Как только Дронго оказался дома, он сразу принял горячий душ, выпил несколько стаканов крепко заваренного чая и сел за письменный стол. Итак, их шестеро. Шесть молодых людей, которые дружили и вместе работали на этом режимном предприятии. Потом они начали оттуда постепенно уходить. Двоих перевели в Санкт-Петербург, который тогда назывался Ленинградом. Остальные остались в Орехове Зуеве. Последним оттуда уволился Охманович. Итак, шесть человек. Начнем с Охмановича. Достаточно состоятельный, только его уволили, подставив с этим письмом. Понятно, что в сложной обстановке, накануне президентских выборов, ошибка Охмановича была слишком вызывающей, и уволили его справедливо.

Предположим, что он сам все и организовал. Денег у него достаточно, хотя мотивы абсолютно непонятны. Но он ведь оставался там до конца. Может, он за это время узнал что-то необычное или секретное? А потом подстроил собственное увольнение, чтобы иметь абсолютное алиби. И убрал Хузина. Он мог уговорить его нарочно поменять цифры. Ведь никого больше не убили, кроме Хузина. А вдруг его убрали нарочно, чтобы скрыть причастность Охмановича ко всем этим событиям? Итак, первый подозреваемый у них есть.

Второй, возможно, Борис Райхман. Он, конечно, переживал из-за ухода своей супруги. Но здесь очень интересны психологические мотивы. Его уязвленное самолюбие, его возможная импотенция, измена жены, появление рядом ее молодого друга могли перерасти в настоящую ненависть ко всему миру. И тогда он решил мстить. В том числе и своим бывшим друзьям, которые, может быть, узнали о его несостоятельности. Мотив более чем убедительный. И еще интересно, что об отношениях своей жены с Романом Керышевым он знал достаточно давно. А значит, имел время подготовиться. Кроме того, он самый богатый среди этой шестерки и вполне может потратить несколько миллионов на такие страшные «забавы».

Третий подозреваемый – сам Петер Кродерс. Ведь Дронго лучше других знает, насколько хитроумными бывают уловки организаторов преступления. Кродерс не мог не понимать, что рано или поздно все эти повторяющиеся с его друзьями несчастные события и трагедии вызовут вопросы и либо Мухамеджанов, либо Райхман, либо Охманович захотят разобраться, что именно происходит, и наймут частных детективов для расследования всех этих событий. И ведь Кродерс пострадал не так сильно, а цена земли могла быть искусственно завышена в условиях финансового кризиса, так сильно ударившего именно по Латвии. И тогда, чтобы скрыть свою причастность к этим событиям, Кродерс решил через своего двоюродного брата выйти на Эдгара Вейдеманиса и самого Дронго. Версия убедительная, но мотив непонятен.

Остальные трое могут быть подозреваемыми лишь достаточно условно. У Фазиля Мухамеджанова погиб сын, и ни один отец не станет убивать собственного сына, чтобы сделать себе такое страшное алиби. Тем более единственного сына, потерю которого он так страшно переживает. Эту версию можно даже не рассматривать. У Делии Максаревой сын провел в тюрьме почти два месяца, и здесь тоже случай более чем исключительный. Это ее сын, с которым Максареву связывали особо доверительные и близкие отношения. Тоже не подходит. Остаются Старовские. Сначала у них были проблемы, потом проблемы решились, а через полгода появились снова. Судя по выражению лица заместителя министра, он действительно не очень хотел подписывать это распоряжение о закрытии клиники Старовских. Но на него слишком сильно давили.

Теперь продумаем, что дальше. Хузин убит. Здесь цепочка обрывается. Звирбулис сбежал, он тоже ничего не знает и не понимает. Роман Керышев проклинает Моисеева, уговорам которого поддался, и не знает, как найти своего искусителя. Остается цепочка от сестры Виталия, водителя Райхмана. Нужно будет ее проверить. И еще судья Шевелева. Она вынесла явно неправовое решение. Интересно, кто именно сумел ее уговорить? И чем она руководствовалась, когда выносила подобное решение по клинике, принадлежавшей Старовским? Или на нее тоже оказали давление?

Дронго сидел за столом довольно долго и чертил различные схемы, пока ему не позвонил Эдгар Вейдеманис:

– Ты не забыл насчет сестры водителя Райхмана?

– Не забыл, конечно. А ты узнал ее адрес и номер телефона?

– Конечно. Пока ты обсуждал с банкиром моральные аспекты поведения его семьи, – шутливо добавил Эдгар. Ночью в поезде эксперт пересказал ему свой разговор с Борисом Райхманом.

