Дзидра бросила быстрый взгляд на своего гостя. Кивнула Сумманену. Дронго подумал, что он недооценил эту женщину, она сознательно решила устроить эту встречу. Чтобы прибывший эксперт встретился с адвокатом обвиняемого и убедился в том, что помочь брату ее мужа практически невозможно. Дзидра рассчитала все таким образом, чтобы они встретились.

— Это мистер Уоллес, — сообщила Дзидра, — не стану скрывать, что он приехал сюда по моему вызову. Вернее, по моему телефонному звонку. Хотя вы уже слышали Арво, которого я просила предупредить, когда появится мистер Уоллес. Я думаю, что вам будет полезно переговорить с ним, чтобы раз и навсегда оставить ваши попытки выгородить Виктора и найти другого убийцу. Здесь порядочный дом и живут нормальные люди, среди которых не может быть убийцы по определению. Думаю, что после вашей беседы с мистером Уоллесом вы сможете получить конкретные доказательства.

Она едва успела закончить, как послышались шаги и в гостиную вошел мужчина лет пятидесяти. Среднего роста, лысоватый, с большой головой и хилым телом, он отличался крупными чертами лица, густыми бровями и был похож скорее на стряпчего из романов Диккенса, чем на современного преуспевающего адвоката. Даже костюм на нем был какой-то старомодный и мешковатый. Очевидно, в провинции больше ценились консерватизм во взглядах, манерах и одежде. Уоллес, войдя в комнату, подошел к поднявшейся Дзидре и пожал ей руку.

— Познакомьтесь, — представила она гостей друг другу. — Адвокат Виктора мистер Уоллес, а это частный эксперт, которого нанял мой супруг, мистер Дронго.

— Как вы сказали? — оживился мистер Уоллес. — Голос у него был достаточно грубый для его тщедушного тела. — Господин Дронго? Я не ослышался?

— Все правильно, — Дронго пожал ему руку.

— Мне очень приятно с вами познакомиться, — подчеркнул Уоллес. — Я много слышал о вас, господин Дронго. Говорят, что вы входите в число лучших детективов Европы, а возможно, и всего мира. Я слышал о вас такие восторженные отзывы от мистера Доула. А он обычно бывает достаточно сдержан в своих оценках. И французский комиссар Дезире Брюлей тоже говорил о вас в самых выдающихся эпитетах.

— Господин Мишель Доул и комиссар Брюлей — мои лучшие друзья и наставники, — весело произнес Дронго.

— Прекрасно, прекрасно. — Уоллес взглянул на несколько ошеломленную Дзидру.

— Похоже, что вы известны не только в Москве, но и в Европе, — недовольно заметила она, усаживаясь на своем место. Мужчины расселись в креслах.

— Я давно занимаюсь своим ремеслом, — заметил Дронго. Они обменялись репликами по-русски.

— Вы напрасно побеспокоили мистера Дронго, — оживился Уоллес, не понявший их слов, — дело слишком очевидное, чтобы привлекать такого известного эксперта, как вы.

— И вы полагаете, что все уже ясно?

— Никаких сомнений, — развел руками Уоллес, — все факты против моего подзащитного. Он привез эту молодую особу в замок, успел с ней поссориться. И не один раз. У него достаточно сложный, взрывной характер. В какой-то момент он, очевидно, не выдержал и выстрелил в нее в состоянии аффекта. Затем выбежал из апартаментов, даже не понимая, что именно делает, вбежал в комнату своего брата и выбросил оружие. На нем нашли отпечатки его пальцев. Вот, собственно, и все. Несмотря на все мои уговоры, он отказывается принять эту единственно верную версию и уверяет меня, что не стрелял в погибшую. Я проверил все по минутам и по сантиметрам. Никто, кроме господина Виктора Дегтярева, не мог стрелять.

— Вот видите, — почти победно произнесла Дзидра, — а вы все еще пытаетесь найти другого убийцу.

— Я привык доверять собственным ощущениям, — возразил Дронго, — но в данном случае я доверяю и вашему супругу, который абсолютно убежден в том, что убийцей был не его младший брат, — он намеренно произнес эту фразу на английском, чтобы их понял мистер Уоллес.

— В нем говорят братские чувства, — добродушно произнес адвокат.

— А во мне опыт эксперта, — в тон ему продолжил Дронго. — Мне кажется, что есть ряд пока еще не совсем ясных моментов, которые я обязан выяснить и уточнить.

