Ужин должен был начаться в семь часов вечера, но некоторые гости, взволнованные и голодные, уже с половины седьмого прохаживались перед зданием отеля со стороны поля для гольфа, куда выходила терраса ресторана.

Дронго и комиссар прошли к лужайке, в центре которой рос мощный ветвистый дуб. Вокруг него были расставлены скамейки для отдыхающих. Усевшись на скамьи лицом к отелю, оба терпеливо ждали, когда откроется ресторан и они смогут поужинать.

Мурашенков и Сарычев вышли на свежий воздух одними из первых. Они прогулялись к бассейну и сейчас снова возвращались к террасе.

Официанты уже вовсю суетились, расставляя бокалы и приборы, когда появился адвокат Карнейро, который уселся за столиком на террасе и потребовал принести ему чашечку кофе перед ужином.

Пан Шокальский вышел один и, оглядевшись по сторонам, снова вернулся в холл отеля. Очевидно, встреча с Мурашенковым и его напарником не прельщала поляка.

Пани Илона приближалась к террасе с противоположной стороны лужайки, где она, вероятно, гуляла в одиночестве. Дронго в который раз залюбовался ее великолепной фигурой, когда она прошла мимо них с комиссаром, томно улыбнувшись обоим. И наконец, за несколько минут до открытия у ресторана появилась Луиза, которая была одета в темное платье и все время испуганно озиралась, словно опасаясь, что ее могут обвинить во всех смертных грехах.

Фармера и хозяина отеля нигде не было видно. Скорее всего, они сейчас вместе находились в номере, который предоставили Фармеру взамен прежнего — того, где произошло убийство. Надо полагать, Мануэль Сильва считал своим долгом не оставлять в одиночестве вдовца, потерявшего в столь преклонном возрасте относительно молодую супругу.

Обычную жизнь курорта нарушало присутствие на лужайке двоих сотрудников полиции в форме, которые демонстративно фланировали перед потрясенными служащими и гостями отеля.

— Надеюсь, Кэтрин Фармер уже успела вернуться в отель. — Комиссар посмотрел на часы. — Иначе эта парочка будет фигурировать в материалах полицейского расследования как самая подозрительная.

— Они еще не приехали, — заверил Брюлея Дронго.

— Почему ты так уверен?

— С шести часов вечера за стойкой портье дежурит мой старый знакомый Жозе Монтейру. Большой любитель зеленых купюр достоинством в сто евро. Получив одну такую бумажку, этот негодяй пообещал, как только здесь появятся Кэтрин и ее супруг, сразу же сообщить мне об этом.

— Если даже выяснится, что они ничего не знают, я бы все равно не исключал их из числа подозреваемых. Значит, у нас их по-прежнему десять, — напомнил комиссар. — Хотя стрелять в Сильвию мог любой официант или служащий отеля. Но, думаю, мы правильно делаем, что подозреваем именно наших знакомых. Чтобы решиться на такое преступление, нужно иметь стальные нервы и твердый характер. А сотрудники отеля набраны в основном из жителей рыбацкого поселка Алвор — людей простых и дружелюбных. Трудно представить кого-то из них хладнокровным убийцей.

— Верно, — согласился Дронго, — я об этом тоже думал. Но сомнения относительно вашей соотечественницы еще не сняты. Если она умная женщина, то могла догадаться оставить три тысячи долларов нетронутыми, чтобы обеспечить себе алиби. Или не взяла эти деньги, поскольку должна была получить намного больше.

Комиссар повернул голову и взглянул Дронго в глаза. Но ничего не сказал, позволив своему собеседнику продолжать эту тему.

— Сильвия могла настаивать на изменении завещания своего мужа, — продолжал Дронго, — а Кэтрин могла узнать об этом. Или ее супруг. Тогда они уговорили Луизу согласиться на предложение Сильвии стать ее осведомительницей и втереться к ней в доверие, пообещав, со своей стороны, заплатить гораздо большую сумму. В этом случае Луиза не стала бы трогать деньги Сильвии, рассчитывая получить щедрое вознаграждение от своих хозяев и не рисковать.

