Мелькнула мысль: если это мои знакомые «кайманы», то убежать мне никуда не удастся. Я стояла и ждала, когда они подойдут. Но внутренняя логика успела подсказать, что это не могут быть ребята из ночного клуба. Они не могли знать, что я сюда приеду, вряд ли стали бы приходить в офис такой солидной компании и, наконец, не смогут отсюда выйти, если вдруг решат выбросить меня в окно. Хотя бы потому, что внизу вооруженные охранники.

Между тем трое мужчин подходили все ближе, и вдруг один из них громко произнес мое имя и бросился ко мне. Можете представить мое состояние? Я жду, когда меня начнут убивать, а вместо этого меня явно намереваются обнять. Я замерла как вкопанная. Это оказался Славик Рындин. Тот самый Славик, который бегал за мной на втором курсе и с которым мы даже несколько раз целовались. До более серьезных отношений у нас не дошло, мы не были любовниками и остались добрыми друзьями. И вот располневший и полысевший Славик бросается мне на шею. Мы с ним обнимаемся и целуемся, а двое других мужчин терпеливо ждут.

— Ксюша! — радостно произнес Славик. — Как давно я тебя не видел! Ты совсем не изменилась.

Наврал, разумеется. Я смотрела на него с ужасом и пыталась сообразить, сколько же лет прошло. Пятнадцать? Семнадцать? Больше. Ой, какой ужас! Я, наверное, выгляжу не лучше его. Тоже растолстела. Слава богу, хоть волосы у меня неплохие…

— Что ты здесь делаешь? — спросила я. — Ты здесь работаешь?

— Нет, — улыбнулся Славик, — ты забыла. Я попал по распределению в прокуратуру и до сих пор там работаю.

Распределение было не просто в прошлом веке. Оно было в прошлой эре. Конечно, я все забыла. Славик теперь солидный сотрудник прокуратуры. И эти двое мужчин ждут именно его.

— Кем же ты работаешь? — Я не могла поверить в такое счастье. Неужели он пришел сюда из-за вчерашнего убийства? Нет, так не бывает. Как это говорят? Черная полоса и белая полоса. Вот вчера у меня точно была черная полоса, а сегодня, видимо, — белая.

— Я старший следователь по особо важным делам городской прокуратуры, — пояснил Слава Рындин. — В данный момент занимаюсь розыском исчезнувшего вице-президента этой компании Вадима Стрекавина. А вчера убили еще и его телохранителя. Теперь городской прокурор объединил эти оба дела. А ты что здесь делаешь?

— Славик, — восторженно отозвалась я, — ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть! Я адвокат семьи Стрекавиных. Вернее, адвокат его супруги.

— Не может быть! — захохотал Славик. — Значит, мне повезло. Все буду узнавать из первых рук. Пойдем в кабинет Стрекавина. Мы его опечатали еще несколько дней назад.

Один из сопровождающих Славика мужчин оказался офицером из уголовного розыска, второй — сотрудником прокуратуры. Это же нужно, чтобы именно Славику поручили найти исчезнувшего бизнесмена!

— Подожди, подожди, — остановила я его перед входом в приемную. — А почему тебе поручили искать Стрекавина? Ты же у нас следователь по особо важным делам. Что случилось?

— В прокуратуре давно лежало уголовное дело по факту крупного мошенничества и присвоения большой суммы денег. Деньги переводились через эту строительную компанию, — пояснил Рындин, — и когда пропал Стрекавин, мы решили, что его специально убрали. И дело поручили мне. А после вчерашнего убийства я возглавляю целую группу.

— Значит, Стрекавина подозревали в мошенничестве?

— Нет. Насколько мы можем судить, он ни в чем не виноват. Как раз наоборот, мы боялись, что его убрали именно для того, чтобы скрыть махинации других компаний. Могу тебя успокоить как адвоката, твой клиент абсолютно чист.

Славик вошел в приемную, и при его появлении обе женщины поднялись со своих мест. Видимо, они его уже знали. Рындин прошел к кабинету Стрекавина, снял бумажку с печатью и открыл дверь.

— Входи, — пригласил он меня.

Нужно было видеть в этот момент лица Эсмиры и Лены! Они смотрели на меня так, словно до сих пор я их все время обманывала. Мы вошли в кабинет. Как же мне нравятся кабинеты руководителей наших компаний! Комната метров на семьдесят. Новая мебель в стиле хай-тек. Изогнутые ручки на мебельных полках, солидное кожаное кресло, вся техника от «Банг Олаффсон». Обожаю наших нуворишей, просто обожаю! Какой вкус, какой стиль! Я, конечно, понимаю, что они нанимают дизайнеров и стилистов, но все равно приятно. Этот чистый стол, из толстого стекла на двух синих тумбах. С ума можно сойти! Видимо, дела у компании процветают. Слава уселся в кресло Стрекавина и предложил мне стул напротив.

