Машины у меня не было, а в метро спускаться я не хотела. Поэтому позвонила мужу и попросила прислать его водителя на нашей «Волге», чтобы он отвез меня в офис строительной компании. Мне оставалось узнать у Эсмиры, зачем она совершила такое страшное преступление. На часах было около двух, когда я подъехала к зданию компании. Нужно было позвонить девочкам и попросить заказать мне пропуск. Но мне так не хотелось, чтобы о моем разговоре с Эсмирой узнала Лена! Но другого выхода не было, без пропуска меня не пустили бы в здание. После исчезновения Вадима Стрекавина и убийства его телохранителя там усилили меры безопасности.

Я позвонила в приемную, и трубку взяла Эсмира. Что же мне ей сказать? Рындин наверняка обратит внимание, что я приезжаю сюда как на работу. Поэтому я предложила Эсмире спуститься вниз и встретиться со мной в небольшом ресторанчике напротив их офиса.

— Хорошо, — спокойно согласилась она, словно уже ждала моего звонка.

Через пятнадцать минут Эсмира вышла из здания. На ней был симпатичный бежевый костюм, вокруг шеи завязан очень элегантный платок. Наверное, от Сальваторе Феррагамо. Видимо, она не так уж и бедствовала. Хотя это могли быть и остатки былой роскоши. Эсмира подошла ко мне, и мы поздоровались. Мне показалось, что она внимательно за мной наблюдает, будто хотела понять, о чем я собираюсь ее спросить.

Мы устроились за столиком и заказали чай. Сама не понимаю, почему я заказала чай. Наверное, вспомнила, как вчера меня облили горячим кофе, и решила этого не повторять. В ожидании заказа я спросила у Эсмиры про следственную группу. Сегодня с утра они снова работали в их офисе. И еще несколько человек поехали в ресторан, где в последний раз видели Вадима Евгеньевича. Рындин — дотошный тип, если уж ему дали поручение, он выжмет из всех все, что возможно. Наверное, в ресторане допрашивали всех — от директора до официантов. Именно поэтому там я решила не появляться, не сомневаясь, что следователям и прокурорам сотрудники нашего славного общепита расскажут гораздо больше, чем мне.

— Вчера я говорила с Марией Антоновной, — сообщила я Эсмире. — Кажется, она ничего не знала о квартире на Чистых прудах.

— Это она вам так сказала?

— Да. Во всяком случае, она была удивлена моим сообщением о том, что у ее супруга есть там квартира.

— Нет, я думаю, она все знала, — возразила Эсмира. И на ее лице появилась неприятная улыбка.

Вообще-то я уже подметила, что она готова говорить гадости про всех — про Лену, рядом с которой работает, про Берту Иосифовну, про ее племянницу, свою подругу, про Николая, про Артура… В общем, про всех людей на свете. Нехорошая позиция, очень мешающая нормальному общению с окружающими. Нельзя жить среди людей и ненавидеть весь мир.

— Почему вы так считаете?

— Ей кто-то мог рассказать.

— Кто?

— Охотники всегда найдутся. — Эсмира замолчала, потому что официантка принесла нам чай.

Я решила сразу сменить тему, чтобы не дать ей возможности что-нибудь придумать.

— Вы сказали мне, что никогда не были в доме на Чистых прудах, — напомнила я Эсмире, на всякий случай отодвигая от себя стакан с горячим чаем, — и вчера говорили, что впервые туда поехали…

— Верно, — ответила она абсолютно спокойно, — если бы я там была, то не стала бы скрывать. Но я там не бывала. Спросите Лену, может, она туда иногда ездила?

— Она там не была. И вы прекрасно знаете, что она туда не ездила. — Я с трудом сдержала негодование. — Вы все время пытаетесь уверить меня в недостойном поведении остальных.

— Не пытаюсь, — парировала она, — я говорю только то, что знаю.

