Дронго прибыл в Челябинск в пятом часу вечера. На этот раз на вокзале не было никого из встречающих, что его вполне устраивало. Он вышел с вокзала, поймал такси и отправился в уже знакомую больницу. Основанный еще в середине восемнадцатого века на месте башкирской крепости Челяби, почти до конца девятнадцатого века город насчитывал лишь несколько тысяч жителей. Только когда в девяностые годы девятнадцатого века началось сооружение Великой Сибирской магистрали, здесь стали появляться новые поселенцы. Буквально за несколько лет количество жителей увеличилось и насчитывало уже более двадцати тысяч человек. В советское время город превратился в крупнейший промышленный центр страны с более чем миллионным населением.

В больницу Дронго приехал уже в половине шестого. Заплатив таксисту триста рублей, он пообещал дать еще столько же, если водитель подождет его у здания больницы. Для Челябинска это были достаточно неплохие деньги, и водитель согласно кивнул, припарковав машину на стоянке у здания больницы. Главного врача на месте не было, и Дронго сразу прошел в палату, где находился Гаврила Аркадьевич Далевский, отец погибшей жены вице-губернатора. Далевский лежал один в реанимационной палате. Его супруга работала заведующей отделением в этой больнице, и все знали, что он был близким другом самого губернатора. Последние трагические события очень тяжело отразились на Далевском, и он попал в больницу с гипертоническим кризом.

Зайдя в палату, Дронго обнаружил, что рядом никого нет. Здесь обычно дежурила санитарка, но к шести часам она уходила, и ее сменяла другая. Эксперт осторожно подошел к кровати. Далевский спал. Копна седых волос, знакомое крупное лицо. Услышав шорох, пациент открыл глаза и сразу узнал гостя.

– Ах, это вы, – с явным разочарованием произнес он. – Что вам опять нужно? Я думал, что мы закончили наш разговор несколько дней назад.

– С тех пор произошли некоторые события. – Дронго подошел ближе и устроился на стуле рядом с больным.

– Вы не хотите оставить меня в покое! – Далевский не жаловался, просто констатировал факт.

– Мне очень жаль, что приходится поступать таким бесцеремонным образом, – проговорил Дронго, – но у меня просто нет другого выхода.

– Что вы еще хотите? Я сказал вам все, что знал.

– Не сомневаюсь. Но, поверьте, только крайняя необходимость могла заставить меня снова потревожить вас.

– Говорите, – потребовал Далевский. – Что вам нужно?

– У вашего зятя должен быть дневник вашей дочери. Мне он крайне важен для успешного завершения расследования.

– Завершения расследования, – глухим голосом повторил Далевский. – Вы так уверенно говорите, словно уже нашли его.

– Я эксперт по вопросам преступности, и это моя работа, – напомнил Дронго. – Я вернулся сюда, чтобы убедить вас помочь нам в расследовании.

– Каким образом?

– Дневник. Мне нужен дневник вашей дочери. Я убежден, что он находится у вашего зятя и тот его до сих пор не уничтожил.

– Его можно понять, – тихо произнес Далевский. – Он не хочет, чтобы оскверняли ее душу так же, как осквернили тело. Разве вы этого не понимаете?

– Мне нужен дневник не для того, чтобы рассказывать о нем каждому встречному или узнавать интимные подробности ее жизни. Я должен найти преступника, – терпеливо повторил Дронго.

– Ничем не могу помочь. Он может меня не послушать.

– Послушает. Я хочу сообщить вам, что, по нашим сведениям, которые мы уточнили за последние несколько дней, он убил уже как минимум четверых, а возможно, и больше. Вы понимаете, что это значит? Четыре семьи остались без своего близкого, любимого человека. Четырем семьям он причинил боль. И если мы его не остановим, он будет убивать по-прежнему.

Далевский отвернулся. Было заметно, как ему тяжело.

– Неужели вы думаете, что я не понимаю вашего состояния? Неужели не видите, как мне не хотелось сюда приходить? – продолжал Дронго. – Но вы мой последний шанс. Я должен получить этот дневник любым способом, даже если мне придется взломать дверь в квартиру вице-губернатора.

Далевский повернулся и пристально посмотрел на него.

– Я его найду, – сказал Дронго. – И обещаю вам, что никто и никогда не узнает, что было в ее дневнике. Даю вам слово.

– Я подумаю, – нахмурился Далевский.

– У меня нет времени, – безжалостно сообщил Дронго. – Вам нужно принять решение прямо сейчас.

– Он может меня не послушать, – повторил Далевский.

– У меня есть кое-какие предложения по этому поводу, – сказал Дронго и поделился с Далевским своим планом.

