Они прибыли в Уфу в десять утра. В аэропорту их уже ждали. Мужчина, встречавший их, представился полковником Салимовым. У него было характерное азиатское лицо, темные усы и рано поседевшая голова, хотя на вид ему было не больше сорока. Он предложил гостям отправиться завтракать, но Резунов настоял, чтобы их сразу отвезли на место преступления.

В машине все трое приехавших молчали, словно им не о чем было спрашивать Салимова. Тот сидел впереди, рядом с водителем, и тоже молчал, рассудив, что лучше отвечать на вопросы прибывших, чем проявлять собственную инициативу. Наконец они подъехали к дому, где было совершено преступление. Он находился в довольно отдаленном месте, рядом со школьным двором, где весело резвились дети, не подозревавшие о произошедшей здесь около двух месяцев назад трагедии.

На чердак вела довольно крутая металлическая лестница. Поднимаясь наверх, Дронго невольно задел головой потолок и пригнулся.

– Вот здесь все и произошло, – сказал Салимов. – Здесь мы ее обнаружили. Хотя некоторые эксперты считают, что, возможно, ее убили в другом месте, а затем уже перенесли сюда. Но это достаточно спорный вопрос, и учтите, что прошло некоторое время, пока мы обнаружили тело.

– А одежду нашли? – уточнил Резунов.

– Да. Остатки одежды валялись здесь. Но непонятно, как она могла сюда подняться, почему согласилась? А если он ее силой затащил, то как сумел подняться на чердак?

– Я прошел с трудом, – подтвердил Дронго. – Поднять сюда женщину практически невозможно, даже если он чемпион мира по тяжелой атлетике. Только если она была без сознания.

– Наши тоже так считают, – подтвердил Салимов. – Но тогда вообще ничего не понятно. Эксперты считают, что в тот момент, когда он ее насиловал, она была еще жива.

– Может, она добровольно пошла с ним на контакт? – спросил Резунов.

– Исключено. Ее изнасиловали. Мы сумели провести весь комплекс патологоанатомических экспертиз. Хорошо, что вы приехали так быстро, через две недели этот дом будут сносить. Здесь все время дежурит наш сотрудник, чтобы не пускать детей из соседней школы. Для них это роковое место, полное тайны. Все хотят залезть именно на чердак, а пол уже давно прогнил, может случиться все, что угодно. Поэтому и не пускаем.

Гуртуев прошелся по чердаку, затем обернулся к Дронго и прошептал:

– Интеллект. Очевидно, убийца действует не с помощью грубой силы. Обаяние и интеллект, вот составляющие его действий.

– Возможно, – согласился Дронго.

Салимов смотрел на них, пытаясь скрыть свои чувства. Эти московские эксперты приехали осматривать место преступления спустя два месяца после убийства. Интересно, что здесь можно найти через столько времени? Расследованием занимаются лучшие следователи башкирского следственного комитета, подключена вся городская милиция, а эти прибывшие считают, что могут обнаружить какие-то следы или, просто посмотрев на место преступления, сразу вычислить преступника.

– Мы ищем не оставшиеся следы, – неожиданно проговорил высокий эксперт, словно подслушав его мысли. – Нам важно понять психологию преступника, его внутреннее состояние.

– Какое у него может быть внутреннее состояние? – пожал плечами Салимов. – Я уже двадцать лет работаю в милиции. Давить таких надо, а не думать об их внутреннем мире. Просто ловить и стрелять как бешеных собак.

Резунов, в знак солидарности со своим башкирским коллегой, одобрительно кивнул головой, но ничего не сказал. Гуртуев, осматривая чердак, вообще не услышал этих слов, а Дронго не стал возражать.

– Она работала в библиотеке? – спросил он.

– Да. И была на хорошем счету, – подтвердил Салимов. – Ее даже хотели назначить заведующей другой библиотекой. В соседнем районе. Но она отказалась, не хотела ездить туда на автобусе.

– У нее была семья?

– Нет. Они с мужем развелись еще три года назад. Мы его проверяли, он находился в командировке, в Белоруссии. В библиотеке о ней все отзывались очень хорошо. У нее со всеми были прекрасные отношения. На сороковой день пришло столько людей. Вы бы слышали, как о ней говорили.

– А ее бывшая семья?

– Отец был известным строителем в Башкирии. Скончался несколько лет назад от инфаркта. Мать у Татьяны Касимовой русская, и дочь очень на нее походила. Такая же блондинка, хотя отец был темным.

– Они родом из Уфы? – уточнил Дронго.

– Мать – да, а отец из Арсланово, это небольшой городок недалеко от столицы Башкирии. Там живут все его родственники.

– Ясно. А библиотека, где она работала, очевидно, недалеко отсюда? – продолжал свои вопросы Дронго.

– Недалеко, один квартал отсюда.

– И домой она возвращалась мимо этого здания, – быстро проговорил Дронго.

Салимов даже вздрогнул от неожиданности и удивленно спросил:

– Вы раньше бывали в Уфе или изучили план города?