— Тогда назовите мне код от двери дома, в котором вы ни разу не были. И объясните, зачем вам этот код, если вы туда не собирались. Только не нужно доказывать мне, что вы не знаете кода. Я все равно не поверю.

— Ах, вот оно что! — Эсмира беззвучно засмеялась. — Бедная дурочка! — И я искренне понадеялась, что эти слова относятся не ко мне. — Даже решила, что нужно позвонить вам. Какая же она глупая!

— О чем вы?

— Вы же прекрасно понимаете. Это Лена вам позвонила и сообщила, что нашла код в моей записной книжке. А я еще думала, почему у нее с утра такая приклеенная улыбка? Какая дура!

— Значит, код от двери у вас был? Вы можете объяснить, как он попал в вашу записную книжку?

— Могу. Я сама его туда написала. Вы думаете, что я вас обманывала? Зачем? Если бы я там была, то спокойно вам об этом сообщила бы. И наверное, попросила бы дубликат ключей, чтобы не связываться с Артуром. Но я там действительно ни разу не была. Хотя знала о наличии этой квартиры.

— Тогда откуда код?

— Артур продиктовал. Мне кажется, что вы не учитываете психологии в расследовании этих событий. Обычной человеческой психологии. После того как неожиданно исчез Стрекавин, осталась его огромная квартира для личных встреч, о которой многие не знали. Артур предложил нам воспользоваться ситуацией и оформить эту квартиру на другое имя. Об этом знали только мы с Леной, а Петр Петрович не захотел даже разговаривать на эту тему. Но Артур знал, что для оформления ему понадобится помощник. Валерии он не доверял, Берту — боялся. Оставалась только я. Он ведь знал, что я профессиональный юрист. Поэтому и пытался уговорить меня на такую комбинацию. И даже продиктовал мне код замка в подъезде этого дома, чтобы я могла сама все проверить. Правда, ключей он мне не дал. Вот вам история появления этой злосчастной записи в моей записной книжке. Но я там действительно не была, Ксения, и не нужно меня в этом подозревать.

— И тем не менее именно вы рассказали Николаю о том, что ваш шеф встречается с вашей подругой. Зачем вы это сделали? Вам не стыдно?

Эсмира отпила чай и неожиданно грустно улыбнулась:

— Нет, не стыдно. Абсолютно не стыдно. Моя лучшая подруга пришла ко мне на работу якобы для того, чтобы навестить меня и свою тетку. Она сидела у нас в приемной, когда туда вошел Вадим Евгеньевич. Он сразу обратил на нее внимание. Высокая, эффектная, красивая молодая женщина. Нужно было видеть, как она ему улыбалась! Было полное ощущение, что она пришла сюда только для того, чтобы с ним познакомиться. Думаете, мне это было приятно?

— Вы могли бы ей об этом сказать.

— О чем? Она ему улыбалась, и он несколько раз выходил в приемную. Было заметно, что она ему понравилась. А потом он пригласил ее в свой кабинет и приказал мне подать им кофе. Мне принести им кофе. Думаете, мне это было приятно? Или очень комфортно? Я впервые в жизни пожалела, что у меня не было яда.

— Даже так?

— Мне нечего скрывать. Все равно выгонят. Вадим Евгеньевич начал с Ланой встречаться, потом оказалось, что он ею серьезно увлекся. Она звонила мне и задыхающимся от счастья голосом рассказывала, какие подарки он ей делает, в какие рестораны возит. А я сидела и слушала. И вспоминала, что у меня неудачник-муж, промотавший все наше состояние и не способный заработать нормальные деньги, чтобы не отправлять свою жену подавать кофе ее подруге. — Эсмира посмотрела на недопитый чай и отодвинула стакан от себя. — По-моему, он собирался подарить ей эту квартиру. И Берта обо всем знала. Она, как наседка, их опекала. Может, рассчитывала и на большее, не знаю. Но он считал меня своим доверенным лицом. Через меня посылал цветы и подарки своей Ланочке. А я все исправно передавала. Но никто не мог заставить меня замолчать. Когда Николай Антонович начал выяснять отношения с Артуром, я поняла, что он все знает. А когда он стал допытываться у меня, с кем встречается муж его сестры, я решила не молчать. Если Лана использовала меня для того, чтобы познакомиться с богатым мешком и тянуть из него деньги, то почему я должна молчать? Я объявила Николаю Антоновичу цену. Если он заплатит мне тысячу долларов, я сообщу ему, с кем именно встречается его родственник. Он сразу согласился. И я ему все рассказала. Он тогда и Берте скандал устроил, но она об этом вспоминать не любит.