Тот приподнялся, взглянул на своего необычного гостя и с горечью произнес:

– Вы либо сумасшедший фанатик, либо циник, каких свет не видывал.

– И то, и другое, – ответил Дронго, – всего понемногу. Нельзя столько лет заниматься расследованиями самых отвратительных преступлений и оставаться безучастным человеком.

– Похоже, что вам еще сложнее, чем всем остальным, – заметил Далевский.

– Возможно. Но я не жалуюсь. Ну как, вы поможете мне?

– Никто, кроме вас, не увидит этого дневника, – напомнил Далевский. – Даете слово?

– Конечно.

– Хорошо. Можете идти. Я сделаю так, как вы просите.

– Спасибо. Я был уверен, что вы меня поймете. Не буду в очередной раз говорить вам слова утешения, в таких случаях они просто бесполезны. Но даю слово, что сделаю все для того, чтобы найти этого маньяка и нейтрализовать его. До свидания.

Дронго вышел из палаты и направился к выходу. На улице его ждала машина. Он попросил водителя отвезти его к зданию областной администрации и уже через пятнадцать минут был на месте. Дежурный офицер потребовал пропуск, и Дронго попросил соединить его с вице-губернатором Поповым. На часах было около шести, и он надеялся, что Попов еще не ушел с работы.

Вице-губернатор действительно был на месте. Узнав, кто к нему приехал, он недовольно ответил, что занят и сегодня уже не принимает посетителей. Дронго взял трубку у дежурного офицера.

– Я приехал из больницы от Гаврилы Аркадьевича, – умышленно громко произнес он. – Мне нужно срочно с вами встретиться.

Попов понял, что все-таки придется принять этого назойливого посетителя, иначе дежурный сообщит остальным сотрудникам охраны, что вице-губернатор не принял человека, приехавшего от его тестя, и приказал пропустить эксперта в свой кабинет. Дронго поднялся на третий этаж. В приемной его уже ждала миловидная секретарша лет двадцати пяти. Она проводила гостя в кабинет Попова.

Достаточно скромный кабинет, типовая офисная мебель. Сидевший в кресле Попов выглядел случайно зашедшим сюда миллионером. Он был вызывающе дорого одет, на левом запястье сверкал золотой «Ролекс». Недовольно взглянув на гостя, не поднимаясь с кресла и даже не протягивая руки, Попов показал на один из стульев, стоявших у приставного столика.

– Садитесь, – предложил он. – Вы слишком настойчивы для обычного эксперта. Я предполагал, что вы давно улетели в Москву. Или успели уже вернуться? От вас гораздо больше неприятностей, чем пользы. Что вам еще нужно? Зачем побеспокоили несчастного Гаврилу Аркадьевича? Нужно будет позвонить в больницу, чтобы вас туда больше не пускали. Не тревожьте несчастного старика.

Дронго молча выслушал монолог вице-губернатора. А когда Попов закончил, выждал несколько секунд и затем начал говорить:

– В Москве нам сообщили, что есть подозрения еще на два похожих случая. В первом удалось найти тело женщины, во втором – жертва бесследно исчезла. Таким образом, возможно, число его преступлений выросло до четырех. А это значит, что он уже достаточно давно превратился в серийного убийцу и, может быть, именно сейчас готовит свое следующее преступление.

– Зачем мне эти страсти? – недовольным голосом проговорил Попов. – Это ваше дело – копаться в такой грязи. Мне неинтересны подробности. И этот убийца меня тоже не интересует. Если сумеете его найти и арестовать, значит, я буду считать, что вы сделали свое дело достаточно профессионально. А если нет, значит, вы недостаточно профессиональны. Но в любом случае я не хочу знать эти дикие подробности. Или у вас принято сообщать подобные ужасы всем родственникам погибших?

– У нас принято, чтобы родственники жертв помогали следствию и делали все, чтобы мы нашли убийцу их близкого человека.

– А я разве отказываюсь? – удивился Попов. – Вам дали лучших наших офицеров, всю группу Мякишева, даже разрешили устроить этот балаган в институте, где она работала, когда вы захотели всех допросить. Вера Романовна, супруга нашего первого вице-губернатора, тоже там работает. И она рассказала мужу, как бесцеремонно и нагло вы себя вели. И еще смеете после этого приезжать ко мне и требовать помощи?

– Давайте прекратим ненужный спор, – предложил Дронго. – Я приехал за дневником вашей супруги.

В глазах Попова мелькнула ненависть.

– Я вам уже говорил, – процедил он сквозь зубы, – что никакого дневника нет и никогда не было.

– Вера Романовна рассказала мне об этом дневнике, – не отступал Дронго.

