В Нижний Новгород он прилетел ранним утром. Сразу из аэропорта он поехал к дому Роберта Кярвалиса, работавшего в областном управлении МЧС. Таксист доставил его прямо к дому Кярвалиса. Он вошел в здание, поднялся на третий этаж. Позвонил, прислушиваясь к шуму шагов. Дверь открыла симпатичная девушка лет шестнадцати. Она была в коротком халатике.

– Ой, извините, – сказала девушка, – я думала, что это водитель нашего папы. Кто вам нужен?

– Это квартира Роберта Кярвалиса?

– Да. Но его нет дома. Он уехал на работу. Мама, это спрашивают папу, – крикнула дочь матери в комнату.

– Я подожду вашу маму, – улыбнулся Дронго.

Из комнаты вышла женщина, одетая в светлый костюм. Очевидно, она торопилась на работу. У женщины были красивые светлые глаза, как у дочери. Она подошла ближе.

– Вам нужен Роберт? Он сейчас на службе. Вы можете поехать к нему.

– Простите, вы его супруга?

– Да, – кивнула она, – что вам нужно?

– Я частный эксперт, приехал из Москвы. По факту убийства друга вашего супруга Николая Сутеева.

Она отступила назад, прижимая руки к сердцу.

– Это такой ужас, – прочувственно произнесла она, – мы все так любили Колю. Это настоящее несчастье.

– Да, – согласился Дронго, – и я расследую убийство Николая Евгеньевича. Вы не знаете, как я могу связаться с вашей дочерью?

– С какой дочерью? – удивилась женщина.

– С Маргаритой. С вашей старшей дочерью.

– Она здесь, – обернулась женщина, – приехала к нам на несколько дней. У нее, по-моему, отпуск. Рита, к тебе пришли.

Из другой комнаты вышла высокая красивая девушка. Она была очень похожа на свою младшую сестру. У нее были одинаковые с мамой глаза и овал лица своей сестры. Она была одета в джинсы и майку. Подошла ближе. Нахмурилась.

– Кто вы такой?

– Я частный эксперт, – пояснил он, – меня обычно называют Дронго.

– Я не хочу с вами разговаривать, – резко сказала она.

– Рита, – укоризненно произнесла мать, – нельзя так себя вести. Ты, наверно, не поняла. Этот господин расследует убийство дяди Коли. Ты не хочешь ему помочь?

– Я не хочу с ним разговаривать, – сказала она и, повернувшись спиной, направилась в свою комнату.

– Вы не хотите со мной разговаривать потому, что вам запретил Дмитрий Романович, – крикнул ей в спину Дронго.

Она замерла. Повернулась к нему.

– При чем тут Дмитрий Романович? – спросила Маргарита.

– Он позвонил вам и предложил взять отпуск, чтобы вы не встречались со мной, – Дронго не был уверен в своих словах. Но ему нужно было выиграть время.

– Откуда вы знаете?

– Я все знаю, – устало сказал он. – Поверьте, что Дмитрий Романович не прав. Мне нужно задать вам всего несколько вопрсов. Я не стану вас долго задерживать. Только несколько вопросов. Вы можете говорить со мной в присутствии вашей матери.

– Проходите в комнату, – предложила мать.

– Не нужно, – сказал Дронго, – только несколько вопросов, которые не займут больше пяти минут, и я уеду к вашему отцу. Скажите, вы знали, что Николай Евгеньевич тяжело болен?

– Нет, не знала. Но мы все догадывались. Потом он приехал к нам и рассказал все нашему папе, – ответила Маргарита.

– Вы ушли от него примерно год назад. С тех пор не заходили в их офис?

– Почти не заходила. Не было времени.

– Вы знали, что Алла уволилась?

– Знала.

– А какие отношения у Николая Евгеньевича были с его супругой?

– Прекрасные. Они очень любили друг друга.

– Она знала, что он вам помогает?

– Конечно, знала. Я несколько раз была у них дома. И наши к ним приезжали.

– Спасибо, – кивнул Дронго, —у меня больше нет к вам вопросов. Извините, что я вас побеспокоил.

– И все? – удивилась Маргарита, посмотрев на мать.

– Все, – кивнул Дронго. – Вы можете дать мне номер мобильного телефона вашего отца, чтобы я с ним встретился?

– Конечно, – мать продиктовала номер телефона.

– Спасибо, – сказал Дронго. – А вы, Маргарита, возвращайтесь в Москву. Вам нужно учиться, а преподаватели не любят, когда студенты надолго выпадают из учебного процесса. Обещаю, что больше вас не потревожу. До свидания.

Он спустился вниз, сел в такси.

– Куда-нибудь ближе к центру, – попросил он водителя.

– Куда именно? – спросил тот.

– Какая у вас центральная улица?

– Большая Покровская.

