что эти нападавшие – сотрудники службы безопасности банка КТБ?

– На все сто процентов.

– Хорошо. Надеюсь, что протокол завтра будет у меня еще до судебного разбирательства.

– Не беспокойтесь, мои люди не уедут из милиции без этого протокола.

– Хорошо, – кивнул Фейгельман, поднимаясь со стула, – вы неплохо поработали. Но учтите, что сам факт нападения сотрудников службы безопасности еще не является определяющим, хотя говорит об их давлении на вашу миссию. До свидания, господин Дронго. Завтра утром я буду вас ждать.

Они пожали друг другу руки.

«Придется перенести свой визит в Нижний Новгород на послезавтра, – подумал Дронго, – ведь завтра должен состояться суд».

Он быстро поймал такси и поехал к себе домой, чтобы принять душ после столь неприятной стычки с этими двумя молодчиками. Уже сидя в салоне, он подумал, что во время драки испытал какой-то забытый азарт молодости, словно перенесся на двадцать или тридцать лет назад. В его возрасте не нужно так глупо подставляться, но ему хотелось снова попробовать свои силы. Это было забытое ощущение молодости, когда в драке сходились один на один и ты знал, что можешь рассчитывать только на свои кулаки.

«В мужчинах сидят эти атавизмы прошлого, – подумал Дронго, – мы сразу звереем от возможности подраться, разбудить дремлющую в нас агрессивность, вспомнить миллионы лет, проведенные в пещерах, где мы так отчаянно бились за свое место. Выживали только сильнейшие, только те, кто мог лучше других драться за свое место, своих женщин, свой кусок мяса, за свою жизнь. Несколько тысяч лет цивилизации не смогли нас изменить».

Он снова набрал номер телефона Ларисы Сутеевой, но автоответчик опять сообщил ему, что абонент временно недоступен. Дронго поднялся к себе домой, разделся, прошел в ванную комнату. На плече был небольшой кровоподтек. Первый нападавший все-таки задел его своим кулаком. Не нужно быть слишком самонадеянным. И нельзя драться с двумя молодыми людьми, каждому из которых было не больше тридцати. Он усмехнулся. Это глупое пижонство – лезть в такую драку, когда тебе далеко за сорок. Просто хотелось еще раз продемонстрировать свое превосходство. Это не очень умно и совсем не корректно по отношению к напавшим на Кружкова наблюдателям.

Через несколько минут он вышел из ванной комнаты, чтобы включить свой компьютер и посмотреть все данные по банку КТБ. Нужно было подождать, когда из милиции приедет Эдгар Вейдеманис. Но спокойно продумать новую ситуацию ему просто не позволили. Снова раздался телефонный звонок городского аппарата. И чей-то вкрадчивый, достаточно интеллигентный голос вежливо спросил:

– Не будете ли вы так любезны поднять трубку, чтобы я мог с вами разговаривать? С вами говорит Гоффман, я вице-президент банка КТБ.

Дронго усмехнулся, поднимая трубку.

– Слушаю вас, господин Гоффман. Надеюсь, ваше полное имя не Эрнест Теодор Амадей? – так звали великого немецкого писателя, который взял себе последнее имя в честь обожаемого им Моцарта. Если Гоффман действительно вице-президент банка, то он обязан знать эти детали.

– Нет, я, к сожалению, не писатель, а только банкир, – ответил Гоффман, – хотя у меня немецкие корни и меня зовут Йозефом Гердхардовичем, если вам будет угодно.

– Очень приятно. А меня обычно называют Дронго.

– Я знаю, господин Дронго. Хотя, если честно сказать, не совсем понимаю ваше пристрастие к этой непонятной кличке. Ведь у вас есть настоящие имя и фамилия. Неужели вам нравится, когда вас называют этой кличкой? Простите за откровенность.

Этот позвонивший вице-президент был вежлив до отвращения.

– Мне нравится, – добродушно произнес Дронго, – так уж получилось, что меня называют этой кличкой уже много лет. Я, наверно, привык.

– Если вам так нравится, то с вашего разрешения и я буду называть вас именно так, господин Дронго.

– Сделайте одолжение, – согласился он.

– Вчера у нас произошел досадный инцидент, – напомнил Гоффман, – к сожалению, сотрудники нашей службы безопасности повели себя несколько неадекватно. Они должны были проследить за одним нашим финансовым сотрудником, а вместо этого случайно вышли на вас. Естественно, когда вы так элегантно покинули наших сотрудников, выйдя через запасную дверь ресторана, они несколько растерялись и повели себя не совсем правильно. Мы приносим вам официальные извинения за неудобства, причиненные вам, и готовы даже оплатить ремонт вашей машины.

– Никакого ремонта не понадобилось, – сообщил, улыбаясь, Дронго, – мы просто сменили покрышки. Наверное, там было много гвоздей, и в темноте мы просто их не заметили.

