К завтраку не вышла Катрин. Отец объяснил, что она отдыхает и завтрак ей подняли прямо в комнату. Остальные девять человек завтракали, весело обмениваясь последними новостями. В номерах были установлены телевизоры со спутниковыми антеннами, и почти все мужчины смотрели вчера футбольные матчи предварительного турнира европейских кубков. Только Макензи не интересовали подобные соревнования, он вчера смотрел соревнования по американскому футболу.

После завтрака Макензи и Шамплен поехали в город. Оставшийся Сердюк начал готовить документы. Галэски куда-то ушел, и его никто не мог найти. К часу дня Макензи и Шамплен привезли все необходимые документы уже с подписями мсье Леру, в которых он просил оформить его завещание на Рината Шарипова. В свою очередь сам Ринат Шарипов начал подписывать документы, где его наследником объявлялся мсье Леру. По установленной традиции Сердюк поинтересовался, нет ли у Шарипова других законных наследников, которых нельзя было лишать их законных прав. Другие нотариусы весело улыбнулись.

– У меня есть несовершеннолетняя дочь, но мы развелись с ее матерью до того, как я получил свое наследство, – пояснил Ринат.

– Об этом есть указания в ваших документах, – сказал Сердюк.

– Больше никаких наследников? – уточнил Шамплен.

– И еще моя жена, – улыбнулся Ринат.

– Ваша первая супруга не имеет права претендовать на ваше состояние. Вы находитесь с ней в разводе и получили деньги уже после того, как она перестала быть вашей женой, – пояснил Сердюк.

– Вы не поняли, – возразил Ринат, – я говорю о второй жене, с которой зарегистрировался только несколько дней назад.

В наступившей тишине было слышно, как скребется паучок где-то в углу. Все трое нотариусов испуганно смотрели на Шарипова.

– Как это зарегистрировались? – спросил дрожащим голосом Сердюк. – Почему вы раньше об этом нам не сообщили? Тогда получается, что вы не сможете передать все свои активы господину Леру без письменного согласия вашей супруги.

Он терял огромные комиссионные, и его озабоченность можно было понять. Остальные двое выглядели не лучше.

– Выходит, что не смогу, – согласился Ринат, – но я думаю, что с этим не будет никаких проблем. Завтра я дам вам ее письменное согласие. А сегодня давайте закончим с нашим завещанием.

– Вы не можете подписать и свое завещание, – вмешался Макензи, – ведь если вы женаты, то даже составление подобного завещания может считаться незаконным.

– Почему?

– Это очень просто, – пояснил Сердюк. – Насколько я помню, согласно российским законам вы не можете лишать свою жену права на наследство. И поэтому ваше завещание может быть оспорено вашей женой, если вдруг с вами что-нибудь случится и наследником останется только Вольдемар Леру. Ведь вы зарегистрировали с ней свой брак до подписания этого завещания. А значит, точно осознавали, что не имеете права подписывать подобный документ. И тем более не можете подписывать другие документы без ее согласия. Я думаю, что нам нужно срочно пригласить ее в Антигуа, чтобы подписать все необходимые документы.

– Ни в коем случае, – возразил Ринат, – она просто вышлет мне письменную доверенность, заверенную российским нотариусом.

– Давайте сделаем перерыв, – предложил Шамплен.

Ринат встал и вышел из-за стола, поднялся к себе в номер. И опять услышал телефонный звонок.

«Быстро, – подумал он, – значит, кто-то из нотариусов успел проинформировать Глущенко о нерациональном поступке его племянника».

– Что ты себе позволяешь? – услышал он привычно глухой и раздраженный голос Глущенко. – Откуда взялась твоя жена? Что ты еще придумал? Совсем с ума сошел? Думаешь, что можешь играть такими вещами?

– Я просто полюбил женщину и решил на ней жениться, – возразил Ринат, – не понимаю, чем вы недовольны.

– Не сходи с ума, – разозлился Глущенко, – пусть завтра она пришлет тебе письменное подтверждение отказа от всех претензий на твое возможное наследство. Завтра до вечера. Если не пришлет, то уже послезавтра ты снова будешь холостым… Ты все понял?..

Ринат отчетливо представил, что именно могут сделать с Инной. И понял, что это не обычная угроза. Глущенко не остановится ни перед чем, чтобы получить назад все свои деньги. Жизнь Инны для него ничего не стоит, как и жизни сотен других людей.

– Откуда вы так быстро узнали об этом? Кто вам сообщил?

– Не твое дело. Ты лучше подумай, как быстрее организовать ее письмо. У тебя только одни сутки. Зачем ты это сделал? Все время ищешь приключения себе на голову.

– Я хотел гарантировать ей права на мое наследство, если со мной что-то случится.