— Это ваше право, — согласился мистер Уоллес, — но учтите, что у вас не так много времени. Честно говоря, я не совсем понимаю, каким образом спустя столько времени можно установить истину. Совсем не представляю. Но вам виднее. Говорят, что вы умеете обращать внимание на такие мелочи, которые остальные люди просто не замечают.

В гостиную въехала Ольга Игоревна. За ней вошла Лилия. Увидев вошедших, Дзидра вздрогнула, настолько неожиданным и бесшумным было это появление свекрови.

— Добрый вечер, Дзидра, — ровным голосом поздоровалась Ольга Игоревна, — здравствуйте, господин Уоллес. Мистер Дронго, если не ошибаюсь? Вы еще у нас? Я думала, что вы давно нас покинули.

— Я пока задержался, — не стал вдаваться в подробности Дронго.

— Он уехал в Эдинбург и снова вернулся, — пояснила Дзидра, снова перейдя на русский язык, — а вы, кажется, не хотели спускаться к ужину? Мне сказали, что вы будете ужинать у себя в номере.

— Я передумала.

— Вы чувствуете себя лучше?

— Гораздо лучше, если это тебя действительно интересует.

— Меня интересует все, что касается обитателей этого замка, — зло отчеканила Дзидра. — На сегодняшний день я единственная хозяйка в этом доме, если, конечно, не считать девиц, которые появлялись здесь с Виктором.

— Не забывай, что я его мать. Он сидит в тюрьме, и ему могут дать пожизненный срок, а ты смеешь в моем присутствии говорить о нем столь неуважительно.

— А я еще должна говорить уважительно? — встрепенулась Дзидра. — Мы ведь говорим о человеке, которого обвиняют в убийстве. Даже если он ваш сын. Мистер Уоллес только что подтвердил, что именно Виктор застрелил Злату. Он все лично проверил.

— Виктор был в плохом состоянии, — мрачно парировала Ольга Игоревна, — и давай прекратим этот разговор. Тем более при посторонних. Завтра приедет Игорь, и мы переговорим. Я думаю, что будет лучше, если я на какое-то время вас покину. Так будет лучше для всех.

— Как хотите, — кивнула Дзидра. — Игорь уже позвонил мне. Завтра они приедут вместе с Валентиной и Алешой.

— Нурали тоже прилетит вечерним рейсом, — сообщила не без злорадства Ольга Игоревна, — у него несколько изменились планы, и он пробудет два дня в нашем замке.

— Опять этот тип? — поморщилась Дзидра. — Интересно, что вы так охотно принимаете его у себя? Неужели вы не видите, какой он скользкий и неприятный?

— Это тоже мы обсудим после, — сдержалась Ольга Игоревна. — Господин эксперт, у вас остались вопросы или вы наконец можете нас покинуть?

— У меня остались вопросы, — зло ответил Дронго. — У меня осталось много вопросов, уважаемая госпожа Хотинская. И я не могу уехать отсюда, пока не задам их вашей кухарке, вашей сиделке и вашей внучке. Не забывайте, что я выполняю свою работу по поручению вашего сына. В тот момент, когда он отменит это поручение, я с большим удовольствием прекращу свое расследование.

Хотинская смотрела на него, не моргая. Затем обернулась к Лилии.

— Похоже, что в этом доме все пытаются самоутвердиться за мой счет. — Она перешла на английский, на котором говорила с большим акцентом, более тщательно подбирая слова. — Мистер Уоллес, как себя чувствует Виктор?

— Неплохо, — ответил адвокат, — он читает книги и по-прежнему настаивает на своей невиновности. Все мои попытки убедить его в том, что подобная линия защиты будет крайне неэффективной, не производят на него никакого впечатления…

— Давайте сделаем иначе, — нахмурилась Ольга Игоревна, — я напишу ему письмо. Постараюсь убедить его в том, что он должен вас послушать. Как вы считаете, что ему грозит в этом случае?

— Возможно, нам удастся повлиять на присяжных, — пояснил Уоллес. — В таком случае он получит от пяти до восьми лет тюрьмы. Учитывая, что он гражданин России, ваша страна может потребовать его выдачи, чтобы он сидел в российской тюрьме.

— Я бы предпочла британскую, — холодно заметила Хотинская.

— В России приговор может быть быстрее пересмотрен, — пояснил адвокат. — Хотя я понимаю ваше беспокойство. Лучше просидеть десять лет в британской тюрьме, чем один год в российской. Но сейчас главное — получить минимальный срок для вашего сына.

