Когда они вернулись в офис, Дронго позвонил Джил.

– Представляю, как тебе скучно, – сказал он извиняющимся тоном.

– Если ты это понимаешь и признаешь, то я вполне удовлетворена, – заметила Джил. – Между прочим, тут пришла женщина, которая убирает квартиру. И мне неудобно, я чувствую, что мешаю.

– Я пришлю машину, и ты можешь поехать, куда захочешь.

– Это правда? – не поверила она.

– Конечно, правда, – он еще не подозревал, почему она спрашивает.

– Значит, я могу ехать, куда хочу. Ты мне действительно разрешаешь?

Внимание Дронго отвлек Вейдеманис, который, пройдя в комнату с прослушивающей аппаратурой, спросил:

– Включить?

Аппаратура была настроена на номер телефона Назарова и работала по принципу обычного параллельного аппарата. Таким образом, все разговоры Назарова фиксировались на пленке, и Эдгар предлагал ее прослушать.

– Подожди, – попросил Дронго Вейдеманиса и, обращаясь к Джил, сказал: – Ты можешь ехать, куда захочешь. А почему ты спрашиваешь разрешения?

– Я хочу приехать к тебе, – неожиданно сказала она. – Можно я приеду к тебе?

Он чуть нахмурился. И улыбнулся. Она его переиграла. Получив его согласие, она переиграла его.

– Включать? – еще раз спросил Вейдеманис.

– Приезжай, – разрешил Дронго. – Скажи Сергею, чтобы привез тебя к нам в офис. Он знает, куда.

Он положил трубку и наткнулся на изумленный взгляд Эдгара.

– Зачем ей сюда приезжать?

– Ты думаешь, я должен был ей отказать? Она прилетела сюда, чтобы побыть со мной. Всего на три дня. А ты хочешь, чтобы я держал ее дома? Включай запись. Послушаем, о чем говорил наш подопечный.

Эдгар включил аппаратуру. Сначала было слышно, как Назаров набирал чей-то номер. Затем его короткий разговор с секретаршей. У него был резкий сильный голос. Он спрашивал девушку о сегодняшних встречах. Она доложила, что должна приехать японская делегация и президент Флейшер просил принять делегацию до его возвращения из Кабинета министров. Назаров отключился, успев выразить свое недовольство.

Потом он несколько раз звонил своим подчиненным, очевидно, в те моменты, когда находился в автомобиле или шел по коридору. Дронго внимательно слушал, понимая, что эта информация им ничего не дает. Возможно, для конкурентов компании она была бесценной, но для расследования оказывалась пустой. Дронго слушал, нахмурившись. Если и этот путь окажется ложным, придется все начинать заново.

Они еще не дослушали пленку, когда раздался телефонный звонок. Позвонивший Кружков доложил: самолет, на борту которого находился Арзуманян с сыном, должен вот-вот вылететь.

– Возвращайся, – разрешил Дронго, – только подожди, когда от аэропорта отъедут его телохранители. А они сделают это, когда самолет поднимется в воздух.

Эдгар снова включил аппаратуру, и они продолжали прослушивать разговоры Назарова. Еще через несколько минут в офисе появилась Джил. Дронго, прервав свое занятие, вышел в другую комнату.

– Я тебе мешаю, – поняла она.

– Нет, – сказал он, – у нас дело идет к концу. Ты можешь посидеть, мы сейчас закончим.

Вернувшись, он продолжил прослушивание. На этот раз Назаров набрал номер какой-то женщины.

– Здравствуй, – услышали они изменившийся голос Назарова. – Ты уже проснулась?

– Почти, – промурлыкала женщина.

– Я подумал, что тебе будет приятно, если мы сегодня поедем в клуб.

– Очень приятно, – обрадовалась женщина, – ты давно обещал меня туда сводить.

– Сегодня поедем, – пообещал Назаров. – Я заеду за тобой часов в семь. Ты будешь готова?

