Попрощавшись с Региной, он вышел из кафе, оглядываясь по сторонам. Случайное совпадение или их разговор записывали и Леонид Иосифович решил, что настала пора вмешаться? Дронго прошел два квартала, прежде чем решил позвонить. Он достал другой телефон, поменял карточку и только тогда набрал номер, продиктованный ему Вейдеманисом.

– Здравствуйте, господин Дронго, – услышал он резкий голос. – Вы наверняка меня не помните. Мы познакомились с вами в Израиле, когда были в ресторане в селении Абу-Кош. Нас тогда познакомили.

Абу-Кош было арабским селением, в котором жили почти исключительно арабы – граждане Израиля. Само селение находилось недалеко от Иерусалима. За всю историю существования государства Израиль из этого селения не вышло ни одного террориста. В Абу-Кош находился известный арабский ресторан, куда любили приезжать гости из России.

– С кем я говорю? – спросил Дронго, уже заранее зная ответ.

– Это Френкель. Леонид Иосифович Френкель. Разве ваш помощник вам не передал? Я попросил моих друзей срочно найти вас, чтобы с вами переговорить.

– К чему такая срочность?

– У меня исключительно важное дело, и я хотел бы с вами немедленно встретиться.

– Прямо сейчас?

– А зачем откладывать? У меня к вам деловое предложение, которое должно вас заинтересовать.

– Почему вы в этом так убеждены?

– Мне кажется, что мы оба знаем ответ на этот вопрос, – рассмеялся Френкель, – давайте не будем лукавить. Когда мы можем встретиться?

– Когда вам удобно?

– Немедленно. И чем быстрее, тем лучше.

– Хорошо, – согласился Дронго, – тогда встречаемся с вами через час, – он продиктовал название ресторана, куда собирался отправиться. – Найдете?

– Найду, но давайте встретимся в другом месте.

– Почему?

– В половине московских элитных ресторанов установлены прослушки, а в другой половине столики стоят слишком близко, и нас тоже могут услышать.

– Вы напрасно в этом убеждены. Давайте поедем в «Шинок». Там много столиков, и мы сможем найти удобное место.

– Хорошо, – согласился Френкель.

Дронго отключил телефон, доставая карточку. Интересно, откуда конкуренты и заклятый «друг» Льва Давидовича мог выяснить о существовании Дронго? Или он уже знает, о чем именно просил Деменштейн? В таком случае вторая версия становится основной. Неверов никуда не сбежал. Его нашел и убрал кто-то из близких людей самого Льва Давидовича, чтобы затем воспользоваться этими документами. Если Френкель все знает, то это будет самым убедительным доказательством вины одного из этой четверки. Тогда остается только вычислить, кто именно сдал своего босса и помог завладеть документами Неверова. Нет, не получается. Если документы у Френкеля, то зачем нужна эта встреча? Или он собирается через Дронго сделать предложение своему конкуренту? Красивый ход. Но зачем? Какое предложение, если документы могут уничтожить самого конкурента? Потребует денег? Глупо. Возможно, он не миллиардер, но точно не нуждающийся человек. И ради нескольких миллионов не пойдет на такой риск. Тогда зачем нужна эта встреча? Или он собирается опередить розыски и не позволить вычислить своего человека в окружении Деменштейна? Тоже не годится. Зачем ему свой человек в этой компании, если, получив документы, он может легко ее уничтожить? Тогда остается только один вывод. Он знает о существовании документов, но пока до них не добрался. Возможно, он хочет опередить розыски и сам найти эти документы. В таком случае это единственно верное объяснение.

Ресторан «Шинок» считался одним из лучших ресторанов украинской кухни, и это была совсем не реклама. Сюда приезжали иностранцы, привозили известных гостей. Сделанный под украинскую хату, ресторан славился своими борщами, которые приводили посетителей в восторг. В это время дня там было меньше посетителей, чем обычно. Дронго сел за столик, попросив принести ему минеральной воды, когда в зал стремительно ворвался Френкель. Дронго его сразу узнал. Они действительно познакомились в Израиле. Там была большая группа гостей из Москвы, с которыми прилетел и Леонид Иосифович. Среднего роста, с непропорционально большой головой, глубоко посаженными глазами, он запоминался порывистыми движениями, жестикуляцией рук и подвижным выражением лица.

