Президент сидел за своим столом. Он был в плохом настроении, очень плохом. В зарубежных газетах против него снова поднялась волна выступлений. Узнать бы, кто все это организовывает. Он сжал пальцы. Все ни к черту. И эта шумиха иностранных журналистов. И собственная доморощенная оппозиция, которую он изо всех сил давил и которая теперь, пользуясь поддержкой послов и наблюдателей из разных «независимых» государств, снова начала поднимать голову.

Вообще, не надо было пускать в республику столько посланцев. Вчера он затребовал справку из Министерства иностранных дел и ужаснулся, узнав, что в его стране действует уже двадцать два иностранных посольства, несколько консульств и аккредитовано более трехсот журналистов. Такое количество не зависящих от его воли наблюдателей начинало его тревожить. Попробуй теперь надави сильнее, как во всем мире поднимается шум о нарушении прав человека.

А ведь поначалу все шло так хорошо. Провозглашение «независимости» и «суверенитета» местные чиновники встретили на «ура». В основном это были его люди, подобранные за многие годы. Втайне они надеялись, что все останется по-прежнему, все, за исключением строгого надзора Москвы. И президент оправдал их ожидания. Чиновничий беспредел превзошел всякие мыслимые нормы, взятки стали зарплатой любого должностного лица. Про официальную зарплату все давно забыли. Если бы ее вдруг не стали платить в течение нескольких месяцев, многие бы этого и не заметили, столь символический характер она носила: то была лишь жалкая попытка показать всему миру, как неукоснительно страна выполняет рекомендации Международного валютного фонда.

Усилилась армия, возросло влияние службы безопасности. Милиция была переименована в национальную полицию и получила новую форму. Повсюду появились его портреты. Но на волне успеха до него стали доходить тревожные слухи о готовящихся заговорах и волнениях. Президент успевал реагировать мгновенно: убирал любого, в ком начинал сомневаться, устранял вероятных конкурентов. Но всех убрать было невозможно.

Президент был умным человеком. Он понимал, что рано или поздно все эти подхалимы поднимут головы. Для рабов нет ничего слаще, чем танцевать на могилах своих хозяев. Он хорошо помнил это. Воспитанный в духе атеизма, он не верил в загробную жизнь, предпочитая получать все блага жизни земной. И, хотя в последнее время стал отдавать должное атрибутам религии и даже появлялся в мечети, видел в этом лишь один из элементов государственной политики, способной верно служить правителю.

Его не очень волновало, что с ним будет после смерти. И хотя в душе он надеялся остаться в памяти людей мудрым политиком, тем не менее сознавал, что все это тщета. После его смерти недоброжелатели поднимут вой, оппозиция захочет взять реванш, а какой-нибудь вынырнувший из толпы проходимец может захватить президентскую власть. Слишком недолговечна власть, держащаяся на одном человеке, слишком непрочна. Он провел референдум о пожизненном президентстве, но предвидел, как могут развиваться события, когда он уйдет из жизни.

Поэтому еще полгода назад он вызвал к себе начальника личной охраны и министра финансов. Начальник охраны был проверенным, испытанным человеком, на которого вполне можно рассчитывать. Министр финансов полностью зависел от его воли. Президент слишком хорошо знал многие неблаговидные дела своего министра, и достаточно было шевельнуть пальцем, чтобы от того остались одни воспоминания.

Тогда же они оба сидели перед ним, и он, медленно роняя слова, словно ему тяжело было говорить, предложил создать в Швейцарии или где-нибудь в другом, не менее надежном месте специальный резервный фонд республики. Начальник личной охраны, метнув в него волчий взгляд, сразу его понял. А вот министр оказался менее дальновидным.

— Перевести туда деньги. Какую сумму? — спросил он и, подняв глаза на президента, осекся. Он впервые видел таким главу государства. У него была улыбка вампира, он плотоядно улыбался, словно готовясь выпить кровь своего чиновника.

— Никаких денег переводить не надо, — многозначительно сказал президент. — Вообще ничего не должно идти от нас. Все деньги туда должен перевести какой-нибудь коммерческий банк. Еще лучше, если он не будет связан с нашей республикой. А номера счетов… — Он помолчал и добавил: — Номера счетов не должен знать никто. Никто, кроме нас троих.

