Кириллу Петровичу позвонили около пяти часов утра, взволнованный голос Потапенко развеял остатки сна.

— Срочно приезжай на работу, — даже не попросил, а почти потребовал начальник службы безопасности, — машину мы за тобой уже выслали.

— А что случилось? — закричал Мясников, теряя самообладание.

— Наш Игнат Мальчиков ранен. Сейчас он в реанимации. Тяжелая черепно-мозговая травма, врачи опасаются за его жизнь.

— А где были твои люди? — разъяренно спросил банкир, уже ничего не соображая от гнева.

— Мы послали за тобой машину с охраной, — вместо ответа сказал Потапенко, — срочно приезжай сюда. Ты нам нужен.

Мясников сообразил, что дальнейший разговор по телефону просто опасен, и отключился. Одеваясь, он никак не мог найти свой ремень, из-за чего разозлился окончательно и даже уронил стоявший в кабинете светильник. А когда на звон разбитого стекла вышла супруга, он просто накричал на нее.

Когда он приехал в банк, было уже достаточно светло. Его поразило присутствие стольких людей. «Неужели все они подчиняются Потапенко?» — мелькнула почему-то тревожная мысль. Кажется, он совсем ничего не знал о собственной службе безопасности.

В его приемной находились двое незнакомых людей, а в кабинете расположился сам начальник службы безопасности. Увидев Мясникова, он хмуро кивнул, словно был здесь хозяином. Ошалевший от свалившихся проблем, Мясников прошел к своему столу, но сел почему-то напротив Потапенко, а не на свое привычное место.

— Ночью совершено нападение на Игната Мальчикова, — повторил Потапенко. — У него отняли портфель, а самого ударили по голове. Врачи пока к нему никого не пускают.

— Где же была твоя охрана? — устало спросил Мясников.

— В том-то все и дело. На него напали двое неизвестных рядом с домом, и мои ребята его подстраховали. Сумели нейтрализовать нападавших и дали ему возможность уйти. Но в подъезде его дома оказался кто-то еще, он и бабахнул Игната по голове. Надеюсь, в портфеле ничего ценного не было?

— Не было, — зло ответил Мясников, — мы думали послать все документы утром в аэропорт. А как Суркова? Может, ее тоже «бабахнули по голове»?

— С ней все в порядке, — успокоил Потапенко, — она дома и сейчас спит.

— Ну, слава богу, хоть ее не тронули. Вы узнали, кто были эти нападавшие?

Потапенко утвердительно кивнул:

— Мы свое дело знаем. Я дилетантов у себя не держу, у меня работают только «бывшие», хотя ты иногда и ворчишь, что мы много денег требуем.

— Кто? — прервал его словоизлияния Мясников.

— Одного из нападавших мы убрали. Второй сейчас внизу, в нашем подвале.

— В хранилище? — вскочил Мясников. — Совсем с ума сошел! Туда же нельзя пускать посторонних.

— Он никому ничего не расскажет, — успокоил его Потапенко, — ты не волнуйся, Кирилл Петрович.

— Как вы туда попали? А сигнализация?

— Не дури, — ласково сказал Потапенко, — мы ведь сами обеспечиваем службу безопасности, а значит, знаем, как отключить сигнализацию.

— Слишком много знаете, — не выдержал Мясников. — Пойдем посмотрим, кто это был.

Он уже поднялся, чтобы идти вниз, но вдруг резко обернулся к начальнику службы безопасности.

— А что значат твои слова — «одного убрали»?

— То и значат, — хладнокровно ответил Потапенко.

Мясников ахнул, как-то растерянно повертел головой и сел в кресло.

— Убили, что ли? — спросил он трагическим голосом.

— Нет, — спокойно сказал Потапенко, — конечно, нет. Просто какой-то хулиган полез на моих людей с ножом. Вот они и защищались. Это была типичная самооборона.

— Что с ним стало?

— Умер, — коротко сообщил Потапенко.

— Господи, — вздохнул Мясников, — только этого мне не хватало. Вся репутация банка к чертовой матери. Начнут писать, что мы связаны с мафией.

— Опять ты нас недооцениваешь, Кирилл Петрович, — Потапенко сделал попытку улыбнуться. — Мы ведь не хотим банк подводить. И тебя вместе с ним. А стрелявшие ребята работают совсем в другой охранной фирме, которая к нашему банку не имеет никакого отношения.

