Ночь прошла беспокойно. Он слышал, как в соседней комнате Самедов несколько раз выходил на балкон, кашлял, долго смотрел в сторону моря. Было слышно, как по коридору ходили Резо и Эка, очевидно, они захотели пить и вдвоем спустились на кухню. В шестом часу утра он услышал, как по лестнице снова кто-то спускается. Возможно, это была хозяйка дома. В девятом часу утра пришла Айтен, домработница, помогавшая по хозяйству и на кухне. Дронго всегда спал достаточно чутко. Это была привычка, оставшаяся еще с детства. Мать часто ему говорила, что он спит, как волк, просыпаясь при малейшем шуме, при малейшем движении.

К завтраку все спустились почти вовремя.

– Мы не спали всю ночь, – пожаловалась Эка, – все время пытались уснуть, но, когда засыпал один, второй его будил. Вот такая бессонная ночь. Наверно, вчерашний неожиданный отъезд Лены всех выбил из колеи.

– Я не думал, что вы были так к ней привязаны, – заметил удивленный Керим Агаевич.

– Это не привязанность. Просто неожиданность, которая всех вывела из состояния равновесия, – призналась Эка.

Прошел завтрак спокойно. Максудов позвонил своему компаньону. Николай подтвердил, что приедет через два часа. Врачи еще раз осмотрели ногу его сестры и подтвердили, что Лена должна остаться в отеле. Максудов распорядился, чтобы к полудню к ним приехал повар из местного ресторана, чтобы помочь им приготовить мясо. Гости разбрелись по всей вилле. Было жарко. Все телевизионные каналы Турции передавали сообщения о ходе парламентских выборов, которые проходили удивительно спокойно.

Дронго прошел к бассейну, где в шезлонге сидел Керим Самедов. Он задумчиво смотрел на водную гладь бассейна. Дронго уселся рядом.

– Как вы спали? – вежливо спросил он.

– Не очень, – ответил Самедов, – не знаю почему, но ваша вчерашняя прогулка меня взволновала. И вообще весь вчерашний день. Мы поехали на охоту, и в машине Резо поспорил с Сарваром Максудовым. Я бы даже сказал, что они разругались. Резо считает стратегию развития нашей компании не совсем правильной. Он вообще против нашего присутствия на Украине и в России, считая более переспективным южные рынки – азербайджанский, турецкий, иранский. А Сарвар думает иначе.

– Но ведь у Максудова контрольный пакет акций, и он может делать все, что захочет. Разве не так?

– В этом все и дело, – вздохнул Самедов, – Резо считает, что это неправильно. Нужно создать совет директоров, где ни у кого не будет права вето.

– И вы его поддерживаете, – понял Дронго.

– Отчасти, – кивнул Керим Агаевич, – я понимаю его опасения. Нужно, чтобы компания не зависела от капризов одного человека.

– Я бы не советовал вам проявлять активность в данном вопросе, – осторожно заметил Дронго.

– Почему?

– Они знают, что вы тайно скупаете акции у мелких вкладчиков и ваш пакет уже достиг цифры в пять или шесть процентов. Дальнейшее увеличение вашего пакета без согласования с основными партнерами может вызвать подозрение.

– Откуда они узнали? – встрепенулся Самедов.

– Я думаю, это секрет Полишинеля. Понятно, что рано или поздно они бы догадались. Тем более обратили бы внимание на вашу активность. И если теперь вы будете поддерживать Резо в его стремлении создать независимый совет директоров с правом голоса у каждого, это вызовет еще большие подозрения.

– Черт побери, – вырвалось у Самедова, – откуда они могли узнать. Каким образом? Такого не может быть.

– До вчерашнего дня я даже не подозревал о существовании компании «МСИ», – напомнил Дронго, – и если я вам это говорю, то только для того, чтобы предостеречь вас.

– Спасибо, что вы меня предупредили, – мрачно сказал Самедов, – теперь я понимаю, почему Сарвар и Николай так ко мне относятся. Я даже не думал, что им все известно. Кто вам сказал об этом?

– Какая разница. Я и так нарушаю некоторые этические нормы, когда сообщаю вам об этом. Просто хочу вас предупредить, чтобы вы были осторожнее. После вчерашнего спора Резо ушел в сторону и стрелял один?

– Да. Он сделал такой круг, уходя резко вправо, что я даже немного испугался. Он вполне мог подстрелить кого-то из нас. Или мы его. Сарвар даже крикнул ему, чтобы он вернулся на линию.

– Резо хорошо стреляет?

– Прекрасно. Если бы он так далеко не ушел от нас, то наверняка число его убитых птиц было бы гораздо больше, чем у Сарвара. Но мы стояли в самом озере, а он сместился в сторону, и все его птицы падали в болото. Или почти все.

– Это я уже понял. Вы слышали о том, как они едва не расстались со своей супругой?

