После встречи с Жаботинским они решили пообедать и отправились в ресторан, рекомендованный самим Дронго. Находившийся рядом с музыкальной академией, ресторан «Фаэтон» был известен и любим многими бакинцами. Он занимал большое подвальное помещение под старым домом и отличался хорошей кухней. Хозяйка ресторана, очаровательная молодая женщина, встретила их как добрых знакомых. Она уже много лет была знакома с Дронго.

Заказав еду, они устроились в одном из кабинетов на мягких подушках за занавеской. Днем посетителей обычно бывает гораздо меньше, чем вечером, как, впрочем, во всех хороших ресторанах во многих городах мира. Не был исключением и «Фаэтон».

– Теперь можешь объяснить более подробно, – предложил Эдгар.

– Господин Жаботинский хотел предупредить меня, что мне угрожает опасность. Иранцы приняли решение о моей ликвидации.

– Странное заявление, – пробормотал Вейдеманис, – и очень опасное. МОССАД не та организация, которая будет так подставляться. Ты должен понимать серьезность своего положения. Они бы не стали проводить такую сложную операцию, если бы не реальная опасность, которая тебе угрожает. И учти еще, что МОССАД обычно не ошибается в подобных случаях.

– Это я понимаю. Но зачем нужно Нафиси меня убирать?

– А если сами иранцы решили убрать двойного агента, каким был Шевалье?

– И поссориться с Москвой, демонстративно убив его у российского посольства? Чудовищная провокация!

– Ты сказал об этом Жаботинскому?

– Конечно, сказал. А он ответил, что разведчики предпочитают действовать нелогично, чтобы иметь свое алиби. Ведь в таком случае никто не заподозрит иранцев в убийстве.

– Такое вполне может быть, – согласился Эдгар, – и тогда ты становишься перед реальной угрозой. Может, тебе действительно срочно уехать отсюда? Иранская резидентура наверняка имеет здесь свою многочисленную агентуру. Тебе действительно угрожает реальная опасность.

– Я понимаю, что обязан принять предупреждение Жаботинского и отнестись к нему более чем серьезно. Но тогда чем объяснить эту дурацкую записку на русском языке, которую подбросили в машину моему несчастному водителю, которого еще и ударили по голове? Зачем это нужно было Нафиси и его людям? Машина стояла за углом их посольства, понятно, что первые, на кого я могу подумать, это именно они. Но мы говорили с Нафиси довольно долго. К чему такая ненужная акция и угрозы, которые он вполне мог лично мне высказать? И самое главное – никто не знает, о чем именно я говорил с Нафиси, если, конечно, израильтяне не сумели подслушать и этот разговор. Но он предлагал мне продолжить расследование и сулил любой гонорар за информацию по этому убийству. Зачем предлагать мне деньги, если они принимают решение о моей ликвидации? Только для того, чтобы меня успокоить? Я в это не верю. Тогда почему? Все эти нестыковки никто мне объяснить не может.

– МОССАД очень серьезная организация. Ты должен понимать, что будешь делать, – взволнованно проговорил Эдгар.

– Министерство разведки и безопасности Ирана тоже достаточно серьезная организация, – мрачно заметил Дронго. – Получается, что я попал в жернова между ними.

– И не забывай, что где-то рядом находятся специалисты из Службы внешней разведки и Центрального разведывательного управления, – напомнил Вейдеманис, – очень теплая компания. Ты уже давно не имел дела с этими господами.

– Такие связи держат человека в тонусе, – пробормотал Дронго.

– Это не преступники, которых ты разоблачаешь, – продолжал Эдгар, – все слишком запуталось.

– Жаботинский сообщил, что приехавший из Парижа мсье Лелуп на самом деле сотрудник разведки, – вспомнил Дронго, – а в таких случаях для расследования обычно присылают следователей или офицеров контрразведки.

– Он считает, что Шевалье вел двойную игру? – понял бывший разведчик Вейдеманис.

– Очевидно. Да и Никитин тоже темнит. Они ведь так и не сказали, зачем Шевалье к ним приходил и, возможно, встречался даже с послом. По дипломатическому этикету он должен встречаться не с послом, а с российским консулом. О чем они могли говорить?

– Почему ты не спросил об этом у российского посла? Вы с ним, кажется, в приятельских отношениях.