– Конечно. Прямо сейчас иду в парикмахерскую.

Дронго и Вейдеманис переглянулись. Было ясно, что Назаров говорит не с супругой.

– Найди Алика, скажи, чтобы он мне позвонил, – неожиданно попросил Назаров.

– Опять? – его собеседница явно испугалась. Или расстроилась. Было слышно, как дрогнул ее голос.

– Нет, ты не поняла. У меня не будет никаких гостей. Он мне нужен по другому поводу.

– Ты обещал, что больше не будешь никого вызывать, – настаивала женщина.

– Ну ладно, все, – раздраженно сказал Назаров. – Хватит со мной спорить. Я тебе говорю: найди его, чтобы он мне позвонил. Все. И в семь часов будь готова. Если бы я хотел поехать куда-то в другое место, то не стал бы тебе звонить, дура.

Раздались короткие гудки.

Вейдеманис взглянул на Дронго.

– Интересно, зачем ему нужен этот Алик?

– Сейчас узнаем, – сказал Дронго, продолжая слушать.

Раздался телефонный звонок. Назаров сразу ответил.

– Добрый день, Денис Константинович, – услышали они голос неизвестного Алика. – Что-нибудь нужно? Мне Маша звонила…

– Я знаю. Это я ей поручил тебя найти, – недовольно сказал Назаров. – Как у тебя дела, все нормально?

– Спасибо, все хорошо.

– Мы сегодня в клуб приедем. С Машей. Чтобы там все было нормально.

– Понимаю, Денис Константинович. Мы все проконтролируем.

– И еще… – чувствовалось, как ему не хочется говорить, – ты найди мне своего знакомого. Я хочу с ним сегодня поговорить. Понимаешь?

– Все понял. Сделаю, Денис Константинович.

Назаров отключил телефон.

Вейдеманис взглянул на Дронго. Тот кивнул в знак согласия.

– Этот Алик, очевидно, имеет отношение к поставкам женщин. Возможно, сводник или сутенер, – предположил Дронго. – Судя по тому, как Маше не хотелось ему звонить, она его слишком хорошо знает.

– Верно, – согласился Эдгар.

– До семи вечера еще много времени, – взглянул на часы Дронго. – Успеешь найти Алика?

– Постараюсь, – поднялся Вейдеманис.

– Может, мне пойти с тобой? – предложил Дронго.

– Иди к Джил. Постараюсь обойтись своими силами. Только не выключай свой телефон.

Дронго вышел к Джил.

– Я освободился, – сообщил он. – Может, поедем пообедаем?

– Это предложение или вопрос? – улыбнулась она.

– Поехали, – кивнул Дронго.

Следующие несколько часов они были почти счастливы. В японском ресторане, куда он ее привез, они сидели до трех часов дня, пока не раздался телефонный звонок. Джил, услышав знакомую трель, нахмурилась и решительно сказала, что ненавидит его телефон, постоянно разлучающий их.

– Я нашел Алика, – услышал он голос Эдгара, – и вместе с Леней мы сейчас едем к нему.

– Нет, – решительно сказал Дронго. – Я хочу сам поговорить с ним.

– Не нужно, – перебил его Вейдеманис. – Ты можешь доверить нам хотя бы один разговор?

Дронго посмотрел на Джил и согласился. Убрав аппарат, он заказал чайную церемонию. Он прекрасно помнил, как проходило это действо в Японии. Помнил Фумико. Но в это не нужно было посвящать Джил. В половине пятого, когда они уже вышли из ресторана, снова раздался телефонный звонок. Они были уже в его машине, поэтому Дронго, виновато покосившись на Джил, достал аппарат. Снова звонил Вейдеманис.

– Ты был прав, – сообщил Эдгар, – это обычный сутенер. Но мы не можем его найти. Он бегает по всему городу, а мы гоняемся за ним.