– Поехали в этом направлении. Хотя нет. Давай сразу к зданию областного МЧС. Сумеешь найти?

– Найду, – кивнул молодой водитель.

Дронго набрал номер мобильного телефона Роберта Кярвалиса. И сразу услышал его голос. По-русски он говорил без акцента, даже с характерным нижегородским говором.

– Алло. Кто говорит?

– Это частный эксперт из Москвы, – пояснил Дронго, – меня обычно называют Дронго. Я бы хотел с вами срочно встретиться.

– А по какому вопросу?

– Я веду расследование по факту убийства вашего друга Николая Сутеева.

– Все ясно. Куда мне приехать?

– Я сейчас как раз еду к вам.

– Давайте. Я вас буду ждать. Скажите дежурному, что поднимаетесь ко мне, и он вас пропустит. Сразу на третий этаж.

– Спасибо, – Дронго убрал телефон.

Уже через полчаса он сидел в кабинете Роберта Кярвалиса. Войдя в кабинет, он улыбнулся. Девочки были поразительно похожи на отца, только глаза у них были от мамы. Роберт был высоким красивым мужчиной с породистым скуластым лицом. Девочки явно пошли в отца, такие же высокие и симпатичные.

– Простите, что вынужден вас беспокоить, – сказал Дронго, – но мне понадобилась ваша помощь.

– Если это поможет в расследовании убийства, я готов рассказать все, что вам нужно.

– Вы ведь знали его достаточно давно?

– Почти тридцать лет, – сообщил Роберт, – мы с ним вместе поступили в политехнический и вместе закончили. Пять лет учились в одной группе.

– Значит, очень хорошо знали друг друга. Каким он был?

– Очень рассудительным, выдержанным, порядочным. Очень порядочным. Вы знаете, он был нашим старостой и за пять лет ни разу не оставил себе даже пяти копеек. Требовал, чтобы все забирали деньги до копейки. Пять копеек тоже были тогда деньги. Можно было пять стаканов газировки купить. А на двадцать – батон серого хлеба.

– Ну да, я помню. А потом он уехал работать в Москву?

– Нет. Он сначала получил распределение в Тулу. Там отработал три года, а потом переехал в Москву. Он толковый был парень, очень способный. Вы бы видели, как он у нас в студенческих спектаклях играл, всем так нравилось. Мы с ним такие сцены разыгрывали. Иногда просыпаюсь и даже не верю, что его нет. Хотя, может, все так и должно было получиться. В последнее время он вел себя очень странно.

– В каком смысле странно?

– Как-то непонятно. Эта его болезнь, о которой мне говорила Маргарита, их неприятности на работе. Люди даже стали придумывать какие-то небылицы. Можете себе представить, даже его бывшая секретарь Алла стала рассказывать, что Николай и Лариса разошлись. Якобы он сам ей об этом сказал. Она так Маргарите и заявила. Рита позвонила мне, и я сразу сказал, что это чепуха. Я ведь почти каждый вечер ему звонил перед тем, как это произошло, перед его убийством. И разговаривал с ним, когда он был у себя дома, на проспекте Сахарова. Трубку либо он сам брал, либо Лариса. Но людям нравится придумывать небылицы.

– Подождите. Разве он жил не в другом месте последний месяц?

– Ничего подобного. Он жил со своей семьей, рядом с Ларисой, которую очень любил. Я точно знаю, что он был все вечера со своей семьей, можете мне поверить.

– Я вам верю, конечно. Что вы знали насчет его болезни?

– Сначала не знал. Но два месяца назад он приехал ко мне и сообщил, что врачи нашли у него какую-то редкую болезнь. Говорил, что ее трудно обнаружить. Сказал, что поедет в Германию. Я его тогда успокаивал, но он очень нервничал.

– Почему нервничал. Из-за болезни?

– Нет. У него были неприятности в компании. Сказал, что у них большие долги и он не знает, как они будут дальше существовать. Очень из-за этого переживал. Говорил, что Лариса может остаться с двумя детьми и без денег. Я его успокаивал, как она может остаться без денег, если у него две квартиры в Москве, дача, машины...

– И еще дом в Нижнем Новгороде, – напомнил Дронго.

– Дома давно нет, – улыбнулся Роберт, – это их старый дом на улице восьмого марта в Сормовском районе. Так его давно снесли. Но все равно, одна его квартира в Москве стоит, наверное, целый миллион. А он все равно переживал.

– И больше вы с ним не виделись?

– Виделся. Он снова приехал к нам за неделю до убийства. Какой-то осунувшийся, очень плохо выглядел. Моя жена даже ему сказала, чтобы он больше фруктов ел. Витамины всякие. Он еще так улыбнулся.

– О чем вы говорили?