— Он говорил Берте Иофисовне о ее племяннице? — переспросила я. Теперь мне стало ясно, откуда у нее такая ненависть к Николаю и почему она так настойчиво убеждала всех, что он ненавидел Артура.

— Устроил настоящую сцену, требовал, чтобы Лана не встречалась с Вадимом Евгеньевичем. Такой дурачок! А наш шеф, мне кажется, потерял голову из-за моей подруги.

— Может, не только в переносном смысле? — сразу спросила я.

Она пожала плечами:

— В каком-то смысле возможно. Их отношения толкали его на разные безумные поступки. Однажды он улетел с Ланой на уик-энд в Финляндию. Я об этом знаю, потому что заказывала им билеты первого класса и королевский сьюит в отеле. Вы еще спросите меня, что я тогда чувствовала. Когда моя собственная подруга летит на каникулы первым классом в королевский сьюит.

— Эта была краденая любовь, — попыталась я нерешительно возразить. — Ваша подруга знала, что у него есть семья?

— Ну и что? Кого это волнует? Если бы кто-то предложил мне поехать первым классом в королевские апартаменты, неужели вы думаете, что я отказалась бы? Или вы отказались бы?

Я вспомнила мои собственные приключения в Ницце, когда едва не стала жертвой аферистов, и промолчала. Мы, женщины, дуры, мы готовы поверить первому встречному мужчине, если у него хорошие манеры, приличный костюм и приятный парфюм.

— Вы, вероятно, думаете, что я такое чудовище, которое скрывает свои чувства? Да нет. Я обычный человек, которому не очень повезло. И я вам скажу, что неудачи озлобляют. Только немногие, очень сильные готовы бросить вызов судьбе и бороться с собственными неудачами. Большинство винит в них всех остальных. А я, должно быть, из большинства.

Эсмира отвернулась. И я поняла, что она сильно волнуется.

— Они не думали о моих чувствах, о моем к ним отношении. Не хочу даже об этом вспоминать! А наша Лена? Тоже хорошая стерва. Вы думаете, что она дура? Нет, она расчетливая и хитренькая девочка. Это я дура, что все время составляла письма за нее, Лена ведь и двух слов правильно написать не может. Но она понимает, что сейчас нас уволят. И если не найдется Стрекавин, мы никому не нужны. Вот и пытается понравиться вам, чтобы потом вы похлопотали за нее. Может, получит какое-нибудь теплое местечко, как у нас.

Эсмира снова помолчала секунд пятнадцать. Я понимала, что ей надо дать возможность выговориться. У нее столько всего накопилось!..

— Я, кандидат юридических наук, отвечала за всю переписку, а Лена носила только кофе и приятно улыбалась гостям, ни на что другое она не была способна. Нет, я не права. Она была очень способна, но на другие вещи. Например, обслужить шефа в его кабинете. Иногда она туда заходила, и я слышала, как щелкала задвижка на замке, а потом раздавался довольный смех нашего шефа. Вы думаете, я ее осуждаю? Ни в коем случае. И его не осуждаю. Это их право, их личное дело. Никто не должен вмешиваться в отношения двух взрослых людей. Только Лена получала зарплату на пятьсот долларов больше меня. Можете себе представить? Я ведь точно знала, сколько в конверте получает она, а сколько я. И только потому, что я не запиралась с нашим шефом в его кабинете. Можете себе представить, как я получала мою зарплату каждый месяц? Меня словно били по лицу.

