Губернатор узнал о случившемся, когда собирался поехать на ужин вместе с прибывшим в город вице-премьером. На часах было около семи. Ему позвонил начальник канцелярии и дрожащим голосом доложил, что в отеле была стрельба, убито двое офицеров полиции и похищены трое гостей из русской делегации вместе с руководителем приехавших гостей Фархадом Сеидовым. Услышав это сообщение, губернатор даже застонал от бешенства. Затем, бросив трубку, приказал найти начальника полиции. Через минуту ему доложили, что Халид Джалил находится в отеле, где лично проводит расследование.

— Соедините меня с ним, — рявкнул губернатор.

Еще через минуту он услышал голос начальника полиции.

— Что у тебя происходит? — закричал Нувайри. — Или твои люди превратились в ослов, которые уже не могут работать? Как могло так получиться, что нашего гостя похитили, а твои ослы ничего не увидели?

— Это было вооруженное нападение, — попытался оправдаться начальник полиции, — я поставил еще днем двух офицеров у дверей номера, который занимал приехавший гость. Я даже усилил охрану отеля. Но вы же знаете, что внутри дежурят только английские солдаты. Я сам попросил полковника Кларка разрешить мне прислать двух своих лучших офицеров для охраны господина Фархада Сеидова, но моих людей застрелили, а его похитили.

— Найди тех, кто это сделал. И найди нашего гостя! — крикнул губернатор. — У тебя время до завтрашнего утра. Возьми всех своих осведомителей, агентов, подними всю полицию, все наши войска, иди и проси англичан и американцев, чтобы дали тебе все свои вертолеты и все свои ночные лазерные прицелы. Сам выйди на улицу и выведи всех своих ослов. Но найди мне пропавшего руководителя русской делегации. И если найдешь, где он находится, то сначала доложи мне, а уж потом беги его освобождать. Он должен быть где-то рядом с аль-Рашиди. Может, нам удастся одним ударом избавиться и от этого опасного террориста. Ты меня понял?

— Я все понял, господин губернатор. Мы уже оцепили весь город, подняли в воздух все имеющиеся вертолеты. Мы их найдем, можете не сомневаться.

— Найди, — посоветовал губернатор, — обязательно найди. Иначе эта ночь будет последней, которую ты проведешь на своем посту. Мне такой начальник полиции будет не нужен.

Он бросил трубку и приказал найти вице-губернатора. Ему доложили, что ибн Тагриберди уже ждет в приемной. Губернатор приказал позвать его в свой кабинет.

— Я давал поручение усилить охрану этого гостя, — грозно напомнил он.

— Мы все виноваты, господин губернатор, — растерянно произнес Абид ибн Тагриберди.

— Очень виноваты, — сказал, уже немного успокаиваясь, Нувайри, — за русскую делегацию отвечал именно ты. Я уже поручил Халиду Джалилу начать поиски пропавших людей. Сегодня ночью наш город должен превратиться в один неспящий муравейник. Возьми всех наших чиновников, всех наших сотрудников, от уборщиков до начальников департаментов. Выведи всех на улицу. Пусть проверяют каждый дом. Свой и соседей, своих родных и близких, знакомых и незнакомых. Пусть ходят по дворам, пусть ищут повсюду, даже в канализационных трубах.

— Мы все сделаем, — тихо пообещал вице-губернатор.

— Я собирался на ужин вместе с нашим вице-премьером, — напомнил Нувайри, — что я ему теперь скажу? Что мои люди оказались настолько глупыми, что позволили аль-Рашиди убить офицеров полиции и похитить главу делегации из охраняемого англичанами отеля? Куда смотрели англичане? Кто был там комендантом?

— Полковник Кларк, — сразу ответил вице-губернатор, — мы уже связались с их руководством. И позвонили в Багдад их послу. Но мы беспокоимся, что русский посол может завтра предъявить нам свои претензии. Он наверняка захочет узнать, где находятся члены делегации их страны.

— Значит, у нас есть срок до завтра, — подвел итоги Нувайри. — Сейчас ты пойдешь и начнешь искать. А прежде напишешь мне письмо, в котором укажешь, что ты давно и долго болеешь. И больше не можешь работать вице-губернатором…

— Но я хочу сказать…

— Ты больше не можешь работать вице-губернатором, — повторил Нувайри, почти выкрикивая эти слова, — и пусть это письмо лежит у меня. Если завтра мы никого не найдем, я его подпишу. И отправлю сообщение, что мы нашли виноватого, который ушел в отставку. Что еще ты хочешь мне сказать, Абид ибн Тагриберди? Разве я поступаю несправедливо?