— Теперь давай рассказывай про эту семейку, — обратился он ко мне. — Может, мы наконец поймем, что происходит.

— Лучше сначала ты, — возразила я, — но учти, что я представляю их интересы…

— А я — интересы государства, — поднял Рындин большой палец.

— Ну хватит, — перебила я его, — еще расскажи мне, что ты Винниту, вождь апачей. Не нужно со мной так официально. Учти, что я тебе очень пригожусь. У меня есть такая информация, какую ты в жизни ни от кого не получишь. Поэтому давай без дураков, и пообещай мне, что никому не скажешь о нашей беседе.

— Ты же юрист, — напомнил мне Славик, — ну как я могу использовать информацию, полученную от адвоката? Любой суд признает ее недействительной, меня накажут, а тебя — уволят. Никому же не объяснишь, что мы целовались на первом курсе и были немного влюблены друг в друга.

— На втором, — поправила я его, — и не были влюблены ни капельки. Иначе ты не перепутал бы.

— Вот у тебя всегда был такой тяжелый характер! Что ты хочешь от меня услышать?

— Где Вадим Стрекавин?

— Откуда я знаю? — удивился Рындин. — Его уже целую неделю ищут. Как прилетел из своей Швейцарии, так на следующий день и пропал. Поехал в ресторан, где обычно обедал, и там исчез. Сотрудники милиции весь ресторан перетряхнули, всех опросили, но никто ничего не помнит. Его там знают, вспомнили, что обедал он один. А потом вышел и пропал. Отпустил машину с водителем, не вызвал своего телохранителя. В общем, исчез.

— И никаких следов?

— Никаких. В милиции даже хотели дать объявление о его пропаже, показать его фотографию по телевидению, но руководство компании категорически против. Говорит, что это нанесет очень серьезный удар по их бизнесу.

— Может, они сами были заинтересованы в устранении Стрекавина?

— Не может. Он на хорошем счету, его ценили, уважали. Он курировал самые важные направления. Нет, здесь Стрекавин был всем нужен.

— У него не было врагов?

— Ты же его адвокат, тебе лучше знать. Между прочим, я нигде не читал, что у него был такой адвокат.

— Я адвокат его жены и только со вчерашнего дня.

— Ну ясно. Эта дамочка волнуется больше всех. Она ведь не работает и, если его не найдут, останется с ребенком совсем одна.

— Ну и правильно, что волнуется, — перебила я его. — У нее дочь, она хочет ее нормально вырастить. И еще младший брат на шее. Кстати, он тоже работает в этой компании.

— Вот, вот. Поэтому она так и суетится. Два дня назад какую-то гадалку вызывала. Представляешь, какая дура? Теперь вот тебя нашла.

— Спасибо. Сравнил меня с гадалкой.

— Нет, я не в том смысле. Она за любую возможность хватается, чтобы получить о муже хоть какую-нибудь информацию. Ее понять можно. А брат — придурок, я с ним говорил. Ничего не знает и не понимает. Только мычит невразумительно.

У Славика было полное румяное лицо и светлые глаза. Я нашла, что он сильно изменился. Был молодой и красивый мальчик, романтик и оптимист, а стал циником и прагматиком. Наверное, мы все такие. В молодости — оптимисты, в среднем возрасте — прагматики, а в старости становимся пессимистами, понимая, что все заканчивается.

— А сотрудников ты проверял? Водителей, помощников, секретарей?

— Конечно, проверяем. Между прочим, у него здесь очень интересные секретари. Одна из них, кажется, татарка, она кандидат юридических наук. Муж привез ее из Казани и разорился в Москве. Вот она и пошла работать секретаршей. Представляешь? Я всегда знал, что не нужно заниматься наукой, все это глупости. Вот так сидишь годами над учебниками, учишься, диссертацию защищаешь, а потом бегаешь по вызову шефа и кофе ему носишь.

— Учиться нужно всегда, — возразила я Славику, — хотя ты у нас учился хуже всех. И Эсмира, между прочим, не татарка, а башкирка.

— Ну и что? Зато я стал в тридцать восемь лет старшим советником юстиции, то бишь полковником, если ты помнишь. А где остальные? Насколько я помню, ты хорошо училась и до сих пор сидишь у Марка Розенталя. Уже пора собственную контору открывать. Между прочим, мы могли бы встретиться и в другой обстановке. Ты замужем?

— Между прочим, — в тон ему ответила я, — нужно сначала спрашивать, а потом предлагать увидеться. Замужем. И у меня уже взрослый сын.

— Ты же развелась. Мне Лидка говорила, что ты развелась.

— С первым мужем развелась. А сейчас у меня второй муж.

— Смотри какая ты шустрая! Значит, второй? А у меня только одна жена. И девочка растет. Уже одиннадцатый год.