– У вас не более двух часов, – напомнил Дронго. – В семь Назаров и его подруга поедут в неизвестный нам клуб. Желательно найти Алика до семи вечера и выйти на человека, с которым хотел встретиться Назаров.

Дронго убрал аппарат и взглянул на часы. Потом посмотрел на Джил.

– Ты проводишь со мной слишком много времени? – поняла она.

– Не говори глупости. Куда бы ты еще хотела поехать?

– Никуда. Я хочу, чтобы мы поехали домой.

– У меня еще есть время, – попытался возразить он.

– Даже если я прошу?

Он улыбнулся и согласно кивнул.

Водитель повернул машину в сторону дома. Дронго не любил водить машину. У него вообще была масса странных привычек. Например, уже много лет он неизменно пользовался парфюмом «Фаренгейт», хотя появилось много новых марок. Он никогда не курил – за всю свою жизнь он не выкурил ни одной сигареты. Он не любил сидеть за рулем автомобиля, так как это отвлекало его от собственных мыслей.

Когда они вернулись домой, оказалось, что квартира убрана и в ней никого нет. Джил, войдя в гостиную, подошла к окну. Отсюда открывалась изумительная панорама. Она повернулась к нему, и он почувствовал, что сейчас она произнесет нечто важное.

– Я давно хочу тебе сказать, – она смотрела ему в глаза. – Я не знаю, как долго ты будешь меня терпеть. И как долго будут длиться наши отношения. Я не хочу загадывать на много лет вперед. Но я хочу, чтобы ты знал: я буду любить тебя всегда. Независимо от того, как ты будешь ко мне относиться. Всегда.

Когда женщина говорит такие слова, мужчина должен, как минимум, гордиться тем, что разбудил в ней такое чувство. А он вдруг понял, что краснеет. Странное ощущение, раньше он почти никогда не краснел. Неужели ему стыдно? В последние годы он не всегда сохранял верность этой удивительной женщине. Или девочке? Сколько лет разницы у них? Но разве это имеет значение? Когда женщина говорит такие слова, она не имеет возраста. За последние два дня у нее было множество причин сорваться на истерику, показать характер, выразить недовольство. А вместо этого она говорит ему такие слова…

Он стоял перед ней и не знал, что ответить. Каждый человек в сущности одинок. В этом мире каждый из нас самостоятельно проходит путь от рождения до могилы. Каждый несет в себе свои тайны, груз нереализованных желаний, амбиций, тревог, страха смерти, счастливых воспоминаний и печаль забвения. Каждый рождается и умирает в одиночку. Но иногда из тысячи пар… из десяти тысяч пар… из миллиона… находится женщина, которая любит вопреки всему. Или мужчина, который влюбляется также вопреки всякой логике. И тогда человек познает счастье.

Впервые в жизни он не знал, что сказать. И в этот момент снова зазвонил телефон. Она улыбнулась. Он стоял и, не двигаясь, смотрел на молодую женщину, которая так красиво смотрелась на фоне вечернего города за окном. Он стоял и смотрел, а телефон продолжал звонить.

– Ты должен ответить, – напомнила она. – Мне будет неприятно, если я помешаю тебе в твоих делах.

По-английски слово «дела» прозвучало как «бизнес». Если перевести дословно, то она сказала, что ей будет неприятно, если из-за нее пострадает его бизнес. Дронго чуть поморщился. Какой, к черту, бизнес. Но она права. Нужно ответить.

Взяв трубку, Дронго услышал печальный голос Вейдеманиса:

– Я хотел тебе сообщить… Они не довезли мальчика до больницы. Он не перенес перелета.

– Господи, – прошептал Дронго.

Он рухнул на диван. Джил с удивлением и тревогой смотрела на него.

– Господи, – прошептал он, – в такие минуты начинаешь думать о справедливости Бога.

– Что произошло?

– Не могу! – вдруг крикнул он. – Не могу больше!

– Что с тобой? – она бросилась к нему.