Его сопровождали сразу двое телохранителей, которые расположились в другом конце зала, стараясь не привлекать внимания остальных посетителей. Френкель пожал руку Дронго и уселся за столик напротив него.

– Что будете заказывать? – спросил подошедший официант.

– Принеси что-нибудь, – предложил Леонид Иосифович, – закуску на твое усмотрение.

– Выпить тоже? – уточнил официант.

– Как вы к этому относитесь? – уточнил Френкель. – Я полагаю, что у нас деловая встреча и мы можем ограничиться минеральной водой. Мне тоже принесите бутылку минеральной, – попросил он официанта.

– Итак, зачем я вам понадобился? – поинтересовался Дронго.

– Я думаю, что вы уже догадались, – усмехнулся Леонид Иосифович, – дело касается моего «заклятого» друга и бывшего компаньона – Льва Давидовича Деменштейна.

– Интересное начало. Почему я должен был догадаться?

– Если мы будем играть в кошки-мышки, то у нас ничего не получится, – нахмурился Френкель.

– Пока я не понимаю, кто из нас кошка, но мышкой в любом случае быть не хочу. Поэтому если вы приехали для серьезного разговора, то давайте начнем говорить без намеков. Говорите прямо и открытым текстом. Иначе у нас действительно разговор не получится.

– Хорошо, – кивнул Френкель, – может, так и к лучшему. Но вы должны дать мне слово, что ничего не расскажете Деменштейну. Хотя бы на правах нашего знакомства.

– Если вы скажете, что его собираются убить, и я не стану его предупреждать, то это будет преступление, – ответил Дронго, – именно поэтому я не могу давать вам слово, пока не скажете, о чем именно хотите со мной говорить.

– Я полагаю, что вы догадываетесь, – сказал Лев Давидович, – но если вам не совсем понятно…

– В любом случае я постараюсь сделать так, чтобы неприятные детали нашего разговора не узнал Лев Давидович. Иначе он просто потеряет ко мне доверие…

– Этого достаточно. В таком случае начну издалека. С истории нашего вопроса. Много лет назад мы были компаньонами в одном совместном деле. Торговали различными товарами, вернее, перепродавали. Начинали как все, кто тогда думал, что торговец мягких игрушек Абрамович станет крутым олигархом и владельцем «Челси», а продавец цветов Чубайс станет вице-премьером российского правительства и непотопляемым чиновником при всех правителях России. В какой-то момент Лев решил выйти из дела и заняться металлургией. Вы, наверно, слышали, что его отец и дед были известными металлургами, про отца вообще ходили легенды. А по своей первой профессии Лева тоже был металлургом. Он мог сделать мне предложение, но он так не поступил и практически в одиночку завладел своим первым приобретением – металлургическим комбинатом. Естественно, мне не понравилось, когда меня кинули. Я думаю, что это не понравилось бы никому. Он мог предложить мне совместный проект, ведь на тот момент мы были компаньонами, и я справедливо посчитал, что он меня предал. С тех пор наши пути разошлись.

Мы еще один раз пересеклись, когда его компания выкупала акции уральского объединения и взвинтила цены так, что мы были вынуждены выйти из игры. А они потом перепродали их самим себе по льготным ценам, установив приоритетные акции для своих. В общем, дело не в этом. Если бы Лева Деменштейн кидал только меня, то он бы имел только одного обиженного бывшего друга. Но таких обиженных сегодня достаточно много. Хотя, наверно, в бизнесе не бывает без этого. Если кто-то выигрывает, то кто-то должен проиграть.

Официант принес несколько тарелок. Здесь были пирожки, малосольные огурчики, капуста, сало, хлеб. Он все разложил на столе и поставил бутылку воды. Затем оглядел все это хозяйство и с явным сожалением еще раз уточнил:

– Водки не желаете?

– Иди отсюда, – махнул Френкель, – тебе же сказали, что не нужно.

Официант испуганно отошел.

