Нужно было услышать такую новость, чтобы понять, как глубоко они завязли в своей собственной операции. Подставляя Луизу в Риме, рассчитывая, что преступник заинтересуется столь перспективным офицером полиции, они играли на своем поле. Но убийца оказался умнее, чем они предполагали. Он не прельстился столь очевидной «жертвой» и выбрал себе другие — и в Риме, и во Флоренции. А теперь вот почему-то решил согласиться с предложением Интерпола. Если он разгадал их игру, то Луизе не просто угрожает смертельная опасность — она фактически обречена.

Это понимали все участники операции, но все при этом знали и другое: свидание в Венеции — последний шанс задержать негодяя, не дать ему возможности удрать. Осознавая сложность стоящей перед ними задачи, все четверо мужчин, находящихся в кабинете, не торопились высказать свое мнение. Террачини, потрясенный провалами в Риме и во Флоренции, не сомневался: если преступнику удастся уйти и в Венеции, то его карьера на этом закончится. А если, не дай бог, погибнет офицер Фелачи, то его не только отстранят от должности, но и выгонят с работы. Брюлей молчал, прекрасно сознавая всю степень ответственности, которую должен взять на себя его итальянский коллега. А рисковать чужими карьерами и жизнями Дезире Брюлей не умел и не хотел.

Вирджил Даббс считал, что сначала должны высказываться остальные. Американец был готов послать Луизу на встречу с маньяком, задействовав для этого все возможные технические средства защиты и наблюдения. Но он догадывался, какие личные отношения сложились между Дронго и синьоритой Фелачи, и потому не хотел лишний раз волновать коллегу. Оставался Дронго. А для него согласиться с предложением маньяка означало не только подвергнуть Луизу Фелачи невероятному риску. Он закрыл глаза, вспоминая все, что уже было в его жизни. И Натали, заслонившую его в Венском аэропорту, и Марию, так нелепо покончившую с собой. Он всегда помнил этих двух женщин, которые были в его жизни и так быстро из нее ушли. Нет. На его век смертей более чем достаточно. Он не допустит встречу Луизы с этим хитроумным негодяем. Сердце может не выдержать такого кошмара.

Но с другой стороны… Открыв глаза, Дронго посмотрел на сидевших рядом с ним мужчин. С другой стороны, существование этого маньяка означает постоянную угрозу многим другим женщинам в этом мире, и более того — конкретно лично их женам, дочерям, подругам близких друзей. Существование этого недочеловека означает, что по всей Европе, в любой ее точке, в любом городе и любой деревне никто не сможет жить спокойно. Нет. Так тоже нельзя.

— Мы должны что-то решить, — тяжело проговорил наконец Брюлей.

— Что вы предлагаете? — спросил Даббс.

— Обсудить предложение убийцы, — ответил Брюлей. — Но если вас интересует мое мнение, то скажу сразу — я против. Ему нельзя доверять. Он хочет устроить нам ловушку и снова показать, насколько он сильнее нас всех.

— А я считаю, что нужно продумать систему защиты и согласиться на эту встречу, — осторожно заявил Даббс. — Можно стянуть туда лучшие силы всей Италии, если понадобится вызвать профессионалов из Интерпола, перекрыть все возможные пути отхода и попытаться взять его живым…

— Во Флоренции мы уже сделали такую попытку, — напомнил Брюлей. — И чем она закончилась?

Даббс хотел возразить, но не успел. В комнату, не спросив разрешения, буквально ворвалась Луиза. Она была не просто сердита, но и заметно волновалась.

— Синьор комиссар, — начала Луиза на итальянском, обращаясь к Террачини, — от наших сотрудников я узнала, что убийца прислал новое сообщение. Но мне как офицеру, занимающемуся этим делом уже несколько дней, никто не сказал об этом. Насколько мне известно, в новом сообщении он назначает свидание через два дня в Венеции и там фигурирует моя фамилия?

— Сядьте, — недовольно изрек Террачини. — Сядьте и успокойтесь. Мы еще пока ничего не решили.

— Но речь идет обо мне, — повысила она голос.

— Речь идет об убийце! — сорвался на крик Террачини. — Речь о маньяке, которому нравятся женщины вашего типа. И я не могу посылать на встречу с ним молодую женщину…

— Я офицер полиции, — напомнила Луиза.