– Он был какой-то странный. Спрашивал меня, нет ли у меня знакомых в страховых компаниях. Я честно сказал, что никого не знаю. Потом он почему-то стал узнавать у меня, как наши пожарники узнают про поджоги в домах. Я ему сказал, что это очень легко. Одно дело, когда проводка загорается, а другое, когда сознательный поджог. Почему-то это его интересовало. Я так и не понял, зачем ему такие подробности. Потом он кому-то звонил. Сказал, что хочет приехать и поговорить. Таким странным голосом разговаривал. Я спросил, с кем он говорит, а он сказал, что это его знакомый, сына которого он спас. А мне дочь рассказывала, что он спас сына их сотрудника, который тяжело заболел.

– Он разговаривал с ним при вас?

– Да. У него фамилия была такая белорусская. Гнедич или Галич.

– Может, Гевелич?

– Правильно, Гевелич. Вот с ним он и говорил. Он пробыл у нас только три часа, сказал, что торопится на самолет, и сразу уехал. Я даже не понял, зачем он приезжал.

– И больше вы с ним не виделись?

– Нет, не виделся. Я поэтому ему и звонил каждый вечер. Как будто сердцем чувствовал, что может плохое случиться. Он какой-то подавленный был, очень растерянный. Я его таким никогда не видел. И когда мы прощались, он вдруг обнял меня и начал целовать. Я даже удивился, мы ведь с ним никогда не целовались.

– И каким человеком он был? Если охарактеризовать одним словом?

– Только одним? – задумался Роберт Кярвалис. – Я вам скажу. Приличным. Сейчас это слово уже не в моде. Порядочным и приличным человеком. Вот так правильно.

– Спасибо, – Дронго поднялся, пожал руку своему собеседнику.

Он вышел на улицу. Сегодня погода была просто чудесной. У него самолет еще через четыре часа. Значит, он сможет посмотреть город, немного погулять.

– Давай на Большую Покровскую, – предложил он водителю.

Когда машина тронулась, он увидел вывеску сберегательного банка. Затем вывеску страховой компании. Страховая компания, вспомнил Дронго. Роберт сказал, что Сутеева интересовала страховая компания. Он не успел додумать эту мысль, когда раздался телефонный звонок. Это был Вейдеманис.

– Я получил распечатку, – возбужденно сообщил он, – ты был прав. В тот день Дмитрий Сутеев звонил им обоим. И Маргарите Кярвалис, и Ларисе Кирилловне. По несколько раз. И потом звонил. Он нам все время врал, этот сукин сын. Наверно, он и организовал убийство своего двоюродного брата, чтобы получить этот домик в Нижнем Новгороде.

– Домика уже нет. Его давно снесли, – сообщил Дронго.

– Ничего не понимаю. Зачем он к нам пришел? Боялся, что его разоблачит прокуратура, и хотел таким образом сделать себе алиби? Что сам нанял частного детектива?

– Нет, – ответил Дронго, – все гораздо сложнее. Я приеду и тебе расскажу. Оставь мне эту распечатку его звонков.

Он снова посмотрел в сторону дома, мимо которого они проехали. Тогда в аэропорту он встретил Маркевича, главу известной московской страховой компании. Он набрал номер телефона Маркевича.

– Добрый день, Семен Алексеевич, – начал Дронго.

– Как хорошо, что вы позвонили, – обрадовался Маркевич, – я как раз собирался вам звонить.

– По какому вопросу?

– У нас тут произошло неприятное событие. Убили нашего клиента, который был застрахован на три миллиона долларов. Сейчас его родственники требуют выплатить деньги, а мы ждем, пока прокуратура не выдаст нам официального заключения о смерти нашего клиента. Думаем обратиться к вам. Может, вы сами посмотрите это дело?

– Клиента звали Николай Евгеньевич Сутеев? – спросил Дронго, уже уверенный в ответе.

– Да. И к нам все время приезжает его двоюродный брат Дмитрий Романович Сутеев. Спрашивает, когда мы заплатим. Здесь получилось так, что мы не успели в этом году сделать медицинское освидетельствование. Как раз за неделю до этого Сутеева убили. Но по закону мы все равно должны выплатить деньги. Поэтому я хотел вам позвонить.

– Меня, к сожалению, нет в Москве, – ответил Дронго, – очень жаль, что не смогу вам помочь.

– Действительно, жаль. А зачем вы позвонили?

– Хотел договориться о встрече, когда вернусь. Мне всегда приятно вас видеть.

– Спасибо, мне тоже, – обрадовался Маркевич.

Дронго набрал номер телефона Вейдеманиса.

– Я уже все знаю, – сказал он, – расследование закончено. Позвони Дмитрию Сутееву и пригласи его завтра к нам в офис. Часам к двенадцати.

– Хорошо, – ответил Эдгар, – надеюсь, ты объяснишь мне, что там у тебя произошло.

– Это настолько невероятная история, что мы с тобой будем вспоминать ее всю свою жизнь, – пообещал Дронго.