– Значит, я его уничтожил. Этого дневника больше нет, – повысил голос Попов. – Нет, и никогда не было. И вообще, довольно говорить об этом. У вас ко мне больше никаких дел?

– Дневник, – упрямо повторил Дронго. – Он лежит у вас дома. Я собираюсь получить санкцию прокурора и обыскать вашу квартиру. Областной прокурор как раз в данный момент выписывает санкцию на обыск...

– В моей квартире? – переспросил, криво усмехнувшись, Попов. – Он не посмеет. Я его знаю. Он никогда не даст санкцию на обыск в квартире вице-губернатора.

– Я приехал из больницы от вашего тестя, – напомнил Дронго, – прокурору позвонил сам Далевский и попросил выдать этот ордер на обыск, ведь речь идет о дневнике его дочери. – Он отчаянно блефовал, но у него просто не было другого выхода.

– Я сейчас позвоню прокурору, – решительно заявил Попов.

– Лучше сразу губернатору. – Дронго было важно выиграть несколько минут, пока раздастся спасительный телефонный звонок.

– Хватит валять дурака! – разозлился вице-губернатор. – Никакому губернатору я звонить не буду. И вы бы не стали ему звонить, вас с ним даже не соединят.

– Но ему мог позвонить Далевский, его близкий друг. – На этот раз Дронго не блефовал, именно об этом он и попросил Гаврилу Аркадьевича.

– Глупости, – на этот раз не очень уверенно сказал Попов.

И в этот момент зазвонил телефон. Тот самый единственный аппарат, который соединял его непосредственно с губернатором. Он сразу, по привычке, схватил трубку, даже не посмотрев в сторону Дронго, и быстро ответил:

– Я вас слушаю.

– Добрый вечер, Кирилл. – Губернатор обычно обращался к нему на «ты», сказывалась большая разница в возрасте. – Хорошо, что ты еще на работе. Можешь зайти ко мне? Я хотел бы с тобой переговорить.

– Конечно. Сейчас зайду. – Попов осторожно положил трубку и, посмотрев на Дронго, тихо произнес: – Это ваша работа?

– Да, – кивнул гость.

– Я все-таки вам не верю, – задумчиво произнес вице-губернатор. Достал мобильник и набрал номер своего тестя. – Здравствуйте, Гаврила Аркадьевич, – вежливо произнес он. – Как вы себя чувствуете?

– Не очень, – признался Далевский.

– Вам сейчас нельзя волноваться. Нужно предупредить, чтобы вас не беспокоили по пустякам.

– Какое там, к черту, беспокойство! Поздно уже об этом думать, – проворчал Далевский. – Хорошо, что сам позвонил, а то уже собирался звонить тебе. У меня был один из этих московских гостей, экспертов, которые ведут расследование. Он просит, чтобы я тебя убедил отдать ему дневник Ксюши. Понимаешь, он считает, что с помощью этого дневника сумеет быстрее найти убийцу. Алло, ты меня слышишь?

– Слышу, – глухо ответил Попов.

– Нужно отдать ему этот дневник, – продолжал Далевский. – Он дал мне слово, что никому и ничего не расскажет. Только посмотрит этот дневник и вернет его тебе...

– У меня его... – начал Попов.

– Я все понимаю, Кирилл, но, думаю, им нужно помочь, – прервал его Далевский. – Я боялся, что не смогу найти тебя вечером, и позвонил нашему губернатору. Знаю, как ты его уважаешь, и просил, чтобы он тебя убедил. Алло, ты меня слышишь?

– Да, да, до свидания. – Попов положил трубку на стол и негромко пробормотал какое-то ругательство. Затем посмотрел на своего гостя.

– Как мне от вас избавиться? Я все равно не дам вам дневник, даже если меня попросит об этом президент страны. Там слишком много личного, интимного, о котором никто не должен знать. Неужели вы не понимаете, что нельзя читать такие вещи после смерти человека? – Он вышел из-за стола и сухо попросил:

– Подождите меня в приемной.

Дронго вышел из кабинета, уселся на один из стульев. Попов, не глядя на него, поспешил к губернатору, а Дронго остался вдвоем с молодой секретаршей. Она была одета в короткое бежевое платье; светлые колготки, туфли на высоком каблуке, кокетливая челка. Секретарша с любопытством смотрела на гостя.

– Вы один из московских экспертов?

– Да, – кивнул Дронго.

– У нас говорили, что из Москвы приехали лучшие сыщики, – призналась девушка. – Вы – один из них?

– Я только помогаю лучшим сыщикам. А вы давно здесь работаете?

– Уже второй год.

– А где предыдущий секретарь?

Она отвела глаза в сторону, улыбнулась, но ничего не ответила.