– Мальчик погиб, – выдохнул Дронго. Он вспомнил красивого мальчика на фотографии. – Не могу! – заорал он. – Не хочу больше возиться в этом дерьме! Не могу!

Кажется, у него начался нервный срыв. Джил испуганно глядела на него, не понимая, что с ним происходит.

Он закрыл лицо руками. Нет, он не плакал. Он катался по дивану и рычал, закрыв лицо подушкой. Она смотрела на него и не знала, как ей быть. Минуту назад она была самой счастливой женщиной, потому что сумела сказать ему все, что ей давно хотелось сказать. Собственно, из-за этого она и прилетела сюда. А сейчас она видела, как он страдает.

– Ненавижу! – вдруг крикнул он, бросая подушку, и, тяжело дыша, посмотрел в потолок.

Джил дрожала, ожидая, когда кончится его истерика. Он неожиданно поднял голову. И она с нарастающим ужасом заметила, что у него поседели виски. Буквально на глазах. За несколько секунд. Теперь рядом с ней сидел другой человек. Более сильный и более страшный. Которого она не знала.

Глядя перед собой невидящими глазами, он набрал номер Вейдеманиса.

– Эдгар, где вы?

– Мы нашли Алика, – доложил Эдгар. – Сейчас мы с ним разговариваем.

– Где вы находитесь? – повысил он голос.

– Не нужно тебе приезжать, – ответил Вейдеманис.

– Где вы находитесь? – заорал он.

– В Конном переулке.

Дронго нахмурился. Некоторые города мира он знал достаточно хорошо, но каждый переулок даже в Москве знать не мог.

– Где этот переулок?

– Рядом с Шаболовкой. Перпендикулярно Шаболовке. Параллельно улице Шухова.

– Ясно.

Дронго поднялся. Прошел в кабинет. Достал пистолет. Вернулся в гостиную. Джил молча смотрела на него.

– Я ухожу, – коротко сообщил он Джил.

Она кивнула, ни о чем не спрашивая. Он направился к двери, но, подумав немного, вернулся к ней.

– Извини меня, – тихо сказал он. – Может, ты ошиблась? Может, ты выбрала не того, кого нужно? Извини меня. Я, кажется, вел себя безобразно, устроил истерику.

– Я все понимаю.

Она ждала, что он наконец скажет ей самые нужные три слова. Только три слова. Он посмотрел ей в глаза и понял, чего она ждет от него. Но ему трудно было произнести именно эти слова. И он вдруг понял, что если сейчас он их не произнесет, отношения между ними будут разрушены. Навсегда. И эта незаживающая рана останется с ней на всю жизнь. Но ему было невероятно трудно произнести именно эти три слова. Поэтому он молча смотрел на нее. А она ждала, что он скажет именно эти слова.

Он подумал, что иногда нужно соответствовать обстановке. И хотя сейчас он больше думал о розыске убийц, он обязан быть настоящим мужчиной и сказать столь необходимые слова матери своего сына.

– Я тебя люблю, – произнес он непослушными губами.

В английском языке эти три слова затерты – их постоянно говорят герои многочисленных фильмов и романов. Их можно было бы перевести и по-другому. Например, «ты мне нравишься». Но он сказал эти слова по-русски. Она его поняла. В глазах ее стояли слезы.

Ничего больше выдавить из себя он не сумел. Поэтому, резко повернувшись, он вышел и осторожно закрыл за собой дверь. Спустившись вниз, он сел в машину.

– Поехали, – сказал он водителю, сидя с закрытыми глазами.

Впереди была долгая ночь. Он подумал, что нужно позвонить Арзуманяну. Но что он может ему сказать? И можно ли вообще найти какие-то слова утешения? Арзуманян потерял все, что имел. И теперь он готов вернуться и начать мстить. Дронго нахмурился. Арзуманян может появиться в Москве в любой момент, и его уже невозможно будет остановить.