Дронго уточнил у портье, в каком номере живут Яцунские, и поднялся к ним на этаж. Постучал в дверь. Услышал рассерженный голос Инны, спросившей у мужа, кто это мог к ним прийти. Иосиф Александрович ответил, что никого не ждет, но прошел к двери, чтобы открыть ее.

– Что вам угодно? – несколько церемонно спросил Иосиф Александрович.

– Я хотел бы переговорить с вашей супругой и с вами. Вчера ночью нам не удалось нормально побеседовать, вы торопились… Были очень уставшими.

– Верно. Мы и сейчас очень уставшие. Но мы спустимся вниз, если вы разрешите, ровно через полчаса.

– Договорились, я буду вас ждать на первом этаже.

Яцунский закрыл дверь, и Дронго, пройдя по коридору, спустился на первый этаж. Он сидел, закрыв глаза, и ждал, когда сюда придут супруги Яцунские. Наконец он почувствовал, как они подошли к нему, и Иосиф Александрович сдержанно напомнил:

– Вы хотели что-то у нас спросить.

– Садитесь, – встал со своего места Дронго. – Как вы себя чувствуете?

– Отвратительно, – сказала за мужа и за себя Инна, – но приходится терпеть все это безобразие, пока полиция не разрешит нам уехать отсюда.

– Вы ведь не первый раз в Вене?

– Нет, – ответил за супругу и за себя Иосиф Александрович, – мы часто бываем в Европе, и не только в Австрии.

– Вы слышали об аресте Руслана?

– Конечно. Мне уже звонили из полиции. Просят дать на него объективку и характеристику. Я, конечно, перезвонил Злате, но сегодня у нас все закрыто, и она ничего не сможет мне переслать.

– Ты готов общаться с этой дрянью даже первого января, – вмешалась Инна.

– Ну почему сразу дрянь, – поморщился Иосиф Александрович, – она старается изо всех сил.

– Неужели ты взял бы ее с собой, если бы я не возражала? – спросила супруга Яцунского.

– Она бывает необходима в таких случаях, – заметил Яцунский, – у нее все данные с собой в компьютере.

– Эту тему мы закрыли раз и навсегда, – заметила Инна, – давай не будем об этом больше говорить. Ты и так делаешь слишком много для своих сотрудников. Они вообще должны на тебя молиться. На руководство компании. Возите их по всему миру, оплачиваете им билеты и гостиницы, приглашаете в лучшие рестораны. Таких начальников просто больше нет. Давиду ты дал в долг такую крупную сумму, Амалию отправили к моему кожнику, чтобы узнать, отчего у нее аллергия, а Руслана, который оказался таким неблагодарным, ты даже возил к своему стилисту и парикмахеру. Почему ты считаешь, что у этого молодого парня должен быть педикюр и маникюр, как у тебя?

– Хватит, – отмахнулся Иосиф Александрович, – это мое дело. Нужно помогать своим сотрудникам, чтобы они работали более эффективно. Это просто азы психологии.

– Твоя психология закончилась тем, что Руслана арестовали, – напомнила Инна, – он решился на убийство. Укусить руку, которая его кормила!.. Болгары говорят, что с волками нельзя договариваться, их можно только истреблять.

– Что ты говоришь! – всплеснул руками Яцунский. – Откуда ты знаешь, что Руслан действительно виновен? Если так пойдет дальше, то обвинить могут всех, кто сидел вчера ночью за столиком погибшего.

– Нас никто не обвиняет, – напомнила Инна, – и никто не посмеет обвинить. Мы слишком порядочные люди для всех этих полицейских и сыщиков. Твоя жена тебе не изменяет, ни с кем не встречается, не бегает во время новогоднего бала куда-то вниз, не ведет себя нагло или глупо, старается поддерживать тебя во всем. Нас никто и никогда не будет обвинять именно в силу этих обстоятельств.

– Не загадывай заранее, – вздохнул муж, – давай закончим с господином экспертом, а потом поговорим. Что вас еще интересует?

– Когда вы узнали о том, что должны отмечать Новый год в Вене?

– Не помню, – ответил Яцунский, – но это была инициатива самого Галимова. Кажется, в середине декабря. К тому же они с женой хотели увидеть посла Набатова и его супругу, родственницу Айши.

– У них были теплые отношения?

– Родственные и дружеские. У нас многое зависит от родственных, клановых и дружеских связей. Все знают, что она – «Главная дочь», и, соответственно, относятся к ней с особым уважением.

