На следующий день, который предвещал многое, он вышел как обычно утром за газетами. На этот раз он купил привычный набор, поменяв лишь одну. Потом зашел в булочную, куда сразу заявились агенты Сушенкова, нагло разглядывавшие молоденьких продавщиц. И наконец он взял в магазине кефир и пакет молока. И опять чувствовал за спиной не прятавшихся от него нахальных молодчиков. Но о них он думал меньше всего. Теперь все его мысли занимал связной. Он даже забыл о Маше, словно ее не существовало. Монах нетерпеливо поглядывал на часы, ожидая, когда часовая стрелка остановится на единице.

Однако в час дня ничего не произошло. Одевшись, он спустился вниз, немного погулял по двору. Даже вышел на улицу. Вернулся к себе. Ничего… Он не мог ошибиться, но никто на связь с ним не выходил. Поднимаясь в лифте, он вдруг заметил в кабине надпись «сто рублей» и под ней какие-то цифры, словно здесь баловался ребенок. Быстро сосчитав цифры, Монах понял, что это был не ребенок. Встреча переносилась на семь вечера.

В этот день он нервничал больше обычного. В шесть вечера он уже оделся и вышел из дома. Во дворе играли дети, старушки сидели на скамейке. Несколько взрослых парней курили недалеко от котельной. Все было как обычно. Он гулял по улицам до восьми вечера, не понимая, как с ним свяжутся его связные. Наблюдение было по-прежнему плотным и наглым. Он уже знал некоторых агентов в лицо. Однако связной нигде не появлялся. Разочарованный, он вернулся домой, вошел в подъезд.

– Подождите меня, пожалуйста, – попросил новый сосед, когда Монах вошел в лифт.

Монах придержал дверь, и сосед втиснулся в кабину сразу с тремя детьми.

– Поздоровайтесь, – строго сказал долговязый папа.

– Здравствуйте. – Двое мальчиков и девочка смотрели на незнакомого дядю одинаково голубыми глазами.

– Добрый вечер, – улыбнулся Монах. – Вы, наверно, сосед с пятого?

– Да, мы вчера переехали, – вздохнул мужчина, – нажмите нам пятый, пожалуйста. Ручкин Сергей Ипполитович, – представился новый сосед.

Монах назвал только свое имя.

– Как у вас с водой, – спросил Ручкин, – всегда бывает?

– Да, всегда.

Выходя из лифта, Монах услышал за спиной:

– А у нас в старом доме воду обычно включали с часу до семи, а иногда с семнадцати до двадцати трех.

Обернувшись, изумленный Монах споткнулся и едва не упал. Ручкин, стоя в окружении своих детей, улыбался ему, пока дверцы кабины автоматически не закрылись. Незнакомец назвал знакомые цифры, давая понять, что встреча состоится в одиннадцать вечера. Как они смогли так виртуозно все подготовить? И эти дети, столь похожие на своего отца. С детьми вообще трудно работать. Ему казалось, что он все знает, но с такой филигранной работой он сталкивался впервые. Монах помнил, что говорили его наставники.

У каждого агента собственная цель, учили его самого. «Ликвидатору» нужно быть нацеленным на конкретное выполнение задания, и его интересует прежде всего возможность незаметно подобраться к своей жертве. Для агентов «наружки» самое важное – уметь прикрепиться к своему объекту так, чтобы предугадывать его действия и не выпускать из-под контроля. И наконец, для связного самое главное установить контакт, избегая малейшего риска разоблачения агента.

Войдя к себе в квартиру, Монах тщательно запер дверь. Новый сосед въехал в самое нужное время. И ведь невозможно ничего заподозрить. Квартира действительно давно продавалась. Как они смогли так быстро найти семью, подобрать отца, жену, бабушку, детей, мебель? Он невольно проникся уважением к тем людям, с кем вышел на связь. Они явно умели работать. Устроить такой спектакль могли только профессиональные режиссеры.

Он подошел к дивану. Еще вчера ночью у него здесь ничего не получилось. Он вспомнил про Машу. Уходя, она оставила номер телефона родственников мужа, записав его на газете, которую подложила под аппарат. Достав газету, он поднял трубку, намереваясь позвонить, и вспомнил про наблюдателей. Второй раз они могут не отпустить ее просто так. Поколебавшись немного, он положил трубку.