— …пусть даже офицера полиции, — закончил кричать Террачини. — И вообще выйдите отсюда!

— Какое решение вы примете, синьор комиссар?

— Об этом вы узнаете в свое время. — Террачини устало отмахнулся, показывая ей на дверь.

Луиза обернулась и обвела взглядом остальных. В ее глазах плескалось бешенство.

— Вы хотите, чтобы он продолжил убивать? — в упор спросила она по-английски.

— Мы хотим его остановить, — ответил Террачини, — но не таким способом. Я не имею права подставлять моих офицеров ради прихоти маньяков. Если вы этого не понимаете, то я вам приказываю выйти из помещения, в которое вас никто не приглашал.

— Это из-за него? — вконец разозлилась Луиза, указав пальцем на Дронго. У того внутри все замерло. Луиза обернулась к нему. Было видно, как сильно она волнуется. — Это ты… это вы… это вы меня не пускаете?

— Синьор Дронго еще не успел высказать своей точки зрения, когда вы ворвались в кабинет, — сказал Брюлей. — И на вашем месте я не стал бы никого обвинять.

Дронго посмотрел ей в глаза. Что-то изменилось в глазах Луизы, повернувшись, она вышла из кабинета. Террачини тяжело вздохнул.

— Может, и стоит отправить такую стерву к нашему маньяку, — неожиданно произнес он. — Наш убийца напрасно считает, что получит в ее лице большой подарок для его карнавала в Венеции. Думаю, он сильно ошибается.

— Это очень опасно, — вмешался Брюлей. — Нужно тысячу раз все продумать.

— А вы как считаете? — тактично спросил Террачини, взглянув на Дронго.

— Не знаю, — откровенно признался тот. — Это скверная идея. Она мне не нравится. Но я понимаю, что его нужно взять любым способом. Остановить. Только не знаю как. С одной стороны, это очень опасно… Мне кажется, решить должна сама синьорита Фелачи. Извините. Можно, я выйду?

Террачини кивнул, и Дронго торопливо вышел, чувствуя на себе сочувственные взгляды троих мужчин.

Луиза стояла в коридоре, прислонившись к стене. У нее был такой несчастный вид, что Дронго просто молча встал рядом. Она курила, не повернув головы.

— Между прочим, не знал, что ты куришь, — тихо заметил он.

— Иногда, — отозвалась она, по-прежнему не поворачивая головы. — Когда сильно нервничаю. Дурная привычка. Стараюсь отвыкать. — Луиза погасила сигарету и посмотрела, куда ее можно выбросить. Затем сделала три шага, бросила окурок в мусорное ведро. Несмотря на приличное расстояние метра в четыре, окурок точно попал в цель. Луиза повернулась, подошла к Дронго, встала перед ним и с некоторым вызовом произнесла: — Я должна извиниться. У меня сложный характер.

Он молча смотрел ей в глаза.

— Я понимаю, что поступила неправильно, — призналась Луиза. — Сорвалась, на что не имела права. Я не должна была на тебя кричать и показывать пальцем. Но так получилось. Если можешь, прости.

Он по-прежнему молчал.

— Не знаю, что еще сказать, — пожала она плечами. — В общем, у меня так бывает. Я сама порчу отношения со всеми мужчинами. Наверное, такой характер. Думаю, ты меня все равно не простишь… Может, так и нужно…

Луиза повернулась, чтобы отойти, и тогда он ее тихо позвал. Она обернулась.

— Луиза, — очень тихо произнес Дронго, глядя ей в глаза, — не в моих правилах отыгрываться на женщинах, у которых сдают нервы. Даже если эта женщина такой очаровательный офицер полиции, как ты. Мне не нравится, когда на меня кричат, и я надеюсь, что это не войдет у тебя в привычку.

Она улыбнулась:

— Ты…

Он ждал.

— Ты… — Луиза покачала головой и шагнула к нему. Затем, оглянувшись по сторонам, быстро поцеловала его в щеку. — У меня гадкий характер, — прошептала она. — Я думала, что ты будешь против.

— По-моему, ты еще не получила моего согласия, — грустно пошутил Дронго.

— Ты видел ее лицо? — спросила она. — Видел ее голову? Она поседела от ужаса и страха. Говорят, она была очень общительной, любила комедии, имела много друзей. И вот так страшно… Мы должны его поймать.

— А если он убьет и тебя?