Мясников в очередной раз подумал, что у него слишком умный начальник службы безопасности, который в любой момент может взять его за горло. Но сейчас нужно было решать проблему с деньгами, оставшимися в швейцарском банке. Он молча поднялся и вышел из кабинета. Потапенко последовал за ним.

Спустившись в лифте на первый этаж, они прошли еще ниже, в хранилище. Дверь, туда ведущая, была открыта, повсюду горел свет. Мясников, опасливо озираясь, словно ожидая увидеть бандитов, вошел в помещение. Следом бесшумно двигался Потапенко.

К решетке, отделяющей их помещение от следующего, был прикован парень лет двадцати пяти. Лицо его представляло один сплошной синяк. На полу виднелись кровавые пятна. Очевидно, с ним уже серьезно поговорили, так как парень всхлипывал, пытаясь облизнуть распухшие губы. Рядом стояли два наблюдавших за ним охранника.

Мясников нахмурился: только этого не хватало. В его банке уже применяют пытки. Он брезгливо покосился на охранников и подошел ближе.

— Ну, что тут у вас?

Потапенко стоял позади.

— Он опять замолчал? — спросил начальник службы безопасности.

Один из парней лениво ткнул прикованного к решетке кулаком.

— Говори, гнида!

— Нас послал… нас послал… Ринат Хайфулин… — начал несчастный, давясь слезами, — он приказал… он приказал… чтобы мы проследили за… Пальчиковым… Мальчиковым… Чтобы проследили и отняли портфель, если… у него будет. Если будет. Вот и все.

Мясников нахмурился. Хайфулин — близкий друг Касимова. О том, кто должен полететь завтра в Швейцарию, знал только Рашид Касимов. Сомнений не оставалось: именно Касимов организовал нападение на Кондакова в Будапеште. Он же пытался теперь убрать Мальчикова. Значит, все ясно. Рашид решил сыграть в одиночку. Мясников подумал, что слишком большие деньги вскружили голову этому бизнесмену.

— Больше ничего? — спросил он строго.

— Ничего.

— Все ясно. — Мясников повернулся, чтобы уйти, но увидел лицо Потапенко. Тот покачал головой, словно требуя задержаться. Кажется, в этот вечер он ощущал себя хозяином положения.

— В чем дело? — строго спросил Мясников. Охранник должен почувствовать, кто здесь главный. И все должны чувствовать. — Что еще у тебя?

— Он не знает, кто напал на Мальчикова, — сообщил Потапенко.

— Как не знает? — Мясников ничего не понимал. — Они и напали.

— Они напали вдвоем. Но, кроме них, Хайфулин никого не посылал, — доброжелательно объяснил Потапенко, очевидно, заметивший нервозность банкира и начинавший сознавать, что несколько перегибает со своей независимостью.

— Как это не посылал? — удивился Мясников. — А кто тогда напал на нашего сотрудника?

Он спросил это вообще, обращаясь к Потапенко. Но один из стоявших рядом парней принял это за вопрос, обращенный к пленнику. И, ударив его короткой эластичной палкой по почкам, прикрикнул:

— Слышишь, тебя спрашивают!

— Перестаньте, — возмутился Мясников, уже не сдерживаясь, — устроили в банке пыточную камеру. Вон отсюда, вы оба! Слышите, вон отсюда!

Оба парня растерянно посмотрели друг на друга, на Потапенко. Очевидно, уловив в его лице согласие, они, ни слова не говоря, вышли из помещения.

— И чтобы я их никогда больше здесь не видел! — продолжал бушевать банкир.

Потапенко молчал, понимая его состояние.

— Сколько человек послал Хайфулин? — спросил Мясников, уже обращаясь к пленнику.

— Нас двоих, — всхлипнул тот, поняв, что этот нервный человек здесь главный и от него теперь зависит его собственная жизнь.

— Может, он послал еще кого-нибудь? — предположил Потапенко.

— Нет, — упрямо ответил пленник, — только нас. Он приказал отнять портфель, но не трогать самого Мальчикова. Говорил, что он должен быть целым и невредимым. Ему завтра куда-то лететь.

— Сука Рашид, — прошептал Мясников, — это все его рук дело.

Потапенко сжал его локоть, словно просил не проявлять раньше времени эмоции.

— Он не велел трогать нашего сотрудника? — уточнил Потапенко.

— Да, — выдохнул пленник.

— Все ясно, — кивнул Потапенко, — мы можем подняться наверх. — А что будет с этим? — показал Мясников на прикованного к решетке парня.

