Наступило молчание. В подобных случаях он просто терялся, не зная, как следует себя вести. Или как следует реагировать на подобные слова. Впрочем, это постепенно становилось нормой и уже никого особенно не удивляло. И не шокировало.

– Я почти уверена, что он вам сказал, – продолжала Регина, – поэтому вы все время задаете такие вопросы. И про моего друга, и про мою высокую зарплату. Просто стесняетесь спросить – спала ли я с ним. Конечно, спала. А вы думаете, что можно сделать карьеру в такой солидной компании, отличаясь своими особыми талантами? Как сказала одна наша сотрудница из канцелярии, которая пришла туда за год до меня и будет еще сидеть там много лет, «сукам везет, особенно если они умеют этим пользоваться». Вот такая у меня репутация.

– Скорее это репутация компании, – заметил Дронго.

– Компания тут ни при чем. И Лев Давидович не виноват. Мы сами всегда делаем свой выбор. Осознанно и целенаправленно, – убежденно произнесла Регина. – Подумайте сами, что произошло. Я устроилась на работу со своим заочным образованием, после того как работала продавщицей, кассиром, сотрудником отдела менеджмента в другой компании, сотрудником рекламного отдела, кем только я не работала. Везде приставали. Нагло, открыто, не стесняясь. Здесь сразу взяли на работу и сказали, чтобы я забыла про мини-юбки и обтягивающие платья. Чтобы не злоупотребляла макияжем, в солидных фирмах это не принято. Через четыре месяца я попалась на глаза Деменштейну. Если скажу, что случайно, вы, конечно, не поверите, но это было действительно случайно. Я ничего не придумывала специально. Да и невозможно было придумать, что он зайдет к нам в канцелярию. Я как раз выходила, и мы столкнулись.

Он на меня посмотрел, поздоровался и неожиданно спросил, как давно я работаю. А я молчала, не знала, что ему ответить. Потом меня несколько дней все ругали, называли дурой. И через неделю его секретарь ушла в декрет. Про отца можете спросить. Это был не Лев Давидович. Он принципиально против таких детей. Об этом он мне прямо говорил.

Конечно, я понимала, что ему понравилась. Но он ни разу не дал даже повода усомниться в своей порядочности. Пока однажды ему не позвонила какая-то дама. Она что-то от него требовала, и он просто положил трубку. А потом позвал меня и попросил никогда больше ее с ним не соединять. Он меняет номера своих мобильных довольно часто. И, конечно, он не аскет, об этом все знают. Вот тогда я и сказала, что с этой дурой я его больше не соединю. Он заинтересовался, спросил, почему я считаю ее дурой.

«Если она не ценит вашего хорошего отношения», – ответила я ему.

Еще через неделю он пригласил меня на ужин. Я охотно пошла. И с удовольствием провела с ним время. Нужно отдать ему должное, он ни разу за три года не настаивал на наших отношениях. Честное слово. Я понимаю, что вам рисуются разные апокалиптические картины, но я говорю правду. Даже иногда в зарубежных поездках он так устает, что забывает обо мне. И мы всегда спим в разных номерах. Поэтому меня так задевали ваши слова о зарплате. Я поступила в еще один университет и за это время выучила французский, которым он не владеет. Он хорошо знает английский и немецкий.

– Вы сказали, что все знают о его любвеобильности? Супруга входит в понятие «все»?

– Думаю, что да. Он ничего не скрывает. Просто он не тот человек, который считает, что нужно скрывать подобные вещи. Он по-настоящему интересный и привлекательный мужчина. И, конечно, нравится женщинам.

– Вы просто идеальный секретарь, – сказал Дронго, – даже сумели внушить себе, что любите своего шефа. И считается, что он вас так уважает.

– Совсем наоборот. Мне его часто бывает даже жалко, он так выматывается, особенно в последнее время. А люблю я своего друга, о котором вы спрашивали. Что касается Льва Давидовича, то он, по-моему, никого не уважает. Ни своих заместителей, ни своих помощников, ни своих близких. И меня не очень уважает. Однажды в моем присутствии один из его близких друзей сказал, что я очень красивая. Деменштейн холодно на него посмотрел и сказал: «Это тот случай, когда на товаре написано, что руками трогать нельзя. Можно только смотреть». Прямо в моем присутствии, представляете? Я, дура, потом полчаса проревела в туалете. Пока не поняла: он не хотел меня обидеть, просто таким образом дал понять своему другу, чтобы тот на меня не западал. И вам наверняка рассказал, что мы встречались. Он не станет прятаться. Я даже думаю, что его супруга знает в том числе и о наших отношениях. По-моему, это ее вполне устраивает.

