Я боялась опоздать и приехать к обеденному перерыву. Но, с другой стороны, мне не хотелось спешить, чтобы не нарваться снова на группу Славика Рындина. Я правильно рассудила, что они не станут там долго задерживаться. Поэтому, выйдя из метро, отправилась в кафе напротив офиса строительной компании, там, не торопясь, пообедала, а в половине третьего позвонила Лене и сказала, что собираюсь к ним подняться. И почти сразу мне позвонила Валерия.

— Ты куда исчезла? — поинтересовалась она. — Я готовлю документы для договора.

— Спасибо. Я сейчас в офисе компании Стрекавина. Кстати, как там Николай? Как у него с лицом?

— Он сегодня не вышел на работу, но, в общем, ничего страшного. Врачи говорят, что он скоро поправится. — Лера не сообщила мне о смерти Артура, а я ничего не спросила, хотя она должна была понимать, что мы весь день только и говорили, что об этом убийстве. Наконец она не выдержала:

— Тебе Маша звонила?

— Звонила.

— И что сказала?

— Просила вечером приехать к ней на дачу.

— Ясно. Я тоже приеду, твой договор привезу. Часам к восьми, хорошо? Раньше никак не вырвусь.

— Ничего. Подожду. — Я не стала ей рассказывать, что у Виктора сегодня важная встреча. Не нужно ей давать такой информации.

— Ксения, — подруга никогда так меня не называла, — ты разве не знаешь, что вчера случилось?

— Знаю, — ответила я. — А почему ты спрашиваешь только сейчас?

— Жду весь день, когда ты сама мне позвонишь и что-нибудь объяснишь.

— Что я должна тебе объяснить?

— Как его убили. Ты же была там.

— Где?

— Хватит меня за дурочку держать. Ты же вчера договаривалась с ним о встрече. Я ему звонила, и он мне сказал, что вы должны встретиться. А потом его убили…

Что ж, очень умно, сообразила я. Лера понимает, что скрывать ей свои звонки глупо, ее все равно вычислят, поэтому сама сообщила мне, что звонила с телефона своего троюродного брата.

— Ты звонила по телефону Николая?

— Конечно. У моего аппарата села батарейка. Не успела зарядить. Я позвонила Артуру, и он сказал, что едет на встречу с тобой. А потом его убили. Это те самые бандиты, которые напали на нас в ночном клубе?

И эта фраза прозвучала очень кстати. Убийство Артура вполне можно свалить на бандитов, которых мы все видели. Можно вообще направить всю следственную группу в этот клуб. Без дела они наверняка не останутся.

— Видимо, другие. — Я не собиралась ей подыгрывать, даже ради себя.

— Тогда почему его убили? Я думала, что он вступился за тебя и поэтому его убили.

Три—ноль в ее пользу! Все три фразы идеально укладывались в мой первый вариант. Лера все знала, и теперь ее задачей было сделать так, чтобы убийство Артура выглядело нелепой случайностью на фоне исчезновения его хозяина. Все просто здорово. За исключением одной детали. Я точно знала, что его убили преднамеренно, что убийца стрелял несколько раз и ничего не взял. Кроме того, знала, что Лера звонила ему два раза и он один раз ей перезванивал. А она не догадывалась о том, что мне известно. И поэтому преимущество было на моей стороне.

— Когда увидимся, я тебе все расскажу, — пообещала я моей подруге. Или уже бывшей подруге? В тот момент я уже не знала, что и думать. В любом случае Валерия — не ангел, так я считала давно. И вот еще раз в этом убедилась.

— Договорились, — Лера наконец закончила разговор, и я смогла войти в здание компании, чтобы увидеть загадочную Берту Иосифовну Гольдбах.

Охранники решили, что я из прокуратуры. Они видели, с каким эскортом я выходила из здания и садилась в первый автомобиль Славика Рындина. Поэтому оба отдали мне честь и даже не проверили моих документов. Это мне понравилось. Я поднялась на двенадцатый этаж и прошла к знакомой приемной. Там сидели одни мрачные девочки и о чем-то тихо переговаривались. Следователи и дознаватели уехали еще в час дня на свой законный обеденный перерыв. Увидев меня, обе замолчали.

— Что опять произошло? — плюхнулась я на знакомый диван. — Надеюсь, никто не пострадал?

— Вы были в той квартире? — поинтересовалась Лена.

— Была.

— Говорят, там очень красиво? — немного восторженно полюбопытствовала Лена.

— Действительно красиво. — Я следила за Эсмирой. Была она там или нет?

Но Эсмира внешне очень спокойно отреагировала на мои слова.

— И ничего не нашли? — поинтересовалась Лена.

— Ничего. А мы должны были там что-то найти?

— Не знаю. Я просто спросила. Мы об этом говорили. Ведь Артура убили из-за этой квартиры.