– Никогда в жизни больше ничего тебе не расскажу, – шутливо пообещал Дронго. – Звони его сестре. Как ее зовут?

– Зинаида. Зинаида Трофимовна.

– Позвони и узнай, когда мы сможем с ней встретиться.

– Я уже позвонил, – сообщил Вейдеманис, – и уже договорился о встрече. Она будет через полтора часа у бывшего комплекса «Известий» на Тверской. Она там работает вахтером.

– Твоя прибалтийская скрытность меня однажды убьет, – рассмеялся Дронго.

Через полтора часа они уже разговаривали со старшей сестрой Виталия. Она оказалась женщиной необъятных размеров, веселой, улыбающейся, с круглым лицом и почти детскими косичками.

– Ваш брат сообщил нам, что некий господин Моисеев вышел на него через вас, – сказал Вейдеманис. – Вы не знаете, как мы можем найти этого господина?

– Конечно, знаю, – обрадовалась женщина. – Он приезжал ко мне и спрашивал номер телефона моего брата. Сказал, что его фамилия Моисеев. Но мой сын узнал его, когда этот господин приходил сюда во второй раз. Костя как раз привозил мне лекарство, он работает в газетном киоске и продает газеты и журналы. Костя сразу узнал его, хотя он и представлялся как Моисеев. Непонятно, почему он не хотел назвать свою настоящую фамилию.

– А откуда ваш сын его знает?

– Я же говорю вам, что он продает газеты и журналы. Не здесь, а в Сокольниках. И он мне сказал, что сразу узнал этого господина. Это бывший полковник милиции Бежоев. Иса Бежоев. У меня память на фамилии знаешь какая? Я ведь здесь вахтером уже восемь лет работаю, ни одну фамилию за это время не перепутала. Но Бежоев как Моисеев. Ну, да Бог ему судья. Раз так сказал, пусть так и будет. Только мой сын сразу узнал Бежоева и знал, что он – бывший полковник.

– А почему Бежоев два раза к вам приезжал?

– В первый раз он сказал, что едет к моему брату, спросил, работает ли еще Виталик в банке. Я ответила, что работает, и дала его телефон. А у Виталика, оказывается, мобильный телефон сменился. Вот этот Моисеев, или Бежоев, называйте как хотите, через три дня снова приехал, у меня как раз Костя был, и попросил домашний телефон Виталика, чтобы с ним встретиться в Санкт-Петербурге. Я и дала его домашний телефон. А мой сын сразу узнал полковника.

– Вы можете позвонить сыну? – спросил Дронго, протягивая свой телефон.

– Могу, конечно, – кивнула Зинаида Трофимовна и набрала номер телефона: – Алло, Костя. Тут пришли насчет твоего полковника. Да ты не бойся, они от Виталика приехали. Просто поговори с ними.

– Здравствуйте, Константин, – сказал Дронго, беря трубку. – Я бы хотел уточнить у вас, где раньше работал Бежоев.

– Я ничего не знаю, – быстро ответил молодой человек.

– Мы его друзья и давно ищем Бежоева. Только скажите, где он раньше работал?

– В нашем районе, в уголовном розыске, – сообщил парень. – Но я больше ничего не знаю.

– Больше ничего и не нужно. Спасибо. – Дронго убрал телефон в карман и улыбнулся женщине: – Большое спасибо, Зинаида Трофимовна, вы нам очень помогли.

Они вышли из здания.

– Поразительно, как бывает в жизни, – усмехнулся Эдгар. – Этот человек затратил столько усилий, чтобы остаться неизвестным. Всем представлялся как Моисеев, нашел телефон спившегося бомжа, на имя которого и зарегистрировал номер, сумел обмануть Звирбулиса в Риге, застрелил Хузина в Москве, вышел на водителя Райхмана в Санкт-Петербурге, подкупил Хасанова… Одним словом, проявил чудеса изобретательности и конспирации. И вдруг его разоблачает обычный торговец газетами, который случайно оказался рядом со своей матерью совсем в другом районе и точно знал, что его фамилия не Моисеев, а Бежоев. Я тоже думал, что этот тип должен быть каким-то образом связан с правоохранительными органами. Очевидно, бывший полковник милиции получил конкретные задания, которые он выполнял с большим усердием.

– Теперь нужно поехать в Сокольники и поискать там бывшего полковника Бежоева, – предложил Дронго. – Учти, что это может быть очень опасно, поэтому максимальная осторожность. Лучше сам не езди, а узнай через кого-то из наших друзей. Не забывай, что на счету Бежоева есть убитые, а значит, он вдвойне опасен.