– Ты стал слишком умным и предусмотрительным. Нельзя быть таким умным, это вредно для здоровья. У тебя одни сутки. И не забудь, что, если до завтрашнего вечера мы не получим этого письма, ты можешь снова считать себя холостым. Карим остался в Москве, он сделает все как нужно.

Глущенко отключился.

«Слишком быстрая реакция, – снова подумал Ринат, – нужно будет попытаться вычислить, кто именно ему позвонил».

Он вышел из своего номера, спустился вниз. За столом сидел только Макензи. Остальных здесь не было.

– Где они? – спросил по-английски Ринат.

– Господин Сердюк пошел принимать какое-то лекарство, – пояснил Макензи, – а господин Шамплен поднялся к своей дочери.

– Они никому не звонили?

– При мне никому.

Ринат обессиленно опустился на стул. Затем снова поднял голову.

– Сегодня утром вы поехали в город. Вы встречались с мсье Леру? Вы же рассказывали мне, что вчера с ним разговаривали.

– Вчера разговаривал, – согласно кивнул Макензи, – по телефону. А сегодня я его не видел.

– Откуда взяли документы с его подписями?

– Их передали в мой офис сегодня утром. Когда мы поехали в столицу.

– Скажите, мистер Макензи, вы давно живете в столице?

– С самого рождения. Уже много лет.

– И давно работаете нотариусом?

– Давно. Тридцать с лишним лет. А почему вы спрашиваете?

– Дайте вашу руку, – попросил Ринат.

Темнокожий Макензи протянул руку. Ринат внимательно осмотрел ладонь. Неужели можно до такой степени изменить пигментацию кожи? Тембр голоса, походку, разрез глаз. Неужели Глущенко мог согласиться стать темнокожим? Нет, никогда в жизни.

– Успокоились? – насмешливо спросил Макензи. – Зачем вы это делаете? Думаете, что я не тот, за кого себя выдаю? Но это глупо, на этом острове меня знает каждая собака. А вот остальных двух нотариусов никто не знает. И вашего румынского журналиста, который наверняка не журналист, тоже никто не знает.

– Почему не журналист? – насторожился Ринат.

– Он хороший охотник, – сообщил Макензи, – целыми днями ходит по холмам и стреляет кроликов. Если бы он был журналистом и собирал этнографический материал, то не стал бы себя так глупо вести.

– Интересно, – согласился Ринат, – значит, вы думаете, что он не журналист?

– Уверен. Точно так же, как и ваши ребята, которых вы называете юристами. Они никакие не юристы, а обычные телохранители. Ведь это правда? Хотя ваш секретарь вызывает у меня уважение. Возможно, она действительно вам помогает, но она слишком сексапильна, так, кажется, говорят.

– Вы наблюдательный человек, – кивнул Ринат, – теперь я буду знать, что вам можно доверять.

– Лучше доверять только самому себе, – посоветовал Макензи, – так будет гораздо спокойнее. И надежнее.

Ринат кивнул в знак согласия и, вскочив со своего стула, снова побежал наверх, в свою комнату. Он вызвал к себе Анзора и Павла.

– Найдите этого румынского журналиста, – попросил Ринат, – он не тот, за кого себя выдает. Только учтите, что он может быть вооружен.

– Найдем, – кивнул Анзор, – что с ним делать?

– Ничего. Только верните его сюда, и я сам с ним поговорю.

Анзор и Павел переглянулись, выходя из комнаты. Следом за ними Ринат вызвал Тамару.

– Сколько раз ты видела моего погибшего дядю? – уточнил он у своего секретаря.

– Не помню точно. Но раз пять видела. А почему вы спрашиваете?

– Ты не помнишь каких-нибудь характерных особенностей его походки? Или какие-нибудь привычки, может, он любил прищуриваться или как-то по-особенному улыбаться?

– Нет, – вспоминая, покачала головой Тамара, – ничего такого не помню. Он только деньги или бумаги брал характерным жестом. Не всеми пальцами, а двумя, как клещами. Большим и указательным. Я еще тогда обратила внимание. А почему вы спрашиваете? Он же давно умер.

– Просто интересно. – Он даже не мог подумать, что этот разговор будет последним и он невольно подставит своими вопросами молодую женщину.

В этот момент в комнату ворвался Плавник. У него был растерянный вид.

– Зачем вы сообщили всем о своей женитьбе? – упрекнул его Иосиф Борисович, с трудом переводя дыхание. – Вы же сами говорили, что об этом никто не должен знать. Почему вы все рассказали?

– Вас не было, а нотариусы объяснили мне, что я не имею права оформлять перевод активов на Леру без согласия моей жены.