– Нет. Просто вы сами мне подсказали. Она не хотела переходить в другую библиотеку, чтобы не ездить далеко на автобусе. Значит, ходила на работу пешком. Поэтому я и подумал, что жила она недалеко и ее путь проходил мимо этого дома.

– Мимо школы, – подтвердил Салимов. – Отсюда гораздо короче, и всегда много людей.

– И никто ничего не увидел?

– Никто. Когда Татьяна на следующий день не вышла на работу, все решили, что она заболела. Вспоминали, что в тот день она чувствовала себя как-то странно, даже решила уйти пораньше и отпросилась у заведующей, сказала, что плохо себя чувствует. Поэтому ее не сразу хватились. А через несколько дней начались поиски.

– Она сказала, что плохо себя чувствует, – мрачно повторил Дронго и тут же спросил: – У нее был мобильный телефон?

– Конечно. Мы проверили входящие и исходящие звонки, распечатали и звонки за весь последний месяц. Ничего подозрительного.

– Сейчас преступники стали умнее, – заметил Дронго. – Знают, что следователи в первую очередь проверяют мобильные телефоны. А городские номера в ее квартире проверили?

– Конечно. Она осталась жить в той же квартире, а муж, руководитель коммерческой фирмы, купил себе новую и даже успел жениться.

– Как она была одета? – вмешался в разговор Гуртуев. – В платье или в брючный костюм?

– Светлое платье, – ответил Салимов, – сверху короткая жакетка. На ногах – туфли. Нижнее белье. Колготок не было. У нас тогда жара стояла.

– Судя по фотографиям, она была раздета, – напомнил Гуртуев.

– Да, – мрачно кивнул Салимов.

– А городские телефоны в библиотеке проверяли? – не унимался Дронго.

– Там пять телефонов, – попытался объяснить Салимов.

– Даже если десять, – разозлился Дронго. – Проверяли или нет?

– Не знаю. Думаю, что нет. Ее личный телефон, который у нее в кабинете стоял, мы точно проверяли, а остальные нет. Они же все отключены от междугородней связи. В учреждениях часто так делают, чтобы сотрудники не злоупотребляли.

– Нужно срочно сделать распечатку всех телефонных звонков на все городские телефоны библиотеки в день ее исчезновения, – предложил Дронго.

– Как срочно?

– Прямо сейчас. Позвоните отсюда, пусть проверят на станции.

– Но ведь два месяца прошло, – неуверенно произнес Салимов.

– Даже если два года. Вы видели, что он сделал с несчастной женщиной? Если его не остановить, он будет повторять подобные нападения с пугающей нас регулярностью. Позвоните и срочно попросите распечатку. А заодно узнайте, где находились другие четыре телефона в библиотеке.

– Сейчас узнаю, – недовольно ответил Салимов и отошел в сторону.

– Что вы на него напали? – повернулся к Дронго Резунов. – Он, между прочим, имеет два ранения и орден «За мужество». А вы его так прессуете.

– Нас послали сюда узнать что-то конкретное, – напомнил Дронго, – а не восторгаться успехами местных Пинкертонов. За два месяца никаких следов. Согласитесь, это не самая лучшая работа.

– Если наши предположения верны, он приехал, сделал свое дело и уехал, – возразил Резунов. – Как же они могли найти его?

– Если наши предположения верны, – с ехидством повторил Дронго, – он был здесь не в первый раз. Слишком многое говорит в пользу этой версии. Согласно теории Казбека Измайловича, мы должны найти не просто убийцу, а убийцу-интеллектуала, который тщательно готовит свои преступления, находя в этом своеобразное удовольствие. Я правильно интерпретирую ваши записи? – уточнил он.

– Пока да, – улыбнулся Гуртуев, удовлетворенно кивнув головой.

– Так вот. Берусь утверждать, что он был здесь по крайней мере дважды или даже трижды. Очевидно, был лично знаком с погибшей Касимовой, позвонил ей на один из городских телефонов в библиотеку и назначил встречу. Этим и объясняется ее желание уйти с работы пораньше, ведь она отпросилась, сославшись на недомогание, именно в тот день. Что произошло у этого дома, я не знаю. Но знаю одно – силой поднять человека на чердак невозможно. Здесь рядом школа, и ребята могли услышать крики. Значит, вывод очевиден: убийство произошло в самом доме, а на чердак он потом поднял уже бесчувственное тело, что косвенно подтверждают некоторые местные эксперты. Вот моя версия случившегося.

– Верно, – поддержал его Гуртуев, – я тоже так думаю.

– У вас, очевидно, свои методы расследования, – заметил Резунов, – и мне они не очень понятны. Но если вы так считаете, возможно, все именно так и было.

Переговорив по мобильнику со своим сотрудником, к ним вернулся Салимов и сообщил:

– Там еще четыре телефона – у заведующей библиотекой, в приемной, в бухгалтерии и на проходной. Сейчас постараются сделать распечатку всех входящих звонков в тот день. И исходящих тоже.

– Хорошо, – кивнул Дронго. – Особое внимание пусть уделят телефонам в приемной и на проходной.