— Я напишу ему письмо, — твердо произнесла Ольга Игоревна, — а вы ему передадите мою просьбу — согласиться с вашими… как это будет по-английски? «Advice», кажется. С вашими советами.

— Так будет лучше, — сказал Уоллес.

— В таком случае нам лучше подняться в мою комнату, чтобы подготовить это письмо, — сразу предложила Хотинская. — Надеюсь, к этому времени господин эксперт уже завершит свою работу?

— Я постараюсь не задерживаться, — кивнул Дронго, поднимаясь из кресла, — только мне понадобится переговорить с вашей сиделкой.

— Лилия спустится к вам через двадцать минут, — сказала Ольга Игоревна и, не прощаясь, повернула кресло к выходу.

Мистер Уоллес поднялся и, кивнув Дронго на прощание, осторожно спросил:

— Где вы остановились?

— В «Интерконтинентале», — ответил Дронго.

— Я вам позвоню, — пообещал адвокат, выходя следом за Хотинской, которая выехала, даже не обернувшись в сторону своей невестки и гостя. Лилия так же молча вышла за ней.

— Убедились? — иронично спросила Дзидра. — Смогли лично убедиться, какая у меня свекровь и как мне с ней комфортно жить в нашем замке. Скорее бы она отсюда убралась. Родителей нужно любить на большом расстоянии. Или вы не согласны?

— Не согласен, — вздохнул Дронго, — я мечтаю каждый день проводить рядом с моими родителями. Не всегда получается, но я пытаюсь быть с ними как можно больше.

— В таком случае вам повезло, — усмехнулась Дзидра, — вы представляете довольно редкий и вымирающий тип человека. Если в вашем возрасте вы еще можете столь восторженно говорить о встречах с родителями.

— Ваши родители живы? — неожиданно спросил Дронго.

— Мать жива, — ответила Дзидра, — отец умер несколько лет назад. Хотя он не жил с нашей семьей. Мы с сестрой росли без отца. У нас был отчим, но он тоже умер восемь лет назад. А почему вы спрашиваете?

— Вам нужно сломать эту традицию разводов, — вздохнул Дронго. — Если ваша мать развелась, когда вы были еще девочкой, то весьма вероятно, что и вы можете развестись с вашим супругом. И передадите подобную «традицию» своей дочери. Когда мать и бабушка имеют такой печальный опыт, дочь и внучка почти гарантированно его повторяют. Эта статистика… Я бы на вашем месте не шел на конфликты со своей свекровью столь часто. Это может не нравиться вашему мужу, об этом вы не думали?

— Давайте не будем вмешиваться в мою частную жизнь, — огрызнулась Дзидра. — Зачем вы хотите говорить с Мартой? Мне казалось, что она вам больше не нужна.

— Я провожу расследование так, как считаю нужным, — деликатно, но твердо заметил Дронго.

— В таком случае вы будете беседовать с ней в моем присутствии, — категорически заявила Дзидра, — только в моем присутствии. Иначе я не разрешу вам беседовать.

— Позовите вашу дочь, — согласился Дронго, — мы побеседуем вместе.

Она взглянула на него, очевидно, решая, как ей поступить. Было заметно, что она колеблется. Секунд через двадцать она все-таки поднялась и вышла из гостиной.

«Кажется, деньги принесли в эту семью только несчастье, — подумал Дронго. — Им было бы гораздо лучше не зарабатывать свои миллионы и вести образ жизни среднего класса».

Дзидра вернулась с дочерью. Когда они спускались по лестнице, было слышно, как они негромко переругиваются и мать что-то внушает своей дочери — возможно, предостерегает ее от излишней болтливости. Они вошли в гостиную и прошли к дивану. Дзидра уселась на диван, рассчитывая, что дочь сядет рядом. Но та прошла и уселась в кресло. Дронго грустно усмехнулся. На молодой девушке были джинсы, спущенные на бедра так, что были видны ее белые трусики, и короткая рубашка, обнажавшая пупок.

— Извините, Марта, что я во второй раз вас беспокою, — начал он, — но мне хотелось задать вам несколько вопросов.

— Это ваша работа, — ответила Марта, — спрашивайте.

— Вытащи жвачку изо рта, — попросила мать.

Дочь вытащила жвачку и прикрепила к ручке кресла. Мать прикусила губу и ничего не сказала.

