Распад. Обреченная весна

Абдуллаев Чингиз Акифович

Глава 18

 

 

По всем зарубежным каналам передавали сообщения о состоявшихся референдумах в прибалтийских республиках. Пока он ехал на работу, об этом дважды сообщил и «Маяк». Когда во второй раз передали эти сообщения, он не выдержал и, подняв трубку, позвонил Кравченко.

– Леонид Петрович, что происходит? Вашим журналистам больше не о чем говорить, только как об этом незаконном референдуме в Прибалтике? – раздраженно спросил Горбачев. – У нас столько проблем, впереди общесоюзный референдум, а твои журналисты каждые пять минут напоминают про Прибалтику. Может, это латышское радио или все-таки всесоюзное?

– Я понимаю, Михаил Сергеевич. Просто считается, что эти референдумы отражают...

– Они ничего не отражают. Это незаконные референдумы, которые проведены в пику нашему общесоюзному, – напомнил Горбачев. – Или это я вам должен говорить?

Сидевший впереди начальник охраны Медведев покачал головой. Этим жестом он хотел выразить свое личное отношение к подобному беспределу на телевидении и радио. Горбачев бросил трубку. Войдя в кабинет, он сразу позвонил Крючкову по прямому телефону. Тот не отвечал. Президент нахмурился. Такого не может быть. Куда мог деться председатель КГБ СССР? Или у него нет помощника?

Через секунду раздался звонок. Это был Крючков.

– Извините, Михаил Сергеевич, я как раз входил в кабинет, когда вы позвонили, и не успел дойти до аппарата.

– А где ты был?

– Утром ездил на наш объект, – ответил Крючков.

«Этот никогда не скажет, – подумал Горбачев, – старая чекистская школа. Сколько он там сидит? С 67-го года, как раз тогда туда перешел из ЦК КПСС Юрий Андропов и взял с собой Крючкова. Значит, двадцать четыре года. Почти четверть века. Любой нормальный человек может немного сойти с ума от такого обилия разной информации».

– У вас есть данные по референдумам прибалтийских республик? – поинтересовался Горбачев.

– Конечно. Пока официальные данные окончательно не объявлены, но есть предварительные. Как я вам и докладывал, самый низкий процент проголосовавших в Латвии. Там за полную самостоятельность высказалось только чуть больше 73 %. Почти четверть населения из принявших участие в референдуме сказали «нет» независимости.

– Сколько людей пришли голосовать в Латвии?

– Около 90 процентов, – хладнокровно сообщил Крючков. – Если точнее, то 87,6. Но пока это предварительные данные. По Литве «за» проголосовало больше 80 %, по Эстонии – около 80.

– И где были коммунисты этих республик? – в сердцах спросил Горбачев. – Хотя сейчас уже поздно спрашивать. Я недавно встречался и с Горбуновым, и с Рюйтелем. Нормальные, интеллигентные люди. А как только доходит до выхода из СССР, они не хотят даже слышать об изменении своих позиций.

– Сейчас общественное мнение прибалтийских республик резко поляризовалось, – доложил Крючков.

– Это я знаю и без ваших докладов. Ты мне скажи лучше другое. Если мы проведем рефендум, то сколько процентов наберем? Твои мастера ведь умеют угадывать?

– У нас есть статистические данные, которые мы все время проверяем, – сообщил Крючков. – В референдуме могут принять участие почти 190 миллионов человек, имеющих право голоса.

– И все придут голосовать? – недоверчиво спросил Горбачев.

– Не все. Три прибалтийские республики откажутся, хотя находящиеся там военнослужащие и русскоязычное население могут принять участие в референдуме.

– Кто еще?

– Армения и Молдавия отказались, но в последней многие пойдут на референдум. И еще Грузия. Хотя там тоже не все ясно. Аджария, Абхазия и Южная Осетия наверняка примут участие в голосовании.

– Остальные?

– Все будут участвовать. Средняя Азия в полном составе, Украина, Белоруссия, Азербайджан. И конечно, Россия.

– Как думаешь, они ничего не выкинут до референдума?

– Пока нет. Ельцин хочет выступить по центральному телевидению и просит дать ему время в прямом эфире. А Кравченко пока сопротивляется, ждет вашего разрешения.

– Это тебе Кравченко рассказал или Ельцин? – усмехнулся Горбачев. – Неужели ты всех слушаешь?

– Михаил Сергеевич, партия доверила мне этот участок работы, и я всегда старался оправдать это высокое доверие, – штампованной фразой ответил Крючков.

– Понятно, понятно. А если он опять что-нибудь выкинет?

– Ему важно получить согласие народа на введение в России поста президента, – напомнил Крючков, – но он может выкинуть все, что угодно. Я бы не разрешал ему выходить в прямой эфир. Пусть на всякий случай запишут его обращение.