– Вам и это уже успели сообщить, – покачал головой Самедов. – Наверно, Лена. Болтушка. У Резо действительно были некоторые проблемы со своей супругой. Они вообще люди непредсказуемые, я вам уже говорил. И сам Резо, и его жена. Она встретила своего давнего знакомого и решила уехать с ним. Резо дал указание их найти и задержать. Говорят, что любовника сильно избили, но Резо якобы об этом не знал. Я в такие «сказки» не верю. Как это не знал? Он сам приказал своим людям остановить эту парочку. И наверняка сам приказал разобраться с любовником своей жены. Офицеры разобрались с ним так, что тот попал в больницу. Потом он уехал из Грузии, но уже один. А Эка вернулась к мужу.

– Неужели вы считаете, что Резо мог позволить себе такой выпад против любовника своей супруги?

– А почему нет? – удивился Самедов. – Он такой же человек, как и все остальные. Ревнивый и самолюбивый. Тем более что грузин, кавказец. У нас здесь свои законы чести. Хорошо еще, что этого любовника не убили. А вполне могли.

– Он был заместителем министра внутренних дел, – напомнил Дронго, – нельзя так использовать свое должностное положение.

– Это вы так считаете, – возразил Самедов, – а вы вспомните про французского президента Николя Саркози. Когда его супруга убежала с любовником в США, он сделал все, чтобы ее вернуть обратно, а соперника отправить в небытие, уволив с работы. И обратите внимание, что он тогда не был президентом, а был всего лишь министром внутренних дел. Вы же знаете, как обычно говорят в таких случаях. Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно.

– Только добавьте, что это ему не очень помогло, – напомнил Дронго, – они все равно подали на развод. Удержать женщину силой невозможно, это закон для всех рас и народов. Она может внешне вам подчиниться, даже остаться в вашем гареме или дворце. Но душа ее будет далеко, совсем далеко. Сколько таких случаев из мировой истории мы знаем! Сколько женщин изменяли своим мужьям-королям с трубадурами и поэтами! Сколько женщин обманывали своих богатых мужей, встречаясь с их рабами и слугами! И наконец, сколько в наше время замужних и обеспеченных женщин встречаются со своими водителями или охранниками! Человеческую природу не обманешь. И силой никого удержать невозможно. В таких случаях не помогает ни власть, ни сила, ни деньги, ни авторитет.

– Может быть, – согласился Самедов, – но все равно на Кавказе нужно вести себя достаточно осторожно. Измену жены не прощают. Ни ей, ни ее любовнику. Вы же понимаете, о чем я говорю.

– Значит, у нас еще сильны родоплеменные отношения, – улыбнулся Дронго, – и мы не хотим дать настоящую свободу женщине. Согласитесь, что это неправильно. Я ведь знаю ханжескую точку зрения, которая господствует в Баку. Мужчине дозволено все, это даже одобряется обществом. Актрисы, певицы, любовницы, проститутки, все, что угодно. Женщине не позволено ничего. При этом с подобной моралью согласны и мужчины, и так называемые порядочные женщины. На шалости мужчины все смотрят снисходительно, а женщинам не прощаются даже крамольные мысли.

– Только не говорите об этом в Баку, – попросил его Самедов, – там вас просто не поймут. О равноправии лучше говорить где-нибудь в Америке или во Франции. У нас это не проходит. Даже жены смотрят на шалости своих мужей сквозь пальцы. Но сами не имеют права даже подумать о чем-то подобном. Так всегда было, и надеюсь, что так будет еще много лет.

– Ханжеская точка зрения, – повторил Дронго, – надеюсь, что и у нас произойдут изменения.

– Я не думаю, что наше общество к ним готово, – осторожно возразил Самедов, – я обратил внимание, как вы несли Елену Квитко. Мне кажется, что вы понравились сестре Николая. Но я тоже хочу дать вам совет. Будьте осторожнее. Это не та особа, с которой можно только немного пофлиртовать. Если она в вас вцепится, то уже не отпустит никогда. Она сама выбирает мужчин. И сама решает, когда их отпустить.

– И много было «жертв»? – усмехнулся Дронго.

– Достаточно.

– Максудов в их числе?

– Не думаю. Но я вам ничего не говорил. Нет, Сарвар не стал бы встречаться с сестрой своего основного компаньона. А для нее он слишком старый. Нет, нет. С ним она не встречалась, я в этом уверен.

– А с вами?

– Я для нее недостаточно богат или известен, – криво усмехнулся Самедов, – ей нужен известный рок-музыкант или состоятельный бизнесмен. Или знаменитый сыщик. Но такой, как я, ей явно не подходит.

– Вам не кажется, что вам просто опасно находиться в этой компании? Я имею в виду не компанию «МСИ», а ваших компаньонов. Самовлюбленный и ревнивый Резо, готовый на любые преступления ради достижения личных целей. Жесткий и бескомпромиссный Максудов, уже один раз сдавший всех, с кем он работал. И Николай, готовый на любую уловку для своего обогащения. Не опасно?

– Вы думаете, остальные ангелы? Все бизнесмены одинаковые. Кто-то лучше, кто-то хуже. Ангелов не осталось. Они все давно улетели на небо. Здесь, на земле, остались только грешники.

– И вам легко в этом аду?