— Не убьет, — уверенно заявила Луиза. — Я ему такого удовольствия не доставлю. Меня не так легко взять, синьор Дронго. Если удалось вам, то это еще не значит, что получится у другого. Извини, кажется, получилось слишком фривольно.

— Нет, ничего. Особенно учитывая, что я тебя не брал. Скорее это ты набросилась на меня. Ну это так, к слову. Скажи лучше, как нам быть? Даббс считает, что ты должна идти. Брюлей категорически против. Террачини сомневается.

— А ты? — спросила она. — Ты тоже против?

— Да, но я понимаю, что другого шанса может не быть.

— Тогда мне нужно идти на свидание с этим мерзавцем. В конце концов, каждая женщина один раз в жизни имеет право пообщаться с законченным негодяем. Как ты считаешь?

— Я тебе уже сказал, что не знаю. И это не повод для шуток. Нам нужно решать, а мы не знаем, как быть. Просто не знаем. Если бы можно было меня загримировать под тебя, я охотно пошел бы на эту встречу.

— Представляю! — Она отвернулась, чтобы скрыть улыбку. — Красотка с твоими чертами лица и твоим баскетбольным ростом. И еще с твоими плечами. Да он сразу сбежит от тебя в Австрию или в Швейцарию.

В коридоре появился Маурицио и быстро подбежал к ним.

— Синьор Дронго, они вас ищут, — сообщил он. — Из Лондона позвонил мистер Доул. У него новые сведения.

— Нам все равно нужно обсудить твое решение, — сказал на прощание Дронго, обращаясь к Луизе, и поспешил обратно в кабинет.

Когда он вошел, Террачини говорил по телефону. Дронго сел на свое место.

— Звонил Доул из Лондона, — тихо объяснил ему Брюлей. — Ему удалось сделать почти невозможное. Он выяснил, что немецкий «парабеллум», из которого стреляли в Каоре, был куплен в США в антикварном магазине десять лет назад. Он решил, что если этот убийца так охотно пользуется компьютером, то мог заказать оружие через Интернет. Хотя тогда только начали практиковать покупки через Интернет.

— Как просто, — восхищенно сказал Дронго, — «не умножай сущее без необходимости».

— Что? — переспросил Брюлей.

— Был другой великий англичанин Оккам, который вывел эту формулу. Вот Доул и следует его завету. И кто купил, он выяснил?

— Пистолет был оформлен как антиквариат, а не как оружие, поэтому не подлежал регистрации. Покупатель заказал пистолет через Интернет. И расплачивался не кредитной карточкой, а наличными, лично заехав за покупкой. Магазин в Бостоне, сотрудники ФБР уже допросили хозяина. Он не помнит покупателя, но, кажется, это был мужчина чуть выше среднего роста в темном плаще.

— Одни свидетели говорят, что он высокого роста, — напомнил Дронго, — другие считают, что его рост чуть выше среднего… Мне это не нравится, но я понимаю, что каждый судит по себе. Маленькому человеку мужчина в метр восемьдесят может казаться гигантом, а для меня он будет чуть выше среднего роста. Нужно еще уточнить, какого роста хозяин того магазина и этот Эннеси. А откуда отправлял сообщение этот неизвестный, заказывая пистолет по Интернету?

— Из Бельгии. Сотрудники Даббса уже проверяют сообщение. Из обычного интернет-клуба в Брюсселе.

— Слишком часто звучит Бельгия, — задумчиво заметил Дронго. — Сначала там нашли Эннеси, теперь этот заказ. Так мы скоро выйдем на «компаньонов» Марка Дютро.

Террачини, положив трубку, прислушивался к их разговору.

— Не выйдем, — уверенно возразил Брюлей. — Этот тип уже в тюрьме, и все его сообщники тоже арестованы. Но на подобного маньяка мы вполне можем выйти, такое не исключено.

— Тогда остается только тщательно сравнить всевозможные данные, — предложил Дронго. — Нужно выяснить, кто приезжал из Англии в Бостон в те самые числа, когда был куплен пистолет. Иностранец ведь обязательно покупал билет, проходил границу, регистрировался в отеле. Сравнить эти списки со списками имен тех, кто арендовал автомобили в Риме и со списками пассажиров в Севилью из Рима и Милана. Меня настораживает, почему он так рискнул? Если он сам сумел взломать сайт и посмотреть список пассажиров, прибывших из Москвы в Рим, то что мешает нам легально узнать имена всех вылетевших в Севилью? Или не в Севилью? Я предлагаю просмотреть списки авиапассажиров всех ночных рейсов в Испанию, например в Малагу или в Мадрид.