— В момент выстрела вы были в комнате, которая оборудована под домашний кинотеатр, — сказал Дронго, — она примыкает к апартаментам Виктора. Неужели вы ничего не услышали?

Дочь взглянула на мать, словно спрашивая ее совета. Затем покачала головой.

— Ничего, — ответила она, — я надела наушники и смотрела фильм. Поэтому ничего не услышала. И не могла услышать. Вы можете сами проверить. Если надеваешь наушники, то ничего не слышишь, даже когда громко кричат в соседней комнате.

— А там кричали?

— Да.

— И вы слышали их крики?

— Конечно, слышала. Они так громко ругались. Я как раз прошла в комнату. Поднялась на третий этаж из своей комнаты. И услышала, как они ругаются.

— О чем они ругались?

— Дядя Виктор обвинял ее в том, что она его все время обманывает. А она говорила, что он ее обманывает. Такие взаимные упреки. Но я их не очень долго слушала. Мне это было неинтересно. Я надела наушники и включила фильм. А потом узнала, что Злату убили, и стрелял в нее дядя Виктор.

— И вы ничего больше не услышали?

— Ничего. Пока не пришла мама. Я даже не знала, что там произошло. Они меня туда не пустили.

— Какой фильм вы смотрели?

— Третий фильм из цикла «Властелин колец».

— Он называется «Возвращение короля», — вспомнил Дронго.

— Вы помните название этого фильма? — удивилась она. — Ничего себе. В вашем возрасте…

— В моем возрасте люди еще любят хорошие книги, — продолжил за нее Дронго, а Толкиен всегда был одним из моих любимых писателей. И экранизацию его трилогии я считаю выдающимся достижением голливудского кинематографа. Открою вам секрет: я видел этот фильм и вообще все три фильма трилогии раз сорок. И они мне ужасно нравятся.

— Вот видишь, — обратилась к матери Марта, — а ты говорила, что это глупые фильмы.

— У каждого свои предпочтения, — дипломатично заметил Дронго, не дожидаясь ответа Дзидры.

— Мне все равно не нравятся эти фильмы, — пожала плечами Дзидра, — я их совсем не понимаю.

— В таком случае я понимаю, почему вы ничего не услышали, — улыбнулся Дронго, — когда идет такая драка на экране по взятию белой крепости, услышать что-либо рядом практически невозможно. Даже без наушников. Кто вам нравится больше? Король Арагорн или эльф Леголас? А может, тролль Адрилл? Хотя некоторым нравятся даже хоббиты. Это уже на вкус каждого.

— Мне они все нравятся, — пожала плечами Марта.

— Тогда понятно, — кивнул Дронго. — А ваш двоюродный брат был в соседней комнате?

— Не в соседней, а через лестничный пролет, в другой части здания, — ответила Марта.

— Он мог услышать выстрел?

— Конечно, мог. Но он его наверняка не услышал. Вы знаете, как он играет в бильярд? Это для него смысл жизни. Он хочет стать чемпионом мира! Он однажды на спор в лондонском пабе обыграл известного мастера, выиграв тысячу фунтов. Можете себе представить? Мальчик против известного мастера. Мы все так радовались за Алексея. Когда он играет, то вообще отключается, словно весь остальной мир для него не существует. А потом этот тип отказался платить. Алеша сразу полез в драку, он такой вспыльчивый, весь в дядю Виктора.

— Бильярд — это его серьезное увлечение, — вставила Дзидра. — Даже у Алеши есть хобби, а у нашей Марты самое большое увлечение — ходить по дорогим бутикам.

— Ты могла бы этого не говорить. В конце концов, все деньги я получаю от папы, — вспыхнула дочь.

— Это наши деньги. А твой папа зарабатывает их тяжелым трудом. Он не сидит на нефтяной или газовой трубе, как некоторые олигархи, и каждая тысяча долларов достается ему с трудом.

— Мы не нищие, — возразила дочь.

— Если будем оставлять в бутиках по десять тысяч долларов, то скоро станем нищими, — парировала мать. — Но ты отвлеклась от темы. Господин эксперт наверняка хочет задать еще несколько вопросов.

— Вы можете вспомнить, в чем именно обвинял ваш дядя Виктор свою спутницу?

