В ресторане было немного людей. Он сел в углу и попросил официанта принести ему гаспаччо, холодный андалузийский суп, и баранину, зажаренную на гриле. Спиртного он обычно днем не пил, но неожиданно для себя попросил принести ему бокал красного местного вина. Закончив обедать, он вышел в холл. Здесь царила обычная суета большого отеля. Кто-то приезжал, кто-то уезжал. Но сегодня здесь чувствовалась какая-то настороженность, люди старались говорить как можно тише и не шуметь, словно отсутствие шума могло помочь найти возможного преступника.

– Извините, – услышал он у себя за спиной негромкий женский голос, – вы господин Дронго?

Перед ним стояла красивая женщина лет сорока. Тщательно уложенные каштановые волосы, умелый макияж. Серые миндалевидные глаза. Такая же короткая стрижка, как у дочери. Только лицо немного вытянутое. Жесткая линия губ, резкие складки у рта, которые ее совсем не портили, а, наоборот, придавали своеобразный шарм. Она была одета в темное фиолетовое платье, элегантно облегавшее ее фигуру. Золотая отделка на плече выдавала известную фирму.

«Такая женщина способна понравиться кому угодно», – подумал Дронго, уже понимая, кто стоит перед ним.

– Меня обычно так называют, – ответил он, – а вы… госпожа Золотарева.

– Да, я Алиса Золотарева, – кивнула она. – А вы, очевидно, тот самый незнакомец, о котором все говорят. Дочь и зять уже сказали мне, что разговаривали с вами. И вы якобы сообщили моей дочери, что знаете тайну, раскрыть которую можете только мне. Именно поэтому я решила спуститься вниз, чтобы с вами познакомиться и переговорить.

– Разрешите выразить вам мое соболезнование, – начал Дронго, – я хочу…

– Не нужно, – прервала она его достаточно твердо, – не стоит говорить лишних и явно ненужных слов. Давайте пройдем куда-нибудь в кафе и сядем. Мне важно с вами поговорить. Только не здесь, в холле. Мы словно на манеже цирка, а вокруг тысячи зрителей. По-моему, уже все знают, что я сегодня ночью потеряла своего мужа. И все смотрят на меня выжидательно-сочувствующе. Ведь еще точно неизвестно, кто его убил и почему. Меня и подозревают, и жалеют одновременно.

Они прошли через холл, вышли на улицу. Здесь находилось небольшое кафе, в котором в это время суток почти никого не бывало. Солнце светило достаточно ярко. Они уселись под тентом. Он попросил себе зеленый чай, она чашку крепкого кофе без молока и сахара.

– Вы курите? – спросила она.

– Нет, – ответил Дронго.

– Я бросила. Четыре года назад. Но сейчас вдруг поняла, что с трудом сдерживаюсь. Может, попросить принести мне сигареты.

– Не нужно, – сказал Дронго, – это не самый лучший способ отвлечься.

– Да, наверно, вы правы. Итак, вчера вы были последним, кто встречался с моим мужем. Я правильно все поняла?

– Последний, о ком официально известно, что он встречался с вашим супругом, – сказал Дронго.

– Примем это уточнение, – согласилась она. – Итак, вчера вечером вы встретились с моим мужем. Долго беседовали. И в результате вашей беседы вы решили помочь ему не возвращаться к себе в номер. Я все правильно излагаю?

– Да, пока да.

– Вы сняли ему номер в этой гостинице, на нашем этаже. Одноместный номер, за который вы сами и заплатили. А потом оставили моего мужа и ушли. А утром его нашли убитым.

Официантка принесла чашку кофе и чашку зеленого чая. Расставила все на столике и быстро отошла, не глядя на Золотареву. Неужели она тоже знала об убийстве?

– Почти все правильно, – сказал Дронго, – только после моего ухода к нему кто-то приходил. Полиция подозревает, что это и был настоящий убийца. Когда я уходил от него, он был еще жив. А после я там не появлялся. Иначе было бы настоящим идиотизмом снять номер на свое имя, отвести туда человека и потом его там убить. Нужно быть абсолютным кретином, чтобы такое совершить.

– Предположим, что я соглашусь, – холодно произнесла она. – Но тогда объясните мне, почему вы отвели его в этот номер? Почему не отправили в свой. Почему вообще решили ему помочь? Что вчера произошло? Что он вам рассказал? Из бессвязных слов дочери я поняла, что у вас был долгий разговор. Комиссар Морено тоже сказал мне об этом. Он считает, что вы были знакомы по Москве или по его прежним командировкам, но я точно знаю, что вас никогда не было среди наших знакомых и друзей. Тогда объясните мне, что именно произошло. Что он вам рассказал?