Брюлей молчал. Целую минуту. Затем тяжело вздохнул:

— Мне нравится твоя логика. Все получается правильно. Если они договорились, то Кэтрин Фармер и ее муж, или один из них, специально организовали эту поездку в Фаро, чтобы иметь абсолютное алиби на тот момент, когда Луиза должна была выстрелить в жену мистера Фармера. Только одно обстоятельство меня смущает. Горничная видела, как Луиза отходила от двери в банном халате отеля. Почему она не переоделась, ведь времени у нее было достаточно?

— Согласен, — улыбнулся Дронго. Разговаривать с умным человеком всегда приятно. Когда говоришь с таким мэтром, пытаешься еще и учиться. — А если она специально надела халат, чтобы не испачкаться в крови? Ведь халат гораздо легче отстирать, чем обычную одежду. Халат можно бросить в ванну и сказать, что он нечаянно упал в воду. Что, если это была просто уловка?

— С тобой трудно спорить, — прохрипел комиссар.

И вдруг улыбнулся. Это было так неожиданно! Брюлей вообще редко улыбался.

— Должен тебе сказать, Дронго, что ты действительно хороший сыщик. Я тоже подумал об этом. И первое, что сделал, это отправился к Луизе в номер и проверил ее халат. Можешь себе представить, она занимает двухместный номер! Так вот, там было два сухих халата. Я внимательно осмотрел оба. Надо сказать, в этих халатах очень маленькие карманы. Явно не для пятьдесят восьмой модели «дженнингса». Но и карманы я тоже осмотрел. Если бы оружие пытались засунуть в карман, там остались бы пороховые следы.

— Браво, комиссар, — Дронго развел руками, — вам никто не говорил, что вы гений сыска?

— Не нужно мне льстить, — отмахнулся Брюлей, — это обычный полицейский опыт. Ты вдвое моложе и не работал ни одного дня в полиции, но пришел к тем же выводам. Кто из нас быстрее соображает? Ты или я, проработавший в полиции почти полвека?

— Только вы, комиссар! — ответил Дронго.

И тут они увидели высунувшегося в приоткрытую дверь Жозе Монтейру. Тот вертел головой по сторонам, ища глазами эксперта. Увидев наконец Дронго, портье энергично замахал рукой, подзывая его к себе.

Дронго подошел ближе.

— Они только что приехали, — шепотом сообщил Монтейру, — их автомобиль сейчас паркуется рядом с отелем.

— Идемте, — позвал Дронго, оборачиваясь к комиссару, — они приехали.

Дезире Брюлей с неожиданной для его лет ловкостью поднялся и направился к зданию. Вместе с Дронго они вошли внутрь. Как раз в этот момент с другой стороны — от главного входа в отель — в холле появились Кэтрин Фармер с супругом. И почти сразу им навстречу шагнули Брюлей и его спутник.

— Извините меня, миссис Фармер, — обратился к актрисе комиссар, — я просил бы вас не подниматься наверх, а задержаться на несколько минут внизу.

— Почему? — недовольно спросила Кэтрин. — Вы все еще пытаетесь нас преследовать, господа детективы? Или до сих пор подозреваете Энрико в каких-то грехах? Думаете, он по-прежнему не платит налогов?

Вилари нахмурился, но ничего не произнес. Комиссар и Дронго переглянулись. У этого парня было слишком много проблем.

— Будет гораздо лучше, если вы не станете говорить так громко и пройдете с нами, — вставил Дронго, — поверьте мне, миссис Фармер, это прежде всего в ваших интересах.

— И не подумаю, — вскинула голову Кэтрин.

Она была в синей куртке, под которой виднелся темный пиджак. Именно в нем Дронго видел ее утром. В руках актриса держала черные очки. Очевидно, она надевала их во время визита в Фаро, чтобы ее не узнали.

— До свидания, господа, — громко сказала Кэтрин, — если хотите, я вызову своих адвокатов, чтобы они с вами поговорили. Или сотрудников полиции, если вы будете к нам приставать.