— Нет. Вы очень справедливый и милосердный руководитель, — ответил испуганный вице-губернатор, — но разве я виноват в том, что произошло на территории отеля, который охраняли англичане? Разве вина командующего их войсками и нашего начальника полиции менее значительна, чем моя?

От испуга он готов был сдать своего друга и подельника Халида Джалила.

— Ты прав, — согласился губернатор, иезуитски улыбнувшись, — поэтому тебя мы проводим с почетом, указав, что ты заболел. А его мы просто выгоним. Ты абсолютно прав, ибн Тагриберди, у вас разная степень вины.

— Но, мой господин…

— Ты можешь идти. И проведи всю ночь в поисках. Не призывай Аллаха тебе помочь, ибо помочь себе ты можешь только сам. И не проводи ночь в напрасных молитвах, я не отменю своего решения. Лучше послушайся моего совета и найди пропавших гостей. А когда найдешь их, скажи мне об этом. Ибо рядом с ними будет тот, кого мы так давно ищем. Иди…

Раздавленный случившимся, вице-губернатор даже не заметил, как на его глазах появились слезы. Загубить свою карьеру из-за какого-то русского гостя! Потерять все из-за одной ошибки! Это было так несправедливо. Неужели Аллах отвернулся от него?

Вице-губернатор вернулся в свой кабинет. Вытер слезы. У него есть в запасе одна ночь. Значит, эта ночь должна стать самой решающей ночью в его жизни. Сам Аллах пошлет ему знак, если захочет ему помочь. Ибн Тагриберди приказал собрать всех руководителей департаментов и отделов в своем кабинете.

— Сегодня ночью вы должны доказать, на что способны, — провозгласил вице-губернатор. — Все выходите на улицу. Берите с собой детей и внуков, братьев и отцов. Ищите пропавших гостей. Из Басры никто не уходил, они находятся здесь. Тому, кто найдет наших гостей, я лично подарю свой «Мерседес». Объявляю вам об этом и клянусь в этом душой моих детей. Идите и ищите.

Когда все вышли, ему доложили, что приехал Халид Джалил.

— Пусть ждет в своей машине, — испугался вице-губернатор. Их могли прослушать и в его кабинете.

Он спустился вниз, почти бежал по лестнице. Подошел к машине и уселся в нее. Безумным взглядом посмотрел на сидевшего в салоне начальника полиции.

— Я тебя предупреждал, Халид, — напомнил ибн Тагриберди, — ты должен был сам охранять этих людей. Или сам их похитить. А ты допустил, чтобы их украли.

— Я послал туда двух лучших своих офицеров, — сообщил начальник полиции, — они должны были вывести Фархада Сеидова и посадить его в нашу машину. Я собирался сам отвезти его в наше убежище, чтобы спрятать и ждать, когда здесь появится аль-Рашиди. Но нас кто-то опередил. Оба моих офицера были убиты, а он пропал вместе со своей помощницей и переводчиком.

— Кто их убил?

— Не знаю. Может, англичане сами все устроили. Чтобы убрать конкурентов…

— Полковник Кларк? — недоверчиво спросил вице-губернатор. — Он на такое не способен.

— Он не способен, — согласился Халид Джалил, — но у нас в городе работает их разведка. А они способны на все, что угодно. Это демоны, которые не верят ни в своего бога, ни в нашего Аллаха.

— Зачем им похищать этого русского? — недовольно спросил ибн Тагриберди.

— Чтобы сорвать подписание договора, — пожал плечами начальник полиции, — а он не русский, а азербайджанец и мусульманин. Вы же об этом знаете.

— Какая мне разница, кто он такой, — разозлился вице-губернатор, — для меня все прибывающие оттуда — безбожники. Даже если он из семьи «сеидов». Ты должен его найти, Халид Джалил, ты должен его разыскать. Иначе ты сам понимаешь, что с нами будет. Губернатор ждет моего письма с описанием моей болезни. Несуществующей болезни, Халид, из-за которой меня должны освободить от занимаемой должности. А тебя, Халид Джалил, просто выгонят. И ты не сможешь устроиться даже рядовым полицейским в каком-нибудь банке.

— Зачем вы мне это говорите? — угрюмо спросил Халид Джалил. — Я сам знаю, что со мной будет.

— Тогда подними всех своих людей и начни поиски, — посоветовал вице-губернатор, — это тот случай, когда ты можешь найти, если захочешь. Найти, куда увезли нашего гостя. Губернатор думает, что он будет не один. В этом убежище окажется и сам аль-Рашиди. И тогда ты будешь национальным героем.