Дронго подумал, что она проявляет невероятную выдержку, если способна сидеть и рассуждать об этом даже после убийства мужа.

– Я не имею права никому об этом рассказывать, – тихо сказал он, – никому, кроме вас, госпожа Золотарева.

– В таком случае расскажите, – потребовала она, – что именно он вам сказал? – У нее впервые чуть дрогнул голос.

– Он очень сожалел об ошибке, которую допустил, – пояснил Дронго, – о самой большой ошибке в своей жизни.

Она приняла это сообщение спокойно. Как удар по лицу. Но глаза вспыхнули. Ей очень нелегко давалось это спокойствие.

– Что именно он вам рассказал?

– Зачем вы себя мучаете? Вы уже поняли, что он мог мне рассказать…

Она взяла чашку. Рука предательски задрожала. Чтобы не выдавать своего состояния, она быстро поставила чашку обратно. Достала носовой платок, вытерла руку.

– Неужели он мог рассказать такое чужому человеку? – с чувством обиды и негодования произнесла она. – Неужели он был способен и на такую подлость?

– Вы меня не совсем поняли, – огорчился Дронго, – ему было очень плохо. Он пытался успокоиться, заказав себе сначала бутылку вина, а потом бутылку водки. Можете представить себе его состояние. К тому же в последние два дня у вас были с ним не лучшие отношения…

– Это он вам тоже рассказал? – жестко осведомилась она.

– Ему было плохо, и он искал человека, которому можно было выговорить свою боль. Когда он увидел, как я читаю газету на русском языке, он сразу подсел ко мне. Потом выяснилось, что мы встречались у нашего знакомого режиссера. И ваш муж знал, что я профессиональный эксперт по вопросам преступности. Вот поэтому он мне и рассказал эту историю. Не для того, чтобы лишний раз причинить вам боль. Он всего лишь хотел моего понимания.

– Пошляк, – с чувством произнесла она, – ему было мало моего унижения и позора, так он решил бегать по отелю и всем рассказывать о случившемся. Какой пошляк…

– Он не бегал по отелю. Ему было очень плохо. Как вы не понимаете…

– Да, я не понимаю, – почти выкрикнула она, – я не хочу ничего понимать. Мало было этой дикой истории, в которой я согласилась принять участие, как будто находясь под каким-то глупым гипнозом, так ему нужно было рассказать об этом чужому человеку.

– Вы действительно не хотите меня понять. Ему было очень плохо, и он не хотел к вам возвращаться. Если хотите, ему было даже стыдно. И поэтому он решил остаться в этом чужом номере. Вот, собственно, и все.

– Нет, не все. Он думал, что я такая дура и ничего не понимаю. А я все сразу поняла. Ему было важно не мое согласие на участие в этой глупой оргии, а собственное удовольствие от встречи с Инной, с этой дрянью, которая раньше была его любовницей, а потом успела захватить Павла, понимая, что с моим мужем у нее ничего не выйдет. Неужели вы думаете, что я ничего не знала?

– Вы знали, что они раньше были любовниками? – изумленно спросил Дронго.

– Конечно, знала. Он несколько раз с ней встречался. Я нашла ее телефон в его записной книжке. И узнала у помощника, какую машину он купил Инночке в качестве подарка. Очевидно, за услуги. Но я достаточно умная женщина, чтобы не ревновать к чужой секретарше. Его забавы меня не интересовали. Но когда она вышла замуж за Павла, то наш статус как бы уравновесился. Мы теперь были женами владельцев нашей компании. Я видела его большие глаза, его попытки ухаживать за ней, снова приударить. Но она, очевидно, ему все время отказывала. Она ведь не дура, не хотела терять своего статуса. В двадцать восемь лет стала миллионершей и женой вдовца, который старше ее вдвое. Его сын почти ровесник этой особы. Я все время молчала, делая вид, что ничего не замечаю и не понимаю. Молчала до тех пор, пока он не рассказал мне о забавах Павла и его супруги. Они отправились в какой-то американский свингерский клуб, кажется, в Бостоне, и там весело провели время. Я еще тогда подумала, что горбатого могила исправит, имея в виду Инну. А Павла мне всегда было жалко. У него была такая чудная супруга, которая трагически погибла. Я всегда его немного жалела.

Она помолчала. Потом подняла руку, подозвала официантку.

– Принесите мне пачку сигарет и спички, – попросила она на английском.

– Какие сигареты? – спросила девушка.

– Любые, – отмахнулась Алиса.

Она долго молчала. Девушка принесла пачку сигарет и спички. Поставила на стол изящную пепельницу с логотипом отеля. Алиса нервно вскрыла пачку, достала сигарету, закурила.