– Вы тоже?

– Безусловно. Она действительно умная женщина.

– Я спрашивал об их отношениях. Какие они были?

– Зачем вы меня спрашиваете? – дернулся Яцунский. – Лучше спросите обо всем супругу посла. Пусть она сама рассказывает вам все, что считает нужным, или то, что захочет вам рассказать.

– А насчет Давида? Вы знали, что у него «зависла» часть денег, которые он одолжил Фаркашу?

– Фаркаш его обманул, – вздохнул Иосиф Александрович, – поэтому у Давида столько проблем. Но я немного помог ему с деньгами, иначе ему было бы совсем тяжело.

– Какую сумму вы ему одолжили?

– Это тоже имеет отношение к вашему расследованию?

– Безусловно.

– В таком случае я вам скажу. Восемьдесят тысяч долларов.

– И вы доверили такую сумму чужому человеку?

– Почему чужому? – не понял Яцунский. – Он уже давно работает у нас в компании. Я решил ему помочь.

– Зачем? Насколько я понял, Фаркаш должен был вернуть вам два миллиона долларов, и таких денег у него, разумеется, не было. Чтобы изменить структуру долга и вообще уговорить ваше руководство согласиться на свои условия, Фаркаш даже пообещал огромные комиссионные фройляйн Вурцель и майору Баграмову. Однако они ничего не смогли сделать: он не успел, а она не смогла.

– Неудивительно, – мрачно ответил Яцунский. – Нужно было вообще немного подумать, прежде чем лезть с головой в такую авантюру. Давида мне жалко, он умный парень, перспективный. А вот Фаркаша совсем не жалко – он вечно лезет во всякие авантюры.

– Он считал, что вы сможете ему помочь, если не будет Галимова.

– Вы хотите сказать, что это он убрал Галимова, чтобы ему было легче договориться со мной? – невесело усмехнулся Яцунский. – Вы вообще понимаете, о чем говорите? Несчастного Анвара кто-то зарезал в туалете. Я тоже не хочу верить, что это сделал Руслан, хотя основания у него были. Вы должны были обратить внимание на сидевшего неподалеку от вас Галимова. Он был человеком шумным, экспансивным, увлекающимся…

– На это я как раз обратил внимание. Очень увлекающимся.

– Не нужно ловить меня на слове, – попросил Яцунский, – он уже умер, и мир его праху. Но у Руслана могли быть все основания для подобной мести.

– Вы знали об их истинных отношениях друг с другом?

– Ничего особенного не замечал. Руслан относился к своему шефу очень лояльно. А тот оказывал сотрудникам и своим помощникам всяческие знаки внимания, дарил дорогие подарки, выдавал премии, даже покупал разные наряды для наших женщин. Он был современный человек.

– Я хотел расспросить вас про сорвавшийся испанский контракт.

– К сожалению, ничем не могу вам помочь. Человек, с которым мы должны были провести переговоры и выйти на подписание общего контракта, неожиданно умер. Полиция дала заключение, что у него было слабое сердце. Очень жаль, что все так получилось.

– Как вы считаете, у Галимова были враги в вашей компании?

– Конечно, нет. Какие враги в собственной компании? И потом – с нами было не так много людей. Его заместитель с супругой – ваш покорный слуга. Затем его секретарь Амалия, его помощник – Руслан, наш не очень приличный компаньон Дьюла Фаркаш и наш ответственный сотрудник Давид Модзманишвили. Еще наш представитель в Европе – Вероника Вурцель. Больше никого не было.

– А самого Фаркаша пригласил Давид?

– Да. Но Галимов не возражал.

– Вы напрасно теряете с нами время, – снова не выдержала Инна, – от нас вы ничего нового не узнаете. Лучше внимательно допросите всех, кто приехал вместе с нами.

– Как тебе не стыдно, – строго одернул ее муж, – господин эксперт может решить, что мы кого-то подозреваем. Разве можно такое говорить?

– Можно. В вашей компании все можно, – разозлилась Инна, – многих просто нельзя никуда выпускать. Например, эту вашу Веронику Вурцель, типичную продажную женщину. Только продающуюся за очень большие деньги. Или эти так называемые «секретари», которые, кроме должностных обязанностей, оказывают заодно и другие услуги.

– Хватит, – поморщился Иосиф Александрович, – я тебе миллион раз говорил, что ничего подобного между мной и Златой не было. Мы – растущая компания, нам нужны перспективные молодые кадры. Тебе об этом говорил Галимов.