– Посмотрим, – недовольно сказал Горбачев. Не хватает еще, чтобы председатель КГБ давал ему советы. – Значит, сколько человек может принять участие в рефендуме?

– Около ста пятидесяти миллионов человек. Не меньше.

– Хорошо. – Эта солидная цифра понравилась президенту. – А сколько из них проголосуют за сохранение Союза?

– Не меньше трех четвертей, – сразу ответил Крючков, – это мы можем гарантировать. Данные не меняются уже несколько недель.

– Три четверти из ста пятидесяти миллионов, – повторил Горбачев. – Посмотрим. Заодно проверим, как работают ваши сотрудники и можно ли вообще им доверять такие опросы. Он положил трубку.

Сто пятьдесят миллионов – совсем не плохо. Но сразу шесть республик из пятнадцати не будут принимать участие в референдуме. Это много, очень много. Нужно собрать секретарей ЦК и отправить их во все республики, чтобы поговорили с людьми, узнали их настроение, повлияли на ситуацию. В конце концов, и местные коммунисты должны сказать свое веское слово. Ему самому тоже нужно показательно куда-нибудь поехать. Выступить, обратиться непосредственно к народу. В Прибалтику он больше не поедет. Он помнил, как в прошлом году пытался уговорить литовцев хотя бы прислушаться к его доводам. Бразаускас ходил за ним мрачный и молчаливый, но было очевидно, что он поддерживает мнение большинства. Тогда ему так и не удалось убедить людей. Может, и сейчас не стоит никуда ездить? Начнутся провокационные вопросы, не дадут говорить... Нужно, конечно, тщательно подготовить его визит. Поехать по России? Нет, это неправильно. Все решат, что он задумал посоперничать с Ельциным. Не нужно этого делать, пусть говорит все, что хочет. Ему нравится быть президентом, все остальные уже стали. В республиках Средней Азии, в Азербайдждане, сейчас готовятся Грузия и Молдавия. Поразительно, как быстро им понравились эти должности – президент, премьер, спикер.

Тогда лучше в Казахстан. Назарбаев – один из немногих, кто нормально держится. Не дергается, всегда надежно поддерживает Центр, стоит на крепких центристских позициях. Да, в Казахстан можно поехать. Куда еще? Украина отпадает, там много разных элементов, которые просто могут сорвать его визит, особенно в западных областях. Остается Белоруссия. Это тоже прекрасный вариант. Там нормальные люди, всегда могут спокойно выслушать, не кричать, не выставлять ненужных требований и претензий. Нужно посоветоваться с товарищами и выбрать одну из двух республик.

Он посмотрел на лежащую перед ним папку. Это была информация в одном экземпляре, которую его аппарат готовил только для него. Сводки и сообщения всех основных министерств – МИД, МВД, КГБ, Министерство обороны, Генштаб. Кроме него, эту папку имел право открывать и смотреть, чтобы подготовить документы, только один человек – Валерий Иванович Болдин, руководитель его аппарата. Он еще в 87-м году стал заведующим общим отделом вместо Лукьянова, который перешел в административный отдел. Интересно, о чем они оба думали? Ведь заведующим общим отделом при Брежневе был Константин Устинович, который потом стал Генеральным секретарем ЦК КПСС. Интересно, есть ли подобные амбиции у Лукьянова или Болдина? Хотя Лукьянов и так занимает один из высших постов в стране, являясь руководителем парламента. А вот Болдина он провести не сумел... Или не захотел. Может, обычная ревность? Когда Лукьянов перешел в административный отдел, на его место пришел Болдин. Формально Лукьянов получил повышение, стал не только руководителем одного из самых важных и заметных отделов в ЦК, но и секретарем ЦК. Фактически заведующий общим отделом – это всегда правая рука Генерального секретаря, самый близкий к нему человек, с которым он видится ежедневно. Тогда Болдин удалил нескольких человек и начал реорганизацию отдела. Может, Лукьянову это не понравилось? Хотя прошло столько лет.

Горбачев вспомнил о позорном провале своего руководителя аппарата и нахмурился. Конечно, тут дело не в Лукьянове. Сами народные депутаты не захотели голосовать за Болдина, желая продемонстрировать свое неприятие курса на перестройку. Они отказывались этим поддерживать самого Горбачева, и он это отчетливо понял.