– Я спросил, и он достаточно откровенно сказал, что сам встречался с консулом. И почти сразу после этого Шевалье убивают. Судя по всему, убийцы заранее готовились к этому преступлению, украли машину, перебили номера, приготовили оружие. Они не могли точно знать, что Шевалье встретится с Дороховым…

– А если знали и именно поэтому приняли такое решение? Выходит, информация Жаботинского подтверждается. Все совпадает – и приехавший разведчик Лелуп, и угроза со стороны иранцев, которым не понравилась встреча их информатора с российским послом. Тогда тем более они не захотят, чтобы ты проводил независимое расследование.

– Все так, но мешает записка, которую бросили в мою машину – нахмурился Дронго, – и мой разговор с Нафиси о предложении их информировать.

– Ты отказался, и они решили тебя убрать, – сделал вывод Эдгар.

– Слишком быстро. Даже такая разведка, как МОССАД, не смогла бы успеть узнать все детали, – начал рассуждать Дронго. – Мы беседовали с Нафиси поздно вечером, и он сделал мне предложение. Затем я вышел и обнаружил своего водителя оглушенным и эту глупую записку. Ночью я был в больнице. А днем мне уже позвонил Мил-Ман. Им нужно было хотя бы несколько часов, чтобы узнать, кто именно может мне позвонить, успеть сообщить об этом Жаботинскому и принять решение о встрече. Получается, что ночью Нафиси принял решение о моей ликвидации и почти сразу сообщил об этом израильской разведке. Так не бывает. Им нужно было немного больше времени, и ему требовалось время, чтобы принять решение о моей ликвидации. Все-таки здесь что-то не сходится.

– Если ты будешь рассуждать о том, что сходится, а что не совпадает, у тебя вообще не останется времени, – предупредил Вейдеманис, – и это тот случай, когда я не смогу тебе помочь, не смогу подстраховать.

– Почему ты считаешь, что мне нравится быть камикадзе? – спросил Дронго. – Просто я вижу явные нестыковки и пытаюсь понять, что именно происходит.

– Напрасно ты согласился проводить это расследование, – в сердцах произнес Эдгар. – Ты – известный эксперт, тебе не стоит больше ввязываться в эти игры с иностранными разведками.

– Я считал, что в Баку мне будет легче, – признался Дронго, – кто мог подумать, что здесь будет такой клубок противоречий. И до сих пор непонятно, на кого работал убитый французский дипломат, был он двойным или тройным агентом. Если французы знали о его связях с иранцами, то почему он пошел в российское посольство? А если не знали, и убитый решил передать важную информацию еще и третьей стороне, тогда его вполне могли убрать сами французы, не говоря уже об американцах, которым такое поведение дипломата из союзной страны не могло понравиться.

За обедом они заказали себе бутылку вина, но почти не притронулись к спиртному. Расплатившись, они направились к выходу, и Эдгар, обычно пропускавший своего друга вперед, на этот раз придержал его рукой, проходя первым. Он стал подниматься по лестнице наверх, крикнув Дронго, чтобы тот немного подождал. Машина была припаркована рядом с рестораном, в воскресный день на улице Рашида Бейбутова было меньше машин и меньше прохожих. Он осмотрелся. Все-таки Вейдеманис был бывшим офицером Первого управления КГБ СССР и имел соответствующую подготовку. Разведчиков специально натаскивали на то, чтобы узнавать возможных наблюдателей. Кроме того, он уже много лет был напарником и помощником Дронго, помогая ему в его расследованиях. Именно поэтому, поднявшись, он прежде всего обратил внимание на автомобиль, стоявший на другой стороне улицы, откуда было удобнее всего вести наблюдение. Это был темный «Ниссан», в котором находились двое мужчин, явно следивших за выходом из ресторана.

Вейдеманис нащупал в кармане пистолет и, обернувшись, крикнул Дронго, чтобы он поднимался наверх. Еще раз взглянув на машину, припаркованную на другой стороне улицы, Вейдеманис подошел к своему автомобилю, продолжая наблюдать за двумя незнакомцами. Когда голова Дронго появилась над уровнем земли, один из мужчин что-то сказал второму, и тот вышел из машины. Эдгар напряженно следил за незнакомцем. И в тот момент, когда Дронго, оказавшись на улице, уже шагнул к автомобилю, незнакомец рывком достал оружие. Остальное произошло почти мгновенно. Эдгар поднял пистолет и дважды выстрелил в неизвестного. Первый выстрел ошеломил нападавшего, второй попал ему в руку. Вейдеманис стрелял не так хорошо, как Дронго, который в свое время даже принимал участие в различных соревнованиях, выполнив норму мастера спорта, но так и не получив заветный значок, оставшись официально лишь кандидатом в мастера спорта по стрельбе.