– Как только вернемся домой, ты первым же приказом уволишь эту Веронику Вурцель. А потом уберешь из компании всех этих молодых «секретарей»: Злату, Млату, Амалию, Кобалию и всех, кто там у вас вместо работы бедрами играет, – громко произнесла Инна. Она уже не сомневалась, что президентом компании будет ее супруг, и уже видела себя женой президента.

– Это мы еще обсудим. И не забывай, что я пока не глава компании, а только вице-президент.

– Ты считаешь, что кого-то могут поставить вместо тебя? Тогда вся эта компания сразу развалится.

– Не нужно сейчас ничего обсуждать, – в очередной раз попросил муж, – давай закончим все наши дела здесь, благополучно вернемся домой и там уже решим, как нам быть дальше.

– Правильно, – кивнул Дронго. – У меня к вам последний вопрос: вы все-таки согласитесь реструктуризировать долги Фаркаша, если станете президентом компании?

Яцунский взглянул на супругу – она тоже ждала ответа, затем тяжело выдохнул и честно признался:

– Я еще пока не принял решения.

– Ясно. Спасибо за беседу, извините меня. – Дронго поднялся и откланялся.

– Сразу видно, что интеллигентный человек, – громко произнесла Инна, и он услышал ее слова.

Дронго подошел к стойке портье и уточнил, как можно позвонить Амалии. Набрал ее номер и услышал сдавленный голос молодой женщины.

– Они его арестовали. Они считают, что это он убил Галимова.

– Я знаю. Мы с ним уже разговаривали. Не нужно так нервничать.

– Не могу. Пытаюсь себя успокоить, убедить, что они разберутся, но не могу.

– Откуда вы узнали?

– Ему разрешили позвонить, – простонала она.

– Успокойтесь, – попросил Дронго, – я сейчас поднимусь к вам. Только не нужно так сильно нервничать. Вам это вредно.

Он поднялся на пятый этаж, где находился ее номер, и позвонил. Она сразу открыла дверь. У нее было измученное, заплаканное лицо.

– Начнем с того, что вы не будете плакать, – потребовал Дронго, входя в номер, – иначе у нас ничего не получится. Это во-первых. Во-вторых, вы сейчас сосредоточитесь и будете четко отвечать на мои вопросы. Очень четко и конкретно. Обещаю вам, что сделаю все, чтобы спасти вашего друга. Но для этого надо успокоиться. Вы меня понимаете?

– Да, – кивнула она, вытирая слезы.

– Садитесь в кресло и отвечайте на мои вопросы. Вы знаете, что Яцунский одолжил Давиду восемьдесят тысяч долларов?

– Я слышала, что он помогал ему.

– Нет или да?

– Нет.

– Иосиф Александрович может не согласиться с планом Фаркаша. Вас это удивляет?

– Почему?

– У меня мало времени, – повысил голос Дронго, – только отвечайте на мои вопросы. Да или нет. Вас это удивляет?

– Скорее нет.

– Причина. Только излагайте четко.

– После смерти Галимова Иосиф Александрович может стать президентом компании. Значит, он должен подумать о ее прибыли и не может позволить Фаркашу отложить выплату такой суммы.

– А как вице-президент он мог это позволить?

– Не знаю. Мне кажется, что нет. Но все считали, что он может помочь.

– Руслан знал все подробности ваших отношений с Галимовым? Только предельно честно. Все?

– Не все. Я сказала, что встречалась с ним несколько раз. Два или три раза у него дома. У него есть специальная квартира для таких встреч.

– А на самом деле?

– Несколько месяцев. Чаще всего в его кабинете. Он просто вызывал меня, и все происходило очень быстро. Но об этом Руслану я не рассказывала.

– А про Веронику рассказали?

– К тому времени я уже встречалась с Русланом и не собиралась встречаться с Анваром Кадыровичем. Я ему об этом честно сказала. По-моему, ему было все равно. Он использовал нас, как обычно используют одноразовые ручки. Закончилась – и ее выбрасывают. Никто уже давно не покупает никакие стержни и не заправляет такие ручки чернилами.

– Очень образно. Напрасно вы рассказали ему про Веронику. Он мог сделать неверные выводы, что и вы тоже бывали в кабинете своего шефа совсем не по служебным делам.

– Я сказала ему, что такого никогда не было.

– Неизвестно, поверил ли он вам или нет.

– Думаю, что поверил.

– Теперь давайте про Злату. Она вас заменила?