— Поздравляю. Нужно беречь нашу российскую семью и не уводить мужа от жены.

Он захохотал над моей шуткой:

— Ну ты скажешь! Не забывай, сколько нам лет. Уже по тридцать восемь. У меня еще впереди лет двадцать активной жизни. А у тебя осталось только несколько лет. Потом начнется климакс — и гуляй, Ксюша, до конца жизни.

Почему все мужчины мыслят одинаково? Если они хотят соблазнить взрослую женщину, то обязательно демонстрируют, как они снисходительны, позволяя себе увлечься женщиной в таком возрасте. Все равно у тебя скоро климакс. Ну и что? После этого я буду чувствовать себя еще лучше. И вообще, кто сказал, что в сорок пять жизнь заканчивается? Я буду нравиться мужчинам и в пятьдесят. Хотя сама немного боюсь этого климакса. Мне кажется, что у меня отомрут всякие желания, что я растолстею, превращусь в старую бабу. Но это все равно не повод, чтобы ложиться под такого борова, как Славик Рындин.

— Обсудим с тобой этот вопрос после завершения нашего дела, — дипломатично предложила я моему бывшему другу, — иначе нас обоих отстранят от дела. Вы же юрист, Рындин, должны знать, что такое сговор прокурора с адвокатом.

Я ответила его же словами, и он опять радостно захохотал. Похоже, у него действительно все было хорошо. И ему нравилось дело, которым он занимался.

— Ну, ладно, с Эсмирой мы разобрались, — напомнила я ему, — а как другая?

— Другая тоже хороший фрукт. Встречается с сыном известного банкира, наркоманом в последней стадии. Ему уже ничего не поможет. Отец два раза отправлял его на лечение, но мальчик каждый раз срывается. Нужно объяснить молодой женщине, что ее друг безнадежен. Мы ее сейчас проверяем. Она его любит и могла пойти ради него на какой-нибудь безумный поступок.

Если бы только Славик знал, как он прав! Я невольно почувствовала к нему уважение. Значит, дело свое он все-таки знает.

— А как остальные?

— В семье трое водителей. Один работает уже много лет. Они ему доверяют. Двое других — молодые. Из них один имел несколько приводов в милицию за драки в юном возрасте. Ничего серьезного, но мы все равно проверяем.

— Кто?

— Кажется, Равиль, фамилия у меня где-то записана.

— Ясно. И все?

— Нет, не все. Самым близким человеком исчезнувшего был Артур Мишаров. Мы с ним дважды беседовали. Симпатичный был молодой человек. Грамотный, выдержанный. Ты с ним виделась?

Он задал этот вопрос внешне безразличным тоном, но я была настороже. Может, он хочет меня обмануть, и поэтому не нужно попадаться на его уловки.

— Нет, не виделась.

— Вчера его убили, — сообщил Славик, глядя мне в глаза. Может, ждал, чтобы я себя выдала?

— Это я знаю.

Он не спросил от кого.

— У нас были подозрения насчет Артура, но ничего конкретного. А вчера его нашли убитым в подъезде какого-то дома на Чистопрудном бульваре.

Так. Значит, им пока ничего не известно насчет квартиры. Это меня устраивает. Я могу выгодно продать мою информацию бывшему сокурснику.

— Кто его убил?

— Пока не знаем. И не понимаем, почему он оказался в таком месте. Проверяем все звонки на его телефон. Аппарат похитили грабители или убийцы. Но деньги почему-то не тронули. А у него с собой было около шестисот долларов. Жена говорит, что ему звонила какая-то женщина и назначила встречу. Сейчас мы проверяем и эту информацию.

Теперь мне нужно было решиться. Второго такого шанса могло и не быть. Мой бывший знакомый оказался руководителем следственной группы. Я поняла, что необходимо использовать эту уникальную ситуацию.

— Значит, так, — решительно сказала я Славику, — сейчас расскажу тебе, зачем он туда поехал. И что он там искал. И с кем должен был встретиться. А ты пообещаешь, что поможешь мне в одном деле. Договорились?

— В каком деле? — настороженно поинтересовался Рындин.

— В этом самом. Согласен или нет?

— Не знаю, о чем ты говоришь. Не понимаю. Но всегда готов тебе помочь, тебе это известно. Конечно, если все будет в рамках закона.

— Абсолютно законно. А теперь держись в своем кресле и не падай. Ты знаешь, кто ему вчера позвонил и назначил встречу?

Славик придвинулся ближе к столу, наклонился ко мне:

— Кто?

— Я…

— Иди ты куда подальше! — обиделся Рындин, отодвигаясь от стола. — У тебя глупые шутки.

— У него на аппарате записан номер моего телефона, — я достала свой аппарат и показала его Славику, — вот мой телефон. Я его с утра отключила, чтобы твои архары меня не достали. Это я ему звонила и назначила встречу. — И я продиктовала Рындину номер моего телефона.