И снова сверкнул волчий взгляд начальника службы охраны. Тот посмотрел на министра финансов и кивнул, смекнув, что тайна на троих — это уже не тайна. Но министр опять ничего не сообразил. Он считал себя слишком близким и доверенным человеком президента, не понимая, что его держат до тех пор, пока могут использовать.

— А какой банк найти? — немного растерялся министр.

— Я все сделаю, — вмешался начальник охраны, — у меня есть нужные люди. Только нам понадобится под любым предлогом перевести деньги в Москву. Для начала не очень большую сумму. Все остальное они сделают сами.

— У нас будут большие деньги, — предупредил президент.

— Да, я понимаю, — кивнул начальник личной охраны. — Они умеют это делать. Я свяжусь с Рашидом Касимовым. Он такие дела проворачивает не впервые.

— Он же глава мафии, руководит поставкой наркотиков в наш регион! — ужаснулся министр финансов. Сам взяточник и расхититель, он считал, что быть наркобароном — еще более низкая стадия падения. Начальник охраны, видимо, так не думал.

— Он выведет нас на нужных людей, — сказал он деловито, — у него большие связи с «Эпсилон-банком». Это один из крупнейших банков в России. Может, вы слышали о его руководителе? — обратился он к президенту. — Кирилл Петрович Мясников. Его в Москве все знают. Часто показывают по телевизору. Говорят, он даже летает в президентском самолете, настолько близок к руководству их страны.

— Это ничего не значит, — поморщился президент. До него иногда доходили слухи и о связях его начальника охраны с наркомафией. Раньше ему казалось, что все это лишь грязные наветы. Теперь он впервые подумал, что слишком доверяет этому мерзавцу с холодными глазами. Но ничего не стал говорить, верный своей многолетней привычке.

— Все будет как надо, — убедительно сказал начальник личной охраны.

— Как они переведут деньги в Швейцарию? А документы, бумаги? — сомневался министр. — Это ведь столько работы.

— Они все сделают сами, — повторил начальник охраны. — Там, в их банке, службой безопасности руководит бывший генерал КГБ Потапенко. Вы же о нем слышали.

— Хорошо, — наконец согласился президент. — Но сначала нужно все проверить. Откроем счет на несколько миллионов долларов. А потом начнем переводить остальные.

Так и получилось. Вначале они открыли счет на три миллиона, и все прошло блестяще. Деньги даже не переводились в Москву. Просто Министерство финансов выдавало беспроцентный кредит представителям «Эпсилон-банка», а те уже сами оформляли все необходимые документы, забирая себе пятипроцентную плату за услуги.

Все шло прекрасно. Вторая часть денег, в сумме пяти миллионов долларов, также осела в Швейцарии. Президент посчитал, что теперь можно рискнуть по-крупному. Он готовил эти деньги для своей семьи и для себя в случае вынужденного бегства за рубеж. Он понимал, что такую возможность исключать полностью нельзя. Даже если он продержится до самой своей смерти, даже если умрет на посту и будет торжественно похоронен, то и тогда его дети и внуки должны будут немедленно, не дожидаясь конца похорон, бежать из республики. Бежать, чтобы оказаться вдали от кровожадных оппозиционеров и ненавидящих его опальных деятелей, вполне способных отыграться на его семье.

После его смерти дети уже никогда не смогут вернуться в страну, не опасаясь последствий. Но если не они, то внуки в будущем, возможно, захотят посетить свою родину. Для того чтобы жить на Западе, им необходимо иметь деньги. Очень много денег. И на нормальную жизнь, и на хорошую память о бывшем президенте. И не только там, на Западе, но и здесь, в его собственной стране. А хорошую память нужно подкармливать. Всегда иметь деньги, чтобы под рукой были услужливые журналисты, политики, приспособленцы, готовые продаться за приемлемую сумму.

Спустя некоторое время президент позвонил руководителю службы безопасности и попросил прислать к нему его первого заместителя, сына своего брата, которого он поставил на эту должность в прошлом году. Племянник явился моментально. Он вошел в кабинет и, как всегда, почтительно, молча замер у дверей.

— Проходи, — позвал его президент, — давай поговорим в моей комнате отдыха.