– Я уже привык к этой жизни, – признался Самедов, – вы думаете, я не вижу и не слышу, как Лена меня унижает, как она меня все время оскорбляет? Все прекрасно понимаю, но делаю вид, что я недалекий и не очень обидчивый. Пусть лучше надо мной смеются, чем меня боятся. В бизнесе это как закон. Пусть лучше тебя недооценивают, чем слишком переоценивают. Пусть считают тебя придурком, болтуном, веселым тамадой, льстивым подхалимом, чем расчетливым эгоистом или проницательным бизнесменом.

– Интересная теория, – задумчиво сказал Дронго, – она, очевидно, годится не только для бизнеса, но и для успешной карьеры.

– Конечно, годится, – невесело согласился Самедов, – разве вы ничего не видите? Посмотрите, как у нас в Баку делается карьера. Вовремя промолчать, вовремя поддакнуть, вовремя угодить, вовремя похвалить. Все нужно делать вовремя. И на тебя в конце концов обращают внимание. Тебя выдвигают, тебя хвалят, тебе дают «хлебное место». И как только ты его занимаешь, то сам начинаешь выдвигать подхалимов и льстецов. Независимые и свободолюбивые романтики тебе не нужны. Нужны исполнители, льстивые и преданные, пока ты у власти. А когда нет, то ты сам знаешь, что они тебя сдадут. Сразу. Бесплатно. Потому что такие законы. Как в мультфильме «Маугли»: «Акела промахнулся». Достаточно один раз промахнуться, и вас сразу съедят.

– Тяжело, – заметил Дронго.

– Конечно, тяжело. Но сейчас везде такие условия. Посмотрите, что творится в Грузии. Там просто режим личной власти Саакашвили. Достаточно было даже его ближайшему другу Окруашвили выйти за рамки дозволенного, как его сразу начали прессовать. И так везде. Вспомните Россию. Там уже сейчас во главе страны находится республиканский царь. А все его окружение состоит из лично преданных ему людей. Которых он знает и сам выдвигает. Не парламент, не партии. Сам выдвинул и сам назначил. Кого хочу милую, кого хочу убираю.

– У вас целая теория, – усмехнулся Дронго, – я даже не думал, что вы такой теоретик бизнеса и карьеры. С такими теоретическими знаниями вам нужно работать президентом крупной компании или членом правительства. Что вы здесь делаете?

– А вы не смейтесь, – обиделся Самедов, – я вам серьезно говорю. Только от этого мне еще сложнее. Когда все понимаешь, но ничего не можешь сделать. Нужно просто принимать жизнь такой, какая она есть. И не плыть против течения. Поэтому я скупаю тайком акции нашей компании, терплю насмешки Лены Квитко, самодурство Сарвара Максудова и тому подобное. Все понимаю. Но в этой жизни каждый устраивается как может...

– Некоторые идут на разрыв с прошлым. Тот же республиканский царь, о котором вы только что говорили.

– Бросьте, – посоветовал Самедов, – там все то же самое. Он ведь получил власть из рук «царя Бориса». И лучше всех понимал, что именно сделал этот человек для развала страны. Уже спустя несколько лет Путин скажет, что развал страны был крупнейшей геополитической катастрофой века. Это и скрытая оценка деятельности такого «лидера», как Борис Ельцин. И сколько лет он терпел в своем окружении всех чиновников, которые ему достались «по наследству». Все эти заносчивые олигархи, наглые губернаторы, зарвавшиеся чиновники, о которых он гарантированно знал, что они взяточники и проходимцы. Но ведь терпел и постепенно избавлялся от них.

– По-моему, он все делал правильно. Нельзя было сразу избавиться от всех. Нельзя было вести войну сразу со всеми.

– Возможно, – согласился Самедов, – но мы говорим о компромиссе. Он тоже был способен на подобные компромиссы. Долго ждал, терпел, приспосабливался. Потом убирал.

– Теперь я понял вашу теорию. Вы тоже ждете и выжидаете момент, чтобы нанести свой удар?

– И сразу нанесу, если появится хоть малейшая возможность, – зло сказал Самедов, – мы все одинаковые в этой компании. Стая волков, каждый из которых хочет стать вожаком. И все боятся своего вожака, ожидая, когда он, как Акела, промахнется.

Послышался автомобильный сигнал. Приехал Николай Квитко. Припарковав машину, Николай вышел и направился к ним.

– Добрый день, – кивнул Николай.

– Как ваша сестра? – спросил Дронго.

– Лучше, – кивнул он, – гораздо лучше. Спасибо вам за вчерашний героизм. Если бы не вы, все было бы гораздо хуже. Она сейчас в отеле, врач сделал ей укол, и она спит. Но обещала вам позвонить.

– Самое главное, что она поправляется, – ответил Дронго.

– Надеюсь, что все будет хорошо, – улыбнулся Николай, проходя в дом.

Самедов пошел следом за ним.

– Наверняка Максудов будет сейчас обсуждать наши совместные проекты, – сказал он.

Дронго взглянул на часы. Еще никто не мог знать, что преступление состоится очень скоро. Никто, кроме самого убийцы.