Утром Дронго разбудил звонок Эдгара Вейдеманиса. На часах было около десяти. Он взял трубку. Эдгар знает, что он работает почти до утра и просыпается поздно. И он не стал бы звонить по пустякам.

– Доброе утро. Что произошло?

– Извини, что разбудил тебя, – сказал Эдгар, – но я получил сообщение только сейчас и решил, что тебе нужно сообщить. В Харькове считают, что Хомичевский давно умер. Сегодня утром мы встретились с одним из его знакомых, и он уверял, что Хомичевский умер в районной больнице, в каком-то поселке, куда его привезли с острым приступом язвы.

– Когда?

– Два года назад.

– Это точно? Почему нет сведений в МВД?

– Не знаю. Может, действительно нет сведений. Документы у него могли быть чужие, на другое имя, и его тогда похоронили в этом поселке, так и не узнав, что это известный Хомичевский.

– Что думаешь делать?

– Буду искать этот поселок. Или уже город. Белый Колодезь. Он находится почти на границе с Россией, с Белгородской областью. Мы поедем сегодня туда. А когда найдем, сразу перезвоню тебе. Пусть в прокуратуре сделают запрос на этот адрес. Нам, конечно, с Кружковым не разрешат эксгумировать труп, но, если будет официальный запрос российской прокуратуры, возможно, украинцы захотят проверить, кто на самом деле там похоронен.

– Сведения о смерти Хомичевского точные? Может, вас просто обманывают. Если там лежит покойник под чужой фамилией, то любого можно выдать за него.

– Мы встречались с известным «авторитетом». Он сейчас «смотрящий» по всей зоне. Такой человек не стал бы нам врать. Он сегодня уезжает в Киев и поэтому назначил встречу на восемь часов утра. Оттого я позвонил тебе так рано. Думаю, нам нужно выехать и всё проверить.

– Поезжайте, – согласился Дронго, – только будьте осторожны. Мне очень не нравятся эти убийства в порядке очередности. Кто-то продумал целый план и методично претворяет его в жизнь. Если это сделал Хомичевский, то он обязательно должен был предусмотреть возможность появления чужих людей на его ложной могиле. Будьте очень осторожны.

– Не беспокойся. Мы вечером вернемся в Харьков. У тебя есть что-то новое?

– Пока нет. Пытаюсь выяснить, откуда убийца мог узнать о смене охранников, когда убили Кима Сипакова. Но пока ничего не узнал. Я тебя очень прошу, будьте осторожнее.

Дронго убрал телефон. Затем поднялся, отправился в душ. Спать больше не хотелось. Сегодня нужно было поговорить с двумя женщинами. С женой и любовницей Геннадия Ледкова. Если и эти разговоры не дадут конкретного результата, то остается лететь в Эстонию, чтобы встретиться с Арнольдом Кроссом. Больше никаких вариантов не оставалось.

В Эстонию, подумал он. Чтобы поехать в Эстонию, нужна виза. Туда просто так не поедешь. Но конверт Кросс получил в Таллине. И, судя по всему, без почтового штемпеля. Значит, убийца или кто-то другой поехал в Эстонию специально для того, чтобы передать этот конверт. Черт подери. Нужно было с самого начала обратить внимание на этот важный факт. Получение визы. Это на Украину можно ездить просто так, взяв билет в оба конца. А в Эстонию нужно получить визу. Он подвинул к себе телефон, набрал номер Ледкова.

– Слушаю вас. – Предприниматель в такое время обычно не спал.

– Я звоню насчет Арнольда Кросса. Вы сказали, что он получил обычный конверт, который кто-то бросил ему в почтовый ящик. Выходит, этот конверт специально привезли в Таллин?

– Конечно, – ответил Ледков, – убийца специально поехал в Таллин и нашел дом Кросса.

– Тогда получается, что он оформлял себе эстонскую визу. Вам не кажется, что это глупо со стороны преступника?

– Я не знаю, какой он умный, но конверт бросили в Таллине, – раздраженно заявил Ледков. – Можно проверить всех, кто приезжал за последние месяцы в Таллин. И фамилию Хомичевского…

– Подождите, – нахмурился Дронго, – я кажется, придумал. Подождите минуту. – Он взял ручку и начал быстро составлять список. – Я собираюсь позвонить следователю Удальцову и объяснить ему, что конверт был получен без почтового адреса. Нужно проверить всех, кто мог прилететь в Москву за эти месяцы. Я сейчас составляю список. Ледков, Петунин, Казберук, Сипаков…

– Он уже умер, – напомнил Ледков.

– Но его могли попросить отвезти конверт, – возразил Дронго, – давайте исходить из самых фантастических предположений. – Кто ещё? Левин, Дербенева, ваша жена. Как её фамилия?