– Ее уволили?

Секретарша снова загадочно улыбнулась и посмотрела на дверь.

– Разве вы ничего не знаете?

– Немного, – соврал Дронго, – но без подробностей.

– Никто не знает подробностей. Но мальчик очень похож на Кирилла Игоревича, – шепотом сообщила она.

– Она была его любовницей, – догадался Дронго.

– Она родила мальчика, но уволилась за полгода до того, как родила. Хотя все знали, что она ждет ребенка. Очень глупая женщина, – рассудительно проговорила секретарша. – Никто не запрещает тебе спать с кем угодно, тем более со своим начальником. Это перспективно и даже приятно. Но зачем рожать ребенка? Портить отношения с семьей своего шефа, рожать незаконнорожденного, уходить с такой работы...

– А супруга Попова об этом узнала? – встрепенулся Дронго.

– Конечно, узнала. Она даже хотела с ним развестись. Он несколько месяцев не смел появляться в доме. Но потом они помирились.

Вернулся Попов и с видом победителя посмотрел на своего гостя.

– И чего вы добились? – громко спросил он, не приглашая Дронго в свой кабинет. – Я сказал губернатору, что уничтожил этот дневник, так как он был для меня слишком тяжелым воспоминанием. А насчет прокурора вы солгали – думали, что я испугаюсь. Нужно знать нашего прокурора, он без согласия губернатора не посмеет дать такую санкцию никогда в жизни. Теперь убедились, что у вас ничего не получится? Дневника нет, он уничтожен.

– А мне он уже не нужен, – улыбнулся Дронго поднимаясь со стула. – Когда вы уходили, я уже знал, что вы мне его не дадите. И солжете губернатору. Дневник вы, конечно, не уничтожили, но надобность в нем отпала. Спасибо, что уделили мне несколько минут своего драгоценного времени. До свидания.

Он вышел из приемной, успев услышать, как Попов нервно спросил секретаршу:

– О чем вы говорили?

– Ни о чем, – ответила она невинным голосом.

Дронго посмотрел на часы – половина седьмого вечера. Возможно, кто-то из группы Мякишева еще на работе. Нужно пройти к зданию областной милиции, оно находится совсем близко. Идя по улице, Дронго обдумывал ситуацию. Значит, убийца сыграл на ее чувствах. Женщина чувствовала себя глубоко оскорбленной, только поэтому она согласилась встретиться с не очень знакомым человеком и пройти эти пятьдесят шагов к своей смерти. Интересно, есть ли какие-нибудь сообщения из информационного центра МВД? Дронго достал телефон и набрал номер полковника Резунова.

– Как у вас дела? Получили дневник? – возбужденно спросил полковник.

– Почти, – ответил Дронго. – Дневник мне не отдали, но вместо него я получил ценную информацию, о которой мы даже не подозревали.

– Какую информацию? – переспросил Резунов.

– У супругов были серьезные разногласия. У вице-губернатора, оказывается, есть маленький сын от бывшей сотрудницы областной администрации, но от нас скрывали этот факт. А жена об этом знала.

– Он сыграл на ее чувствах, – понял Резунов.

– Во всяком случае, почувствовал ее состояние. А у вас есть новости?

– Пришли два сообщения. С Украины и из Казахстана. В Харькове четыре года назад пропала женщина, похожая на наши жертвы. А в Казахстане, в Астане, два с половиной года назад была убита и изнасилована женщина. Группа крови насильника – третья отрицательная. Профессор Гуртуев считает, что это действовал наш маньяк.

– Первое четыре года назад, следующее – через полтора года. Потом еще, примерно через полтора года, затем через полгода, и вот сейчас – через два месяца, – подвел неутешительный итог Дронго. – Похоже, он действительно вошел во вкус.

– И еще, – безжалостно добавил Резунов. – Группа сотрудников местной милиции обследовала два заброшенных цеха. В одном из них найдены останки погибшей. Пока не знаем, кто это, но есть все основания полагать, что это та самая женщина, которую мы искали, – исчезнувшая Лилия Сурсанова. Похоже, он успел побывать и здесь.

Дронго замер.

– Алло, вы меня слышите? – тревожно спросил Резунов.

– Да, – глухо ответил Дронго. – Мне очень хотелось ошибиться.

– Нам тоже, – признался полковник. – Но этот безжалостный тип не оставляет никаких шансов.

– Понимаю.

– Возвращайтесь завтра утром, – попросил Резунов. – Мы срочно выезжаем в Казахстан. До Астаны отсюда недалеко, необходимо все проверить на месте.

Дронго спрятал мобильник в карман и негромко пробормотал:

– Шесть. На его счету как минимум шесть жертв.