– Не нужно было ничего говорить, – почти простонал Плавник, – теперь они требуют, чтобы мы предоставили им письменное согласие вашей супруги на перевод активов мсье Леру. У нас появились большие проблемы. Пока мы не оформим бумаги в Москве, они не станут ничего оформлять здесь, на острове. А вы говорили, что у вас все уже решено с мсье Леру.

– Мы с ним уже договорились, – выдавил Ринат, – но я не знал, что это так важно и принципиально.

– Очень важно. Вы, по существу, торпедировали ваши переговоры, – пояснил Плавник, – и я не понимаю, какую цель вы преследуете. Если вы хотите передать свои активы Леру в доверительное пользование, то зачем вспоминали о своей супруге? А если не хотите, то зачем вообще сюда приехали? У вас бывают не совсем логичные поступки, Ринат Равильевич, которые я не могу понять.

– Я сам ничего не могу понять, – признался Ринат. – С одной стороны, мы действительно договорились, и я хотел все подписать. Но с другой… вчера ночью он немного переиграл условия нашего договора, и я начал думать, что не совсем прав, когда отказываюсь от контроля за своими активами…

– Вам нужно определяться, – развел руками Иосиф Борисович.

– Кто такой этот загадочный мистер Леру? – вмешалась Тамара. – Зачем вообще вы сюда прилетели, если не хотите ничего подписывать? И почему я ничего не знала раньше о ваших договоренностях и о вашей регистрации?

– Ты узнала об этом в самолете, – напомнил Ринат. – Что касается договоренностей с Вольдемаром Леру, то это моя проблема. А ты должна работать моим секретарем и не задавать ненужных вопросов. Иосиф Борисович, вы можете организовать максимально быстро письмо Инны, заверенное российским нотариусом, о том, что она отказывается от всех претензий и разрешает мне передачу моих активов бельгийскому гражданину Леру?

– Сейчас в Москве уже ночь, – напомнил Плавник, – это можно будет организовать, только когда у нас будет ночь. Я сначала позвоню своему нотариусу, а уже затем вы перезвоните вашей супруге.

– Когда они начинают работу? – уточнил Ринат.

– Примерно с десяти утра. Здесь будет два часа ночи.

– Значит, сегодня мы не спим и встречаемся с вами в два часа ночи, – решил Шарипов. – Надеюсь, что у нас все получится.

– Я вам больше не нужна? – желчно осведомилась Тамара.

– Нет.

– Тогда я пойду. Так обидно, что мы сидим в этой глуши. Здесь повсюду прекрасные пляжи, а в нашей бухте водятся какие-то ядовитые медузы, и поэтому здесь нельзя купаться. А я взяла с собой сразу несколько купальных костюмов.

– Вернемся в Сент-Джонс, снимем там пятизвездочный отель с бассейном или со своим пляжем, – предложил Ринат. – Я надеюсь, что мы здесь все быстро закончим. Самое позднее через два дня. А потом сможем нормально отдохнуть и даже позагорать. Обещаю дать тебе три лишних дня отдыха.

– Спасибо, – кивнула она, – буду ловить вас на слове.

Она вышла вместе с Плавником. Ринат задумчиво взглянул на свой телефон. Напрасно он пообещал Тамаре три лишних дня. После того, как он подпишет все документы, у него останется не так много денег даже на то, чтобы платить им зарплату. И еще этот дом в Киеве. Как обидно. Неужели Глущенко решил отдать его одному из тех «хомячков»? Ведь сам Ринат сделал все, чтобы разорить своих «родственников» и не отдавать под их контроль Харьковское объединение. А теперь Глущенко хочет передать Степану этот киевский дом. Было обидно…

Он снова вспомнил об угрозах своего дяди. Ринат отлично понимал, что Глущенко не шутит. Если Инна не оформит завтра это письмо, то вполне вероятно, что послезавтра в ее квартиру постучится кто-то из киллеров. И спасти Инну будет невозможно. Этот дамоклов меч будет висеть над семьей Шарипова до тех пор, пока Глущенко во второй раз не уйдет в небытие. Ринат даже испугался этой мысли. Она впервые промелькнула в его сознании.

Один миллион долларов, который обещал ему Глущенко, это даже не деньги. Это даже не «крохи с барского стола», тысячные проценты с его капитала. На самих процентах он получает гораздо больше. За квартиру, конечно, спасибо, но это единственный подарок, который получит Шарипов. И останется без ничего. Он нахмурился. Почему вообще он считает, что все нужно вернуть своему дяде? Почему он прилетел сюда, чтобы покорно все отдать? Чтобы Глущенко жил, как и прежде, миллиардером, после убийства своей жены и ее сына, после стольких преступлений. Почему это справедливо? Почему он будет помогать националисту Степану Глущенко, почему он не ответит за свои прежние преступления?

