К девяти часам, когда проводилось вечернее совещание, выяснилось, что оба подозреваемых англичанина не регистрировались в отелях Рима. Это выглядело подозрительным, если учесть, что оба иностранных гостя прибыли в Рим за несколько дней до того, как решили арендовать автомобили, а потом взяли их одновременно в один день. При этом и один, и другой указали, что каждому машина нужна на неделю. Точнее, один взял ее на неделю, а второй — на восемь дней. Теперь следовало определить, кто из них тот самый преступник, которого они ищут. Террачини заметно повеселел.

— Мы арестуем убийцу, как только он появится в Венеции, — заявил комиссар. — Ведь он должен будет оставить свой автомобиль на стоянке. На машине въехать в Венецию нельзя. Он глупо подставился, выбрав Венецию, и теперь мы его обязательно возьмем. Даже если преступник попытается переправиться на автомобиле на остров Лидо, где разрешено движение, то и тогда мы его все равно задержим. Все полицейские посты предупреждены, все паромные переправы взяты под наше наблюдение, на всех стоянках перед въездом в Венецию будут наши сотрудники. Ему не уйти.

— Я не уверен, что все так просто, — внезапно возразил Дронго. — Почему же ни одной из этих двух фамилий нет среди тех, кто сегодня вылетал в Севилью и Мадрид? Почему мы не нашли похожей фамилии в Бельгии? Слишком много вопросов. Боюсь, он опять решил нас обмануть, оставив нам в качестве приманки другого человека.

— Вы думаете, что англичане приезжают к нам только для того, чтобы убивать наших женщин? — разозлился Террачини. — Не каждый приехавший гость подходит под наше определение. Но этого мы абсолютно точно возьмем. Теперь ясно, что он попался. У него нет ни одного шанса, ни единого. Одному из них, Мэтту Поттеру, — сорок шесть лет, другому, Тимоти Хопкинсу, — сорок четыре. И я думаю, что уже сегодня ночью мы будем знать, кто из них убийца. К обоим домой направлены сотрудники Скотланд-Ярда. Мистер Доул будет звонить с минуты на минуту.

— И все-таки в чем-то наши выводы неточны, — упрямо произнес Дронго, — ведь он обязан был где-то проявить себя. Как он добрался до Севильи? Каким образом нашел Эннеси в Бельгии? Как выходил с нами на связь? Мы пока не знаем ответов на эти вопросы. И попросите, чтобы в Скотланд-Ярде установили группу крови обоих подозреваемых.

— Уже устанавливают, — ответил Террачини. — Мы задействовали полицию нескольких стран, подключили Интерпол, ФБР, наконец, самых лучших экспертов Европы в вашем лице. Неужели вы думаете, что у него есть хоть один шанс укрыться?

— До сих пор ему удавалось нас обманывать, — напомнил Брюлей, решивший поддержать Дронго. — Я думаю, не стоит радоваться прежде времени. Возможно, он опять придумал какой-нибудь трюк, который мы пока не смогли вычислить. Подождем сообщения из Великобритании. Мистер Доул — специалист такого класса, что сумеет понять, кто из этих двоих преступник.

— Возьмем обоих, — твердо заявил Террачини. — И не понадобится подставлять Луизу. Будем считать, что мы твердо решили не рисковать нашим офицером. Все равно рано или поздно мы его найдем. Даже если он сделает пластическую операцию и сбежит на другой континент. Мы найдем его медицинские карты, снимем в его доме отпечатки пальцев, отыщем его фотографии. «Стаффордский мясник» обречен, это абсолютно ясно.

— Подождем, — вмешался Даббс, — мои люди не нашли этих фамилий ни по одному из известных нам адресов. И, судя по всему, эти двое не особенно большие любители копаться в Интернете.

Террачини не стал больше возражать. Оставалось подождать звонка Мишеля Доула, чтобы определить, кто из двоих подозреваемых убийца. В двенадцатом часу ночи наконец раздался звонок. В кабинете Террачини к тому времени было накурено так, что Дронго, хоть и привыкший к подобным испытаниям, с трудом сдерживал кашель. Даббс кашлял все время, а некоторые сотрудники даже выходили в коридор, «чтобы подышать свежим воздухом». Человек десять напряженно ждали звонка из Лондона. Террачини включил громкую связь, чтобы все слышали его разговор с Доулом.

— Добрый вечер, комиссар, — начал тот. По голосу Доула было понятно, что он устал не меньше всех, собравшихся во Флоренции. — Должен вам сказать, что мы вылизали квартиры обоих подозреваемых. У Мэтта Поттера — жена и двое детей, у Тимоти Хопкинса — жена и дочь. Представляете состояние этих людей, когда мы проводили обыски в их домах?

— Кем они работают? — не выдержав, вмешался Дронго.