– Почему?

– Она не любит летать самолетами на дальние расстояния. И он часто берет меня с собой в Америку на переговоры. И вообще, она достаточно умный и трезвый человек.

– Насколько я слышал, она намного моложе его.

– На шестнадцать лет. Ей только тридцать три. Вы наверняка видели ее по телевизору. Она вела телевизионную передачу. Потом возглавила молодежную редакцию. Ее фотографии часто публикуют в журналах и в газетах. Она до сих пор делает такую карьеру на телевидении, что все ей завидуют. Еще бы. С такими деньгами мужа у нее любые проекты получаются на «ура». У нее такое запоминающееся имя. Снежана Алтуфьева.

– Возможно. Я редко смотрю развлекательные передачи.

– Это ее второй муж. С первым она развелась десять лет назад, когда только приехала в Москву из Воркуты. Он был, кажется, тоже телевизионщиком, сейчас работает оператором на каком-то канале.

– Почему у них нет детей?

– Не знаю. Но, по-моему, оба не хотят детей. У Льва Давидовича уже взрослые дети, зачем ему сейчас эти пеленки и проблемы? А она не хочет рожать. У нее не было детей и от первого мужа. Не знаю почему. Может, не может, а может, не хочет. Я не узнавала.

– И вы считаете, что она знает о ваших отношениях?

– Думаю, что да. Вы не понимаете таких людей, как Лев Давидович. Он не такой, как мы все. Они другие. Вы представляете себе человека, который может позволить себе все? Абсолютно все, – почти восторженно сказала Регина. – Если хочет слона, то ему привезут слона, если захочет обниматься с бегемотом, то ему привезут бегемота. Или сам полетит туда и будет купаться в реке, которую он нашел на карте. И полетит туда на частном самолете. Когда у человека миллиард и больше, он уже находится в другом мире. Для нас с вами не совсем понятном. Они другие существа. У них другая среда обитания, отличная от нас с вами. Он может купить любую женщину. Весь мир у него в кармане.

– Я вижу, что слово «миллиард» действует на вас достаточно сильно.

– А на кого оно не действует? В этом мире все решают только деньги. Если у вас есть этот миллиард, то вы не просто умный и успешный человек. Вы самый умный, самый успешный. Тысяча женщин будут мечтать провести с вами хотя бы одну ночь, любой мужчина станет считать за честь пожать вам руку. Вы можете одеваться – как хотите, жить – как вам нравится, встречаться – с кем хочется. Вы уже не обычный человек…

– А потом приходит Неверов и начинает вас шантажировать, – попытался вернуть ее на землю Дронго.

– Они плохо закончили, – убежденно произнесла Регина. – Востряков просто чокнулся, а Неверов сбежал. Просто понял, что этот «орешек» ему не по зубам, и сбежал.

– Похоже, вы абсолютно счастливый человек, что работаете в компании, которую возглавляет миллиардер.

– Это лучше, чем работать в продуктовой лавке, где вечно пахнущий чесноком вонючий кавказец пристает к тебе, пытаясь за копейки получить все сразу. Вы не считаете?

– Между прочим, я из Баку.

– Извините, я не хотела вас обидеть. От вас как раз хорошо пахнет. Какой у вас парфюм?

– Это неважно. Значит, разница большая и вы ее цените?

– Конечно, ценю. Мне подарили квартиру, вы уже давно поняли, что я ее не смогла бы купить. Я получаю зарплату, как федеральный министр, и даже больше. Увидела весь мир, провожу полеты в салонах первого класса, где рядом со мной бывают коронованные особы, актеры из Голливуда и известные политики. Я даже один раз летела с самой Викторией Бекхэм, можете себе представить? Из Лос-Анджелеса в Лондон. С самой Викторией. Она сидела в соседнем кресле, сняв с себя весь макияж. Я ее сразу узнала. Но так и не решилась взять у нее автограф. Потом себя долго за это ругала. Но в первом классе так не принято.

– Правильно сделали, что не взяли, – меланхолично заметил Дронго, – эта женщина однажды призналась, что за всю свою жизнь не прочла ни одной книги. И вы, человек с почти двумя высшими образованиями, делающий такую стремительную карьеру, выучивший французский язык, хотели взять автограф у подобной дамочки?

– Мир считает ее совершенством в стиле и в моде. Значит, нужно приспосабливаться, – возразила Регина.

– И в полном соответствии с этими принципами вы устраиваете свою жизнь?

