Когда раздался звонок в дверь, он понял, что его худшие опасения сбылись. Ее пропустили к нему, чтобы устроить очередную проверку. Они не могли поверить во внезапно появившуюся подружку, о которой не знали до сих пор. Странным образом переплелась его собственная история с судьбой Маши. Открыв дверь, он увидел молодую красивую женщину. Прошедшие годы не сильно изменили ее. Ему было давно за сорок, а ей в этом году должно исполниться уже тридцать шесть. Он впервые подумал, как постарел. Она сохранила подтянутую фигуру, но на лице отразились события всех последних лет. Под глазами уже протянулась сеть морщинок, а у рта появились жесткие складки.

– Здравствуй, – сказала она, будто они расстались только вчера, – ты разрешишь мне войти?

Маша была в темных брюках, в джинсовой куртке. Она поцеловала его в щеку, и он в ответ осторожно поцеловал ее. Поцелуи были мимолетными, ничего не значащими. Он нагнулся, чтобы поднять чемодан, и удивился его тяжести.

– Ты сама поднимала его ко мне? – спросил он чуть удивленно.

– Мне иногда помогали, – улыбнулась она, входя в квартиру.

Он занес чемодан и рюкзак. Вышел на лестничную площадку, огляделся. Все было тихо. Интересно, в какой квартире они сидят, подумал он. Напротив или наверху? А может, внизу? Или они сняли сразу несколько квартир? Сейчас это сделать легко, все хотят заработать и сдают квартиры за доллары. Это раньше нужно было придумывать разные способы избавиться от соседей, давая им неожиданную путевку в Болгарию или позволив выиграть экзотическое путешествие в Монголию.

Вернувшись в квартиру, он закрыл дверь. Маша в это время прошла в столовую, огляделась. Она была у него несколько раз в том памятном восемьдесят третьем.

– У тебя все осталось таким же, как и раньше. Как будто ничего не изменилось за столько лет, – тихо сказала она, – хотя нет, телевизор новый. И телефон новый. А мебель все та же. И занавески я помню. И эту квартиру.

– Телефон испортился, а телевизор был раньше черно-белый, – объяснил он гостье, подходя к столу. – Ты хочешь есть?

– Вообще-то ужасно, – улыбнулась она.

– Пойдем на кухню, – предложил он, – кажется, у меня есть несколько пакетиков грибного супа. Ты любишь грибной суп?

– Можно, я сначала умоюсь? – еще шире улыбнулась она.

Все было так, будто они и не расставались. Он подумал, что в их встрече есть нечто театральное. Но ничего не стал комментировать.

– Я дам тебе чистое полотенце.

Пока она умывалась, он осторожно приподнял чемодан. Действительно очень тяжелый. Секундное замешательство, и рука автоматически потянулась к замку. Услышав шум воды в ванной, передумал. Потом снова посмотрел на чемодан, сделал несколько шагов по направлению к ванной и, уже не раздумывая, взял ножницы со стола. Открыть замок чемодана для него былo пара пустяков. Он быстро и осторожно перебрал вещи. Стопка книг, женское белье, платья, выходные туфли, ничего необычного. Хотя нет, на дне лежали баночки с лекарствами, какими-то мазями. За счет этих банок и книг чемодан был таким тяжелым. И еще на дне лежали яблоки. Для чего она привезла яблоки в Москву, удивился он.

Он успел заглянуть и в рюкзак, пока она не вышла из ванной комнаты. Она переоделась, сменив темную блузку на более светлую. Хозяин был уже на кухне, приготовив кастрюльку с водой и высыпав туда содержимое сразу трех небольших пакетиков. В холодильнике были колбаса, сыр, помидоры. Он открыл дверцу, доставая все подряд. Она с улыбкой наблюдала за ним.

– Подожди, – мягко сказала она, – я приготовлю сама. Ты извини, что я так нахально сюда приехала. Так все глупо получилось. Я не думала, что могу потерять номер телефона. Мне казалось, что в Москве я все знаю. А город так быстро меняется. Сегодня суббота, муж с сыном уехали на рыбалку, приедут только завтра утром. Я просто не знала, что мне делать, кому звонить. И случайно вспомнила твой телефон.