– Они дадут нам распечатки всех номеров, – устало ответил Салимов.

– На других этажах вы помещения осматривали? – спросил Дронго.

– Какие помещения? Дом заброшен, здесь давно никто не живет, одна пыль и грязь. Но мы все осмотрели и ничего не нашли. Никаких следов. Даже собаку пустили. Вы напрасно считаете нас такими непрофессионалами. Если бы он оставил хоть какие-то следы, мы бы их обязательно обнаружили.

– Собаку пустили тогда, когда нашли тело, – сказал Дронго, – значит, было уже достаточно поздно. Я вас не обвиняю, полковник, просто пытаюсь воссоздать точную картину случившегося. Тело ведь нашли не сразу, собака могла не взять след.

– Но это уже не наша вина, – ответил Салимов. – Мы сделали все, что смогли. Всех опросили, поговорили с каждым сотрудником библиотеки, с каждым из ее друзей и родственников. Даже проверили знакомых новой жены ее бывшего мужа. Этот мерзавец словно растворился. Если он живет в Башкирии, мы его обязательно поймаем.

– А если нет?

– Все равно поймаем, – уверенно проговорил Салимов. – Такие мерзавцы не умеют останавливаться. В этом их несчастье.

Они начали осторожно спускаться вниз. Уже на улице Гуртуев еще раз посмотрел на здание и подошел к Дронго.

– Он должен был ей что-то сказать или предложить, иначе она бы не вошла сюда. Мне понравилось ваше предположение насчет их личного знакомства. Посмотрите, здесь рядом школьный двор, и, если бы он попытался применить силу, ребята услышали бы ее крики. Но никто и ничего не слышал.

– Похоже на то, – кивнул Дронго. – Давайте поедем в местный следственный комитет и поближе ознакомимся с уголовным делом. Прокуратура может сколько угодно его продлевать, но расследование не завершится этим эпизодом, если мы не вычислим убийцу.

В следственном комитете они провели весь день. Пришлось подтверждать свои полномочия через Москву, чтобы местный следователь разрешил им изучить материалы дела. Ночевать остались в местной гостинице, а рано утром за ними заехал Салимов, чтобы проводить на вокзал, откуда они должны были отправиться в Челябинск. Салимов был молчаливее обычного. Когда они сели в машину, он повернул голову в их сторону и сообщил:

– Распечатка у меня. Мы проверили все телефоны. Секретарь заведующей вспомнила, что в тот день звонил неизвестный мужчина и просил позвать к телефону Касимову. Почему-то она забыла об этом звонке, а когда мы назвали ей время, она вдруг вспомнила. Оказывается, в этот момент секретарша разговаривала по мобильнику со своим парнем. Незнакомец позвонил во время перерыва. Вот распечатки всех телефонных звонков. – Салимов протянул Дронго конверт с распечаткой.

– Вы знали, что так и будет? – спросил несколько ошеломленный Резунов.

– Догадывался, – ответил Дронго забирая конверт. – Откуда был звонок?

– С городского телефона, который находится…

– …рядом с вокзалом, – закончил за Салимова Дронго.

Тот немного помолчал, затем не очень уверенно спросил:

– Это догадка или вам уже доложили?

– У него оставалось мало времени, поэтому он и звонил с вокзала в приемную, а не Татьяне со своего мобильного. Все так и должно было быть.

– Наверное, да, – согласился Салимов и отвернулся.

– У меня еще одна просьба, – добавил Дронго. – Срочно проверьте, какие поезда и откуда приходили примерно за час до этого звонка. Много времени это не займет, достаточно просмотреть расписание прибывших поездов в тот день.

– Сделаю, – ответил Салимов. – Что-нибудь еще?

– Обратите особое внимание на поезда повышенной комфортности. Я почему-то уверен, что он ездит не плацкартом.

Гуртуев одобрительно кивнул головой. Да, он не ошибся, когда попросил об участии в расследовании Дронго. Он все понимал так же хорошо, как и сам Казбек Измайлович, чувствовал психотип преступника, а это было самым важным в расследовании.

– Если окажется, что вы правы, я начну вас просто бояться, – заметил Салимов, снова поворачиваясь к ним. – Я слышал, что бывают такие профессионалы, но никогда раньше с ними не встречался…

– Не такая уж и редкость, – возразил Гуртуев, вмешиваясь в разговор. – Опытный врач может поставить диагноз, как только больной войдет в кабинет, даже не осматривая его. Опытный портной с закрытыми глазами может назвать любую ткань. Опытный психолог сразу определяет, лжет человек или говорит правду. А наш опытный эксперт провел очень много расследований…

– Понимаю, – согласился Салимов, – но выглядит это достаточно эффектно. Вы прямо как Дронго. Есть такой вымышленный эксперт, о котором рассказывают сказки. В Башкирии считают, что он башкир, а в Татарии, что татарин. Якобы этот тип умеет раскрывать любые преступления. Жаль, что сам он не существует на самом деле.

Салимов не понял, почему все трое приехавших дружно и громко расхохотались.