– Это очень благородно с вашей стороны, – восхитился Гоффман, – а теперь я хотел бы переговорить о сегодняшнем ужасном инциденте. Поверьте, когда мне рассказали о случившемся, я был очень расстроен. Это абсолютно недопустимо, когда двое наших сотрудников случайно сталкиваются с машиной вашего помошника, в которой сидит другой человек, между прочим, не имеющий доверенности на вождение этой машины, и между ними происходит неприятный инцидент.

Здорово, восхитился Дронго, значит, они уже успели выяснить, что у Кружкова не было доверенности от Вейдеманиса на право вождения автомобиля. И все представляют таким образом, что управляющий без должного разрешения чужой машиной Леонид Кружков просто столкнулся с «Мерседесом», в котором находились оба нападавших. В результате этого столкновения между ними произошел небольшой инцидент, который часто бывает в подобных случаях. Как быстро и ловко они отреагировали на эту ситуацию. Доверенности у Кружкова не было, и это, конечно, ошибка Дронго и Вейдеманиса, которую их оппоненты будут разыгрывать до конца. Нужно выбить у них этот козырь.

– У него действительно не было доверенности на право вождения чужой машины, – согласился Дронго, – поэтому он хотел только выехать к офису, где мы его уже ждали. Мы как раз были в офисе адвоката Фейгельмана. Думаю, Эдуард Александрович и все его сотрудники этот факт подтвердят. Как и факт неспровоцированного нападения сидевших в «Мерседесе» двоих сотрудников вашего банка на моего помощника. Я сам находился в нескольких метрах от случившегося и видел все собственными глазами.

– Как хорошо, что вы мне все объяснили, – обрадовался Гоффман, – теперь я понимаю, как мы были неправы. Мы готовы оплатить лечение господина Кружкова и принести свои официальные извинения.

– Вы знаете, как его страшно избили? Боюсь, что лечиться он будет долго. Ваши сотрудники искалечили нашего человека.

– Не нужно преувеличивать. У него просто разбита губа. Говорят, что он нанес удар головой и вполне мог повредить губу во время этого удара.

– Господин Гоффман, – нежно произнес Дронго, – вас там не было, а я стоял рядом. Господин Кружков был примерно на голову ниже своих нападавших. Он обладает субтильной внешностью и никогда в жизни ни с кем не дрался. Достаточно посмотреть на ваших отъевшихся сотрудников и на моего помошника, чтобы любой судья все сразу понял.

– Вы хотите передать дело в суд?

– Мы пока думаем. Но завтра в суде мы обязательно предъявим наши доказательства вашего неоправданного давления на противную сторону.

– Поэтому я вам и позвонил. Может, мы сумеем договориться и избежать ненужного развития этого дела?

– Каким образом? Вы отзовете свой иск? – поинтересовался Дронго.

– Ни в коем случае. Надеюсь, что разбитая губа вашего помошника не стоит пяти с половиной миллионов долларов. Это было бы слишком большая цена за такое увечье.

– Это как сказать. Я, например, оценил бы свое разбитое лицо именно в такую сумму. А во сколько оцениваете свое лицо вы, господин Гоффман?

– Я не страдаю манией величия, – ловко парировал банкир, – но полагаю, что небольшой штраф мог бы уладить все наши разногласия. И учтите, что завтра мы все равно постараемся доказать неплатежеспособность компании «Ростан» и добиться возмещения нашего кредита.

– Речь могла бы идти о реструктуризации долга.

– Ни в коем случае. Они уже фактически банкроты, а выбрасывать такую гигантскую сумму на ветер мы просто не имеем права.

– Вы приперли их к стене. Они могли бы закончить строительство завода...

– Вы прекрасно знаете, что они уже не способны на подобное. Капитализация их компании еще два года назад составляла больше двадцати миллионов долларов. Сейчас вся эта компания вообще ничего не стоит. И мы не намерены терять столь большую сумму, занимаясь непонятной благотворительностью.

– В таком случае завтра мы покажем, как именно вы пользовались своими методами. Очень жаль, господин Гоффман, но у нас нет другого выхода.

– Вы все равно проиграете, – убежденно сказал Гоффман, – и вам не поможет, даже если до завтрашнего утра наших сотрудников обвинят в поджоге Кремля или взрыве Большого театра. В этом судебном процессе у компании «Ростана» нет ни единого шанса. Они фактические банкроты, и только глупое упрямство Вахтанга Михайловича, не желающего признавать существующие реалии, не дает этому процессу нормально завершиться.

– Спасибо за звонок, – сказал на прощание Дронго, – надеюсь, что я смогу спокойно отдохнуть у себя дома и меня никто больше не станет беспокоить.

– Конечно. Мы сделали надлежащие выводы. Вы опасный человек, господин Дронго, и наши сотрудники будут теперь обходить вас за сто метров. Всего хорошего.

– До свидания, – он положил трубку и тяжело вздохнул. Похоже, позиции у банка почти железобетонные, и они надеются получить завтра подтверждение своего иска в суде.