— Нужно было уйти.

— Куда? Вы думаете, так легко устроиться на работу без нужных связей и знакомств? Думаете, легко получить работу, на которой вы будете только восемь-девять часов? Нужно отдать должное Лене, когда я спешила к ребенку, она всегда охотно меня отпускала. Наверное, мечтала в будущем сменить Лану. Не знаю. Я честно искала себе новое место работы. Но в одной конторе мне предложили зарплату в десять раз меньшую, в другой откровенно объяснили, что придется обслуживать шефа, потного мужика с пивным животиком и сальными волосами. В солидную компанию устроиться не так-то просто. А я посмотрела на этого мужика и поняла, что меня тошнит от одного его вида. И вернулась к Стрекавину.

— Вы знали, что ваша подруга принимала участие в соревнованиях по стрельбе? Знали, что она занималась именно этим видом спорта?

— Вы и ее подозреваете? — мрачно осведомилась Эсмира. — Напрасно. Лана как раз самая большая жертва случившегося. Я думаю, что, если бы Вадим Евгеньевич так неожиданно не исчез, он наверняка переоформил бы эту квартиру на ее имя. И вообще, у них отношения развивались по восходящей.

— Куда он мог исчезнуть, как вы думаете?

— Не думаю, а знаю, — неожиданно ответила Эсмира. — И по-моему, уже все понимают, кто был заинтересован в его устранении. И кто реально это мог сделать. Только один человек, неужели вы этого еще не поняли?

Я смотрела на нее и пыталась догадаться, о ком она говорит. Кто из тех, с кем я познакомилась и говорила, мог оказаться причастным к исчезновению Вадима Стрекавина? Кто? Николай, Берта Иосифовна, ее племянница Лана, моя подруга Валерия, сама Эсмира или ее напарница Лена? Кто еще? Каждого из них можно было подозревать, у каждого были свои мотивы. Если не Лана, то кто?

— Так о ком вы говорите? — была вынуждена я спросить, так как ничего не придумала. Неужели я пропустила какой-то важный факт, упустила из виду какое-то обстоятельство, способное продвинуть меня к разгадке этой тайны?

— По-моему, все было элементарно с самого начала, — вздохнула Эсмира, — только один человек мог организовать исчезновение Стрекавина и сделать так, чтобы мы не нашли следов. Только один человек мог это сделать. Это Артур, которому Вадим Евгеньевич абсолютно доверял. Я думаю, они встретились в то воскресенье и Артур куда-то увез своего шефа. Что было потом, не знает никто.

— Почему? — ошеломленно выдохнула я.

— Квартира, — пояснила Эсмира, — такая огромная сумма оказалась для Артура слишком большим испытанием. Он знал, что Стрекавин собирается перевести квартиру на имя Ланы. Знал об их встречах, ведь он сам привозил Лану на Чистые пруды. У него были запасные ключи. Вторые ключи были у самого Вадима Евгеньевича. Нужно было завладеть всеми ключами, а потом предложить мне квартиру переоформить. Он знал, что порядочный Петр Петрович никогда не позволит себе вспомнить об этой квартире при других людях. Петр Петрович даже не подозревал, на кого она была оформлена. Может, считал, что ее арендуют. Оставались мы с Леной. Но нам Артур пообещал заплатить большие деньги. И его можно понять. Супруга ждала ребенка, ему нужны были деньги. Он ведь игрок по натуре. Вы знаете, как он попал к нам на работу? Проиграл в казино сто тысяч долларов, и Стрекавин заплатил за него всю сумму долга, но предложил работать на себя. Так сказать, отработать долг. И Артур согласился. Но вы должны понимать человеческую натуру. Более всего мы ненавидим своих благодетелей, которым чем-то обязаны.