– Он думал, что я ничего не знала, – уже немного успокаиваясь, произнесла она, – мужьям всегда кажется, что их жены самые недогадливые существа на свете. Но ведь это сразу становится ясно. И когда он приходит, приняв где-то душ, и когда заранее меняет нижнее белье и отпускает своего водителя, чтобы самому усесться за руль машины.

Она выпустила струю дыма.

– Он рассказал вам о нашей встрече? – спросила она, уже не смущаясь.

– Да, – ответил Дронго, – но вы понимаете, что я никому и никогда не расскажу об этом…

– Мне вполне хватает и того факта, что вы знаете об этом. И не забудьте, что об этом знают еще два человека, которые были вместе с нами.

– Но зачем вы согласились? Если вы все знали.

– Именно поэтому и согласилась, – она поперхнулась, закашляла.

Официантка уже бежала со стаканом воды. Алиса выпила воду, поставила стакан на столик.

– У меня такое ощущение, что она тоже знает о нашей совместной встрече, – призналась она. – Как будто все показывают на меня пальцем и говорят, посмотрите, что она наделала. Я даже не знаю, как мне теперь жить.

– Нужно было объяснить мужу, что вы не можете пойти на эту встречу. Он бы наверняка все осознал и не стал бы настаивать. Дело в том, что у них с Павлом не было никаких особых секретов друг от друга, в том числе и интимных. За исключением того факта, что Инна раньше встречалась с вашим мужем. Но, насколько я понял, после того как она вышла замуж, она ни разу не встречалась с вашим… – он хотел сказать «погибшим мужем», но быстро исправился, – с вашим господином Золотаревым.

– Наверно, не встречалась, – согласилась Алиса, доставая вторую сигарету, – она ведь не полная дура. И когда Петр предложил мне эту встречу, я даже испугалась. Подумала, что это такая удобная месть. Пусть он получает удовольствие со своей бывшей любовницей. Одним разом больше или меньше, не имеет значения. Зато я отыграюсь по полной программе. На глазах у этой дряни и у моего мужа начну… В общем, это будет адекватный ответ. Если он имеет право изменять мне с женой Павла, то и я должна иметь право изменять ему с самим Павлом. Примерно так я и рассуждала. К тому же мне нравился Павел, и мой муж об этом знал. Но нравился не настолько, чтобы я могла лечь с ним в постель, изменяя своему супругу.

– Вы ему никогда раньше не изменяли?

– Никогда, – почти честно сказала она. И вдруг изумленно посмотрела на Дронго: – Неужели он вспомнил ту историю, когда мы с ним жили отдельно?

– И не только он. Ваша дочь на всю жизнь запомнила того дядю, который приходил к вам домой, когда вы переехали к своей матери. И больно щипал Лизу, когда вас не было рядом. Она даже запомнила его запах. От него всегда пахло сладким сиропом…

– Не может быть, – ошеломленно пробормотала Алиса, – ей было тогда так мало лет. Неужели она запомнила?

– Настолько сильно, что помнит до сих пор. Очевидно, и ваш муж тоже об этом помнил. Вы знаете, что он потом встречался с этим человеком, который вас тогда обманул? Он ведь был женат, а вам соврал, что уже холостой. Так вот, ваш супруг встретился с этим типом и по-мужски с ним поговорил.

– Я этого не знала, – тихо произнесла Алиса, отворачиваясь. Она взяла стакан воды и быстро выпила, словно опасаясь снова закашлять.

– Он говорил мне, как сильно он за вас переживал.

– Так сильно, что сам собирался жениться на какой-то фуфочке. Даже вспоминать не хочу. Значит, он решил отомстить мне таким образом?

– Нет. Он все время переживал из-за того типа. И ему казалось, что все можно изменить. Возможно, вашей совместной встречей он хотел перечеркнуть ваше прошлое.

– Мне трудно следить за логикой ваших рассуждений, – призналась она, – как было трудно понять мотивы Петра. Хотя один мотив был очевиден. Ему снова хотелось добраться до Инны. Что он и получил. Дурачок Павел так ничего и не понял. Я полагаю, Петр успел рассказать вам все в самых ярких деталях.

– Мы не обсуждали детали. Он просто сообщил мне, что вы были вместе. У него с Инной все получилось, а у вас с Павлом не совсем.