– Да, – кивнул он, наблюдая, как ловко она готовит салат, режет сыр, колбасу, успевая следить за стоящей на газовой плите кастрюлей. – Ты даже не спросила у меня, не женился ли я за эти годы?

– Нет, – обернулась она к нему, – я знала, что ты один. Ты вечный холостяк. Есть такие люди, которые не могут устроить свою личную жизнь. Или не хотят. Вот ты относишься к этому типу людей.

– К первому или ко второму?

– Скорее ко второму, – призналась она, – тебя устраивает такая жизнь. Я была уверена, что ты не женился. Кажется, суп уже готов. Ты будешь есть?

– За компанию, – согласился он, доставая из холодильника бутылку пива. В доме не было крепких спиртных напитков. Он не любил алкоголь, который мог нарушить координацию снайпера и сбить его прицел в самый неподходящий момент.

– Нет, – улыбнулась она, – у меня есть получше. Наша кизиловка. Везла для родственников мужа. Он у меня тоже москвич. Отметим нашу встречу.

Она побежала в комнату и быстро вернулась с бутылкой. Отвинтила крышку, разлила ароматную жидкость в стаканы, села на край стула.

– За встречу. – Она подняла стакан.

– За встречу.

Он чуть пригубил свой напиток. Он не обжигал горло, скорее согревал. Она отпила гораздо больше.

– Я постараюсь что-нибудь придумать, – улыбнулась она, заметив, что он почти ничего не выпил, – как-нибудь найду родственников через адресный стол. Если ты разрешишь воспользоваться твоим телефоном.

– Конечно. – Он все время думал, что их разговор наверняка прослушивается. Совсем не обязательно залезать к нему в квартиру и устанавливать «жучки». Технические средства с тех пор, как он впервые переступил порог своей конторы, совершенствовались с каждым годом.

– Ты можешь оставаться у меня сколько захочешь, – выдавил он улыбку, – только у меня сегодня встреча. Буквально на полчаса.

– Я все понимаю. Вообще-то ты совсем не обязан был меня принимать.

– Как ты живешь, Маша? – устало спросил он, заставив себя забыть о том, что их подслушивают. – Мы не виделись, кажется, несколько лет.

Он не уточнил, надеясь, что она вспомнит. Этo была уловка с его стороны. Ему хотелось проверить, помнит ли она их последнюю встречу.

– Четыре года, – кивнула Маша, – а до этого мы виделись у Олега. Как будто все было в другой жизни. Мне иногда кажется, что я начинаю забывать лицо Кости. Ты можешь себе представить такое?

– А я его всегда помнил.

– Ага. Так все глупо тогда получилось. Он ведь олимпиады по физике выигрывал. Мы думали, что он пойдет в МВТУ, а он решил пойти к вам.

Пусть они слышат, со злостью подумал Монах, может, не станут трогать сестру погибшего коллеги. Хотя на их совесть рассчитывать не приходилось.

– Твой брат был героем, – громко сказал он, – и погиб, как герой. Сейчас таких людей уже нет. Остались одни подонки.

Она удивленно посмотрела на него, потом, помолчав, заметила:

– А я теперь иностранка. Как странно. В своем родном городе иностранка. У меня теперь казахское гражданство. И у мужа, и у сына.

– Ты не хочешь вернуться в Москву?

– Разумеется, хочу. Но как? Купить квартиру в городе? Ты представляешь, сколько это может сейчас стоить? Муж работает в одной фирме, неплохо зарабатывает. Конечно, по нашим масштабам, получает долларов двести. На жизнь хватает. Мы даже два раза ездили отдыхать. На Кипр и в Грецию. А в Москву я уже, наверно, не попаду. Здесь цены такие зверские, двести долларов нужно только на дорогу потратить.

Во время рассказа она успела достать глубокие тарелки, хлеб, разлить горячий суп. Она еще помнила, где он хранил хлеб.

– Сейчас наша бывшая квартира, – продолжала Маша, – наверно, стоит миллион. Или два миллиона. А нам тогда за нее двадцать тысяч рублей дали. Нам казалось, что это целое состояние. В тех деньгах еще. Ты представляешь, какие это были деньги?