– Вы знаете, какое сейчас положение, – продолжал Леонид Иосифович, – кризис ударил по всем компаниям, и возможно, сильнее всех по металлургическим. Падает производство, нужно меньше металла, увольняют людей, закрываются заводы. В этих условиях выживает сильнейший. Закон природы.

– Среда обитания, – вспомнил Дронго.

– Что вы сказали? – не понял его собеседник.

– Все зависит от условий среды обитания. Но вообще вы правы. В таком бизнесе выживает сильнейший.

– Рад, что вы со мной согласились. Как нам стало известно, у Льва Давидовича возникли неприятности. Крупные неприятности. Бывший следователь по особо важным делам предложил ему выкупить ряд документов, которые компрометируют деятельность нашего знакомого. Основательно компрометируют. Насколько нам стало известно, он готов был выкупить эти документы за любые деньги. Но следователь, у которого были документы, куда-то исчез. И тогда он нашел вас, чтобы вы смогли отыскать этого исчезнувшего следователя. Я все правильно рассказал во второй части, ничего не перепутал?

– Интересный рассказ, – вежливо согласился Дронго. – Остается уточнить, откуда вы все это знаете.

– Это уже некорректный вопрос, – усмехнулся Френкель, – я ведь не спрашиваю вас, что вам уже стало известно. Но ваша репутация говорит сама за себя. И я не сомневаюсь, что Лев Давидович предложил вам абсолютно баснословный гонорар, чтобы вы нашли исчезнувшего следователя и его документы. Поэтому я и решил с вами встретиться.

– Судя по тому, что вы мне рассказали, вам уже многое известно. И очевидно, вас информирует кто-то из самого близкого окружения Деменштейна. Этот человек может по-прежнему оставаться вашим осведомителем и информировать вас о ходе поисков.

– Не считайте меня идиотом, – улыбнулся Френкель, – рано или поздно вы вычислите этого «осведомителя». И возможно, сумеете отыскать следователя и его исчезнувшие документы. Я бизнесмен и приехал с деловым предложением. Сколько вам предложил Деменштейн? Сто тысяч? Двести? Пятьсот? Миллион? Я готов заплатить больше. В два, в три, в четыре раза больше. Мне нужны эти документы.

Дронго молчал.

– В конце концов, вы ничего особенного делать не должны, – продолжал Леонид Иосифович, – вы продолжаете свои поиски. Находите исчезнувшего следователя и его документы. А в последний момент информируете меня, чтобы мои люди смогли перехватить документы. Никто и никогда не узнает об этом. Вы гарантированно получите свои деньги.

Дронго по-прежнему молчал.

– В этих документах есть факты, изобличающие Льва Давидовича. Если вы на стороне закона, то обязаны выдать эти документы прокуратуре, чтобы Деменштейна наказали. А не отдавать их человеку, который является преступником.

Он ничего не услышал в ответ. И воодушевился этим молчанием.

– Мы просто восстановим справедливость и отнимем у него незаконно нажитую собственность, – пояснил Френкель. И, не выдержав, спросил: – Почему вы молчите?

– Я все думаю о своей репутации, – признался Дронго. – Мне очень интересно знать, в какой момент своей жизни я допускал ошибки или совершал недостойные поступки, после которых вы решили обратиться ко мне с подобным предложением? Неужели вы не понимаете, что предлагаете мне обычную подлость?

– Почему подлость? Вы же работаете на Деменштейна? Почему вы не можете работать на меня? Уверяю вас, что мои деньги ничуть не хуже денег Льва Давидовича, возможно, даже чище.

– Это вы не совсем поняли, что именно происходит. Ко мне действительно обратились с просьбой найти исчезнувшего человека. Я согласился помочь. Если у человека будут документы, то я подумаю, что с ними делать. Но в любом случае меня невозможно перекупить. Давайте не будем даже обсуждать этот вопрос, чтобы я не оскорбился.

– Вы считаете, что ваша моральная позиция безупречна? – мрачно осведомился Леонид Иосифович. – Вы понимаете, что помогаете фактически преступнику скрыть свое криминальное прошлое?