Шесть республик не примут участия, снова вспомнил он эту цифру. Так много... У каждого свои причины. С прибалтами все ясно. Они провели свои собственные референдумы, получили нужное число голосов и будут спокойно ждать, пока закончится общесоюзный референдум. В Молдавии Снегур не ладит ни с коммунистами, ни со своим парламентом. Но там есть Приднестровье, где находятся большие воинские контингенты. Они обязательно будут голосовать. Теперь Грузия. Нужно сделать все, чтобы проголосовали ее автономные образования – Абхазия, Аджария, Южная Осетия. Это будет вызов Гамсахурдиа. Ничего, пусть привыкает. Он со своей националистической позицией доведет страну до ручки. Хотя Крючков доказывал, что вооруженные отряды «Мхедриони» готовы выступить против Гамсахурдиа. Но их возглавляет такой одиозный человек, как бывший криминальный авторитет профессор Джаба Иоселиани... Вспомнив об этом, Горбачев даже улыбнулся. Только в такой необычной стране, как Грузия, лидер вооруженных полукриминальных образований и бывший вор в законе может стать профессором. Поразительные люди, с невероятным чувством собственного достоинства. Когда Гамсахурдиа спросили о Сталине, он ответил, что тот был не грузином, а тираном. Это разные вещи. С другой стороны, национализм Гамсахурдиа грозит разорвать Грузию на части. Нужно уговорить Эдуарда Амвросиевича вернуться в Тбилиси. Интересно, как тогда поведет себя Гамсахурдиа?

Остается Армения. С ними все понятно. Пока не решен Нагорно-Карабахский конфликт, это недовольство будет только усиливаться. А с другой стороны, как они не хотят понять элементарных вещей? Достаточно один раз разрешить передел границ, и откроется «ящик Пандоры». Все республики начнут вооружаться и требовать нового передела. В Средней Азии уже сейчас говорят о необходимости пересмотра границ. Тогда в этот процесс вмешаются еще и автономные образования в самой России... Нет, нельзя допускать подобного передела. Это война всех против всех. Но Армения тогда не примет участия в референдуме. У них, правда, председатель Верховного Совета Тер-Петросян достаточно разумный человек. Он был вместе с делегацией Совета Федерации в Литве, ездил туда с Борисом Олейником и проявил себя как выдержанный и осторожный политик. Он все время пытается найти общий язык с Азербайджаном, понимает, что противостояние гибельно для обеих республик. С Баку тоже не должно быть проблем. Хотя туда вернулся Гейдар Алиев, но у власти Аяз Муталибов. Он все время обижается, когда Горбачев пытается быть нейтральным по отношению к обеим кавказским республикам, и каждый раз спрашивает, почему Центр не видит разницы. Ведь он первый секретарь ЦК компартии Азербайджана, которая победила на выборах, и президент республики, тогда как в Армении у власти находятся оппозиционеры. Коммунист Горбачев не имеет права быть нейтральным в таких вопросах. Но ведь Горбачев еще и президент страны. Как сложно маневрировать в подобных обстоятельствах. Вольский все время докладывал о ситуации в Нагорном Карабахе, и обе стороны категорически требовали его отзыва в Москву. Пришлось отзывать. Но Азербайджан должен принять участие в референдуме, хотя после январских событий там может быть большой процент голосов «против».

Горбачев открыл папку. Первые сообщения были из Кувейта. Американские войска практически завершили освобождение страны. Иракской армии просто не существовало. А ведь у них была полумиллионная армия и пять с половиной тысяч танков... Горбачев просмотрел материалы, с раздражением захлопнул папку. У иракцев было столько советских танков, почти вся техника армии бывшей ГДР и советские самолеты. А американцы их расщелкали, как орехи. И находятся люди, которые не понимают важности перестройки... Оставаться с отсталой армией, такими танками и самолетами сегодня уже недопустимо.

Он позвонил министру иностранных дел.

– Добрый день, Александр Александрович. Я прочел ваше сообщение по Ираку. Ваши аналитики считают, что американцы не войдут в Ирак. Я правильно все понял?

– Да, Михаил Сергеевич. Иначе войска коалиции их могут не поддержать. В составе союзных войск есть армии Египта и Саудовской Аравии. По некоторым данным, иракцы предпочитают сдаваться именно своим арабам, а не американцам.

– Нужно все тщательно обговорить, – напомнил Горбачев.

– Бейкер мне звонил. Он хочет встретиться с вами, – сообщил Бессмертных.

– Скажи ему, что я смогу его принять сразу после референдума. Кстати, дай указание во все посольства, чтобы наши граждане активно поддержали референдум.

– Уже передали, – быстро ответил министр.

– До свидания, – положил трубку Горбачев и тут же позвонил Шенину. – Олег Семенович, я подумал, что нам нужно переговорить с Полозковым. Пусть Иван Кузьмич мобилизует своих товарищей. Ельцин опять рвется в прямой эфир. Нужно, чтобы товарищи в Верховном Совете дали ему соответствующую оценку.

– Обязательно, Михаил Сергеевич, – заверил его Шенин.

Горбачев считал его одним из самых толковых секретарей ЦК, часто поручая ему самые важные направления. Он сам выдвинул Шенина на эту должность и был уверен, что со временем его протеже займет еще более высокие посты в партии и государстве.