Она взяла Энрико под руку, собираясь уйти, когда Брюлей неспешно произнес:

— Полицейские уже ждут вас наверху, миссис Фармер. В отеле произошло убийство…

— Что? — Кэтрин повернулась. Взглянула на комиссара, затем на Дронго. Посмотрела на Энрико, стоявшего рядом с ней. И снова на комиссара. — Какое убийство? — спросила она, и у нее дрогнули губы. Если она притворялась, то играла замечательно. Впрочем, по-другому и быть не могло. Она была очень хорошей актрисой.

Вилари выглядел хмурым и несколько растерянным. Казалось, он пытался понять, о чем идет речь.

— Прошу вас, давайте присядем, — предложил комиссар и, повернувшись, направился к дивану, стоявшему рядом с несколькими креслами, уже не сомневаясь, что его собеседники последуют за ним.

Ошеломленная актриса и ее супруг, держась за руки, действительно двинулись вслед за широкой спиной комиссара, как зачарованные. Дронго присоединился к ним, и они вчетвером расселись в холле. Комиссар достал трубку, с ненавистью посмотрел вокруг и начал решительно набивать ее табаком, собираясь закурить в запретной для курения зоне.

— Что… что случилось? — нервно спросила Кэтрин.

— Где вы были? — спросил Брюлей.

— Мы должны вам отвечать? — разозлилась миссис Фармер. — Может, вы, наконец, объясните, что здесь происходит?

— Сначала ответьте на мой вопрос.

— Мы ездили в Фаро. Хотели узнать в аэропорту, когда можно будет улететь в Лондон. Заодно там пообедали.

— О рейсах на Лондон вы могли узнать по телефону.

— Могли. Но нам так захотелось. К тому же мы решили немного развеяться. Послушайте, я не понимаю, почему я должна отвечать на ваши вопросы!

Брюлей взглянул на Дронго, словно давая ему возможность вступить в беседу.

— Ваша визажистка Луиза и супруга вашего дяди были знакомы раньше или познакомились только здесь? — спросил Дронго.

— Хватит, — вмешался Вилари, — кто вы такие? Мы уходим. Про какое убийство вы говорите?

Дальше молчать не имело смысла.

— Сегодня утром в отеле была убита жена вашего дяди Сильвия Фармер, — сообщил Дронго.

Комиссар сунул трубку в рот и чиркнул спичкой, хотя поблизости не было ни одной пепельницы. Здесь вообще нельзя было курить.

— Нет, — произнесла потрясенная Кэтрин. Она снова взглянула на Вилари и сжала ему руку: — Нет, нет. Такого не может быть. Нет.

Ее муж сохранил гораздо больше хладнокровия. Он лишь еще больше сдвинул брови.

— Мы тут ни при чем, нас здесь не было, — сказал Энрико, — и вообще, мы уехали еще до того, как ее застрелили.

Кэтрин смотрела на всех троих мужчин расширенными от ужаса глазами. Бедняжка была почти в состоянии шока.

— Кто… как… где Джеймс? Что с ними случилось? — попыталась выдавить Кэтрин.

— Успокойтесь, — посоветовал комиссар. Он увидел, как Жозе Монтейру спешит к ним, чтобы напомнить комиссару о запрете на курение в холле. Но, столкнувшись со взглядом Брюлея, несчастный портье счел за лучшее ретироваться.

— Сильвию застрелили, — пояснил Дронго, — сегодня утром, когда вы уехали в Фаро.

— Кто это сделал? — быстро спросил Вилари. — Его арестовали?

— Полиция ищет убийцу, — ответил Дронго.

— Здесь, — удивился Энрико, — здесь ее убили? Вокруг столько охранников, повсюду стоят камеры.

— Ее застрелили в номере, — повторил Дронго, — и наверху вас обязательно встретит инспектор полиции, который жаждет с вами побеседовать. А завтра вас вызовут к следователю, который тоже захочет задать вам неприятные вопросы.

— Почему вы спросили про Луизу? — поинтересовался Вилари. — При чем тут она?

— Ее видели у номера, в котором жили супруги Фармер, — пояснил Дронго.

