В эту ночь он не спал. Во втором часу ночи позвонил новый министр иностранных дел, утвержденный Верховным Советом по его предложению. Это был бывший посол СССР в Соединенных Штатах – Александр Александрович Бессмертных. Ему так не хотелось начинать свою работу с подобного ночного звонка, но он был обязан это сделать. Ему позвонил государственный секретарь США Бейкер, который сообщил, что через час начнется война за освобождение Кувейта. Горбачев прошел в свой кабинет и приказал министру иностранных дел связаться с российским послом, выйти на иракского лидера и сообщить ему о возможном начале войны. Он понимал, что многие в мире не забудут, как Советский Союз молчаливо позволил начаться этой войне, даже не попытавшись вмешаться или хотя бы наложить вето. Предупреждая Саддама Хусейна о начале войны, он пытался хотя бы таким образом сохранить зачатки прежних отношений своей страны с арабским миром.

Саддам отвергал все предложения уже несколько месяцев. Он был уверен, что союзники не смогут разгромить его закаленную в десятилетней войне армию, которая не только громила отборные иранские соединения, но и легко овладела Кувейтом. Он был уверен, что американцы и их союзники не вынесут больших потерь и не будут воевать за небольшой Кувейт. Но в этом был его стратегический просчет.

Всю ночь поступала оперативная информация. Министерство иностранных дел, Министерство обороны, Комитет государственной безопасности словно наперегонки высылали самую оперативную информацию по происходившим событиям. В прямом эфире впервые в мировой истории войну показывал канал Си-эн-эн.

В эту ночь Горбачев так и не заснул. А утром ему по телефону подтвердили, что союзные войска уже ведут активные военные действия. Он положил трубку, ничего не спросив. Спрашивать было не о чем. В прежнем биполярном мире считалось, что арабские режимы, наполовину диктаторские, наполовину социалистические, были друзьями Советского Союза, все эти многолетние несменяемые президенты и, конечно, лидер Ирака Саддам Хусейн, который считался другом их страны. Когда он начал десятилетнюю войну с Ираном, ему одновременно помогали не только Советский Союз, но и американцы, опасавшиеся теократического режима в Иране гораздо больше диктаторских замашек Саддама Хусейна. Десять лет кровавой, изнурительной и долгой войны почти не выявили победителя. Стороны остались «при своих», потеряв миллионы загубленных молодых жизней. При этом Саддам Хусейн всегда помнил, сколько шиитов живут в его стране, а ведь он – мусульманин-суннит и воевал с шиитским государством Иран. Только жестокими преследованиями и тотальным страхом можно было не допустить восстания шиитов в тылу, тем более что почти половина армии состояла из них. Была еще другая, не менее опасная проблема – курдская, которую Саддам Хусейн решал не только с помощью обычных вооружений, но и запрещенного химического оружия, истребляя мятежников целыми деревнями, за что его двоюродный брат получил прозвище Химический Али.

В этот день Президент СССР вышел из дома гораздо раньше обычного. Он приехал в свой кремлевский кабинет, где Болдин уже положил ему на стол заготовленное заявление, с необходимыми визами Министерства иностранных дел. Бессмертных в своем кабинете ждал дополнительных указаний президента, проведя всю ночь в своем служебном кабинете. Горбачев долго и внимательно читал текст заявления. Затем вызвал Болдина.

– Я прочитал твой текст, все нормально, у меня нет возражений. Только один вопрос. Когда были события в Литве, я не выступал с таким заявлением. Нашим либералам это может не понравиться.

– Нашим либералам уже ничего не нравится, – жестко ответил Болдин. – Текст заявления мы согласовали с Александром Александровичем. Он считает, что крайне важно указать нашу реакцию и ваше последнее предупреждение Саддаму Хусейну, чтобы убедить арабский мир в нашей последовательной политике.

Горбачев посмотрел на заявление, еще раз внимательно перечитал текст и поднял телефонную трубку.

– Александр Александрович, ты внимательно просмотрел все заявление?

– Конечно, Михаил Сергеевич, наши сотрудники работали всю ночь, – быстро ответил министр.

– Считаешь это заявление правильным? – уточнил Горбачев.

– Безусловно. Мы послали его и Евгению Максимовичу, – сообщил осторожный министр, – он тоже согласен с нашим текстом, не сделал почти никаких поправок.

Все было решено. Не прощаясь, Горбачев положил трубку, поставил подпись и передал бланк заявления Болдину. Тот поспешно покинул кабинет.