Неизвестный больше не думал о стрельбе. Он буквально упал в машину, которая сразу рванулась с места и даже проехала на красный свет, едва не столкнувшись с другими автомобилями. Эдгар успел запомнить номер уезжавшей машины.

Редкие в этот воскресный день прохожие ошеломленно смотрели в его сторону. Стрельба в центре города напугала многих.

– Быстрее в машину! – приказал Дронго. – Через две минуты здесь будет полиция.

Эдгар сел за руль, и они отъехали. Из ресторана уже выбегали официанты, пытавшиеся выяснить, что здесь произошло.

– Можно было не стрелять, – недовольно сказал Дронго. – Не сомневайся, десятки людей запомнили номер и марку нашей машины. Мне еще долго придется объясняться с полицией.

– Ты бы предпочел, чтобы они начали первыми стрелять? – зло бросил тяжело дышавший Вейдеманис, все еще не пришедший в себя. – Как только я поднялся, так сразу их увидел. Они явно ждали именно тебя. А потом сидевший рядом с водителем вылез и достал оружие. У меня не было времени на размышление. Или мне нужно было ждать, пока он выстрелит?

– Не нужно, – тихо ответил Дронго, – кажется, ты в очередной раз спас мне жизнь.

– Ничего. Сочтемся, – выдохнул Вейдеманис. – Показывай дорогу, ты ведь прекрасно знаешь, что я понятия не имею, куда мне поворачивать.

– Поверни налево, – сказал Дронго. – Ты запомнил номер машины?

– Конечно, запомнил. Если это действительно их номер. И двоих мужчин, сидевших в машине. Один был моложе, лет тридцати, не больше, светлоглазый, но с темными волосами. А второй черноглазый, черноволосый и тщательно выбритый. Ему где-то около сорока или чуть больше.

– Получается, что мы напрасно проигнорировали срочное предупреждение Жаботинского, – заметил Дронго.

– Игнорировать предупреждение МОССАДа вообще опасно, – убежденно произнес Вейдеманис. – Вся твоя теория летит в тартарары. Тебе нужно немедленно улетать. Прямо сейчас, даже не заезжая домой. Скажи, как проехать в аэропорт?

– Теперь уже невозможно, – возразил Дронго, – после стрельбы, которую ты устроил в центре города. Мою машину наверняка запомнили, и уже через час или через два мне позвонят, чтобы уточнить, кто и зачем стрелял. Можешь себе представить, что они подумают, если я неожиданно исчезну. Это все-таки мой родной город, и я хочу сюда часто возвращаться, поэтому не могу бросить все и просто так уехать. Меня не поймут.

– Тогда будешь сидеть дома и давать объяснения, – решил Вейдеманис, – а потом я отвезу тебя в аэропорт. Твое расследование сегодня закончилось. Скажешь, что у тебя ничего не получилось. Лучше быть проигравшим, чем мертвым.

– Лучше быть здоровым и богатым, – пошутил Дронго.

– Это не шутки! – крикнул Эдгар. – Тебя только что хотели убить!

– Здесь поверни еще раз налево, – перебил его Дронго.

– Ты слышишь, что я тебе говорю?

– Слышу. Успокойся.

Зазвонил мобильный телефон.

– Это из полиции? – спросил Вейдеманис.

– Так быстро? Не думаю.

Дронго достал аппарат и услышал женский голос:

– Добрый день.

– Здравствуйте, – ответил он, меньше всего ожидая услышать сейчас этот голос.

– Говорит Нармина, мы сегодня с вами встречались в «Султане», и вы дали мне номер своего телефона.

– Да, конечно, я помню. Жаль, что мы не смогли переговорить.

– Мне тоже очень жаль, но так получилось. Я должна была увидеться со своей подругой, а вы, кажется, торопились по делам. Может, увидимся сегодня вечером?

– Сегодня вечером? – повторил Дронго, и Вейдеманис тут же отрицательно покачал головой.

– Еще раз налево и наверх, – тихо сказал Дронго и спросил в трубку, косясь на друга: – Где мы увидимся?

– Где хотите, – ответила Нармина, – вы мужчина, вам и приглашать.

– Тогда давайте сегодня вечером в «Европе», – предложил Дронго.

Эдгар укоряюще качал головой.

– Это отель? – уточнила Нармина.

– Да, там неплохой ресторан. Увидимся вечером, часам к восьми.

– Договорились. Я обязательно буду, – пообещала Нармина.

– Ты с ума сошел? – возмущенно заговорил Эдгар, когда Дронго закончил разговор. – Куда ты пойдешь? Кто это звонил?