— Ах, вот почему вы спрашивали про нее, — понимающе покачал головой Вилари, все еще держа жену за руку, — хотите списать на нас это грязное преступление. Не нашли никого лучше? — зло спросил он. — Думаете, я подговорил Луизу, чтобы она выстрелила в Сильвию? Между прочим, Луиза боится даже вида крови. Об этом все знают.

— При чем тут Луиза? — не поняла Кэтрин. — О чем вы говорите?

— Они считают, что мы это подстроили, — все больше распалялся Энрико. Он выпустил руку Кэтрин из своей. — Разве ты не видишь, что они приехали сюда специально. Чтобы нас подставить! Все эти частные детективы вот уже который год охотятся за мной. Сначала меня обвиняли в мошенничестве, потом в неуплате налогов, теперь придумали убийство. Им важно убрать меня от тебя. Разве ты не понимаешь, что теперь мы с тобой остались единственными наследниками твоего дяди? И они хотят убрать меня, чтобы ты осталась одна.

Этот парень соображал гораздо быстрее, чем все остальные. Он сразу смекнул насчет наследства.

— Вы не только единственные наследники, — напомнил Дронго, — боюсь, что вы можете стать и основными подозреваемыми.

— Это не ваше дело, — Вилари вскочил с дивана, увлекая за собой Кэтрин, — пойдем, дорогая. Мы больше не должны говорить с ними. И вообще ни с кем. Позвони в Лос-Анджелес или в Лондон, пусть срочно прилетят твои адвокаты.

Кэтрин все еще не до конца осознавала происходящее. Она растерянно смотрела по сторонам, в то время как Энрико тащил ее к лифту. Комиссар невозмутимо курил, даже не глядя в их сторону. Дронго не понравилось такое завершение беседы.

— Подождите, — сделал он еще одну попытку, — мы хотим вам помочь. Разобраться…

— Идите вы… — выругался Вилари по-итальянски.

Куда именно — можно было догадаться, даже не зная языка. Когда тебя так далеко и от души посылают…

Дронго вернулся в кресло напротив Брюлея. «Ну и черт с ними, — раздраженно подумал он, — в конце концов, это не наше дело». Комиссар оставался невозмутимым. Он пыхтел своей трубкой, даже не шелохнувшись. Затем посмотрел на Дронго и сказал:

— Кроме французского, я еще знаю английский и немного понимаю итальянский.

— Я тоже понимаю итальянский, — усмехнулся Дронго.

— Перевести тебе, куда он нас послал, или ты понял?

— Здесь перевода не требуется. Я думаю, вы не раз слышали такие выражения в ваших полицейских участках от итальянских эмигрантов.

— И ты думаешь, мне приятно было это слышать?

— Не думаю. Приятно то, что у нас есть повод еще раз поговорить с сеньором Энрико Вилари, — неожиданно заявил Дронго.

— Значит, ты тоже обратил внимание на его слова? — Комиссар достал трубку, посмотрел по сторонам. Жозе Монтейру, словно прочитав его мысли, бросился к ним с пепельницей. Он так и не решился сказать, что здесь нельзя курить. Оставив пепельницу на столике возле комиссара, портье так же быстро исчез.

— Когда начинается скандал, важно следить за каждым словом и каждым жестом говорящих, — улыбнулся Дронго, — кажется, так вы меня учили?

— Я думаю, ты всему научился сам, — добродушно возразил комиссар, — но мы с тобой одновременно обратили внимание на слова Энрико Вилари.

— Он проговорился, — согласился Дронго, — неожиданно для самого себя он проговорился.

— Да, да, — покачал головой Брюлей. — Ты сказал, что ее убили, но ты не говорил, что ее застрелили.

— Верно. А Энрико Вилари ответил, что они не виноваты, поскольку уехали до того, как Сильвию застрелили. Если это так, откуда он знал, что в нее стреляли? Я не говорил ему, как ее убили. И откуда он узнал о времени?

— Все правильно. Я полагаю, что мы поужинаем, а потом его навестим. Только скажи мне честно, ты умеешь посылать так же далеко по-английски?

— Думаю, что получится. Нужно будет немного потренироваться, — ответил Дронго, и они улыбнулись друг другу.