«Война, – подумал он, закрыв глаза. – Сейчас там рвутся снаряды, летают самолеты, погибают люди...»

Он помнил войну, когда, будучи мальчишкой, впервые услышал это слово. И крики людей, и плач женщин, словно предчувствие страшных потерь. Ему было тогда восемь лет. Июнь 41-го... И потом эта война продолжалась четыре года. Сколько похоронок получили соседи, как часто после ухода почтальона, однорукого старика дяди Степана, в домах раздавался отчаянный крик и плач. Сколько людей тогда погибло. Четыре года... Он открыл глаза. А в Афганистан они вошли еще при Брежневе и на целых девять лет завязли в этой стране. У него хватило решимости прекратить эту бессмысленную и изнурительную войну, вывести войска. А теперь его ругают и за это.

Он никогда не вспоминал о своем детстве, проведенном в Ставропольском крае. Иногда казалось, что он даже стесняется его. Как молодой механизатор он даже получил орден, которым в те годы очень гордился. Орден и помог ему поступить в девятнадцать лет в МГУ. Он приехал в столицу, только недавно отменившую карточную систему, где интенсивно шло строительство новых высотных зданий. Это были годы подлинного перелома в стране и в мире. Он помнил гнетущую обстановку в университете, связанную с начинающимся делом врачей, когда преподаватели-евреи старались не обсуждать подобные темы вслух и ждали новых арестов. Помнил смерть Сталина, небывалые очереди и давки на похоронах, многочисленные жертвы. И арест Берии, который они обсуждали вместе с однокурсниками. Менялась эпоха, менялись люди. Казалось, что страх постепенно исчезает. Он уедет из Москвы в 55-м, вернется в Ставропольский край, но его тоже можно было смело причислить к шестидесятникам, так как влияние ХХ съезда партии скажется и на его судьбе.

К этому времени он уже работал первым секретарем горкома комсомола и вполне мог осознать масштабы тех перемен, которые попытался произвести в стране новый глава партии Никита Хрущев. Дальнейшее продвижение Михаила Горбачева по служебной лестнице было стремительным. Уже через три года он – первый секретарь крайкома комсомола, а еще через четыре – первый секретарь горкома партии. В тридцать девять лет он становится первым секретарем крайкома партии. Это один из самых больших и важных регионов в стране.

Потом недалекие журналисты и биографы будут рассуждать о том, как быстро Горбачев переехал в Москву, благодаря тому, что в его крае находились многочисленные курорты Северного Кавказа, где любила отдыхать всесоюзная элита, и особенно Юрий Владимирович Андропов, который якобы благоволил молодому протеже. Все это не совсем правда. Конечно, сказывались и многочисленные визиты кремлевских «старцев», и хорошее отношение Андропова. Но сам Юрий Владимирович был опытным аппаратчиком и понимал, что не имеет права вмешиваться в партийную жизнь, находясь на посту Председателя КГБ СССР, даже будучи членом Политбюро. Андропов вообще стал демонической фигурой из-за своей должности на посту Председателя КГБ, но, прежде всего, он был лояльным партийным чиновником, выполняющим абсолютно все распоряжения партии. И в ЦК вернулся секретарем после смерти Суслова, когда потребовалась кандидатура возможного преемника уже окончательно одряхлевшего Леонида Ильича Брежнева.

Горбачеву помог несчастный случай. В нелепой автомобильной катастрофе погиб секретарь ЦК КПСС и член Политбюро Федор Кулаков, курировавший сельское хозяйство, после чего было принято решение заменить его на этом посту молодым сорокасемилетним секретарем из Ставрополя. Уже через год он становится кандидатом в члены Политбюро, а еще через год – и членом Политбюро. Секретарь по сельскому хозяйству занимается самым важным в стране вопросом и просто обязан быть по должности членом Политбюро.

Конечно, ему не хотелось возвращаться в провинциальный Ставрополь после блестящей Москвы. Но он поехал туда и прожил двадцать три года, чтобы вернуться в столицу уже одним из руководителей советского государства. Подобное испытание было бы трудно выдержать в одиночку. Но здесь ему невероятно повезло. Он начал встречаться с молодой Раисой Максимовной. Она уже пережила к этому времени личную драму, разорвав отношения с прежним другом, для которого она оказалась слишком провинциальной, и эта обида, очевидно, подсознательно будет сидеть в ней всю жизнь.