– Одна моя знакомая, которую я не видел больше двадцати лет и с которой случайно столкнулся на лестнице, когда сегодня встречался с госпожой Пирс в «Султане».

– Теперь я понял. Ты окончательно сошел с ума. Вы не виделись двадцать лет и встретились сегодня, когда ты пришел на встречу с этой американкой.

– Нет, когда уходил.

– Еще хуже. Значит, вы только сегодня встретились, и она сразу тебе позвонила, буквально через два часа после встречи. Здорово! Откуда она узнала твой номер телефона?

– Я сам его дал.

– Красивая женщина? Сколько ей лет?

– Тридцать семь, нет, тридцать восемь. Но выглядит неплохо.

– Это подстава, – убежденно произнес Эдгар. – Или ты настолько потерял свою обычную бдительность, что уже не можешь нормально рассуждать? Ты, как профессор Плейшнер, попавший в Швейцарию, оказался опьянен воздухом свободы.

– Ты уже шутишь, значит, успокоился.

– Я не успокоился. Просто ты, попав в Баку, рассудил, что это твой родной город и здесь ты можешь ничего не бояться. Вчера ударили твоего водителя по голове, сегодня стреляли в тебя. За два дня слишком много событий. И еще эта непонятная дама, которую ты не видел двадцать лет и которая так кстати встретила тебя сегодня днем и сразу тебе перезвонила… Я понимаю, что ты у нас стареющий секс-символ, но, может, пора остановиться и задуматься? Или ты считаешь себя настолько привлекательным мужчиной, что женщина через двадцать лет после вашего знакомства неожиданно звонит тебе и назначает встречу? К тому же буквально через несколько минут после покушения на тебя.

– Ну, во-первых, почему бы ей и не позвонить? – рассудительно произнес Дронго. – Надеюсь, я еще могу нравиться женщинам.

– Хвастун, – процедил сквозь зубы Вейдеманис.

– Согласен, – кивнул Дронго, – но если серьезно, я не такой идиот, каким ты меня считаешь. Я абсолютно убежден, что эта женщина не случайно встретилась со мной на лестнице именно тогда, когда я встречался с нашей американской коллегой. И не случайно позвонила именно сейчас. Может, ей хотелось сразу узнать, что именно со мной произошло и не пострадал ли я при покушении. Во всяком случае, реакция была достаточно быстрой. Я не настолько самовлюбленный индюк, чтобы верить в свое мужское обаяние, так очаровавшее эту даму. Именно поэтому и согласился на встречу, именно поэтому мне важно узнать, кто ее послал и зачем. Нужно обязательно с ней встретиться, чтобы лучше разобраться во всем, что здесь происходит.

Вейдеманис молчал.

– Почему молчишь? – поинтересовался Дронго.

– Думаю, что, возможно, ты прав. Хотя это очень опасно. Надеюсь, ты продумал место, где вы с ней встретитесь?

– А как ты думаешь?

– Значит, ты не совсем сошел с ума. Уже приятно. Что будешь говорить полиции насчет моей стрельбы?

– Что ты – сумасшедший хулиган, который стрелял из хлопушки.

– Какой хлопушки? Человек сорок видели, как я стрелял в этого типа.

– Придется лгать. Назови мне номер и марку машины, в которой приехали мои убийцы.

Эдгар назвал номер черного «Ниссана». Дронго достал телефон и набрал номер.

– Алло, Аслан, добрый день. Извини, что тебя беспокою. Можно узнать, кому принадлежит машина «Ниссан»… – и назвал ее номер. – Да, очень срочно. Нет, они, кажется, ударили нас сзади и уехали. Хочу узнать, кто это такие. – Взглянув на Вейдеманиса, добавил усмехаясь: – Если мой друг узнает, зачем я интересуюсь этим автомобилем, он оторвет мне голову.

– Все равно узнает, – вздохнул Эдгар, – честное слово тебе нужно бросить это расследование… – Договорить ему помешал раздавшийся телефонный звонок.

– Это номер машины заместителя начальника городской полиции Шемахи Юсифа Вердиева, – сообщил Аслан. – Ты меня понял? Поэтому он так нагло и повел себя, уехал и даже не остановился. Хочешь, я позвоню кому-то из наших друзей в полиции, чтобы передали этому типу, чью машину он ударил. Пусть хотя бы извинится.

– Ни в коем случае, – попросил Дронго, – я думаю, что мы сами с ним разберемся. – И, закончив разговор, сообщил Эдгару: – Машина принадлежит заместителю начальника городской полиции соседнего города.

– Поздравляю, – желчно произнес Вейдеманис, – значит, тебя хотели убить свои. Очень приятно.