Теперь нужно быть готовым к любой неожиданности. Для начала следовало продолжить спектакль. Выждав время, он в десятом часу вечера вышел на улицу. Едва он прошел несколько шагов, как услышал за спиной голос:

– Далеко собрались? – Перед ним вырос старый знакомый из «БМВ». Это было важнее всего. Он правильно рассчитал их смены. Ему нужен был именно этот агент. Он был, очевидно, старший в смене.

– Я хочу купить лекарство. У меня опять удушье. – Важно было не переиграть, он это помнил.

– По-моему, вам нужно лечиться, – хмыкнул стоявший перед ним мужчина. – Почему так быстро кончилось лекарство?

– Вы же забрали у меня одну упаковку. Может, вернете?

Агент засмеялся. Оба понимали, что упаковка давно передана в лабораторию для проверки.

– Что мне делать? – спросил Монах.

– Опять в аптеку? – хмыкнул агент.

– Да, в любую дежурную аптеку. Мы могли бы поехать в ту же аптеку, но вы, очевидно, предложите мне другую.

– Конечно, – засмеялся агент, – теперь мы поедем совсем в другую аптеку. Немного покатаемся и поедем в ту аптеку, которую я сам выберу.

– Согласен, – пожал плечами Монах.

Все было сделано правильно. Агент сам принял решение поехать в другую аптеку и сам выбирал дорогу, автоматически снимая подозрения с той аптеки, куда ранее ездил Монах: ничего так не укрепляет человека в собственном мнении, как выбор им самим пути и решения, навязываемые своему противнику. Для опытного Монаха в этом и было высшее искусство психологического противодействия – вынудить соперника действовать в твоих собственных интересах.

Они действительно поехали совсем в другом направлении и уже в незнакомой ему аптеке купили теофедрин. На этот раз ему даже не разрешили выйти из машины, а вместо него в аптеку, выбранную старшим группы, зашел один из его агентов.

В половине одиннадцатого они подъехали к дому.

– Может, я немного погуляю? – попросил Монах. – Сидеть дома одному скучно. А я часто задыхаюсь.

– У себя во дворе, – кивнул старший группы, – погуляем вместе, если хочешь.

– Идет, – согласился Монах, доставая лекарство. Он не забывал все время подкашливать. – Хотя мне будет не очень приятно такое соседство, – довольно громко добавил он.

Старший группы, разозлившись, пожал плечами:

– Тогда будешь гулять вокруг нашей машины.

– Иди к черту, – в тон ему ответил Монах, – останови около какого-нибудь киоска или магазина, я куплю воды. Можешь сам выбрать киоск, который тебе понравится. Или ты получаешь с них свои комиссионные?

Агент ухмыльнулся, но промолчал, спорить ему явно не хотелось. Монах все рассчитал правильно. К дому они подъехали без трех минут одиннадцать.

– Спокойной ночи, придурки, – пожелал Монах, – смотрите не усните на посту, а то оставят вас без пенсии.

– Топай, топай, – зевнул старший группы.

Монах не торопясь прошел через двор, зная, что за ним следят. В подъезде направился к лифту, но передумал: там могли поставить «жучки». Он начал медленно подниматься. Вверху послышались детские голоса. Он поспешил. Сверху спускался сосед с двумя детьми. Дети весело спорили, Ручкин, улыбаясь, кивнул Монаху. Когда они поравнялись, он посторонился, чтобы пропустить шумную семью. Сосед быстро шепнул:

– За вами наблюдают.

– Я знаю.

– Кто это?

– Обычный канал связи.

– Заказ?

– Да.

– Вы знаете кто?

– Нет.

– Завтра в час дня, – успел сказать, уже спускаясь, Ручкин. Весь разговор длился несколько секунд. Дети продолжали весело болтать.