Она станет не просто супругой Михаила Сергеевича Горбачева. Она станет его «альтер эго», его второй и самой главной половинкой. В провинциальном Ставрополе выпускница философского факультета МГУ была одним из очень немногих людей, с кем он вообще мог найти общий язык, посоветоваться, обсудить важные вопросы. Он понимал, что в его окружении мало кто имеет подобный уровень образования и культуры, поэтому прежде всего общался именно с ней, советуясь по любым вопросам. В будущем это сыграет и свою позитивную, и свою негативную роль. Она будет рядом с ним в период самых тяжких потрясений, но она же и начнет вызывать глухое раздражение у населения собственной страны своим громким, хорошо поставленным менторским голосом, своими манерами, своими нарядами.

Она станет первой женой лидера страны, которая позволит себе публично появляться рядом с ним и выглядеть не кухаркой, управляющей государством, а женой первого лица. Но быть первым всегда сложно. И ее одновременно будут и обожать, и ненавидеть, считая, что она не должна так откровенно вмешиваться в дела своего мужа. Однажды во время зарубежного визита Горбачева спросят, какие вопросы он обсуждает со своей женой, и он честно ответит «все». Разумеется, этот вопрос и этот ответ будут вырезаны из репортажа советских журналистов, но на Западе его покажут много раз.

Однако, попав в столицу относительно молодым человеком, Горбачев понимал, что ему необходимы терпение и выдержка. Он все еще не чувствовал себя достаточно уверенно даже после смерти Андропова, когда его сменил больной и недееспособный Черненко, хотя многие телеканалы передавали, что следующим преемником почти наверняка станет Михаил Горбачев.

Но такой уверенности у самого Горбачева не было. Кроме того, ряд влиятельных членов Политбюро не скрывали своего раздражения этим молодым выскочкой. Влиятельные Гришин и Романов очень хотели заменить Черненко, а старая гвардия готова была их поддержать. Горбачев понимал, что это, возможно, его последний шанс. Гришин и Романов, в отличие от Черненко, достаточно здоровы и могли продержаться еще десять или пятнадцать лет.

К тому же Горбачева активно подталкивал к возможным переговорам бывший посол СССР в Канаде, ставший директором Института международных отношений, Александр Николаевич Яковлев, который помнил, как его убрали из Центрального Комитета за вольнодумство, когда его статья не понравилась самому Суслову. При этом всесильный идеолог уточнил, кто именно писал статью за Яковлева, и, узнав, что автор написал ее сам, был неприятно поражен.

По предложению Яковлева, Горбачев через сына Громыко вышел на одного из самых авторитетных и влиятельных членов Политбюро – министра иностранных дел. Казалось, что просидевший двадцать восемь лет в кресле главы внешнеполитического ведомства Андрей Андреевич Громыко являет собой типичного служаку и не мечтает о дальнейшем карьерном росте. Но оказалось, что это совсем не так. Еще в 83-м году, когда после смерти Андропова членом Политбюро стал Гейдар Алиев, его назначили первым заместителем председателя Совета министров. Другой первый заместитель, Архипов, не являлся даже кандидатом в члены Политбюро, и никто с ним всерьез не считался. И тут Громыко показал, что называется, «зубы». Он не хотел быть министром при таком первом вице-премьере, то есть фактически его подчиненным. И тогда Андропов согласился сделать самого Громыко третьим первым заместителем.

Потом снова будут легенды о том, что именно Андропов благоволил Гейдару Алиеву, решив забрать его в Москву. Все это не совсем соответствует истине. На самом деле благоволил Алиеву не только Андропов, но и сам Леонид Ильич Брежнев, который хотел забрать руководителя Азербайджана к себе секретарем ЦК. Но Андропов переиграл назначение, решив, что при престарелом председателе Совета министров Тихонове должен появиться энергичный и волевой руководитель. Однако, чтобы не обижать Громыко, у Тихонова появляются сразу три первых зама. При этом Тихонов и сменивший его Рыжков, уходя в отпуск, оставляли вместо себя не Алиева, а Архипова, что, конечно, было болезненным и несправедливым ударом по самолюбию Алиева.