— А Берта Иосифовна? Валерия? Это ведь она оформляла квартиру.

— Артур мог об этом не знать. Берта позвонила ему и потребовала ключи для Ланы. Но он и не думал отдавать. Его не испугали ее требования. Она ведь не могла обратиться официально. К этой квартире Берта Иосифовна не имела никакого отношения. Как и Валерия.

— Но наследница Вадима Евгеньевича — его супруга. И у него осталась дочь.

— Кто-то должен был рассказать о квартире Марии Антоновне, чтобы она узнала. Но боюсь, что никто не решился бы. Ведь даже ее брат ничего не знал о квартире, а если бы даже узнал, то не стал бы ей рассказывать, чтобы ее не травмировать.

Век живи — век учись. Вот так.

— Предположим, что вы правы, — сказала я Эсмире. — Предположим, Артур действительно имел какое-то отношение к исчезновению своего шефа. Но кто тогда убил его самого? Кто это мог сделать?

— Не знаю. Я об этом много думала. Артура ненавидела Берта, она его терпеть не могла и считала, что он должен передать ключи от квартиры ее племяннице. Артура ненавидел Николай Антонович, это правда. И наконец, Артура, по-моему, не любила и Валерия, родственница Поповых. Она считала его слишком независимым.

— Про Валерию я все знаю, это моя подруга.

— Тем более. Кто-то из них троих мог организовать это убийство.

— А ваши водители? Трое мужчин?

— Нет. Ни в коем случае. Петр Петрович человек глубоко религиозный, он никогда на такое не пошел бы. Шурик Голяев просто амеба, у него нет никаких амбиций. Единственный среди них — Равиль, но у него просто не хватило бы мозгов. Слишком сложная комбинация. Нет, нет, это абсолютно исключено.

— А вы?

— Не поняла. Что вы хотите сказать?

— Вы знали о квартире, подозревали Артура в исчезновении его шефа. И вы единственная могли переоформить все документы на квартиру. Вам не кажется, что вы тоже среди подозреваемых?

— Кажется, — согласилась Эсмира, — но я этого не делала. Кроме того, у меня есть, как это говорят, алиби. Два дня назад я провела весь вечер в гостях. Вместе с мужем. Меня видели там человек тридцать. Это было на другом конце Москвы. Я не успела бы приехать на Чистые пруды, убить Артура и снова вернуться к мужу. Кроме того, я не умею водить машину. Я не могла бы сесть за руль, в отличие от всех остальных. И у меня нет прав. Значит, пришлось бы ловить такси, ездить туда и обратно. Кроме того, я не знала, что Артур будет в доме на Чистых прудах в определенное время. Не говоря уже о том, что у меня нет оружия и я не умею стрелять.

— Николай сказал, что он тоже не разбирается в оружии и не умеет стрелять. Подождите, — я вдруг задохнулась от волнения, — все правильно. В разговоре со мной Берта Иосифовна сказала такую непонятную мне фразу — «Рабы всегда мечтают станцевать на могилах своих хозяев». Если эта фраза относится к Артуру, тогда выходит, что не только вы догадывались о его возможной причастности к исчезновению Вадима Евгеньевича. Тогда получается, что она тоже смогла все правильно вычислить. И в отличие от вас она точно знала, когда и где будет Артур, с которым у меня была назначена встреча. Берта Иосифовна позвонила ему как раз после меня и снова потребовала отдать ей ключи. Артур отказался в очередной раз. И тогда она решила, что может отомстить за смерть человека, к которому она так хорошо относилась и который должен был составить счастье ее племянницы. У нее была Лана, которая умеет стрелять. Оставалось позвонить Лане и сообщить, где и когда будет Артур. Это было даже не убийство, а некий акт мести. Такой вариант вы исключаете?

Эсмира посмотрела на меня понимающими глазами стервы.

