Вошедший в зал Дронго сел в противоположном от Груодиса углу, стал внимательно наблюдать за всем происходящим. Выступала группа «Гая», исполнявшая песни на азербайджанском, грузинском и русском языках. К столику Груодиса подошел Эльдар Касумов. Он что-то начал говорить сидевшему рядом с Груодисом человеку, который недоуменно качал головой. Потом поднялся и вышел вместе с Эльдаром. Дронго видел, как провожал их недоумевающим взглядом Груодис. Но Касумов сыграл безупречно. Он ни разу не обернулся. Груодис повернул голову.

Камера следила за его взглядом. Дронго посмотрел в ту сторону, куда смотрел Груодис. Она! Никакого сомнения не было. Это была она. Женщина сидела в группе зарубежных журналистов и оживленно смеялась. Очевидно, она заметила взгляд Груодиса и едва заметно кивнула ему. Теперь было важно не давать опомниться.

Можно было заработать очки за счет стремительного темпа. Дронго встал и быстро подошел к столику Груодиса.

— Деньги уже повезли в аэропорт, — сообщил он Груодису.

— Хорошо, — ответил тот, — я выйду отсюда через десять минут.

— Но вы говорили, что у нас есть время, — напомнил Дронго, — еще сорок две минуты.

— Да, — кивнул Груодис, — у вас есть сорок две минуты. Не беспокойтесь, взрыва не будет, пока я не дам команду.

— Вы можете не успеть, — сказал вдруг Дронго. Груодис нахмурился.

— Что вы придумали, Дронго? Меня уже начинает беспокоить ваша активность.

— Ничего. Просто несколько минут назад один автомобиль ударил другой. И сотрудники ГАИ с удивлением узнали, что раненый шофер не имел права на вождение машины. Это была машина Верховного Совета. Как вы отсюда уедете, Груодис?

— Что с водителем? — нервно спросил Груодис.

— Он жив, — соврал Дронго, — но тяжело ранен.

— Через час он должен быть у самолета, — потребовал Груодис.

— Да, конечно, — кивнул Дронго, — но он тяжело ранен.

— Вы должны привезти его на борт самолета в любом состоянии, — приказал Груодис.

— Хорошо, — мрачно ответил Дронго, — кстати, ваша спутница уже начинает терять терпение.

Груодис сдержался и на этот раз. Он просто взглянул в глаза сидевшему перед ним человеку и с ненавистью прошептал:

— Я вернусь сюда и убью тебя.

— Если я сегодня не убью тебя, — усмехнулся Дронго.

Груодис поднялся, уже не скрывая, подозвал к себе женщину.

— До свидания, — сказал он, — надеюсь, ты помнишь, что бомба может взорваться в любой момент. Не пытайтесь ее обезвредить. И ничего не предпринимайте. Я сам дам сигнал, отменяющий приказ о взрыве.

Женщина взглянула на Дронго своими прекрасными глазами. Но они были холодны и враждебны.

— Вы жалеете, что не убили меня тогда в Бад-Хомбурге? — спросил Дронго.

— Нет, — ответила она, — еще раньше, когда вы прилетели во Франкфурт.

— Поздравляю, — сказал Дронго. — Я не видел, как вы за мной следили. Это было здорово.

— Не делайте глупостей, — посоветовал Груодис, выходя из зала. Он держал женщину под руку. Дронго пошел следом. Груодис спустился по лестнице и уже при выходе снова обернулся и посмотрел на Дронго. Но, ничего не сказав, вышел на улицу. Дронго пошел в кабинет директора.

— Вы разрешите им уехать? — недоумевал спикер парламента. — Вы же сами говорили, что можно их взять.

— Сейчас нельзя, — возразил Дронго, — у нас осталось еще сорок минут.

Сейчас они найдут машину и поедут в аэропорт. Вы прикажете приготовить в аэропорту машину «Скорой помощи», два небольших пистолета, лучше бельгийские «браунинг» или «Макаров». И много разных бинтов.

— Что вы еще задумали?

— Я вас очень прошу, поверьте мне и не задавайте лишних вопросов, — попросил Дронго, — у нас мало времени. И самое главное: не забудьте, чтобы было много бинтов. Да, еще одна просьба. Нужен вертолет. — И вышел из кабинета. Там его уже ждал Эльдар Касумов.

— Этот подонок метрдотель не сказал нам главного, — пробормотал Дронго, — здесь на крыше здания должна быть установлена антенна импульсного сигнала.

Пульт был у него в кармане, я в этом уверен. Погибший Корсунов имел свой.

Значит, антенна уже давно установлена. Ты был когда-нибудь скалолазом или альпинистом?

— Нет, — пожал плечами Касумов.