– На этот раз он сказал правду, – она с силой потушила окурок второй сигареты в пепельнице, – настоящую правду. Конечно, у него все получилось. Вы бы видели, как они радостно кувыркались, делая вид, что впервые встретились. Было сразу заметно, что они и раньше знали друг друга. Это было такое зрелище. Я думала, что просто сойду с ума. Все время смотрела на них. И Павел все время смотрел в их сторону. Все-таки это свингерство не для нас. Мы не совсем созданы для подобной культуры, если это можно считать культурой, даже сексуальной. Мы с Павлом вели себя как маленькие дети, как будто ничего не умели и не соображали. Тыкались друг в друга, обнимались чужими руками. Он меня даже не смог обнять. И я не смогла. Было невозможно переступить через себя. Хорошо, что эти двое все быстро закончили. Инна ушла в ванную, а я забрала их халат и вернулась в наши апартаменты. Я потом целый час стояла под водой, словно пытаясь смыть с себя эту грязь. У Павла действительно ничего не получилось. Он тоже был не готов к таким откровенным кульбитам своей жены.

Она достала из пачки третью сигарету. Дронго подумал, что нужно убрать эту пачку, но не решился протянуть руку.

– Теперь вы все знаете, – добавила Алиса, – и про наше позорное поведение, и про нашу встречу. Надеюсь, вы действительно окажетесь порядочным человеком и не станете об этом говорить. Хотя сейчас мне уже все равно. После смерти Петра у меня словно что-то оборвалось в душе. А может, оборвалось раньше, когда я была в апартаментах Солицыных. Я не могла даже представить, как это сложно. Мы ведь часто отдыхали вместе. Инна часто загорала топлес, без верха, демонстрируя нам свои загорелые упругие груди. А в тот день в меня словно демон вселился. Я тоже решила так загорать. По-моему, они все испугались. И Павел, и Инна, и даже Петр. Они явно не ожидали такого от меня. Но я подумала, что если я могу спокойно лежать и загорать, как все остальные женщины, почему я не могу раздеться в их присутствии? Что здесь особенного?

Оказалось, что это не одно и то же. Когда мы сидели там вчетвером, Инна сразу разделась. Потом разделись мужчины. Я старалась на них не смотреть, прошла в ванную, чтобы раздеться, и неожиданно поняла, что просто не могу. Не могу и все. Меня била крупная дрожь. Я никак не могла успокоиться. Это оказалось выше меня. По-моему, я там провела минут десять, а может, и больше. Все никак не могла успокоиться. Потом раздался голос Петра. Я поняла, что если сейчас не выйду, то вообще потеряю сознание. И потеряю остатки уважения к самой себе. Стиснула зубы, разделась и вышла. Остальное вы знаете…

– Вам было известно, что раньше Золотарев и Инна были любовниками. Нужно было сказать об этом мужу и не устраивать себе подобных испытаний…

– Я думала, что смогу. Оказалось, что нет. Я ведь уже не девочка. Было даже немного обидно. Выходит, Инна в свои двадцать восемь может вести себя как хочет, а я, годившаяся ей в матери, начинаю комплексовать и бояться. Мне не хотелось признаться в своем поражении. И я решила идти до конца.

Она положила сигарету на пепельницу.

– Поэтому я и спустилась сюда, чтобы найти вас и убедиться, что Петр вам все рассказал. Теперь я буду знать, что в этом мире есть еще один человек, которому известна история моего падения в деталях.

– Никакого падения не было, – возразил Дронго, – вы всего лишь попытались соответствовать неким нормам морали, которые были естественны для вашего мужа и его друга. И даже для Инны. Но у вас не получилось. Не нужно было так переживать…

– Я два дня не могла даже видеть мужа, – призналась Алиса. – Конечно, я сразу поняла, почему он не вернулся в апартаменты. Но откуда мне было знать, что он нашел себе душеприказчика в вашем лице.

– Мне показалось, что ему нужна моя помощь.

– Возможно, так все и было. Только теперь ясно, что ваше вмешательство закончилось трагедией. Кто-то из наших вошел в его номер и убил его.

– Почему «кто-то из наших»?

– Мне сказали, что все деньги и кредитные карточки были на месте. Значит, убили не из-за этого. Собственно, я и не сомневалась, что это было не обычное ограбление. Кого сейчас убивают из-за бумажника, когда повсюду воруют миллионы? Уличные грабители в отель не смогли бы проникнуть. Комиссар Морено мне все рассказал. Кто-то пришел к Петру. Он поднялся и открыл дверь. Этот человек что-то спросил и ушел. Затем появился снова, уже с украденным ключом. Воспользовался тем, что Петр спал, и нанес ему этот удар. А почему кто-то из наших, то всем понятно, что убить его могли только три человека – сам Павел, который наверняка все понял, Инна, которая оказалась в таком двусмысленном положении, и я, – спокойно произнесла Алиса, – только трое подозреваемых, господин эксперт. И один из нас наверняка тот самый убийца.