— Не исключаю. Помните про свод Хаммурапи? Каждому свое. Око за око, зуб за зуб. Если Артур действительно имел отношение к исчезновению своего шефа, то он получил по заслугам. Артур оставил без отца и мужа семью, и поэтому его жена и неродившийся ребенок тоже остались без отца и мужа. Все правильно. Древний кодекс справедливости.

Насчет себя Эсмира сказала правильно. Ведь она не знала, когда Артур поедет на эту несчастную квартиру. Хотя из всех подозреваемых она самый подходящий кандидат. Но Эсмира не могла знать о времени. И еще нужно проверить ее алиби. Лену я сама отвезла домой, следовательно, она отпадает. Итак, оставались только моя подруга Валерия, Николай и Берта Иосифовна. Насчет Валерии я теперь сильно сомневалась. Зачем ей устраивать такую «вендетту»? Николай Антонович получил такой удар по лицу, что не мог приехать и нормально соображать, ему сделали укол успокоительного. Но вот Берта Иосифовна… Она уверяла меня, что Николай ненавидит Артура, а сама ненавидела его еще больше. Она требовала ключи от квартиры для своей племянницы. Она могла переоформить все документы. Ведь ключи от квартиры у Артура так и не нашли. Я откинулась на спинку кресла и почувствовала, будто с меня свалилась огромная тяжесть. Наконец я поняла, почему Маша говорила об этой женщине с такой неприязнью. Она, очевидно, чувствовала в ней потенциального врага, человека, готового на все ради счастья своей племянницы.

Я посмотрела на женщину, сидящую напротив меня. Эсмира настороженно следила за мной, словно понимая, что от моих размышлений зависит ее будущее.

— Вы знаете, Эсмира, я немного старше вас. И разумеется, я ничего не буду рассказывать никому о нашем разговоре, даже в прокуратуре. Адвокат имеет право хранить молчание по поводу фактов, собранных им в процессе ведения дела. Хотя наш разговор можно отнести к фактам защиты моего клиента с большой натяжкой. Но тем не менее я не собираюсь передавать наш разговор третьим лицам. Но вам я скажу. Очевидно, скоро вы действительно будете уволены из этой компании. Возможно, вам придется трудно, очень трудно. Вполне вероятно, что ваша семья даже уедет из Москвы, вернется в Казань. После смерти Артура и возможной гибели Вадима Евгеньевича вам не так легко будет найти работу. Но ради вашего ребенка вы должны перестать ненавидеть весь мир, обвиняя других в собственных неудачах. Так устроена наша жизнь. У кого-то грудь чуть побольше, у кого-то любовники лучше, у кого-то дом красивее, а у кого-то счет в банке. Завидовать всем и ненавидеть их за это — значит посеять семена ненависти не только в своей душе, но и в душе вашего ребенка. Зависть и ненависть — самые непродуктивные чувства, поверьте мне. Я развелась, когда моему сыну было только два года. И много лет поднимала его одна. У меня далеко не голливудская внешность, и мне было, увы, не двадцать. Но я верила, что встречу порядочного и умного мужчину. И через много лет мне повезло. Если вы не уважаете вашего мужа, то не живите с ним. Если считаете, что работа секретарем вас унижает, не работайте секретарем. Но измените свое отношение к жизни. Вам будет гораздо спокойнее и комфортнее. Прощайте. За чай я заплачу.

После такой речи меня можно принимать на должность штатного психоаналитика, но я говорила абсолютно искренне. Я немного понимала Эсмиру, и мне было жаль, что она так воспринимает весь окружающий мир. Я была бы такой же, если бы не мой оптимизм, который передала мне моя мама. Я оставила деньги официанту и вышла из ресторана. На улице ярко светило солнце. Я повернулась и увидела через стекло сидящую за столом Эсмиру. Она смотрела в сторону и, кажется, не замечала, какая сегодня прекрасная погода.