– Я бы так не сказала, но в последнее время чувствовала, что Галимов об этом часто думает. Злата моложе меня, красивее, лучше выглядит. И никогда не отказывается ни от каких «поручений».

– Странно, что он не привез ее сюда. Вы уверены, что это решение принял Яцунский, а не сам Галимов?

– Абсолютно уверена. Дверь была приоткрыта, и я слышала, как Иосиф Александрович просил Галимова не брать Злату, иначе его супруга испортит Новый год. Галимов даже разозлился и начал кричать, что не собирается нарушать свои планы из-за ревности супруги своего вице-президента. Потом успокоился и сказал, что не возьмет Злату.

– У вас есть ее телефон? Я имею в виду не служебный, а домашний.

– У меня есть ее мобильный, – ответила Амалия, доставая свой аппарат, чтобы продиктовать номер Златы.

Дронго достал свой телефон, набрал номер и передал трубку Амалии.

– Переговорите с ней и попросите отвечать на мои вопросы.

Она согласно кивнула. Услышала голос второго секретаря и, сдерживая себя, поздоровалась.

– Здравствуй, Злата! Как у тебя дела?

– Спасибо. Все хорошо. С Новым годом!

– Тебя тоже с Новым годом.

– Как там у вас? Не замерзли? – спросила Злата.

– Нет. Все нормально. С тобой хочет переговорить специальный эксперт. Ты можешь сейчас разговаривать?

– Конечно. Что у вас случилось? Мне утром звонил Иосиф Александрович, но тоже ничего не объяснил. И у тебя такой странный голос…

– Потом расскажу. Сейчас, пожалуйста, отвечай на все его вопросы.

Дронго взял трубку.

– Добрый день, Злата. Меня обычно называют Дронго. Скажите, когда вы узнали, что руководство вашей компании летит в Вену?

– Где-то в середине декабря.

– Кто заказывал номера?

– Мы сделали заказ через «Американ экспресс». Но у нас был заказан один сьют еще в ноябре. Его мы передали Галимовым.

– Вы знаете о долге Дьюлы Фаркаша вашей компании?

– Об этом все знают. Он должен выплатить очень большую сумму.

– Вы знали, что в этой сумме есть и деньги Давида Модзманишвили?

Она замолчала.

– Алло, вы меня слышите? – уточнил Дронго.

– Да. Слышу. Я знала.

– Иосиф Александрович готов был реструктуризировать долги Фаркаша?

– По-моему, нет. Они с Галимовым решили, что Фаркаш должен выплатить все, до последнего доллара.

– Вы в этом уверены?

– Да. Вы можете сказать, что у вас там произошло?

– Немного позже. Вы слышали про испанский контракт?

– Лучше спросить о нем фройляйн Вурцель. Она сейчас должна быть с вами в Вене. Тогда на встречу поехал Иосиф Александрович, но наш посредник, с которым они встречались, неожиданно умер.

– Вы можете найти мне телефон этой испанской фирмы?

– Не знаю. Его у меня нет. Но можно найти через Интернет. Это займет много времени, минут сорок или больше.

– Мы будем вас ждать, – решил Дронго. – Мой номер телефона высветился на вашем дисплее; перезвоните, как только узнаете.

Он положил свой аппарат на столик, взглянул на Амалию.

– Она пока ничего не знает, – поняла та.

– Будем ждать, – решил Дронго. – Давайте я закажу вам чай. Или кофе. Что вы больше любите? Хотя в вашем положении лучше пить зеленый чай. Сейчас я закажу.

Он позвонил в ресторан и заказал чай, потом взглянул на Амалию.

– Помните, что вы сказали мне про поведение Анвара Галимова сегодня ночью? Вы сказали, что он был словно пьяный в последние минуты своей жизни.

– Да. Я его таким никогда не видела.

– У него в крови нашли снотворное. Я спрашивал у его жены, но она отрицает, чтобы он принимал снотворные препараты. Вы не знаете, он вообще принимал какие-нибудь лекарства?

– Никаких, – уверенно ответила она, – он был абсолютно здоров. Нет-нет. Он ничего не принимал.

– Я так и думал, – кивнул Дронго. – Когда вы собираетесь пожениться?

– Пока не знаем. Наверное, в марте. Ребенок должен появиться в мае. Хотим, чтобы к этому времени мы были в законном браке. Чтобы все было, как у людей. Чтобы ребенок имел маму и папу. Как вы думаете, его отпустят?

– Надеюсь, что да.

– Он ни в чем не виноват. – Ее лицо напряглось.