Горбачев неожиданно узнал, что Громыко хочет стать председателем Президиума Верховного Совета СССР, то есть фактически главой государства, при этом уступая Горбачеву место Генерального секретаря. Даже больной, плохо соображающий и плохо двигающийся Константин Черненко, не говоря уже об очень больном, но вполне соображающем Юрии Андропове и престарелом Брежневе, который в последние годы лишь номинально являлся лидером огромной страны, – все они занимали одновременно должности Генерального секретаря партии и главы государства. Но отказывать Громыко было опасно, его голос мог оказаться решающим. И Горбачев вынужден был пойти на этот компромисс, пообещав Громыко новую должность.

Позже эта конформистская позиция сыграет с ним злую шутку. Он каждый раз будет пытаться договориться, найти возможный компромисс, примирить непримиримые интересы, не понимая, что постепенно его склонность к компромиссам превращается в беспринципность и отсутствие четкой позиции.

Громыко первым предложит кандидатуру Горбачева. Потом пустят в ход красивую легенду о том, что на заседании Политбюро должна была развернуться настоящая борьба и был организован заговор, чтобы не пустить опоздавшего из Америки лидера Украины Щербицкого. И якобы помощники Гришина уже напишут для него инаугурационную речь. Все это неправда. С самого начала все знали, что лидером может быть только Горбачев, который уже вел заседания секретариата в отсутствие Черненко. Но сам Горбачев решил подстраховаться. Он не мог даже предположить, что Громыко переполнен амбициями и попросит такой пост, но после недолгих колебаний он согласился, чем полностью переиграл старого дипломата, искренне считавшего, что новый пост даст ему какие-то рычаги власти.

Получивший это назначение в семьдесят шесть лет, Громыко провел на посту почти три года и ушел на пенсию по состоянию здоровья, уступив место Горбачеву. Когда он умрет, на его похороны не приедет ни сам Горбачев, ни преемник Громыко на посту министра иностранных дел Эдуард Шеварднадзе. Резонанс получится достаточно громким и неприятным, ведь Громыко формально был главой государства, хотя и вышедшим на пенсию. Горбачев приедет домой к его супруге и спросит, нет ли у нее каких-либо личных пожеланий. Она попросит, чтобы мужа хоронили не в Кремлевской стене, а рядом с матерью на Новодевичьем кладбище, что и будет сделано.

Но этого мало. Горбачев сумеет разгромить Центральный Комитет партии, чего не мог сделать даже Сталин, несмотря на все массовые репрессии конца 30-х годов. В течение нескольких лет он фактически полностью разгонит все прежнее Политбюро, и не просто заставит уйти их в отставку, а многих будут снимать с работы и выводить из состава Политбюро с формулировками «за недостатки, допущенные в работе». Многие подвергнутся травле уже после снятия с работы, когда будут опубликованы обличительные и обвинительные статьи против Кунаева, Щербицкого, Алиева, Романова, Гришина. Но и этого мало. На апрельском пленуме 1989 года сразу сто десять человек членов и кандидатов в члены ЦК КПСС подадут заявления с просьбой вывести их из состава ЦК в связи с уходом на пенсию либо по болезни. Такого в истории партии не было никогда. И все эти заслуженные и опытные руководители покорно подпишут подобные заявления. Похоже, секрет 30-х годов, когда десятки высших партийных функционеров подписывали разоблачительные признания, не является таким уж большим секретом. Каждый из них считал себя «солдатом партии» и полагал, что так будет правильно в интересах самой партии.

Только один человек не смирится. Он попросит слова и, выйдя на трибуну, скажет, что считает все выдвинутые против него обвинения надуманными и ложными. Это будет вызов Горбачеву со стороны персонального пенсионера Гейдара Алиева, но тогда казалось, что это всего лишь жест отчаяния человека, удаленного из верховного ареопага и пытавшегося оставить по себе хоть какую-то память. Уже через год Алиев вернется в Азербайджан и вскоре станет руководителем автономной Нахичеванской республики, а еще через несколько лет – и президентом своей страны, так и не забыв и не простив Горбачеву свое увольнение и организованную травлю.

К 90-му году прежнее грозное и всемогущее Политбюро превратится в полуформальный орган ничего не решающих и часто беспомощных лидеров своих республик. Прежние руководители были удалены. Затем удалили тех, кто пришел на их место. А уже по третьему кругу их заменили на руководителей коммунистических партий всех республик Советского Союза, при этом многие из них были руководителями уже проигравших партий, которые ничего не решали даже в собственных республиках, вызывая презрение и насмешки своих соотечественников.