— Из Мадрида он не успел бы, — подал голос Даббс. — Из Мадрида в Севилью я добирался на машине пять часов.

— Это на машине, но там есть скоростной поезд АВЕ, — возразил Дронго. — До Севильи он идет два с половиной часа. Он как раз мог успеть на утренний поезд. Или из Малаги. Еще можно полететь в Гибралтар, оттуда час езды, а для англичанина это вообще его зона. Ему даже формально ничего не нужно показывать, достаточно того, что он гражданин Соединенного Королевства. Откуда он отправил сообщение? Из центра города?

— Да. Из интернет-клуба напротив отеля «Альфонсо Двенадцатый». Это в самом центре, — ответил Даббс.

— Знаю, — кивнул Дронго, — как раз напротив отеля и на углу. Это большой интернет-клуб. Работает круглосуточно, и, похоже, убийца знал об этом…

Закончив говорить, он увидел, что все трое мужчин изумленно уставились на него. Брюлей улыбнулся первым. Террачини покачал головой.

— Ваши цирковые фокусы могут меня утомить, — проворчал он. — Откуда вы все это знаете? Про Мадрид, про поезда, про Интернет в Севилье? У меня постепенно складывается такое впечатление, что вы знаете в Европе не только каждый город, но и каждую улицу.

— Да, — грустно подтвердил Дронго, — это мое единственное преимущество перед остальными. Я люблю путешествовать, люблю наблюдать жизнь.

— У вас, кажется, та же группа крови, что и у преступника? — вмешался Даббс. — Честное слово, Дронго, если бы вы не провели сегодняшнюю ночь рядом со мной, я решил бы, что это вы полетели в Севилью или в Мадрид, а затем переслали нам сообщение. Настолько точно вам известны все детали.

— Я люблю Европу, — признался Дронго. — И ее богатое искусство. Если бы у меня была в запасе тысяча лет, я разделил бы их на две равные части. Все первые пятьсот лет путешествовал бы, знакомясь с неизвестными городами, открывая для себя новые земли, а следующие пятьсот лет читал бы книги, запершись в большой библиотеке. Ничего лучше этого я не знаю.

— Между прочим, я видел ваши ответы в Интернете, — заметил Даббс. — Кроме книг и путешествий, вам еще нравятся красивые женщины, так что на обычного книжного аскета вы совсем не похожи.

— Это мой недостаток, — улыбнулся Дронго.

Раздался телефонный звонок. Террачини поднял трубку. Услышав сообщение, он перехватил трубку в другую руку, правой рукой вытер лицо. И вдруг начал багроветь.

— Это точно? — спросил комиссар, заметно волнуясь. Получив ответ, положил трубку. Затем победно оглядел присутствующих и торжественно произнес: — Синьор Дронго, ваш трюк с гвоздями удался. Мои сотрудники нашли магазин, где покупали эти гвозди. Покупатель был высокого роста, немного растерянный, даже какой-то испуганный. Продавщица запомнила его лицо, и сейчас они пытаются составить фоторобот. Если мы еще узнаем, что похожий человек в Риме взял машину напрокат, то я сниму перед вами шляпу и при всех объявлю вас лучшим аналитиком Европы.

— Все равно не лучший, — возразил Дронго, — есть еще Фредерик Миллер, присутствующие здесь комиссар Брюлей, Вирджил Даббс и мистер Доул в Лондоне. И наконец, вы, синьор комиссар.

— Это вы скромничаете, — радостно заметил Террачини. — Но подождем сообщения о машине.

Ждать пришлось недолго. Через два часа из Рима поступило известие, что за последние трое суток напрокат брали машины четырнадцать англичан. Из них восемь уже вернули автомобили, а двое оставили их в Турине. Проведенная проверка показала, что среди туристов, воспользовавшихся услугами прокатных фирм, двое англичан похожи на человека, портрет которого составили в римской полиции. Осталось определить, кто из этих двоих приезжал во Флоренцию и кто покупал гвозди с молотком в римском магазине. Круг сужался. Казалось, что преступник вот-вот будет схвачен. В этот момент никто не подозревал, как сильно они ошибаются.