– Мы об этом уже говорили, – вздохнул Дронго, – вам лучше не нервничать.

В дверь постучали. Принесли зеленый чай и сэндвичи, которые заказал Дронго. Он расплатился за заказ, налил Амалии чаю. В этот момент позвонил его телефон. Это была Джил.

– Мы сегодня тебя увидим? – спросила она. – Где ты находишься?

– На третьем этаже в триста четырнадцатом номере, – сообщил он, – я в отеле.

– Сейчас я к тебе спущусь, – пообещала Джил, – я отпустила детей погулять.

– Правильно сделала.

Он снова положил аппарат на столик. Амалия пригубила чай, и ее сразу стошнило. Она бросилась в ванную комнату. В дверь позвонили. Дронго пошел открывать. На пороге стояла Джил. Она надела светлые брюки и темно-зеленую блузку. На ногах были кроссовки.

– Вы не хотите вернуться в семью, сеньор сыщик? – весело спросил она.

– Тише, – попросил он, – в ванной молодая женщина. Ей плохо.

– Что случилось?

– Она ждет ребенка, – пояснил Дронго, – уже на четвертом месяце. А отца ребенка сегодня утром арестовали и обвинили в убийстве.

– Это ты помог им арестовать его? – нахмурилась Джил.

– Нет. Я остался здесь, чтобы помочь его освободить.

– Отойди, – попросила она, – и пропусти меня к этой несчастной женщине.

Она смело вошла в ванную. Он вернулся в комнату, чтобы выпить свой чай. Услышал, как в ванной комнате Джил что-то негромко говорит Амалии. Кажется, та всхлипывает. Дронго нахмурился. А что, если он взял на себя непосильную задачу и все гораздо проще? Убийца действительно Руслан, который нанес удар первым попавшимся ножом, а затем в полной прострации вышел в ресторан, где избавился от ножа, на котором остались два его волоска. Все сходится. Но где он ухитрился найти этот нож? И не просто нож, а хорошо заточенный стилет. Странно, что на орудии убийства не осталось ни одного отпечатка его пальцев.

Нет, здесь что-то все-таки не сходится. Хотя, по Оккаму, нужно «не умножать сущее». Но это преступление было задумано и осуществлено очень умным человеком. «Интеллектуалом», как сказала Рахиля. Тогда все сходится.

В этот момент снова позвонил телефон. Звонила Злата.

– Я узнала номер телефона, – сообщила она. – Вы хотите перезвонить прямо сейчас? Но сегодня первое января, там никого не будет.

– Верно, – согласился Дронго, – что нам делать?

– Я попытаюсь сейчас найти мобильный телефон одного из руководителей их компании. Если получится. В Интернете должны быть выложены их номера телефонов. Что у вас там все-таки случилось?

– Когда сообщите номер телефона, я скажу вам, что именно у нас произошло, – пообещал Дронго.

Он положил аппарат на столик, увидел выходивших из ванной Джил и Амалию.

– У нас все в порядке, – улыбнулась Джил, – и будет лучше, если мы сейчас оденемся и выйдем погулять в парк, чем сидеть в этом душном номере.

– Правильно, – согласился Дронго. – Я сейчас уйду. – Он взял телефон и вышел в коридор.

Эксперт уже был в своем номере, когда снова раздался телефонный звонок и Злата продиктовала ему нужный номер.

– Что у вас случилось? – снова настойчиво спросила она.

– Только обещайте никому не говорить, – попросил он.

– Говорите, что у вас случилось?

– Легко ранен Галимов. Несчастный случай. Но пока об этом никому не говорите, – соврал Дронго.

– Конечно. Никому не скажу. Что с ним случилось?

– Катался на лыжах и упал. Ничего страшного.

– Какие лыжи в Вене?

– Он катался в другом месте. Но, повторяю, пока никому не говорите об этом, – попросил Дронго.

Он сразу перезвонил по указанному номеру телефона. Испанский похож на итальянский, который Дронго знал. И уже через несколько минут он услышал ошеломившую его новость. На часах было около трех. Он сразу перезвонил Морбитцеру.

– Господин генеральный комиссар, нам нужно будет увидеться. Будет лучше, если вы все приедете в отель. И привезете сюда вашего подозреваемого. Да, у меня появились новые данные. Конечно. У вас будут все доказательства. Тогда договоримся на шесть часов вечера. Спасибо.

Он убрал аппарат в карман. Теперь нужно еще раз тщательно все продумать.