– Не забуду, – кивнул Вейдеманис. – Между прочим, Леонид Кружков узнал, как звали водителя грузовика. Михай Бонтя. Он исчез сразу после аварии. Полиция направила запрос в Кишинев, но оттуда сообщили, что он не появлялся в Молдавии.

– Что и следовало ожидать, – заметил Дронго. – Нужно будет каким-то образом постараться более подробно узнать, что произошло на Минском шоссе и была ли эта авария умышленной. А заодно попытаться проверить – может, этот тип где-то объявился?

– Ты хочешь, чтобы мы работали за всю полицию Москвы, – развел руками Эдгар, – а это невозможно.

– Все возможно, надо только постараться. А если у нас ничего не получится, позвоню кому-нибудь из своих знакомых. В конце концов, мы ищем убийцу, который пристрелил Хузина, а значит, пытаемся помочь российским правоохранительным органам найти и задержать опасного преступника.

– Правоохранительные органы не любят, когда им помогают частные детективы или даже бывшие эксперты, – ухмыльнулся Вейдеманис.

– Это я знаю, – согласился Дронго, – но давай все-таки попытаемся. У тебя столько знакомых в московской полиции…

– У тебя их еще больше, – ворчливо пробормотал Эдгар.

Они уже сидели в машине, когда зазвонил телефон. Это был Петер Кродерс.

– Как идут ваши поиски? – поинтересовался он.

– Пока работаем, – ответил Дронго.

– Мне звонил Боря Райхман. Вы были у него в Питере, и он явно на вас обиделся. Говорит, что вы вели себя нахально, поехали без разрешения к его бывшей жене и даже пытались допрашивать его водителя и телохранителя без согласия самого Бориса. Надеюсь, вы не сказали ему, что это я дал вам номер телефона и адрес его супруги?

– Конечно, не сказали, – успокоил его Дронго. – Но если бы мы к ней не поехали, мы бы ничего не узнали.

– Его финансовые неприятности подстроили те же люди, которые перекупили у меня землю? – поинтересовался Кродерс. Его волновал только этот вопрос. Ему даже в голову не могло прийти, что на самом деле банкира ударили совсем с другой стороны.

– Возможно, – уклонился от ответа Дронго, – хотя мы пока ни в чем не уверены.

– Сколько времени вам еще нужно?

– Я думаю, несколько дней, – ответил Дронго, несмотря на то что Эдгар, которому явно не понравились подобные сроки, скорчил страшную мину.

– Очень хорошо, – сказал Кродерс, – и мы наконец поймем, что происходит.

– Несколько дней, – передразнил друга Эдгар. – Ты сошел с ума! У нас ничего нет, абсолютно ничего.

– У нас уже есть имя главного подозреваемого, которого мы сегодня наконец вычислили, поэтому давай действовать. По-моему, будет правильно, если мы сразу поедем к моему другу генералу Шаповалову, чтобы лишний раз не подставлять ни тебя, ни Кружкова. Или к полковнику Резунову. К нему даже лучше, чтобы не беспокоить генерала.

Резунов был начальником одного из отделов Министерства внутренних дел и давним партнером Дронго по расследованиям особо тяжких преступлений. Эксперт перезвонил полковнику и обрадовался, что тот еще на работе. Уже через час они сидели в кабинете Виктора Андреевича, который угощал их чаем, внимательно слушая эту необычную историю.

– Если бы я не знал вас обоих уже много лет, я бы решил, что вы просто ненормальные, – усмехнулся Резунов. – Все эти невероятные факты, о которых вы сообщили, просто не укладываются в голове. Но я вас слишком хорошо знаю, особенно вас, Дронго. Вы никогда не придете по пустяковому поводу и не станете никого беспокоить, если дело того не стоит. Очевидно, в этом случае вы решили, что дело слишком важное.

– Боюсь, что вы правы, – согласился Дронго.

– Давайте начнем с этого полковника Бежоева, – предложил Резунов.

Он поднял трубку и попросил собрать данные по бывшему полковнику Исе Бежоеву, предположительно работавшему в районе Сокольников. Затем попросил дать распечатку дела об аварии на Минском шоссе, когда погиб сын Мухамеджанова.

Теперь оставалось ждать. Они вспомнили, как два года назад охотились по всему бывшему Советскому Союзу за особо опасным сексуальным маньяком, который неожиданно оказался директором института и довольно известным человеком. Он даже умудрился сбежать, уйдя от наблюдения сотрудников федеральной службы контрразведки. Его раздвоение личности закончилось трагически – в конце концов осознав, что именно он делает, этот человек покончил жизнь самоубийством.