Ринат покачал головой. Лучше об этом не думать. Ему никогда не справиться с Глущенко. Тот может оказаться за его спиной или рядом с ним. Он настолько неуловим и неуязвим, что Ринат не удивится, если выяснится, что под видом Иосифа Борисовича или хозяина этого отеля скрывается сам Владимир Глущенко. Он может придумать все, что угодно.

Выйдя из комнаты, Ринат спустился вниз. Нотариусы уже собрались в просторной гостиной. К ним присоединился и Плавник. Все четверо оживленно обсуждали какие-то документы, уже прорисовавшиеся на их персональных ноутбуках.

– Что у вас случилось? – поинтересовался Ринат.

– Слишком много активов, – пожаловался Плавник. – Я не совсем понимаю, зачем нужно передавать абсолютно все ваши счета и активы этому мсье Леру, но Шамплен находит все новые и новые счета в различных банках, о которых мы даже не слышали. Боюсь, что подведение балансового отчета отнимет у нас еще несколько дней.

– Должен был прилететь еще и мистер Леклерк, – вспомнил Ринат, – это французский адвокат, которого я лично знаю.

– Он попал в аварию, – ответил Шамплен, – кажется, его ударила машина, и он повредил себе ногу.

– Мы постараемся все проверить и без помощи господина Леклерка, – сказал Макензи.

Ринат подумал, что происходит слишком много непонятных совпадений и на Антигуа не приехал как раз тот адвокат, которого он раньше знал. Примерно через полтора часа появились запыхавшиеся Анзор и Павел. Они обошли все окрестности, но нигде не нашли исчезнувшего румынского журналиста. Хозяин отеля добродушно объяснил, что Галэску позвонил и сообщил, что сегодня вернется поздно.

Казалось, что в этот день уже ничего необычного не произойдет. Кроме Галэску, все остальные собрались за ужином. Пришла даже не очень разговорчивая и бледная Катрин, которая почти ничего не ела. Мужчины пили белое вино, Тамара сидела за столом и тихо вздыхала. Здесь мог оказаться и подходящий для флирта мужчина. Но все трое нотариусов не вызывали у нее никакого доверия. С охранниками она принципиально не встречалась, а румынский журналист, на которого она все-таки возлагала некоторые надежды, так и не появился за ужином. Поэтому она находилась в несколько меланхоличном настроении, наблюдая за всеми гостями.

Поздно вечером мужчины снова вышли на террасу. Тамара поднялась к себе в номер. Ей было скучно слушать все эти разговоры о футболе и особенностях национальной рыбалки на Антигуа. Минут через сорок появился наконец Тудор Галэску. Он отрывисто поздоровался, поднимаясь к себе в номер. Анзор выжидательно взглянул на Рината. Тот покачал головой. Ему не хотелось скандала в эти вечерние часы. Он даже не предполагал, что уже через час в этот отель приедут сразу несколько полицейских машин.

Галэску спустился вниз минут через десять. Достав сигару, он с видимым удовольствием закурил. Ринат подошел к нему.

– Где вы были? – спросил он у журналиста. – Мы ждали вас к ужину.

– Задержался, – ответил Галэску, – был в городе и поэтому немного задержался. Но мне говорили, что ваши помощники обыскали из-за меня половину острова.

– Мы только волновались. – Ринат говорил с ним, прислушиваясь к манере разговора румына, присматриваясь к его жестам, пытаясь разглядеть возможные шрамы от пластических операций на лице. Хотя понимал, что увидеть подобное почти невозможно.

– Понимаю, – добродушно ответил Галэску, – но ваши помощники искали меня с таким рвением, как будто я самый важный преступник на этом острове.

– Откуда вы об этом узнали, если вас здесь не было?

– У камней и холмов тоже есть уши. И глаза.

Плавник подошел к Ринату.

– Уже почти полночь, – сказал он, взглянув на часы. – Я поднимусь к себе и попытаюсь позвонить нашему другу нотариусу. Конечно, я его подниму с постели, но нужно сделать все достаточно оперативно. А вы попозже перезвоните своей супруге.

– Хорошо. Только вы можете позвонить прямо отсюда. У меня мобильная связь с роумингом, – протянул свой телефон Ринат.

– Нет, – усмехнулся Иосиф Борисович, – вы забываете, сколько мне лет. Я уже не помню все номера телефонов своих знакомых и приятелей. Приходится прибегать к помощи телефонной книжки. Или Тамары, которая всегда заменяла мне эту книжку.

Он повернулся и пошел к лестнице. Сердюк сидел в кресле, мрачно наблюдая за перемещениями Плавника. Макензи стоял у выхода на террасу. Шамплен, обняв дочь за плечи, что-то говорил ей, показывая на луну. Анзор и Павел расположились в глубине зала в удобных креслах. Все было почти идеально. И через несколько секунд раздался громкий крик.