— Придется нам с тобой идти на крышу, — сказал Дронго. — Много людей с собой брать нельзя, они могут задеть антенну, и произойдет взрыв. Импульсный сигнал может получиться и от толчка. Поэтому только ты и я. И запомни: у нас в запасе всего тридцать семь минут. Ты хоть знаешь, как забраться на крышу?

— Знаю, — кивнул Касумов. Они пошли в левую часть здания, где был выход на чердак и на крышу. Начали подниматься.

— Ты ищи в той стороне, — предложил Дронго, — а я пойду вправо. И помни, у нас мало времени.

Они разделились и пошли каждый в свою сторону. Чердак был пыльный, весь в саже и копоти, сказывалось расположение кухни в здании. Дронго внимательно исследовал все пространство, стараясь ничего не пропустить. До назначенного срока оставалось пятнадцать минут, десять. Вдруг он услышал сдавленный крик и замер. Что это было? Сделал несколько шагов и вдруг услышал:

— Дронго!

Он увидел направленное на него дуло пистолета. Это был подполковник Леонидов.

— Что вы сделали с парнем? — строго спросил Дронго.

— Ничего. Я его не убивал, просто оглушил, — спокойно произнес Леонидов.

— А я все время думал, кто их будет подстраховывать, — покачал головой Дронго. — Сукин вы сын.

— Спокойно, — посоветовал Леонидов, — не спешите. У нас есть еще несколько минут.

— Если произойдет взрыв, мы все погибнем, — напомнил Дронго.

Леонидов улыбнулся.

— Не беспокойтесь. Взрыв не может произойти раньше условленного времени. А когда сигнал поступит на антенну, у нас будет еще дополнительно три минуты.

Антенное устройство сконструировано таким образом, чтобы взрыв произошел через три минуты.

— Антенное устройство, — растерянно проговорил Дронго, — значит, вы нас дурачили весь вечер. В вазах не было никакой взрывчатки. Все это блеф, обман.

Мы видели вазы и не проверяли чердак. А вы просто заложили здесь взрывчатку.

— Как хорошо, что вы такой догадливый, — засмеялся Леонидов. — А вы хотели, чтобы мы действительно выставили взрывчатку у всех на виду? Это вы сами поверили в такую версию, а мы не стали вас разубеждать. Да и дурачок метрдотель ничего не знал.

Дронго закусил губу. И в этот момент рядом раздался стон. Леонидов обернулся. К ним подползал Касумов. Дронго сильным ударом выбил пистолет из рук подполковника. Тот упал, но успел ногой оттолкнуть пистолет. Затем нанес сильный удар по ногам Дронго.

Тот упал. Леонидов перекатился в его сторону и навалился сверху. Дронго отчаянно защищался. Он был объективно сильнее, но у Леонидова было преимущество, он был сверху. Наконец Дронго оттолкнул от себя нападавшего и бросился к оружию. В этот момент раздался выстрел, и пистолет отлетел в сторону.

— Не торопитесь, — сказал кто-то по-английски. Это был Карл Штейнбах. Он стоял с оружием в руках. Леонидов, поднявшись, сел на пол.

— Все в порядке, Карл, — сказал он, — эти дурачки ничего не подозревали.

— Да, — улыбнулся Карл, — как и ты. Он выстрелил прямо в лоб подполковнику. Тот дернулся и вытянулся на крыше во весь рост. Касумов попытался поднять голову, но не сумел этого сделать. Карл усмехнулся и повернул свой пистолет в сторону Дронго.

— Последняя минута, Дронго, — торжествующе сказал он, — вы проиграли.

И раздался выстрел. Штейнбах оглянулся, покачнулся и упал, так ничего и не поняв. Подняв пистолет Леонидова, за его спиной стоял Савельев. Он видел, как подполковник выходил из зала, как он разговаривал с неизвестным ему прежде журналистом. И решил последовать за ними.

— Спасибо, — выдохнул Дронго.

— Три пистолета, — задумчиво сказал Савельев, — один взял Штейнбах, один Леонидов и третий был у Груодиса.

— Нет, — возразил Дронго, — третий был не у него. Груодис — разведчик, он не стал бы носить оружия. Третий пистолет был у его знакомой. Той самой, которая убила в Бад-Хомбурге Пискунова.

Громко щелкнула антенна, пошел отсчет времени.

Дронго поднялся и, превозмогая боль, остановил отсчет взрывного устройства.

— Вот и все, — сказал Савельев.

— Нет, не все, — возразил Дронго. Послышался характерный гул работающего вертолета.

— Это за мной, — прошептал Дронго, — позаботьтесь об этом парне, полковник. Он мне сегодня здорово помог.

— Куда вы?

— У меня еще долг этим ребятам, — усмехнулся Дронго, — а я люблю возвращать долги.