Горбачев явно тяготился своим положением в партии, где нарастающая критика, казалось, рано или поздно сметет его с должности Генерального секретаря. В партии уже откровенно говорили о неспособности лидера справиться с экономическими трудностями, политическими катаклизмами и межнациональными конфликтами. Произошло невероятное. Человек, получивший в 85-м году власть над фактической половиной мира, потерял все, что имел. Сначала были сданы интересы страны в развивающихся странах и в Афганистане, откуда выводились советские войска. Через несколько лет вошедшие в столицу талибы зверски замучили друга СССР – Наджибуллу и его сторонников, и после пыток и издевательств вывесили труп бывшего руководителя страны на главной площади.

Затем были сданы все союзники некогда великой страны, когда Горбачев и Шеварднадзе позволили не просто развалиться восточному блоку. В Германии объединение обеих стран прошло полностью по западному сценарию, и единая Германия вошла в блок НАТО. Тысячи восточных немцев обращались с просьбами к Горбачеву защитить их от мести западных победителей. Он не ответил ни на одно письмо. Несколько особо ценных и уважаемых восточных немцев были вывезены в СССР. Среди них – тяжелобольной Эрих Хонеккер и бывший глава восточногерманской разведки Маркус Вольф. Но после августа 91-го года Вольф был вынужден вернуться в Германию, где его арестовали и судили, не сумев доказать его вины. А тяжелобольного Хонеккера выдало новое российское руководство. При этом российские врачи умудрились «не заметить» онкологического заболевания последней стадии у бывшего немецкого лидера. Хонеккера выдали властям новой Германии, но немецкие врачи сразу заявили, что в таком состоянии человека нельзя судить, и его отпустили в Чили, чтобы он мог там спокойно умереть.

Через несколько лет, уже при новом руководителе России, из Германии начнут торжественно выводить российские войска. Они вступали туда в 45-м году под грохот орудий, прокладывая своими жизнями дорогу к победе. Вывод войск превратится в чудовищный фарс, когда пьяный президент России будет танцевать и дирижировать оркестром под хохот немецких официальных лиц. Это будет оскорблением памяти миллионов погибших на самой страшной войне, фактическим поражением страны, происшедшим через полвека после великой победы.

В Румынии произойдет скорая расправа над Чаушеску и его супругой. Чехословакия распадется на две части. В Югославии начнется затяжная гражданская война, в которой безжалостно погибнут тысячи людей. Восточный блок официально прекратит свое существование в середине 91-го года.

После сдачи своих союзников Горбачев сдаст и свою партию. Ту самую партию, членом которой он был с 52-го года на протяжении почти сорока лет. Он даже не сделает попытки хоть как-то защитить миллионы людей, честно и добросовестно трудившихся все эти годы, защищавших страну в годы самой страшной войны, восстанавливающих государство после тяжелейших потерь.

И, наконец, он сдаст собственную страну, поклявшись защищать ее целостность и независимость как первый и последний Президент Советского Союза. Ради справедливости стоит признать, что Горбачев меньше всего хотел подобных результатов своей деятельности. На первых порах он, безусловно, мечтал о реформировании государства и партии, пытался что-то сделать, изменить или улучшить. Все разговоры о том, что сама система была косной и не поддавалась реорганизации, – всего лишь обычная ложь людей, заинтересованных в развале великой страны. Китайский опыт доказал, что даже при наличии всех коммунистических догм и социалистических идей даже в такой нищей и необразованной стране можно произвести модернизацию производства и экономические преобразования. У Горбачева не хватило на подобную перестройку ни сил, ни опыта, ни умения. Уже при жизни его будут называть «великим освободителем», «демократом», «человеком, давшим свободу миллионам людей». А правда состоит в том, что он просто не справился со своими задачами, развалив все, что ему поручали, и невольно став заложником грандиозных исторических перемен. Величайший исторический парадокс – самого большого неудачника в мировой истории считали гениальным провидцем или освободителем. Но история рано или поздно всегда расставляет все по своим местам.

 

Ремарка

Среда. 16 января. 23 часа 40 минут по Гринвичу. В небе над иракской столицей раздались разрывы снарядов и ракет, выпущенных артиллерией и противовоздушной обороной. Слышны сильные разрывы. Си-эн-эн начал вести прямой репортаж из Багдада.