И только потом президент еще раз позвонил Кравченко.

– Что у тебя с Борисом Николаевичем? Не хочешь пускать его в прямой эфир?

– Он настаивает, – сообщил Кравченко, – но я не хотел вас беспокоить.

– Это не беспокойство, это твоя непосредственная работа как руководителя Гостелерадио. Как собираешься выходить из этого положения?

– Мы пока не дали разрешения, но я хотел посоветоваться с вами.

– Это легче всего – переложить ответственность на меня, – ответил Горбачев, – самим нужно решать.

– Они хотят принять специальное постановление Верховного Совета, чтобы вынудить меня дать ему прямой эфир, – заволновался Леонид Петрович, – и просят передать им контроль за вторым каналом, чтобы создать отдельный российский канал.

– Тут нужно подумать. Этот канал должен работать на благо, а не на разрушение страны.

– Так мне ему разрешить выход в прямой эфир? – сумел найти в себе силы спросить Кравченко.

– Решай сам. Но если он так будет настаивать, пусть говорит...

Горбачев даже не представлял, что именно скажет Борис Николаевич в своем телеобращении.

 

Ремарка

Из выступления Председателя Верховного совета РСФСР Б. Н. Ельцина 19 февраля 1991 года по Центральному телевидению

«Горбачев в первые два года после 1985-го вселил в нас надежду. Давал обещания, но, надо полагать, не очень хорошо представлял, как выполнять эти обещания. Вселив надежду в людей, он стал действовать по другим законам. Особенно это проявилось в последнее время, когда стало совершенно очевидно, что он хочет, сохраняя слово «перестройка», не перестраиваться по существу, проводить жесткую централизованную политику, не дать самостоятельности республикам, России прежде всего. Здесь и проявилась его антинародная политика. Это денежные манипуляции, готовящееся беспрецедентное павловское повышение цен, резкий крен вправо, использование армии против гражданского населения, кровь межнациональных отношений, крах экономики, низкий уровень жизни. Вот вам результат шести лет перестройки.

Тщательно анализируя события последних месяцев, я заявляю: я предупреждал еще в 1987 году, что в характере Горбачева есть стремление к абсолютизации личной власти. Он все это уже сделал и подвел страну к диктатуре, красиво называя это «президентским правлением». Я отмежевываюсь от позиции и политики президента, выступаю за его немедленную отставку, передачу власти коллективному органу – Совету Федерации».

 

Ремарка

Политическое заявление Верховному Совету РСФСР и народным депутатам РСФСР

«В своем заявлении по Центральному телевидению Борис Николаевич еще раз продемонстрировал, что он неспособен вернуть деятельность Верховного Совета на путь консолидации и созидательной работы. Народ устал от обещаний и заигрываний, от бесконечного сведения счетов с Центром. Такая борьба в конечном итоге оборачивается против России и россиян. Они ждут устойчивой дееспособной власти, которая прекратила бы развал в экономике, остановила взлет преступности.

Независимо от политических убеждений и партийной принадлежности нам необходимо проявить величайшую ответственность за судьбы народов России. Право же, они заслуживают лучшей доли. Исходя из чувства долга, стремясь остановить дальнейшее сползание к развалу и хаосу, мы считаем назревшим вопрос о безотлагательном созыве съезда народных депутатов РСФСР с повесткой дня – отчет о деятельности председателя Верховного Совета РСФСР».

С. Горячева, Б. Исаев, Р. Абдулатипов, Б. Исаков, А. Вешняков, В. Сыроватно

 

Ремарка

Из интервью Председателя Верховного Совета РСФСР Б. Ельцина

Вопрос: «Не могли бы вы прокомментировать заявление шести, которое было оглашено на заседании Верховного Совета РСФСР?»

Ответ: «Нет, я пока прокомментировать не могу».

Вопрос: «Не кажется ли вам, что с целью стабилизации положения в стране в отставку должен уйти не только Президент М. С. Горбачев, но и вы сами?»

Ответ: «Такой вариант возможен».

Вопрос: «Во время референдума вы будете голосовать за сохранение Союза или за выход России из СССР?»

Ответ: «Конечно, я не за выход России из СССР. Это просто несерьезно и невозможно».

Вопрос: «Каким образом возможно перейти от президентской формы правления к правлению коллегиального органа – Совета Федерации?»

Ответ: «При условии добровольной отставки президента».

Вопрос: «Готовы ли вы выдвинуть свою кандидатуру на пост главы государства при всенародных выборах?»

Ответ: «Я не претендую на роль президента страны. Тот пост, который мне сегодня доверили – руководить Россией, да еще Россией в таком сверхзапущенном состоянии, – для меня это сверх головы, и больше мне не надо».