– Ледкова. У неё моя фамилия.

– Какая у неё была девичья фамилия?

– Арсеньева. Но при чем тут моя жена? Вы действительно считаете, что моя жена могла получить эстонскую визу и тайно отправиться в Таллин? Извините меня, но я начинаю думать, что мы обратились не к тому эксперту.

– Когда закончим расследование, мы поговорим с вами на эту тему, – заметил Дронго. – Кто ещё знал? Ваша подруга? Как её фамилия? Мне кажется, что вы говорили – Алла Сабитова?

– Вы запомнили верно. Но я видел её паспорт. Там не было эстонской визы. Мы с ней часто летаем в Финляндию.

– Мы всё проверим. И не нужно считать меня идиотом, – зло сказал Дронго. – Мне сегодня утром звонил Эдгар Вейдеманис из Харькова. Он встретился там с очень авторитетным человеком из криминального мира, который заявил, что ваш бывший знакомый Хомичевский уже несколько лет лежит в могиле.

– В какой могиле? – не понял Ледков. – Что вы такое говорите?

– В земле, – гаркнул Дронго. – Его уже несколько лет едят черви. А вы всё ещё настаиваете на своей безумной версии…

Ледков замолчал. Было слышно, как он тяжело дышит.

– Это точные сведения? – наконец переспросил он.

– Пока проверяем. Мои друзья поехали в городок, где якобы умер Хомичевский.

– Ничего не понимаю, – растерянно произнёс Ледков. – Кто тогда мог? И зачем?

– Сегодня я должен переговорить с вашей женой и Сабитовой. И давайте не дергаться. Как мы договорились, никуда не ходите без охраны. Я бы запретил вам ходить и на работу, но вы меня всё равно не послушаетесь. До свидания.

Ледков положил трубку. Было понятно, что известие о возможной смерти Хомичевского его потрясло. Дронго набрал номер следователя Удальцова. Он понимал, что разговаривать на подобную тему с Вакуленко почти бесполезное. Молодой следователь показался ему более вменяемым.

– Доброе утро, Валентин Андреевич, – начал Дронго, услышав голос Удальцова, – извините, что беспокою вас так рано утром.

– Ничего! У нас рабочий день начинается в девять.

– Хочу поделиться с вами некоторыми размышлениями, – продолжал Дронго. – Дело в том, что шестой участник этой группы Арнольд Кросс – гражданин Эстонии. Но он получил этот конверт без почтового штемпеля. Кто-то просто бросил конверт в его почтовый ящик. Вы понимаете, о чем я говорю? Выходит, убийца или его знакомый был в Таллине и положил туда письмо.

– Это было ясно с самого начала, – ответил Удальцов, – ну и что?

– Людей, которые знали о пересменке охранников, не так много, – продолжал Дронго, – только несколько человек. Может, вы проверите по своим каналам, кто из них в последние несколько месяцев получал визу в Эстонию. Это легко сделать, послав специальный запрос.

– Так они нам и ответили. Вы знаете, какие у нас сложности с прибалтийскими посольствами. Но нужно попробовать. Это интересная идея. У вас есть список людей, которые знали о замене одного охранного агентства на другое?

– Есть. – Дронго продиктовал список.

– Спасибо, мы обязательно проверим. – Удальцов уже хотел положить трубку, когда Дронго торопливо сказал:

– И ещё один важный факт. Насчет основного подозреваемого. У меня появились сведения, что, возможно, Хомичевский умер ещё несколько лет назад.

– Откуда вы об этом узнали? – сразу спросил следователь.

– У меня есть свои источники информации.

– У нас пока нет таких данных. Кстати, телефон-автомат на станции метро мы проверили. Никаких звонков не было. Между звонками интервал в двадцать минут. То есть звонивший использовал автомат только для звонка в институт. Он совсем не дурак.

– Вы меня успокоили, – ответил Дронго, – до свидания.

Интересно, что этот убийца знал номер телефона и место работы Сипакова. Он вообще знает все об этих людях. Их привычки, пристрастия, семейное положение, места работы, систему охраны, одним словом, всё, что можно узнать. Откуда? Если это действительно Хомичевский, то каких титанических усилий ему стоило узнать такие подробности. Особенно адрес Кросса в Таллине. И совсем другое, если это кто-то из них. Но из шестерых ребят, которые когда-то дружили в московском дворике, осталось только трое. Трое взрослых мужчин, которые знают друг о друге почти всё. И четвертым номером в этом списке идет Ледков. Предположим, что убийца кто-то другой, тогда основное подозрение падает на Петунина и Кросса. Посмотрим на ситуацию с другой стороны. Если это Кросс, то ему нужно иметь постоянную визу в Россию и каждый раз, приезжая, отмечаться на границе. Нереально. Его легко можно вычислить. Тогда Петунин. Евгений Романович Петунин. У него пятый номер. А если Ладо Дарчиев нашел некую общую константу для обоих бизнесменов? И столкнул их интересы? Если ему удалось, и тогда Петунин придумал всю эту комбинацию, чтобы убрать Ледкова.