И первым поднялся, чтобы пройти через заднюю дверь. Племянник, никогда не бывавший там, осторожно вошел следом. Он был чем-то похож на президента. Что-то неуловимое было у обоих в глазах. Может, безжалостность?

Президент оглянулся. Доверять было нельзя никому. И он включил на полную громкость магнитофон. Племянник не удивился, он молча следил за дядей.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал президент. — С сегодняшнего дня твои доверенные люди должны следить за моим начальником охраны. Только осторожно. Ты меня понял? Очень осторожно. У меня есть подозрения о его связях с мафией.

Племянник молча кивнул. Потом, покосившись на дверь, словно кто-то мог неожиданно войти, сказал:

— Он связан с Рахимом, мы об этом давно знаем. Но оппозиция его ненавидит. Они считают его вашим человеком.

— Мне это известно, — торопливо сказал президент, — тем не менее отныне мне нужно знать о нем все. Каждый его шаг, каждое движение. И учти, он очень опытный человек. Возьми самых лучших людей. Нет, не надо. Лучше лети в Москву. Найди там хороших профессионалов. Пообещай им высокую зарплату. Ну, скажем, десять тысяч долларов в месяц каждому.

— Каждому? — не поверил племянник.

— Каждому, — зло повторил президент, словно названная сумма несколько раскрывала его планы. — Пусть приедут сюда и следят за ним. Но делают это на самом высоком уровне.

— Да за такие деньги я генералов куплю. Действующих, — пообещал племянник.

— И вот еще что, — вспомнил президент, — чтобы без «шапки». Все деньги им. Тебе буду платить за услуги столько же. Но если узнаю, что ты у них взял хотя бы доллар, я тебя сам удавлю. Ты меня понял?

Племянник испугался. Он совсем недавно стал генералом и заместителем руководителя министерства национальной безопасности. Никогда в жизни он не видел такого лица у своего дяди. Понимая, что сейчас во многом решается и его собственная судьба, он встал и вытянулся в струнку.

— Я понимаю вас, дядя, — сказал чуть дрогнувшим голосом, подчеркивая родственные узы и заявляя о своей безусловной преданности президенту.

— И учти, — напоследок устало сказал президент, — если кто-нибудь об этом узнает… Впрочем, ты сам все понимаешь. Если со мной что-нибудь случится, тебя первого на кол посадят. Слышишь меня — на кол! Уходи.

Племянник слово сдержал. Три бывших профессионала КГБ СССР, два полковника и один майор, прибыли в республику, и с тех пор вся жизнь начальника личной охраны была взята под их строжайший контроль. Теперь президент регулярно получал о нем информацию. Он с удивлением узнал, что его подчиненный любит оргии с групповым сексом и молодых девочек. С возмущением узнал о его связи с группой Рахима, выходящего на Рашида Касимова в Москве. С одобрением услышал, что пьяный и сонный, находясь дома с женой или в постели с любовницами, его начальник охраны говорил о нем одни хорошие слова. Президент сам следил за тем, как проходят деньги на заграничные счета.

Именно поэтому он раньше всех узнал и о смерти связного, какого-то Анвара, которого пристрелил лично начальник его охраны. Но документов, которые должен был привезти Анвар, не оказалось. Это была не игра, не блеф, и президент об этом прекрасно знал. Но когда начальник охраны вошел в кабинет с серо-пепельным лицом, он вспомнил о своих актерских способностях.

Узнав о пропаже документов на сумму свыше ста пятидесяти миллионов долларов, президент разыграл негодование. Играл он, по его мнению, хорошо, но как артист, вдохновленный собственным энтузиазмом, не очень следил за своим единственным зрителем и не заметил удивленного огонька в глазах подчиненного. За долгие годы тот слишком хорошо изучил этого человека. В случае такой пропажи он должен был молчать, долго молчать, просчитывая варианты и обдумывая планы мести, а не кричать, что он делал редко и только на публике. Именно тогда главный охранник почувствовал, что происходит что-то неладное. Но ничего не сказал патрону, решив лично вылететь в Москву.