— А если мы ничего не найдем? — спросил начальник полиции. Он был реалистом и знал, что подобные вещи невозможно исполнять по желанию высоких чиновников. Он просто не верил в подобное волшебство, понимая, что их может ждать и провал.

— Тогда нас выгонят, — вздохнул вице-губернатор, — хотя… Наш губернатор всегда приезжает из своего дома в резиденцию к десяти часам утра. Его бронированный «Мерседес» приезжает вместе с бронетранспортером, который защищает его автомобиль. И рядом всегда стоит ваша полицейская машина. Другим автомобилям не разрешают подъезжать ближе чем на пятьдесят метров. Ты меня понимаешь?

Халид Джалил посмотрел на своего собеседника.

— Это очень опасно, — пробормотал он, — американцы могут начать свое расследование и сразу установят, что взрыв произошел в нашей машине. Такого еще не было в Басре. И в Багдаде никогда не было.

— Значит, будет первый случай такого предательства, — вздохнул вице-губернатор. — У тебя разве нет офицеров, тайно сочувствующих аль-Рашиди? Всегда можно найти нескольких таких полицейских.

— Я вас понял, — задумчиво произнес Халид Джалил, — но это очень опасно, — повторил он.

— Быть начальником полиции в таком городе, как наш, тоже очень опасно, — заметил вице-губернатор, — но у нас есть выбор, Халид. Сначала мы должны начать поиски. А полицейская машина — это наша страховка, на всякий случай. Губернатор подпишет наши документы только после того, как попадет в свой кабинет. Значит, он не должен туда попасть завтра утром. Или у тебя есть другой план?

— Нет, — ответил Халид Джалил, — я вас понял. Мы сделаем все как нужно.

Вице-губернатор вышел из машины, сильно хлопнув дверцей. Конечно, опасно доверять такому человеку, как Халид Джалил. Но когда нет другого выхода… Ему так не хотелось уходить из своего кабинета. В его возрасте трудно найти перспективную и хорошо оплачиваемую работу. Ибн Тагриберди грустно подумал, что ему уже много лет и его ненавидит так много людей. За столько лет своей службы он сумел дослужиться до звания вице-губернатора, которое теперь у него хотят отнять. Это его единственное хлебное дерево. Его кресло, из которого он кормится. Не будет должности — не будет ничего. Не будет поста, он не сможет выдать замуж свою младшую дочь, помогать остальным детям. Он даже не сможет содержать свой большой дом и остаться жить в этом городе. На посту вице-губернатора он приобрел столько явных и тайных врагов, что сразу после снятия с должности ему придется расстаться и со своей охраной, которую он тоже не будет в состоянии содержать.

Ему придется срочно продать свой дом и уехать отсюда навсегда. Уехать вместе со всеми детьми и внуками. Ведь у них тоже не будет в этом городе никакого будущего. Они все завязаны на нем. Это тоже восточный обычай. Если снимают отца с работы, то за его грехи отвечает вся семья. Детей выгоняют с работы, родственников изо всех бизнес-структур, даже разводятся с его сыновьями и дочерьми. Политическое влияние и деньги — вот две составляющие любого семейного успеха на Востоке, как две стороны одной медали. Здесь не любят рассуждения о праве выбора молодых или влюбленности с первого взгляда. Здесь влюбляются родители, которые высчитывают: выгодный брак или невыгодный брак. А дети послушно следуют их советам. Конечно, и здесь попадаются нерадивые молодые люди, которые протестуют, считая, что выбор должен делаться исключительно влюбленными, но таких меньшинство. Большинство остальных понимают, что должны органично входить в семейный клан, являясь частью этого большого и надежно организованного сообщества. Если семья тебя не поддерживает, то ты обречен. Никто не захочет с тобой общаться, знакомиться, дружить, отдавать тебе свою дочь или сестру.

В пятьдесят восемь лет уходить в никуда ему не хотелось. У него пятеро детей, шестеро внуков. И он должен думать об их будущем. Нет, он не может отсюда уйти. Это просто невозможно. Становиться нищим в его возрасте так унизительно и смешно. А особых накоплений у него нет. Старший сын живет в Германии, одна из дочерей переехала в Сирию. Им нужны деньги, много денег. Повсюду инфляция, повсюду повышаются цены. Дочь постоянно звонит из Дамаска, требуя денег. Сын все время стонет, указывая, как вырос евро по отношению к доллару. А ведь когда-то доллар считался поистине золотой валютой.

Нет, он не уйдет из этого кабинета. Пусть Нувайри сам побережется. Он думает, что можно стать губернатором на своем предательстве и остаться в этой резиденции, изгнав отсюда человека, который делает за него всю черновую работу. Он ошибается. И Абид ибн Тагриберди собирается ему это доказать.