– Пытаюсь, – улыбнулась она. – Не все получается, но я стараюсь.

– Погосов давно работает в компании?

– Пришел до меня. Кажется, несколько лет.

– Вы можете дать характеристику всем троим, кто был в курсе происходивших событий? Вы понимаете, о ком именно я говорю?

– Конечно, понимаю. Суровцев человек прямой, решительный, я бы даже сказала, злой. Он, по-моему, все никак не может смириться с тем, что его выперли из органов полковником. Наверняка хотел стать генералом. И бывает заметно, что ему не совсем нравится его нынешнее место работы. Нет, он, конечно, доволен. И своим положением, и своей зарплатой. Видели бы вы его новый «Мерседес», специально пригоняли из Германии.

– Я видел, – кивнул Дронго.

– Тогда тем более. Он стал обеспеченным и независимым, но все равно неудовлетворен. Ненавидит всех, кто сумел сделать карьеру в органах. Он, по-моему, все время настраивал Льва Давидовича против Неверова. Ведь тот успел получить звание генерала, а у Матвея Константиновича его не было.

– Интересно. Остальные двое?

– Погосов человек замкнутый. Он ведь психиатр, а они всегда немного чокнутые. Много не говорит, держится особняком. Такой симпатичный мужчина, но очень в себе. Я его даже побаиваюсь, такое ощущение, что он знает больше, чем говорит.

– Арсаев?

– Умница. Прекрасный товарищ. Всем помогает. Все его любят. Он незаменим в трудных ситуациях. Лев Давидович ему очень доверяет. И его супруга тоже. Валера моложе всех, ему около тридцати. Погосову уже под сорок, а Суровцев ровесник Льва Давидовича или даже немного старше его. Хотя иногда Валеру заносит в женском вопросе, такой латиноамериканский мачо, но это бывает со многими молодыми.

– Хороший секретарь всегда знает всех подчиненных своего шефа, – заметил Дронго, – вы прямо незаменимый отдел кадров.

– Они самые приближенные люди Деменштейна, – пояснила Регина.

– Немного странно. Не ваши вице-президенты, которых сразу четверо, а именно они.

– Вице-президенты – это в основном надутые индюки, – в сердцах заметила Регина, – богачи, которые хотят стать миллиардерами, но у которых не хватило для этого талантов и удачи. Поэтому они только миллионеры. Все четверо, конечно, завидуют Льву Давидовичу, и все четверо осторожно пытаются стать самостоятельными бизнесменами.

– Вы их не очень любите?

– Терпеть не могу. Каждый из них с огромным удовольствием съест Деменштейна, чтобы усесться на его место.

– А если исчезновение Неверова организовал кто-то из них?

– Никогда в жизни, – возмутилась Регина, – они все полные ничтожества. Без Льва Давидовича это пустые нули. Только он может управлять компанией и заниматься всеми делами. Я бываю на служебных совещаниях и вижу, как они «плавают» во всех вопросах. У них бы не хватило ни смелости, ни ума.

– Прекрасная характеристика. Но сам Лев Давидович считает, что это может быть кто-то из его конкурентов. Учитывая, что вы все так хорошо знаете, может, подскажете, кто именно мог до такой степени ненавидеть Деменштейна, чтобы подставить его, забрав документы у Неверова?

– Только Леонид Иосифович. Об этом все знают. Они ненавидят друг друга уже много лет.

– Тогда давайте заниматься моим просвещением до конца. Кто такой Леонид Иосифович?

– Вы не знаете Леонида Иосифовича? – всплеснула руками Регина. – Как же так! Я думала, что Лев Давидович позвал вас именно из-за него, чтобы вы смогли с ним договориться. Ведь если кто-то мог убить Неверова и забрать его документы, то это мог сделать только Леонид Иосифович Френкель. Вы знаете, он однофамилец известного композитора. Мне моя тетя, она учитель музыки, говорила, что Ян Френкель был не только потрясающим композитором, но и прекрасным человеком. Он сыграл в роли французского бармена в фильме «Корона Российской империи». Может, вы видели это кино?

– Не будем отвлекаться, – попросил Дронго, – у вас еще много пробелов в образовании. Нужно знать известного композитора не по его случайной эпизодической роли в кино, а по его великолепным песням. Поэтому не нужно рассказывать мне, кто такой Ян Френкель. Мне в жизни отчасти повезло, я однажды видел его даже в жизни. Он был выдающийся композитор. Давайте поговорим о втором Френкеле.