Нет, она все-таки изменилась, подумал Монах. Стала менее чуткой, более наглой, какой бывают провинциалки, попадающие в столицу. Все-таки Алма-Ата – это очень далеко. И хотя она столица довольно большого государства, это, по существу, провинциальный городок по сравнению с Москвой. Он вдруг вспомнил, что Алма-Ата уже не столица. В Казахстане принято решение о переносе столицы в другой город. Где-то он читал об этом.

– А ты сама не работаешь? – спросил он.

Ему хотелось, чтобы слышавшие их агенты поняли, что она действительно совершенно случайный человек, ее не нужно бояться, у него с ней не могло быть никаких общих дел.

– Работаю, конечно, – улыбнулась Маша. – Я заведующая библиотекой. У меня даже восемь человек в штате. Правда, зарплаты у нас маленькие, зато библиотека неплохая. Одна из лучших в городе.

– Это хорошо, – улыбнулся он.

– Ты ничего не ешь, – показала она на его тарелку, – кажется, я тебе все-таки помешала.

– Не говори глупостей, я всегда рад тебя видеть.

– Надеюсь, – засмеялась Маша, он вдруг заметил, как блеснули коронки в глубине ее смеющегося рта.

– И где ты сейчас работаешь? – деловито спросила она.

– В одной коммерческой фирме, – уклонился он от прямого ответа.

– Ты оставил свою службу?

– Давно. Уже много лет назад.

– Странно. Я думала, ты уже генерал. Ты всегда был скрытный и целеустремленный.

– Не дотянул. Наверно, не очень целеустремленный, если тебя тогда не удержал и генерала получить не смог.

– А ты разве пробовал? – вдруг спросила она. – Ты разве хотел меня удержать? По-моему, ты с самого начала знал все. Ты всегда все знаешь, поэтому с тобой спокойно. Ты не суетишься, зная, каким будет твой следующий шаг.

Разговор начинал принимать неприятный оборот. Если они прослушивают разговор, могут обратить внимание на эту фразу. И вспомнить его поездку в аптеку. Он посмотрел на часы.

– Извини, – сказал он, поднимаясь, – кажется, мне пора.

– Ты ничего не поел.

– Не страшно. Приду и доем. Надеюсь, ты меня дождешься?

– А ты скоро?

– Часа через два буду.

– А говорил, у тебя дело всего на полчаса, – напомнила она.

Он действительно так сказал и обязан был помнить эту фразу. Тяжело было разговаривать и следить за каждым своим и ее словом.

– У меня само дело на полчаса, – спокойно подтвердил он, – но я еще должен добраться до нужного мне места. А туда ехать минут сорок, сорок пять. И обратно столько же. Вот и посчитай, сколько получается.

– Ничего. Я успею позвонить к нам и все выяснить. Может, наши сегодня остались дома. И за тарелки не беспокойся, я их помою. А ты правда быстро вернешься?

– Обязательно вернусь.

Он поднялся из-за стола. Она может сказать еще какую-нибудь фразу, которая станет для него роковой.

– Ты не беспокойся, – вдруг заметила Маша, увидев как он стремительно поднялся, – я у тебя на ночь не останусь. У меня еще много знакомых в городе.

– А я не беспокоюсь, – пожал он плечами, – сиди спокойно и занимайся своими делами. Телефон в комнате, звони куда тебе нужно. У нас иногда аппарат барахлит, бывает, что подключают нескольких абонентов, – он представил себе реакцию подслушивающих агентов и улыбнулся, – поэтому ты не очень распространяйся. Но вообще-то можешь звонить кому хочешь.

– Спасибо. – Она поднялась со стула. – У меня такое ощущение, что мы виделись только вчера.

– У меня тоже, – признался он, выходя из комнаты.

Через десять минут он ушел. И, уже спускаясь по лестнице, облегченно подумал, что сам разговор был совсем неплохим. У Маши был шанс остаться в живых. Ей нужно было не делать больше глупостей. Или вообще не разговаривать со своим бывшим знакомым. Бывший знакомый, горько подумал он, поймав себя на этой мысли. Так мне и нужно – бывший знакомый. Зато Николай Николаевич Сушенков на сегодняшний день его самый близкий человек и почти душеприказчик, если Монах не сумеет вырваться из этого адского круга.