— Говорил, что она его все время обманывает. Я не очень прислушивалась. Они несколько раз спорили с тех пор как приехали. Я потом посмотрела их гороскопы. Им нельзя было даже находиться вместе в одной комнате. Он Телец, а она Скорпион. Можете себе представить, какая смесь? Вот поэтому они все время и ругались…

— Я думаю, что они ругались не только поэтому, — вставил Дронго. — Даже если не верить в гороскопы, то и тогда они были слишком разными людьми.

— В гороскопы нужно верить. Вот я, например, Рак, а моя мать Козерог. Поэтому мы все время с ней ругаемся. Зато наш папа по гороскопу Рыбы. Поэтому он подкаблучник и у него идеальные отношения со мной, — победно произнесла Марта. — А кто вы по гороскопу?

— Овен, — улыбнулся Дронго.

— Ой, как интересно, — всплеснула она руками, — у вас такой сильный знак. Просто фантастика. Это первый знак в гороскопе. Такой же знак у нашей бабушки. Поэтому она такая неистовая и бескомпромиссная. Зато у них с Алешей идеальные отношения. Ведь он тоже огненный знак. Стрелец по гороскопу.

— Это очень интересно, — согласился Дронго, — только о вашей бабушке и кузене мы поговорим в следующий раз. Давайте вернемся к вам. Вы знали о репутации Златы до того, как она сюда приехала? Вы о ней что-то слышали?

Марта взглянула на мать, но та молчала.

— Я о ней слышала, — кивнула Марта, — она достаточно известный человек. Часто появляется на московских тусовках. Ее фотографии печатают в журналах.

— Понятно. Значит, вы не прислушивались к их разговору? Мне почему-то кажется, что вы его наверняка слышали и даже запомнили.

— Почему вы думаете, что я подслушивала? — нахмурилась Марта.

Мать сжала губы, но не произнесла ни слова.

— Насколько я понял, убийство произошло ближе к вечеру, — сказал Дронго. — Возможно, это совпадение. Но вы поднимаетесь наверх как раз в тот момент, когда ваш дядя и его спутница начинают ругаться. Учитывая ее репутацию и ваш возможный интерес, вполне возможно, что вы оказались там не совсем случайно.

— Я пришла посмотреть фильм, — разозлилась девушка.

— Понимаю. Но я удивлен, что вы сразу не побежали в апартаменты, где произошло убийство. Ведь вы были за стеной и должны были слышать выстрел.

— Я смотрела фильм, — упрямо повторила Марта.

— Вы его даже не видели, — возразил Дронго.

Дзидра открыла рот, чтобы вмешаться, но снова промолчала. Она с нарастающим ужасом смотрела на этого непонятного человека. Она начала понимать, как он опасен.

— Что вы хотите сказать? — спросила девушка.

— Вы не видели этого фильма, — повторил Дронго, — иначе бы сразу вспомнили, что «тролли» во всех фильмах трилогии были врагами хоббитов, эльфов и людей. А также обратили бы мое внимание, что такого героя, как тролль Адрилл, просто не было в фильмах. И в книгах его не было. Так назывался меч, который был у короля Арагорна. Невозможно просмотреть фильм и не запомнить главных героев.

— Может, я посмотрела другой фильм, — разозлилась Марта.

— Хватит, — вмешалась Дзидра, — не нужно больше ничего говорить. Ты еще ничего не поняла? Он тебя поймал как дурочку. Устроил ловушку и поймал. И чем больше ты будешь врать, тем больше будешь лезть в эту ловушку. Это тебе не придурковатый шотландский полицейский. Он самый известный эксперт в мире. Лучше молчи и ничего ему не говори.

Марта затравленно взглянула на мать.

— Я вынужден настаивать на вашей откровенности, — вмешался Дронго, — мне кажется, что здесь не нужно обладать особыми навыками. К вам в дом приезжает такая известная особа со своей, уже устоявшейся, репутацией. Разумеется, она вызывает у вас повышенный интерес. Это вполне объяснимо. И конечно, когда они в очередной раз начинают ругаться, вы поднимаетесь наверх якобы для того, чтобы посмотреть новый фильм. А на самом деле вы всего лишь хотели услышать их разговор. Вполне понятное любопытство для девушки вашего возраста. Я вас не обвиняю. И понимаю, что вы все слышали. Возможно, услышав выстрел, вы просто испугались и решили не выходить из комнаты.

Марта молчала. Сидевшая рядом мать снова вмешалась, не выдержав затянувшейся паузы:

— Кто дал вам право допрашивать мою дочь? По какому праву мы ее так мучаете? Подозреваете чуть ли не в убийстве?