— Хороший вопрос, — услышал его Доул, — но, похоже, на этот раз мы немного ошиблись. Один из них — фотограф, другой — менеджер в фирме детских игрушек. У меня оба вызвали достаточно обоснованные подозрения. Поттер имел проблемы с законом, даже отсидел в молодости за участие в нападении на полицейского. У него были ультралевые взгляды. Потом, говорят, он остепенился, женился, сейчас у него двое детей. В тюрьме Поттер познакомился с убийцей, которого затем осудили на пожизненное заключение, и Поттер выступал свидетелем на процессе. Он часто ездит в Европу на различные совещания и встречи. Он менеджер по связям…

— Это он, — заключил Террачини, — нахватался всякого в тюрьме, вот и решил…

— Я тоже полагал, что это может быть и он, — сообщил Доул, — но у него первая группа крови. Положительный резус. И, когда произошли убийства в Гавре и в Оденсе, он находился в Америке…

— Там и купил оружие, — вспомнил Террачини, — все совпадает. Кроме того, он как менеджер должен разбираться в Интернете.

— И неплохо разбирается, — согласился Доул, — у него есть даже свой персональный сайт. Но дело не в этом… Американцы ввели драконовские меры на своей границе после событий одиннадцатого сентября. Поэтому просто так въехать в Америку и уехать из нее он не мог. Вернее, мог, нет ничего невозможного. За одну ночь можно прилететь во Францию или в Данию и совершить убийство. Только въехать потом обратно в США без проверки не получится. Это не единая Европа. Американцы требуют оставлять отпечатки пальцев. И хотя для граждан моей страны они делают исключение, контроль на границе все равно достаточно строгий. Поэтому, если бы он дважды пересекал границу в те дни, это зафиксировали бы… Но американская иммиграционная служба подтвердила, что Поттер не покидал пределов Соединенных Штатов. Думаю, это абсолютное алиби, им можно верить.

Брюлей согласно кивнул. Все остальные молчали.

— Теперь Тимоти Хопкинс. Его характеризуют как человека слабохарактерного. Он профессиональный фотограф, специализируется на съемке спортсменов. Все соседи и его жена считают, что он даже мухи обидеть не способен. Хопкинс высокого роста, примерно чуть больше метра восьмидесяти. Я видел его на фотографии. Немного виноватый взгляд, слабое лицо, безвольный подбородок.

— Дронго был прав, — вставил Даббс, — некоторые считают людей при таком росте очень высокими.

— У меня такой же рост, — услышал замечание американца и отозвался Доул, — а Дронго, между прочим, очень высокого роста, просто он обычно в этом не признается. Но вернусь к нашему подозреваемому. Он часто выезжает на соревнования, и мы проверили его график. Почти все поездки совпадают. Почти все поездки, кроме последней. В Гавре его не было, это абсолютно точно. У него алиби, в этот момент он был на конференции в Малаге. Но во всех остальных случаях мог оказаться именно в тех местах, где совершались убийства.

— А у него какая группа крови? — поинтересовался Террачини.

— Вторая и тоже положительный резус.

— Это не он, — раздраженно заметил итальянский комиссар. — У нашего должна быть третья и отрицательный резус.

— У Чикатило были разные группы крови и спермы, — напомнил Даббс.

— Знаю, — отозвался Террачини, — но резус другим быть не может. Это невозможно, я консультировался с медиками. Даже для такого чудовища, как ваш Чикатило. Группы могут быть разные, а резус никогда не меняется. Значит, не он…

— Подождите, комиссар, — напомнил о себе Доул, — я еще не закончил. В молодости Хопкинс работал на молодежные журналы, делал довольно откровенные снимки. Мы начали проверку его архива, там тысячи фотографий, десятки тысяч, но есть некоторые, которые вызывают лично у меня много вопросов. Он регулярно посещает садомазохистские клубы в Англии и Голландии.

— Это ничего не значит, — отмахнулся Террачини. — В Европе полно политиков, которые любят такой вид развлечений. По-вашему, они все под подозрением?

— Ваши политики не режут женщин, — холодно напомнил Доул. — Я продолжу с вашего разрешения? Мистер Хопкинс вылетел в Италию как раз в то время, когда там появился и наш убийца. Мистер Хопкинс был или мог быть во всех местах, где совершались убийства за исключением случая в Гавре, который мы еще проверяем. И наконец, я уверен, что именно его описала продавщица в магазине строительных товаров. Вы передали нам его фоторобот, а теперь я передаю вам его портрет. Он на вашем сайте. Я послал его час назад. Можете его распечатать.

Даббс, вскочив с места и опередив итальянского офицера полиции, поспешил к установленному в кабинете компьютеру. Он быстро распечатал фотографию и, когда заработал принтер, торопливо поднял лист. Затем изумленно посмотрел на Террачини.

— Это одно и то же лицо, — констатировал Вирджил, протягивая лист с фотографией Хопкинса комиссару.

Тот взял полученную фотографию, положил ее рядом с фотороботом, составленным в римской полиции. Совпадение было почти идеальным.

— Это он, — убежденно заявил Террачини, глядя на своих сотрудников. — Это он.