Нужно было видеть выражение его лица! Он даже привстал.

— Ты с ума сошла? Как ты могла с ним ночью встречаться? Вы были любовниками? Ты там живешь?

— У тебя извращенное сознание, — заявила я моему сокурснику. — Артур был младше меня лет на десять или пятнадцать. Ну почему, если женщина хочет встретиться с мужчиной, это обязательно должна быть амурная история? Я, между прочим, адвокат семьи и обязана была встретиться с телохранителем, который знал больше других.

— Ты назначила ему встречу, а сама не приехала?

— Я приехала. И теперь я тебе расскажу все, как было на самом деле. Сядь и спокойно выслушай. Но учти, что это я могу рассказать только тебе, и никому другому.

Славик сел в кресло. Нужно было видеть выражение его лица!

— Мы договорились встретиться, — пояснила я, — но вчера до этого разговора я была в ночном клубе «Зеленый кайман». Там были родственники Стрекавина, брат его жены Николай и их дальняя родственница, моя подруга Валерия. И еще с нами была Лена. Вечером мы вышли из клуба, и я при Лене позвонила Артуру, договорилась о встрече. Потом отвезла Лену домой и поехала на Чистые пруды. Артур заранее сообщил мне код входной двери. Я вошла в дом, поднялась на пятый этаж, позвонила в квартиру. Потом еще раз. Подождала, позвонила в третий раз. Постучала. Еще подождала. Все вместе это заняло несколько минут. Но мне так никто и не открыл. Я начала спускаться по лестнице, опять набирая номер телефона Артура. Мне не ответили.

Спустившись вниз, я обнаружила погибшего Артура. Он лежал при входе в дом, очевидно, его застрелили. Я открыла дверь и выбежала на улицу, чтобы позвать на помощь. Дверь за мной захлопнулась. Но я не обратила на это внимание. Добежала до своей машины, достала телефон, чтобы позвонить. А в этот момент в дом вошла какая-то женщина с собакой. Она сразу закричала, стали собираться люди. Я стояла еще несколько минут, а потом поняла, что никому не нужна. Поэтому села в автомобиль и уехала.

Я закончила говорить, глядя на Рындина. Он медленно покачал головой. Для него такая информация была как шок.

— Ты же адвокат, — наконец выдавил он, — как ты могла уехать?

— Если ты мне сейчас не очень веришь, думаешь, мне поверили бы приехавшие на место преступления сотрудники милиции? Или ты не знаешь своих коллег? Что я могла им объяснить? Они меня всю ночь продержали бы в своем КПЗ. А меня, между прочим, дома ждали сын и муж.

— Убитого обнаружила Карякина, — вспомнил Славик, — она действительно была с собакой. Они ходили в гости к ее свояченице и вернулись довольно поздно. И твой номер телефона. Почему убийца взял аппарат, ты не знаешь?

— Понятия не имею. Но я могу тебе выдать такую информацию, которая тебе очень нужна. Ты не спросил меня, куда я поднималась.

— И куда ты поднималась? — нахмурился Рындин. Ему было неприятно, что я заметила его оплошность.

— В квартиру Стрекавина, — объяснила я ему, чуть понизив голос.

Он снова вскочил со своего места. Обежал стол, повернул к себе мой стул вместе со мной.

— Какая квартира? — звенящим от напряжения голосом спросил Славик. — Там нет никакой квартиры Стрекавина. О чем ты говоришь?

— Там его личная квартира для разных встреч, — пояснила я. — И если мы вместе с тобой поедем, я тебе ее покажу. Только не говори его супруге, она об этом не знает.

Слава смотрел на меня, соображая, что я ему сказала. Затем неожиданно наклонился и поцеловал меня в голову.

— Умница, — восторженно проговорил он, — какая ты молодец! Значит, у него там была квартира для частных встреч? Вот почему Артур так поздно туда приехал. Молодец, Ксюша. Прямо сейчас поедем туда. — Он повернулся, чтобы вызвать своих помощников, затем снова обратился ко мне: — Кто еще, кроме тебя, знает об этой квартире?

— Его секретари, водитель Петр Петрович, — я решила не говорить ему пока про Валерию. Должны же у меня оставаться какие-то козыри, — и погибший Артур.

— Все ясно. — Рындин подошел к входной двери и открыл ее. — Собирайтесь, — приказал он своим сотрудникам, — мы сейчас выезжаем. И возьмите обеих дамочек с собой. Они нам на месте пригодятся.

— У нас работа, — послышался негодующий голос Эсмиры.

— А у меня отдых на курорте, — мгновенно взорвался Рындин. — Собирайтесь, это не просьба, а указание прокуратуры. Поедем на место вчерашнего преступления. Собирайтесь быстрее!