— Это право на расследование дал мне ее отец, — напомнил Дронго, — и не нужно так передергивать. Никто не обвиняет вашу дочь в убийстве. И вообще, все, о чем мы здесь говорим, останется в этой комнате. Меня попросил о помощи ваш отец, и вся информация будет передана только ему, а не местным следователям. Поэтому не вижу смысла в вашем молчании. Или в утаивании каких-либо фактов.

Дзидра взглянула на дочь.

— И еще, — безжалостно добавил Дронго, — вашей дочери уже много лет, госпожа Дегтярева, и в этом возрасте девочки обычно не спят с мамами в их спальных комнатах, тем более девочки, которые учатся в престижных английский школах. После пережитого шока она не хочет оставаться одна в своей комнате, и именно поэтому вы так понимающе относитесь к ее неожиданным срывам. Или я не прав?

— Мама, он все понимает, — прошептала Марта, с трудом сдерживая слезы.

— Хватит, — поднялась Дзидра, — уходите. Нам не о чем больше разговаривать.

— Я должен знать правду, — возразил Дронго, не двигаясь, иначе завтра я расскажу обо всем вашему мужу. Ему будет неприятно услышать, что вы утаили какие-то факты, которые могли бы помочь его брату, попавшему в такую беду.

Дзидра посмотрела на дочь. У той дрожали губы.

— В конце концов, — рассудительно сказала мать, — нам нужно будет все рассказать папе. Рано или поздно. Будет лучше, если ты расскажешь прямо сейчас.

— Я ничего не сделала, — всхлипнула Марта, — я только поднялась наверх, чтобы послушать, о чем они говорили…

Она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать.

— Что было потом? Что вы услышали?

— Он кричал, что она его все время обманывает. Только и ждет момента, чтобы его обмануть. Кричал, что не позволит ей встречаться с каким-то Геннадием. Потом говорил о каком-то французе. Фамилию я не расслышала. А потом он начал кричать, что она готова встречаться даже с Нурали Халдаровым. Я даже удивилась, когда он стал говорить о Нурали, ведь тот приехал к нашей тете Валентине.

— Что еще?

— Ничего. Он выбежал, и я услышала, как хлопнула дверь. Потом была тишина. Я действительно включила телевизор, но почти не смотрела фильм и даже не стала надевать наушники. Поэтому и не узнала, кто там главный герой.

— Женщинам, как правило, не нравится фантастика, — вздохнул Дронго. — Я в этом много раз убеждался. Что было дальше?

— Она тоже вышла из этих апартаментов. Я слышала, как она прошла мимо меня. Минут через тридцать вернулась. Может, немного раньше. А потом раздался топот ног. Кто-то вбежал в комнату. Она только успела крикнуть, и раздался выстрел.

— Что именно она крикнула?

— Я не совсем поняла. Кажется, «ты не понял» или «ты не совсем понял». Что-то такое. А потом выстрел и снова топот ног, как будто убийца побежал в коридор. Я испугалась. Услышала, как начали бегать другие люди. Потом услышала, как спорили отец с дядей Виктором, как кричала тетя Валя, как что-то громко говорила моя мама. Я от страха даже надела наушники. А потом решила выйти. Но в комнату вошла моя мама и начала меня успокаивать. Я ей сразу все рассказала. Она приказала мне молчать… никому ничего не рассказывать. Наверное, подумала, что убил дядя Виктор или, может, даже наш папа. Я не слышала, как он вошел в апартаменты.

— Не говори глупостей, — вмешалась мать, — я думала прежде всего о тебе.

— Больше я ничего не слышала, — выдохнула Марта, — и никому больше не рассказывала. Даже отцу. Я не знаю, кто стрелял в Злату и кто ее убил. Честное слово, не знаю.

Она не выдержала и разрыдалась. Мать поднялась и подошла к дочери.

— Вы добились того, чего хотели, — нервно произнесла Дзидра, — довели девочку до слез. Теперь наконец вы успокоились?

Дронго поднялся и вышел из гостиной. У лестницы он увидел Лилию. Она стояла, бледная от ужаса, прижимая руки к сердцу.

— Я все слышала, — с трудом сдерживая волнение, произнесла Лилия, — какой ужас. Она ничего нам не говорила.

— Тише, — попросил Дронго, — только не так громко.

— Я теперь все поняла, — выдохнула Лилия, — я теперь точно знаю, кто был убийцей. Я знаю, кто стрелял в Злату…