Монах поднялся к себе. Настроение у него было почти праздничное. Он прошел к телефону и, увидев газету, вспомнил про Машу. Позвонить и узнать, как она добралась, подумал он. Сушенков знает, что он будет проверять женщину. Монах набрал первые цифры и, словно опомнившись, положил трубку. Что она скажет родственникам мужа? Как объяснит этот ночной звонок? Если вспомнить, что вчера ночью она к ним не приехала, а сегодня звонит незнакомый мужчина, получается довольно неприятная логическая схема.

На следующий день ровно в час дня он вышел из дома, обратив внимание на противоположную дверь. «Глазок» явно потемнел, когда он закрывал свою квартиру: с этой стороны за ним тоже следят. На этот раз он дошел почти до первого этажа, когда увидел стоявшего у лифта соседа с детьми. Большой велосипед сына не хотел влезать в лифт.

– Вам помочь? – спросил Монах.

– Нет, спасибо, – обернулся сосед. Велосипед упал, Монах нагнулся, чтобы помочь, и почувствовал в руках записку. Убрав ее, он выпрямился, кивнул соседу и поспешил на улицу.

Привычный путь за газетами, в булочную, все было как обычно, если не считать бумажки, которая находилась во внутреннем кармане пиджака. Он заставлял себя идти спокойно, но на этот раз все было гораздо труднее. Монах добрался до своего дома, поднялся по лестнице и наконец вошел в квартиру. Теперь было самое трудное. Он заставил себя умыться, переодеться, поставить чайник, выпить чай, помыть чашку. И только потом снова вернуться в ванную комнату, к своему тайнику. Помыл руки и вышел оттуда второй раз. Пиджак висел в коридоре, он подошел к нему, громко кашляя и хлопая по карманам. Затем достал носовой платок, сумев заложить в него записку, и громко высморкался. Они вполне могли установить визуальные камеры у него дома. Или наблюдать с улицы. Лишь достав платок, он вошел в третий раз в ванную и быстро развернул записку.

«Мы готовы вытащить вас в любой момент, – прочел Монах, – но нам важно знать, кто и зачем вышел на связь с вами. Не суетитесь, выполняйте все их рекомендации. Послезавтра в три часа дня вложите записку о происходящих с вами событиях в игрушечного медвежонка. Мы контролируем ситуацию».

Он прочел записку, скомкал ее и, не решаясь поджечь, отрывал по маленькому кусочку, буквально по букве смывая в ванной. Настроение у него испортилось. Он рассчитывал на помощь, а вместо этого ему предложили и дальше «игру в поддавки». Но отказываться было нельзя. Это его единственный шанс на спасение.

Он вышел из ванной. На часах был уже первый час ночи. Постель после Маши он не менял, но даже это не вдохновляло его, словно он действительно потерял большую часть своей мужской силы.

Следующие два дня все шло как обычно. Он разрешил себе пообедать в небольшом ресторане, делая вид, что не замечает, как туда набились агенты наблюдения. Счет он умышленно оставил на столе, чтобы они могли его проверить. Уходя, он заметил, как один из агентов отправился к официантам. В этот вечер ему позвонил Сушенков, настоятельно попросивший больше не ходить в рестораны.

– Я заработаю себе язву, – огрызнулся Монах.

– Мы можем сами отвозить вас в рестораны, в любые, какие хотите, – предложил Сушенков, – но выбирать должны наши люди.

– Хорошо, – согласился Монах, – а кто будет платить?

– У вас достаточно денег.

В условленное время ровно в три часа дня Монах вышел из квартиры. В этот момент на его этаже остановился лифт. Створки открылись. Там были двое детей нового соседа. Монах быстро шагнул внутрь. Створки кабины закрылись. Они поехали вниз. Дети смотрели на незнакомца внимательно и настороженно.

«Сколько им лет, – подумал Монах, – и как мне взять медвежонка, если в лифте могут быть установлены камеры?»

Он поднял голову, но ничего не обнаружил. Наверху светилась панель люминесцентной лампы. Записка была у него в кармане, когда один из детей уронил медвежонка. Монах, быстро наклонившись, нащупал отверстие, вставил туда записку и передал зверя ребенку. Из лифта они вышли все вместе. Монах улыбался. Он написал все, что ему было известно. Теперь будет значительно легче.