Прибыв туда, он заметил за собой наблюдение, но решил, что это люди Касимова. Поэтому тайно установил микрофон на даче Касимова для проверки своих подозрений. Теперь он мог слышать любые беседы, которые хозяин дачи любил вести в гостиной. Но он узнал и другое. За ним наблюдали не люди Касимова. Это наверняка были люди президента, непонятно откуда взявшиеся и работавшие так профессионально. Лишь через несколько дней ему стало известно, что недавно в Москве побывал племянник президента, который осторожно прощупывал бывших профессионалов КГБ, искал специалистов из службы наблюдения, плату за работу обещал фантастическую. Начальнику личной охраны все стало ясно.

Он понимал: наигранный гнев президента, вызванный утерей документов, может перейти в настоящий гнев, если он не найдет эти бумаги. Спасти его могут только решительные действия. И тогда он распорядился, чтобы никто из людей Касимова или Мясникова не попал в Швейцарию. Сначала убрали Кондакова. Потом — Мальчикова. Но документов ни у того, ни у другого не нашли.

Рассерженный охранник решился на крайний шаг. Он устроил бойню в аэропорту Шереметьево, зная, что об этом обязательно станет известно президенту. Он приказал уничтожить всех, кто окажется вместе с Мясниковым, в том числе Потапенко и Суркову. Ему доложили, что убиты все, кроме Потапенко, по счастливой случайности оказавшегося в туалете.

Вошедшего в раж охранника уже трудно было остановить. Он собрал своих боевиков, чтобы взять штурмом дачу Касимова и найти там документы. Дачу взяли с большим трудом, там оказалось слишком много людей Касимова. Но никаких документов и здесь не обнаружили. И, хуже того, в сгоревшей машине Касимова нашли труп, в котором жена и дети опознали самого хозяина. Были торжественные, пышные похороны. Были теплые слова друзей. А когда начальник личной охраны послал человека в Швейцарию, оказалось, что все деньги уже сняты со счета. И сняты человеком, похожим на Рашида Касимова. Позже выяснилось, что исчезла любовница Касимова Элина Селичкина. И тогда всемогущий начальник личной охраны понял, что его обманули. Он вернулся к президенту в ярости, поклявшись своей головой, что найдет Касимова и вернет деньги.

С тех пор прошло шесть месяцев. Президент отлично знал, как работает его начальник охраны. Тот выслал в Швейцарию целую команду. Они прочесали весь Цюрих, каждый дом, каждую улицу. Они несколько месяцев провели в Швейцарии, но найти Касимова так и не смогли. Захватывать его жену или детей было глупо. Родственники искренне верили, что он убит, а сам Касимов нигде не появлялся, и предъявить ему условия ультиматума было невозможно. Брать заложников без всякой пользы и без обратной связи было нерационально, даже глупо. Очевидно, Касимов правильно просчитал и это. Оставался последний вариант. Тот, к которому прибегнул сам президент, сумевший через племянника найти бывших профессионалов КГБ.

Начальник личной охраны смог найти нескольких человек, ставших профессиональными киллерами. На счету в швейцарском банке все еще лежали первоначальные пять миллионов, которые так никто и не востребовал. Начальник охраны решил потратить эти деньги на поиски Касимова. Он пообещал киллерам баснословный гонорар, выдав каждому из них его досье.

Президент знал, что таких киллеров трое. Один, бывший капитан милиции, профессиональный убийца, душитель и садист, искал Касимова в Москве, добросовестно обходя всех его знакомых и друзей. Другой, бывший сотрудник КГБ из Второго главного управления, подполковник, уволившийся после августа девяносто первого, искал Касимова по всем странам, где когда-то побывал либо собирался побывать Рашид Касимов, проверяя города и отели по его визам, полученным в Москве. И, наконец, третий, бывший старший лейтенант ГРУ, инвалид с одной рукой, искал его в Швейцарии и во Франции. Причем этот инвалид, кажется, наиболее близко подобрался к Касимову. Но пока не было никаких результатов. И президент очень нервничал.