Четверг. 17 января. 0 часов 07 минут по Гринвичу. Соединенные Штаты и их союзники атаковали Ирак. Об этом официально сообщено в Вашингтоне. «Освобождение Кувейта» началось ровно в 0.00 часов по Гринвичу. В Вашингтоне было 7 часов вечера, в Багдаде 3 часа ночи. Об этом заявил пресс-секретарь Президента США Марлин Фицуотер. По его словам, вооруженные силы коалиции, участвующие в операции «Буря в пустыне», атаковали стратегические объекты на территории Кувейта.

Четверг. 17 января. 0 часов 55 минут по Гринвичу. Подразделения вооруженных сил Великобритании подключились к боевым действиям против Ирака, официально сообщило Министерство обороны Великобритании.

Четверг. 17 января. 1 час 20 минут по Гринвичу. Корреспонденты Си-эн-эн отмечают из Багдада, что город подвергается бомбардировкам каждые пятнадцать минут. При этом удары наносятся очень точно.

Четверг. 17 января. 1 час 35 минут по Гринвичу. Американская телевизионная компания Эн-би-си заявила, что на этот момент разрушены почти все химические и ядерные объекты Ирака.

Среда. 16 января. 9 часов вечера в Вашингтоне. Прямая трансляция выступления Президента Соединенных Штатов Америки Джорджа Буша, который заявил, что его страна и союзники начала войну за освобождение Кувейта и полны решимости разгромить агрессора.

Четверг. 17 января. 2 часа по Гринвичу. Иракская ракета упала в окрестностях Эр-Рияда. Пострадавших нет.

Среда. 16 января. 9 часов 40 минут вечера в Вашингтоне. Выступление в прямом эфире министра обороны США Ричарда Чейни, который заявил, что в операции «Буря в пустыне» принимают участие вооруженные силы США, Великобритании, Саудовской Аравии и Кувейта.

Среда. 16 января. 11 часов вечера в Вашингтоне. Американские телекомпании, со ссылкой на источники из Пентагона, сообщили, что уже через четыре часа после начала военных действий была уничтожена почти вся иракская авиация. Ни один самолет межнациональных сил не пострадал.

Четверг. 17 января. 7 часов 30 минут в Багдаде. Президент Ирака Саддам Хусейн обратился к гражданам своей страны по радио. Он сообщил о начале военных действий и пообещал, что иракский народ победит всех «нечестивцев и их союзников».

Четверг. 17 января. 8 часов утра в Багдаде. По сообщениям источников из Пентагона, уничтожены элитные подразделения республиканской гвардии Ирака, дислоцированные на юге страны.

Четверг. 17 января. 5 часов утра по Гринвичу. По сообщениям Би-би-си, все сорок пять истребителей-бомбардировщиков «Торнадо» принадлежащих вооруженным силам Великобритании и принимавших участие в воздушных налетах на Ирак, возвратились без потерь на свои базы в Саудовской Аравии и Бахрейне.

Четверг. 17 января. 7 часов 30 минут утра по Гринвичу. Огнем иракской артиллерии поражены пустые нефтехранилища в нейтральной зоне между Саудовской Аравией и Кувейтом, передает агентство Рейтер. Пока нет достоверных подтверждений, сумел ли Ирак запустить хотя бы один «Скад» или применить свое химическое оружие. Что касается Израиля, по которому Ирак обещал нанести свой первый удар, то, как заявил министр обороны Израиля М. Аренс, хотя самолеты союзных сил и уничтожили нацеленные на Израиль ракеты, опасность нападения со стороны Ирака остается.

Четверг. 17 января. 9 часов утра по Гринвичу. Агентство Франс Пресс передало, что сухопутные войска союзников начали общее движение в сторону границы. По данным, поступающим из Пентагона, в результате начальных действий ВВС США и других стран, а также ракетных ударов уничтожены арсеналы оружия массового поражения Ирака, взлетно-посадочные полосы и база иракских ВВС, пусковые ракетные и радарные установки.

Четверг. 17 января. 10 утра по Гринвичу. Иракской военной авиации больше не существует. По данным израильского радио, полностью выведен из строя ядерный центр близ Багдада, разрушены военные заводы и хранилища с горючим. В самой иракской столице разбомблены все командные пункты управления войсками.

Четверг. 17 января. 11 утра по Гринвичу. Тегеранское радио сообщило о полном уничтожении иракского укрепленного района у Басры, куда были стянуты отборные части армии и элитные подразделения национальной гвардии.

Четверг. 17 января. 12 часов утра по Гринвичу.

Министерство иностранных дел Израиля официально заявило, что Израиль никоим образом не вовлечен в боевые действия против Ирака.