– Он враг номер один, – призналась Регина, – и все об этом знают. Помните историю с Уральским металлургическим комбинатом? Они тогда так схлестнулись. Никто не хотел уступать. Губернатор области был на стороне Леонида Иосифовича, зато федеральное руководство выступало за Льва Давидовича. И это было нечестно со стороны Френкеля, ведь он занимается добычей ископаемых, а не металлургией. Все знают, что Деменштейн потомственный металлург, про его отца до сих пор рассказывают легенды. А Френкель собирался все перекупить. И он бы обязательно так сделал, если бы из Москвы им не дали по рукам. Тогда об этом сообщали все газеты. «Московский комсомолец» даже написал, что война двух олигархов началась и теперь будет вестись до полного уничтожения.

– Даже до такой степени?

– Еще хуже. Френкель сумел переманить одного из наших финансистов. Начальника отдела. Тогда Лев Давидович сумел перекупить сразу двух главных специалистов Френкеля – его бухгалтера и кадровика. Кадровика потом нашли убитым, прокуратура возбудила уголовное дело, но виновных так и не нашли. Официально считалось, что это был случайный наезд машины. Но все понимали, что это было запланированное убийство. Только Леонид Иосифович мог устроить пакость с исчезновением Неверова, если бы каким-то образом узнал о существовании этих документов. Но он ничего не мог знать. И никто не знает, кроме нас четверых, не считая самого Льва Давидовича.

– А почему у них такая вражда? Только из-за комбината?

– Нет. В начале девяностых они были друзьями, даже вместе начинали. Но потом разошлись. Деменштейн сумел создать новые акционерные группы, получить комбинаты, запустить их в производство. А Френкель тогда пролетел мимо. В результате уже через несколько лет Лев Давидович был миллиардером, а Леонид Иосифович только миллионером, да и то не очень солидным. Вот этого Френкель не мог простить своему бывшему другу никогда. Когда люди такого масштаба ссорятся, то чаще всего из-за огромных денег.

– Спасибо, что сообщили. Теперь буду знать. Последний вопрос. Как вы считаете, мог Френкель перекупить кого-то из ваших…

– Никто не знал подробностей, – сразу перебила его Регина, – и поэтому он не мог никого перекупить. Сотрудники службы безопасности выполняли только те поручения, которые им приказывали. Никто не был в курсе.

– Кроме упомянутой троицы.

– Да. Но они исключаются…

– Почему исключаются? Вы ведь сами пропели только недавно осанну деньгам. Большим деньгам. А если Френкелю удалось подкупить кого-то из этой троицы, он бы не пожалел и нескольких миллионов, чтобы потом достать документы и разорить Деменштейна. Возможно, это было бы лучшее вложение капитала.

– Что вы такое говорите? – испугалась Регина. – Нет-нет. Такого не может быть. Я знаю всех троих. Нет. Никогда. И я бы не стала ничего передавать. Это очень опасно. Если Лев Давидович даже заподозрит кого-то, то он не остановится. Пойдет до конца. Вы понимаете, о чем я говорю? Он никогда не простит человека, который его предаст. Мне об этом даже страшно подумать.

Именно в этот момент зазвонил мобильный телефон Дронго. Регина вздрогнула, с опаской прислушиваясь, словно ожидая услышать самую худшую весть. Дронго достал аппарат. Звонил Эдгар Вейдеманис.

– Это мой друг, – успокоил он свою собеседницу, – не волнуйтесь. Я слушаю, – ответил он Эдгару.

– Где ты пропадаешь? – сразу спросил Вейдеманис. – Тебя разыскивает один человек, просит срочно тебя найти. Я звонил домой и водителю, но он не знает, где ты сейчас находишься. Ты можешь мне срочно перезвонить? Или хотя бы переговорить прямо сейчас?

– Я могу говорить, – сдержанно сказал Дронго, – поясни, что случилось.

– Ты нужен одному известному человеку. Он оставил свой номер телефона и срочно тебя ищет. Ты можешь ему позвонить. Он говорит, что это очень важно и ты с ним лично знаком.

– Давай номер. – Дронго выслушал номер телефона. Он легко запоминал все номера телефонов, никогда не пользуясь записными книжками в самих аппаратах. – Я запомнил, – сказал он негромко. – Кто этот человек?

– Леонид Иосифович Френкель, – услышал он в ответ, – позвони ему прямо сейчас.

Дронго опустил руку с телефоном и с изумлением посмотрел на сидевшую напротив Регину.

«Надеюсь, что она не услышала этой фамилии», – подумал он.