Первым пришло сообщение о полковнике Исе Бежоеве. Судя по его досье, это был просто выдающийся профессионал, имевший два ордена, несколько медалей и поощрений. Он дважды нелегально внедрялся в крупные банды, выдавая себя за наркодилера. Один раз был тяжело ранен в живот. На его счету множество задержаний, а его агентура давала особо ценные сведения. Но как часто бывает в подобных случаях, произошло почти незаметное сращивание офицера милиции с криминалом, когда он постепенно сам стал крышевать наркокурьеров, собирать дань с некоторых торговцев, оказывая им свое покровительство. Несколько лет назад, когда проходила переаттестация, против него были выдвинуты серьезные обвинения, но в руководстве ГУВД решили не выносить сор из избы, и полковника просто уволили на пенсию. Разумеется, такого человека, настоящего профессионала, в сорок шесть лет оказавшегося не у дел, могла использовать любая преступная структура.

– Он очень опасный и хорошо подготовленный профессионал, – изумился Резунов, ознакомившись с досье Бежоева. – Такой человек может сотворить все что угодно. Будьте осторожнее. Он еще и неплохо стреляет, у него спортивный разряд по стрельбе.

– А я выполнил в Баку мастерскую норму, стал чемпионом города, – в сердцах произнес Дронго, – но почему-то никогда не был на стороне бандитов.

– У вас просто разный опыт, – усмехнулся Резунов. – На вашем месте я бы не ходил на него без оружия. И послушайте моего совета – не устраивайте с ним соревнования по стрельбе. Вы эксперт, который должен применять свой интеллект для расследования самых запутанных дел, а он – настоящий «волкодав», умеющий безжалостно убивать и истреблять. В решающий момент он не дрогнет, посылая пулю вам в сердце, а вы наверняка задумаетесь на долю секунды, и именно эта доля станет для вас роковой.

– Мы учтем ваши слова, – очень серьезно произнес Дронго.

Пришло второе сообщение – на Михая Бонтю. У него был уже четырехлетний стаж работы, когда он приехал в Москву. Сразу после аварии он пропал, и его нигде не могли найти. Полиция дважды высылала запросы на Бонтю в Кишинев, но оттуда приходили ответы, что установить местонахождение исчезнувшего водителя невозможно.

Резунов молча протянул распечатку гостям.

– Если Бежоев купил и его, то тогда вся картина приобретает законченный вид, – заметил Вейдеманис.

– Здесь есть подробное описание аварии, – сказал Резунов. – В тот день шел сильный дождь, а потом еще ударили неожиданные морозы. Дорога заледенела, и Бонтя, выехавший на трассу, просто мог не справиться с управлением. К тому же погибший Мухамеджанов ехал со скоростью, явно превышающей положенную на шоссе среднюю скорость.

– Это еще не доказательство невиновности водителя грузовика, – возразил Дронго.

– Но это и не доказательство его вины, – парировал Резунов. – Авария могла произойти из-за высокой скорости машины самого Мухамеджанова, из-за заноса на скользкой дороге, из-за дождя. Здесь приложен акт экспертизы. Они считают, что оба водителя были виноваты в равной степени. Мухамеджанов явно превысил скорость, а Бонтя не сумел удержать грузовик на скользкой дороге. Здесь, возможно, не было никакого умысла.

В этот момент зазвонил телефон Дронго. Он взял трубку и выслушал сообщение. Видимо, сообщение было невероятным, чрезвычайным, настолько изменилось его лицо.

– Этого просто не может быть, – тихо проговорил эксперт и посмотрел на обоих мужчин, находившихся рядом с ним.

– Что случилось? – разволновался Вейдеманис.

– Игорь Максарев попал в аварию, – ответил Дронго. – Звонил следователь Тихомиров. Они только вчера оформили все документы и выпустили его из тюрьмы. А сегодня он на своей машине попал в аварию. Кто-то сзади столкнул его с моста. Он даже не успел заметить, кто это был, но вспомнил, что это был внедорожник.

– Он погиб? – спросил Резунов.

– Нет, в больнице. Врачи говорят, что ему повезло. Он сломал ногу и три ребра. Ничего страшного…

– Нужно поставить охрану в его палате, – сразу решил Резунов, бросил взгляд на лежавшие перед ним сообщения и добавил: – Будьте осторожны, я же предупреждал вас, что вы имеете дело с очень непростым оппонентом.