— Это я должна спросить у вас. Вы ведь знали про квартиру.

— Мы вообще ничего не знали. Сидели здесь и работали. Обо всем только Артур знал.

— Теперь он нам уже ничего не расскажет, — немного цинично заявила я. — Очень жаль, что вчера мы с ним так и не смогли увидеться. Мне показали его снимки, — нужно соврать, чтобы они поверили, — красивый был парень.

— Очень, — подтвердила Лена. — Он был с юга. Из Краснодара. Все наши девочки от него просто балдели. Ну, разумеется, после самого Вадима Евгеньевича.

— Ваш шеф был бабник?

Лена взглянула на Эсмиру, словно ожидая, что ее напарница ответит на этот вопрос. Но Эсмира предпочла промолчать. Лена еще раз посмотрела на нее, будто спрашивая разрешения и наконец, покачав головой, сказала:

— Он не был бабником. Но ему нравились красивые женщины. И он любил женщин.

— А постоянной любовницы у него не было? — Я не могла поверить, что у такого мужчины не было рядом молодой женщины. Кроме его супруги. Но предпочла не обсуждать это с его секретарями.

— Нет. — Лена отвернулась.

Было заметно, что ей не хотелось об этом говорить.

Я повернулась к Эсмире. Та по-прежнему молчала.

— Если вы будете молчать, я не смогу никому ничем помочь, — пояснила я ситуацию. — Нам нужно срочно найти вашего шефа. Возможно, что он был ранен во время нападения и теперь лежит в какой-нибудь больнице, где не могут узнать его фамилии. Такое бывает.

— Лучше поговорите с Бертой Иосифовной, — неожиданно предложила Эсмира. — Вы ведь пришли, чтобы с ней встретиться.

— При чем тут она? — Я не хотела напоминать Эсмире о ее словах. Если Берта Иосифовна старая дева, то почему я должна расспрашивать именно ее о возможных похождениях Вадима Евгеньевича? Это как-то даже глупо.

Но Эсмира, загадочно глянув на меня, опять замолчала. Значит, все же придется побеседовать с этой финансисткой. Я ведь, собственно, из-за нее и вернулась в компанию.

По внутреннему телефону Лена попросила Берту Иосифовну подняться к ним в приемную.

— Можете расположиться в кабинете Вадима Евгеньевича, — предложила она. — На сей раз они его не опечатали.

Я прошла в кабинет и уселась на диван. Мне совсем не хотелось сидеть в кресле Стрекавина. Было в этом что-то мистическое, что мне совсем не нравилось. Я сидела и ждала, когда наконец придет «правая рука» исчезнувшего хозяина кабинета.

— Разрешите? — раздался ее голос, и я быстро поднялась с дивана. Если бы я даже не знала, что Берта Иосифовна старая дева, то сразу же это определила бы. Так выглядят только женщины, никогда не встречавшиеся с мужчинами. Без определенного возраста, когда ей можно дать и тридцать пять, и сорок, и сорок пять. Есть в этом что-то противоестественное, неправильное. Хотя мужчина-девственник вызывает еще большее сожаление. Длинная, почти до пола, темная юбка, сиреневая отглаженная блузка… Волосы собраны в пучок, минимум косметики, единственная вольность, которую она себе позволила — очень дорогие очки. Позже я рассмотрела их логотип — «Шанель». Такие очки стоят несколько сот долларов.

Финансистка смотрела на меня холодно и подозрительно.

— Добрый день, Берта Иосифовна, — я постаралась быть максимально корректной.

Она поздоровалась со мной легким кивком головы, не протягивая руки. И мы обе сели на диван.

— Я вас слушаю, — произнесла финансистка так, словно принимала у меня экзамен по физике или математике. Но вместо того чтобы смотреть на меня, повернулась ко мне боком, словно демонстрируя свою независимость.

— Вы хорошо знали Вадима Евгеньевича? — задала я мой первый вопрос.

— Думаю, что да, — ответила она, — во всяком случае, у него не было от меня особых секретов. Я так полагаю.

— Вы слышали, что у него есть специальная квартира для частных встреч? Вы знали об этом?

Она помолчала, и я догадалась, что сейчас услышу. И не ошиблась.

— Конечно, знала. Деньги за нее были заплачены через нашу компанию, и я сама их переводила на счет другой фирмы. У Вадима Евгеньевича была квартира на Чистопрудном бульваре.

— И вы ни разу там не были?

— Не была, конечно. Зачем мне было туда ходить? Любовница из меня скучная, а все неотложные дела мы успевали обсудить в рабочее время. А если вы меня спросите, встречалась ли я когда-нибудь с ним, то я вам отвечу категорическим «нет».