— Синьор комиссар, — вбежал в этот момент один из сотрудников полиции, — на трассе Рим—Флоренция была дважды зафиксирована машина, взятая в аренду английским гостем Тимоти Хопкинсом. Мне сказали, что это сообщение нужно вам срочно передать.

У молодого человека было такое радостное лицо, что все невольно заулыбались.

— Если бы ты принес нам это сообщение на одну минуту раньше, я представил бы тебя к награде, — заявил Террачини. — Но теперь награда должна уйти к мистеру Доулу. Вы великий человек, мистер Доул, и благодаря вам мы сегодня арестуем этого негодяя.

Все зааплодировали. Даббс несколько недоуменно взглянул на Дронго. Тот сидел молча, не шевельнувшись. Также не стал аплодировать и Брюлей. Дождавшись, когда стихнут аплодисменты, он спросил у Доула:

— Вы хотите что-то еще сказать?

— Да, — откликнулся тот, — вы еще не выслушали моего заключения, синьор комиссар.

— Конечно, мы вас выслушаем, дорогой мистер Доул, — радостно произнес Террачини, поднимаясь со своего места, — но сначала я прикажу арестовать этого типа и отправить его в нашу тюрьму…

— Подождите, — снова попросил Доул, — вы сказали, что он покупал гвозди. Но это еще не решающее свидетельство. Может, он только помогал убийце? Я говорил, что он мог быть во всех местах, где совершались преступления. Но я не сказал, что он убийца.

— Что? — изумленно спросил комиссар.

— Доул прав, — вмешался Дронго. — Такой тип не способен на хладнокровное убийство. Это делает кто-то другой. Хопкинса нам снова подставили…

— Хватит, — Террачини схватился за сердце и упал в кресло. Эффект был слишком неожиданным. Кто-то из сотрудников бросился за водой.

— Вы хотите меня убить? — жалобно простонал итальянский комиссар, обращаясь к Дронго. — Давайте закончим ваши психологические изыски. Я понимаю, что вы все — великие сыщики, но мне нужно найти и арестовать только одного конкретного убийцу. И желательно без всяких психологических фокусов. Когда я его арестую, вы расскажете мне о его детстве, о его угнетенном подсознании, как он не слушался маму и боялся папы. Но это будет потом.

Ему протянули стакан воды, и он залпом его выпил.

— Известно, где сейчас эта машина? — спросил Террачини одного из своих офицеров.

— На трассе Болонья—Венеция, — ответил тот. — Мы получили сведения с контрольного поста. Им было приказано отслеживать обе машины, которые мы проверяли.

— Все, — рывком поднялся со своего места комиссар. — Синьоры офицеры, мы сегодня его возьмем. Прошу всех следовать за мной. Гости могут подождать нас на месте. Я не хочу вас утруждать, даже вас, дорогой комиссар Брюлей. Вы все сделали слишком много для того, чтобы мы нашли этого убийцу. Я думаю, будет справедливо, если об этом узнают все остальные. Спасибо. И до свидания.

— Господин комиссар… — попробовал остановить его Дронго.

— Сначала я арестую этого типа, — прервал его Террачини, — он купил гвозди, которые вбил в ладони несчастной синьориты Петронелли. Он арендовал машину, на которой приехал во Флоренцию. Он прибыл в Италию несколько дней назад. Наконец, его международные поездки. За исключением поездки в Гавр, в которой мистер Доул не совсем уверен, ведь в это время Хопкинс был в соседней Испании. А оттуда легче доехать до Франции, чем из Италии рано утром попасть в Испанию. Если он сумел так нас заморочить своей утренней поездкой в Севилью, то наверняка мог съездить в Гавр из Малаги, чтобы совершить это убийство. Слишком много совпадений.

— А его группа крови? — крикнул Дронго, видя, что комиссар уже идет к выходу.

— Вы же помните Чикатило, — повернулся к нему Террачини. — Может, и здесь какое-то невероятное исключение? Сначала я его арестую, а потом мы все проверим. Мне достаточно того факта, что его опознала продавщица магазина. До свидания.

Он вышел из кабинета в сопровождении сотрудников полиции. Луиза, чуть виновато пожав плечами, вышла следом. Когда они остались втроем, Брюлей неторопливо поднялся, подошел к телефону:

— Вы еще на проводе, мистер Доул?

— Конечно, комиссар. Наш итальянский коллега проявил обычное нетерпение, столь характерное для южан.

— Между прочим, я тоже южанин, — заметил Дронго, — но это я говорю не потому, что обиделся. Иногда темперамент мешает нормальному восприятию.

— Я с вами согласен, — вежливо произнес Доул, — но комиссар прав в том, что этот человек имеет отношение ко всем убийствам. Или почти ко всем, я в этом уверен.

— Он действовал не один, — убежденно проговорил Дронго, — или совсем не действовал. Там был кто-то другой.

— Теперь ваша очередь, мистер Дронго, — обратился к нему Брюлей, — я чувствую, что вы хотите высказаться и объяснить нам, почему вы так уверены, что Хопкинс не может быть тем самым убийцей, хотя все факты против него.