– Великолепные слова. Только давайте тогда будем искренними до конца. Вы действительно считаете, что среди тех, кто сегодня владеет многомиллионными состояниями, можно найти людей с безупречным прошлым? И вы можете гарантировать, что ваша собственная жизнь была абсолютно чистой? Или прошлое тех, кто является сегодня недоброжелателем вашего бывшего напарника?

– Я не считаю, – ответил Френкель. – Более того, я даже уверен, что таких очень немного. Если только получили наследство от богатого дедушки. Но таких богатых дедушек в нашей стране с семнадцатого по девяносто первый почти не было. Если не считать генеральных секретарей или премьеров, наследникам которых оставались после их смерти большие и заброшенные квартиры. Мне понятно, о чем вы говорите, но мне непонятна ваша позиция. И ваше упрямство. Почему вы отказываетесь? Что такого невозможного и аморального я вам предложил? Сдать следователя, который нарушил свой долг? Не отдавать документов Деменштейну, который их наверняка уничтожит? Почему можно взять деньги у него и нельзя брать деньги у меня? Я не понимаю причин для вашей обиды.

– Это не обида, – сказал Дронго, – это почти оскорбление. Вы искали так срочно меня, чтобы успеть перекупить, так как уже знаете, что я приступил к поискам исчезнувшего следователя. И вы приехали сюда абсолютно убежденным в том, что достаточно предложить мне гораздо больший гонорар, и я соглашусь на ваше предложение. Но это не так. Меня нельзя перекупить. И меня невозможно убедить в том, что этот поступок является нормальным с точки зрения моей логики.

– Значит, будете искать? – невесело усмехнулся Френкель.

– Конечно. Теперь просто обязан. Иначе вы решите, что меня перекупил другой мой знакомый.

– Не боитесь?

– Нет. С точки зрения вашей логики, я не должен бояться. Убивать меня глупо и невыгодно. Другой специалист может действительно не найти пропавшего следователя и его документы. А вас интересуют только эти бумаги. Значит, вы теперь будете меня даже охранять. Единственная неприятность, которую вы мне теперь можете гарантировать, это постоянную слежку за мной, чтобы успеть перехватить документы раньше меня. Но я думаю, что среди ваших людей есть профессионалы, которые наверняка поймут, что следить практически невозможно. Я легко обнаружу наблюдателей и уйду. Значит, остается работать с вашим «осведомителем», который станет вам все сообщать. И теперь у меня будут две задачи – найти документы и выявить вашего человека в окружении Деменштейна.

– Думаете, получится? – спросил Френкель.

– Постараюсь. А вы поймите, что напрасно лезете в эту непонятную историю. Если следователя убрали компетентные люди, то они не допустят, чтобы я нашел эти документы. И тем более не допустят, чтобы вы пытались их разыскать. И если они узнают о том, что именно вы мне предложили, то боюсь, что им может не понравиться ваше вмешательство. Догадываетесь, что произойдет, если им покажется, что вы слишком много знаете?

– Не нужно мне угрожать, – дернулся Леонид Иосифович.

– Я понимаю, что вами движет «благородное стремление» наказать своего бывшего напарника и друга. Но должен вас предупредить, что это опасная игра. Очень опасная.

– Позвольте мне самому решать, что именно мне нужно делать, – дернулся Френкель, – и жаль, что вы не согласились на мое предложение. Вы могли стать очень обеспеченным человеком, бросить все и уехать куда-нибудь в теплую страну, где доживали бы на пенсии свою жизнь.

– А кто вам сказал, что я хочу доживать именно таким образом? – впервые улыбнулся Дронго. – Может, мне нравится дело, которым я занимаюсь. Это вам в голову не приходило?

– До свидания, – поднялся Леонид Иосифович, – за наши закуски уже заплатили. У вас есть мой номер телефона. Если передумаете, позвоните. И не нужно ничего рассказывать Льву Давидовичу. В конце концов, вы правы, это не в ваших интересах.

Он быстрым шагом вышел из зала ресторана. Дронго проводил его долгим взглядом. Итак, теперь он просто обязан вычислить предателя из четверых возможных кандидатов. И самое поразительное, что этот осведомитель тоже не знает, куда и зачем исчез Неверов.