— Завтра мы его отпустим, — невозмутимо ответил Потапенко. — Ведь мы узнали все, что хотели.

Парень заплакал. Очевидно, понял так, что его не собираются убивать.

Мясников снова нахмурился, но, не сказав больше ни слова, вышел из помещения. Поднимаясь по лестнице, он увидел у входа обоих палачей и молча прошел мимо них. Потапенко, поднимавшийся следом, сказал своим подчиненным достаточно громко, чтобы услышал банкир:

— Завтра его отпустите…

И, когда один из них понимающе кивнул, он очень тихо добавил:

— В соседнюю канализацию.

Парни весело закивали, но Мясников был уже далеко. Когда они поднялись в кабинет, он, не сдерживаясь, стукнул кулаком по столу:

— Значит, все это Рашид Касимов! Кроме него, никто не мог такого организовать. Я размажу его по стене. Расскажу о его махинациях таким людям, что они оставят от него мокрое место.

— Подожди, — прервал его Потапенко, — у нас, кажется, обнаружилось какое-то несовпадение.

— Я ему покажу, — бормотал Мясников, — он еще не знает, с кем связался. Если я только позвоню и расскажу владельцам денег, что он хочет с ними сделать, его разрежут на кусочки. И всех его людей — тоже.

— Это не его люди забрали портфель, — перебил Потапенко.

— Что? — не понял банкир.

— Это не его люди забрали портфель, — четко выговаривая, повторил Потапенко.

— Ну да, правильно. Это сделали люди Хайфулина.

— Это не их люди забрали портфель, — снова возразил Потапенко.

— Ничего не понимаю, — растерянно взглянул на начальника службы безопасности Мясников, — как это не они? А этот парень?

— Им приказали только забрать портфель, — напомнил Потапенко. — Я знаю Хайфулина. Да и Рашид Касимов совсем не дурак. Зачем им нападать на нашего сотрудника? Зачем грохать по голове, рискуя убить и наверняка зная, что теперь он ни при каких обстоятельствах в Цюрих уже не поедет.

— Но ведь это только они знали о поездке наших сотрудников в Цюрих, — напомнил Мясников, все еще не успокоившийся.

— Правильно, — кивнул рассудительный Потапенко, — но зачем им отправлять в больницу Мальчикова? Не лучше ли просто забрать его документы, что они и собирались сделать. А вдруг в портфеле Игната Мальчикова ничего не будет, что и оказалось на самом деле. Зачем сразу бить его по голове? Это только в том случае, если они не хотят, чтобы Мальчиков летел в Швейцарию. Может, они уже сами перевели деньги?

— Нет, — твердо сказал Мясников, — деньгами занимался наш банк. Они все еще там, в Швейцарии.

— Тогда зачем Касимову отправлять в больницу нашего сотрудника? И вообще, зачем ему портфель Мальчикова? Может, деньги все-таки уже не там?

В голосе Потапенко появились какие-то следовательские нотки, и Мясников изумленно посмотрел на него.

— Ты меня подозреваешь?

— Я просто спрашиваю.

— Нет, ты не просто спрашиваешь. Ты меня подозреваешь.

— Я хочу знать, что происходит. И мне совершенно ясно, что люди Хайфулина не стали бы бить по голове нашего сотрудника, если деньги все еще находятся в швейцарском банке.

— Откуда ты знаешь о деньгах? — вдруг вспомнил Мясников.

— У меня должность такая, — засмеялся Потапенко, — я про все должен знать.

— Думаешь, там был еще кто-то третий? — наконец понял банкир.

— Точно. И этот «третий» не хотел, чтобы Мальчиков летел в Швейцарию. Точно так же, как не хотел пускать туда и нашего Кондакова. Ты не знаешь, кто бы это мог быть?

Мясников закрыл глаза. — Проклятые деньги, — прохрипел он, — начинаешь подозревать кого угодно. Никому нельзя верить.

— Вот это правильно, — кивнул Потапенко, — когда речь идет об очень больших деньгах, нельзя доверять никому. А мне можно. Ведь я обязан обеспечивать твою безопасность.

— Кончай валять дурака, — сказал банкир, — нужно срочно найти этого подлеца Рашида и поговорить с ним откровенно. Дело слишком важное, чтобы тянуть.

— У вас мало времени? — понял Потапенко.

Мясников посмотрел на него. Его старый знакомый оказался слишком опытным человеком, чтобы от него что-то скрывать.

— У нас мало времени, — кивнул он, выделяя второе слово.