Берта Иосифовна могла бы этого и не говорить. Глядя на нее, понимаешь, что есть женщины, которые рождаются для одиночества. Она была именно такой. Наверное, дома эта дама хранит все подшивки «Иностранной литературы» и читает современную модную прозу постмодернистов. И вся ее жизнь устроена и расписана до мелочей. Но встретить своего единственного мужчину ей не дано. Слишком завышена планка требований. Слишком высоки критерии отбора. Лучше быть одной в одиночестве, чем с кем-то, но все равно одной. Вот поэтому она никого не нашла и никогда не найдет. Но при этом остается умной, язвительной и наблюдательной женщиной. Таких ценят коллеги и начальство, но таких не берут в жены и не делают любовницами. Они на это просто не способны.

— Вы знаете про убийство Артура Мишарова? — Я внимательно следила за ее реакцией.

Но внешне Берта Иосифовна никак не отреагировала. Или эмоциональная холодность еще одна отличительная черта таких женщин?

— Да, у нас все об этом говорят, — наконец откликнулась она.

— Вы его хорошо знали?

— Мы с ним не пересекались по работе. У него были свои интересы, у меня — свои. Мы с ним встречались только в приемной Вадима Евгеньевича. Артур был симпатичным молодым человеком, нравился женщинам. Мне он не нравился, в его облике я находила что-то непорядочное, хищное.

— Как вы полагаете, Вадим Евгеньевич ему доверял?

Берта Иосифовна, несколько удивленно посмотрев на меня, поправила очки.

— Мне сказали, что вы адвокат семьи Стрекавиных. Тогда почему вы у меня спрашиваете? Гораздо проще задать такой вопрос супруге Вадима Евгеньевича.

— Наверное. Он был способен на эксцентричные поступки?

— Кто? Если Артур, то наверное. Если Вадим Евгеньевич, то вряд ли. Он вообще не любил рисковать. Ни в жизни, ни в бизнесе. Был вполне уравновешенным человеком. Всегда продумывал свои действия. Но боюсь, что где-то все же ошибся, чего-то не сумел предусмотреть.

— Почему вы так думаете?

— У меня такое внутреннее ощущение.

— Вы были близким человеком Стрекавина, говорят, что даже его «правой рукой». Неужели у вас нет никаких предположений, что именно могло с ним случиться? Почему он так неожиданно вернулся в Москву, почему остался один в ресторане? Может, у него были какие-то срочные дела? Я слышала про неприятности из-за какого-то котлована. Прокуратура возбудила уголовное дело. Может, его срочное возвращение было связано с этим?

— Не знаю. Он бы мне сказал. Котлован рыли для нового делового центра «Москва-Сити», это очень солидный проект, в который вложены миллиарды долларов. Из-за него Стрекавин мог вернуться обратно.

— Его могли убрать из-за этих денег?

— Теоретически да, но практически — нет. Мы не были замешаны ни в каких делах. Проект только начался, нам перевели деньги на устройство котлована, которые мы передали субподрядчикам. От Стрекавина ничего не зависело. Я думаю, вы ищете в неверном направлении. Людей, причастных к исчезновению Вадима Евгеньевича, нужно искать среди его окружения.

— Что вы хотите сказать?

— То, что сказала. Стрекавин был умным и независимым человеком. Его внезапное исчезновение не могло произойти без предательства. Он не сел бы в чужую машину, не доверился бы незнакомым людям.

— Тогда скажите, кого именно вы подозреваете?

— Я никого не подозреваю, я лишь высказываю мою точку зрения.

Ее менторская манера говорить начала вызывать у меня раздражение. Тогда я спросила прямо, хватит играть в поддавки:

— Среди окружения Стрекавина были люди, заинтересованные в его устранении?

— Вы хотите, чтобы я назвала вам имена убийц? — так же прямо ответила Берта Иосифовна. — В таком случае вы слишком многого от меня хотите. Я не уверена, я лишь обращаю ваше внимание, где, по-моему, следует искать злодеев. Вы знаете известную поговорку «Рабы всегда мечтают станцевать на могилах своих хозяев»?

— Не нужно говорить намеками. Так кого вы подозреваете? Скажите мне конкретно, кого?

— У меня нет для этого никаких оснований, но Вадим Евгеньевич был не совсем тем человеком, образ которого вы можете себе сейчас представить. Вы с ним раньше встречались?

— Нет.

— Значит, вам это будет сложно понять. Он был начитанный, грамотный, образованный человек. В наше время это большая редкость. Деньги дают ощущение власти и приглушают любую интеллигентность. Но у него не приглушили. Он дарил цветы сотрудницам на день рождения, был внимательным, тонким человеком. — Она вздохнула, или мне так показалось.