Его беспокоили не столько сами исчезнувшие деньги. В конце концов, на здоровье он пока не жаловался, а деньги в республике всегда найдутся. Его беспокоила возможная огласка. В случае, если по каким-либо причинам имя Рашида Касимова всплывет в прессе, разразится грандиозный скандал. Он не боялся того, что произойдет внутри страны, здесь все можно было так или иначе контролировать. Но скандал мог вызвать интерес к республике, и тогда швейцарские банки надолго закроются для его денег. Кроме того, прежний канал все равно был потерян. Мясникова застрелили на месте, а пришедший к руководству новый глава банка даже не подозревал, чем именно занимался его предшественник.

Итак, президент был в плохом настроении. Он вызвал своего начальника личной охраны. Тот вошел в огромный кабинет и приблизился к столу. Он был чуть ли не единственным человеком, которому позволялась такая вольность. Даже премьер-министр почтительно спрашивал разрешения. Но сесть он все же не посмел, это было бы слишком большим проявлением самостоятельности. Начальник личной охраны четко осознавал границы допустимой вольности. Замерев перед президентом, он молча глядел на патрона. Тот, вопреки обыкновению, не предложил ему сесть.

— Прошло шесть месяцев, — недобрым голосом заметил президент, — уже шесть месяцев миновало с тех пор, как ты клялся своей головой, что найдешь Рашида Касимова и наши деньги. Не слишком ли затянулся это процесс?

— Мы его ищем, — угрюмо ответил подчиненный, уже знавший, что президент отлично осведомлен обо всех его шагах. Он нашел «жучок» даже в автомобиле президента, где находился иногда по долгу службы. Поставить его туда без согласия самого президента никак не могли.

— Долго ищешь! — не сдержавшись, взорвался президент. — Может, ты его еще десять лет искать будешь?! Или двадцать? Ждешь, кто раньше умрет — падишах или осел?

— Нет, — ответил начальник охраны, — мы его действительно ищем. Я нанял трех лучших специалистов за очень большие деньги, — он хотел сказать, что эти деньги гораздо больше тех, которые президент платит другим специалистам, наблюдающим за ним, но вовремя спохватился. Президент не позволял подобных шуток никому. — Они получили аванс. И активно ищут Рашида Касимова. По моим данным, один из них уже вышел на его след. Он установил, где именно останавливался Касимов в Швейцарии, и теперь ищет его во Франции.

— Откуда ты знаешь?

— Мои люди идут следом за ним. Касимов останавливался в Люцерне, это уже точно выяснено. А его любовница жила в Измире и оттуда через Стамбул вылетела к нему в Париж.

— Чтобы это узнать, тебе понадобился кто-то посторонний? — презрительно спросил президент. — А чем занимались твои люди в Швейцарии? Два месяца там пили и жрали. Полмиллиона долларов потратили. Что они там делали? Если один человек сумел сразу найти Касимова.

— Это не просто человек, — начальник личной охраны говорил по-прежнему стоя. На его холодном лице не дрогнул ни один мускул. — Это профессиональный убийца, киллер. По нашим сведениям, два года назад он убил одного из лидеров оппозиции в России и с тех пор скрывался в Сибири. Он сам прятался от всех и знает, как это делать. У него есть свой, какой-то особый метод поиска, которым он пользуется. Поэтому он добивается успеха.

— Может, он ясновидящий? — отмахнулся президент. — Ты мне сказки не рассказывай. Раз он мог найти, значит, и твои люди обязаны были догадаться. Просто мы держим балбесов, а он оказался умнее. Вот и вся разгадка.

Подчиненный молчал, на лице ничего не отражалось.

— У меня нет времени ждать так долго, — президент начинал злиться. — Поторопи своих людей. Вышли им на помощь других. Если нужно, поезжай сам. Но верни мои деньги.

Он так и сказал «мои» — впервые сознался, для чего создавался этот фонд, для каких целей туда переводились деньги.

— Если вы разрешите, я сам полечу во Францию, — предложил начальник охраны.

— Он еще спрашивает! — окончательно разгневался президент. — Конечно, тебе нужно лететь. Мою особу как-нибудь и без тебя будут охранять. А ты лети туда и поторопи своего «специалиста». Если он такой умный, пусть быстрее найдет Касимова и узнает наконец, где наши деньги.

Начальник личной охраны кивнул.

— И запомни, — поднял правую руку президент, — либо ты возвращаешься с деньгами, либо вообще уходишь с работы. Третьего варианта не будет.