Неужели у нее все-таки были с ним какие-то отношения? Никогда в жизни не поверила бы. У Стрекавина такая красавица жена, такие секретари — и вдруг эта женщина, без возраста и пола. Но, с другой стороны, мужчины способны совершать некоторые безумства. Может, ему надоели красивые куклы и он хотел иного? Нет, нет и нет. Эта женщина никогда в жизни не могла бы стать его любовницей. Представить ее в постели с мужчиной просто невозможно.

— Вы его любили? — даже не знаю, почему я задала такой вопрос.

— По-своему да. Но не в том обычном смысле, какой вы вкладываете в эти слова. У нас не было никаких физических отношений, но он знал, что я отношусь к нему очень хорошо. Как к сыну. Или как к племяннику. Мы ценили наши отношения. Очень боюсь, что произошло худшее и мы его больше никогда не увидим. — Берта Иосифовна достала носовой платок и вытерла глаза.

Неужели она к нему так относилась? Любовь женщины в зрелом возрасте к своему молодому руководителю. Но в таких случаях не плачут. Я подумала, что она не говорит мне всей правды и что-то скрывает.

— Вы хотите мне что-то сказать и не говорите, — я посмотрела ей в глаза, пытаясь вызвать на откровенность. — Скажите, наконец, что здесь происходит?

— Не скажу. Хорошо, что вы сами поняли. Но именно вам я не скажу.

— Почему?

— Позвольте мне не объяснять причины. Мне и так достаточно тяжело. Я была излишне откровенна с вами. Что касается Артура, то мне кажется, что он знал какую-то тайну, из-за которой его и убили.

— Кто?

— Этого я не знаю. Но думаю, что прокуратура и милиция смогут выяснить, кому могло понадобиться внезапное исчезновение Вадима Евгеньевича и убийство его телохранителя.

— А вы это знаете и не хотите сказать. Вам не кажется, что ваша позиция несколько безнравственна?

— Если бы вы только знали, как вы неправы! — загадочно отреагировала Берта Иосифовна. — В первую очередь я как раз беспокоюсь о нравственности моей позиции.

Ну как можно добиться истины от такой закомплексованной дамы? Нужно сообщить Рындину, что она знает истинного убийцу. Пусть он с ней мучается. Два сапога пара. Ей нравится играть в эти загадки, а ему — их разгадывать. Вот пусть встретятся и устроят совместный бег на длинную дистанцию. Только без меня. Мне надоели ее загадочные фразы.

— Я сейчас уйду. — Моя собеседница вызывала у меня уже раздражение. Такая жеманная дама с претензией на оригинальность. Старая дура! Не может нормально мне все объяснить. — Но я хочу, чтобы вы поняли, Берта Иосифовна. Вы же говорите, что любили Вадима Евгеньевича. У него остались жена, маленькая дочь. Неужели вы не хотите помочь им его найти? Хотя бы из нравственных побуждений? Ваша позиция сфинкса, возможно, и удобна, но при других обстоятельствах, а не сейчас.

Берта Иосифовна смотрела на меня и молчала. Долго молчала. Я терпеливо ждала. Ну должна же она наконец что-нибудь из себя выдавить!

— Хорошо, — наконец проговорила финансистка, — побеседуйте с Николаем Антоновичем, братом супруги Стрекавина. Может, он вам что-нибудь еще расскажет. Но учтите, он ненавидел Артура.

— Вчера ночью вы звонили Мишарову, — я не спросила — я точно знаю, что она звонила.

— Откуда вы знаете? — Берта Иосифовна удивилась.

— Прокуратура проверила все звонки на его аппарат. Среди них был и ваш звонок. Зачем вы ему звонили?

— Хотела уточнить некоторые вопросы. Вадим Евгеньевич ему слишком доверял, а я узнала, что он держит ключи от квартиры на Чистых прудах у себя и никому их не отдает. Я позвонила спросить: почему?

— Вы считали себя вправе задать ему такой вопрос? Могли предложить ему отдать ключи жене.

В ее глазах что-то мелькнуло. Тень сомнения? Или уверенность в своей правоте?

— Нет, — отрезала Берта Иосифовна. — Я предложила ему поступить несколько иначе. Он обещал подумать.

— Как иначе? Не отдавать ключи супруге. Тогда кому?

— По-моему, я и так сказала более, чем следует.

— Он сообщил вам, что собирается со мной встретиться?

— Меня не интересовали его личная жизнь и его деловые встречи. Он не обязан был передо мной отчитываться. Извините, но я не на допросе. Больше я вам ничего не скажу. До свидания. — Она поднялась и вышла из кабинета, застучали ее каблучки.

Я осталась сидеть словно оглушенная. Неужели все-таки Николай организовал похищение своего родственника? И убийство Артура? С его мозгами он еще может кого-то ненавидеть? Мне захотелось встретиться с ним до того, как я увижу его сестру.