Дронго поднялся. Затем замер, снова опустился в кресло. Что я сейчас сказал? О чём я сейчас подумал? Что-то самое важное, тот самый элемент, который мы упускали с самого начала. Если Петунин придумал эту комбинацию, чтобы убрать Ледкова. Вот так была сформулирована мысль. Предположим, что это даже не Петунин. Предположим, что убрать хотят его самого, а не Ледкова. Самое важное в самой игре, навязанной им убийцей. Тогда всё верно. Убийца нарочно оставляет конверты с цифрами, чтобы заставить всех поверить в эти методичные убийства по списку. Свой конверт Сипаков уничтожил, но убийца принес другой конверт с определенной целью. И всё время оставлял конверты. И эта фотография в комнате Туричина. Нужно было всё понять с самого начала.

Спокойно. Давай размышлять. Убийца знает о том, где работает Низамов и в какую смену он выходит. Ему известно, что тот сдает свою квартиру и живет в коммуналке, где лучше не появляться. Убийца приезжает в санаторий, убивает Низамова и выбрасывает все бутылки, даже стаканы, оставляя первый конверт на столике. Вполне вероятно, что это был не тот конверт, который убийца послал Байраму Низамову. Сторож мог его и не сохранить, не обратить на него никакого внимания. Но убийца намеренно его оставил, чтобы все поняли. Это убийство по разработанному плану.

Если убийца не Хомичевский, то это человек, который хорошо знает детскую историю мальчишек, однажды постоявших за себя в схватке с дворовым хулиганом. И он использует ту самую детскую и уже забытую историю.

Позже убийца появляется в доме Бориса Туричина. Он должен хорошо знать свою жертву. И тот должен его знать, иначе он бы не пустил его в квартиру и не позволил подойти к себе так близко, чтобы столкнуть вниз. Туричин – бывший боксер, с ним не так легко справиться. Убийца опять оставляет конверт и фотографию, на которой обведены две головы. Низамов и Туричин. Намек более чем прозрачный. Убийца хочет, чтобы все верили в эту давнюю историю. Ему важно скрыть свои истинные мотивы.

И, наконец, убийца узнает об отзыве прежних охранников и замене их на новых в случае с Кимом Сипаковым. Он намеренно ждет, когда можно нанести удар. И звонит Сипакову в институт, чтобы успеть с ним встретиться до того, как займут свои места новые сотрудники охраны. Но Сипаков уезжает из института. И тогда убийца появляется в его доме. Самое интересное, что Сипаков, зная о грозящей ему опасности, открывает дверь неизвестному и впускает его в свой кабинет. Нет. Открыть дверь рассеянный ученый ещё мог. Но он не стал бы проводить гостя в свой кабинет. А если Сипакова убили в другом месте и перетащили в кабинет? Тоже нелогично. Зачем это делать, если подобный жест выдает близость убийцы к убитому?

Остается небольшой вопрос. Убийца должен был точно знать, что Тамара, супруга Кима, уехала к своему больному сыну. Как он мог об этом узнать? А если бы она была дома? О сыне знал только Ледков. Но он узнал потом. Или раньше? Машина. Черт возьми. Новый «Пежо», который пригнал Казберук. Машина стояла во дворе, и убийца знал о том, что именно в эту машину садится Тамара. Откуда? Ведь машину пригнали только ночью, и она была другого цвета. Слишком много вопросов. И слишком хорошо осведомленный убийца. Нет, это не Хомичевский. Уголовник, восставший из небытия, явно не подходит. Таким осведомленным мог быть только сам Ледков. Или Петунин. Больше никто не мог знать столько подробностей. Но был ещё один человек. Машину пригнал Казберук, с охраной тоже он договаривался. Нужно поговорить с Александром Трофимовичем ещё раз.

И тогда получается, что все эти преступления были лишь имитацией деятельности убийцы. Кровавой прелюдией к убийству того, кто действительно мешал. Кажется, Петунин говорил про Агату Кристи. У неё был похожий рассказ «Убийство в алфавитном порядке». Или нечто в этом роде. Подлинное преступление скрывалось за другими, чтобы обеспечить алиби убийце. Чтобы придумать такой сложный вариант, нужно быть достаточно начитанным человеком. Ледков детективы не любил, Петунин их читал.

Сначала Вакуленко не поверила в такую последовательность преступлений. Она считала, что Низамова задушил кто-то из его знакомых. Отсуствие бутылок убеждало ее в этом, а на конверт она не обратила внимания. Смерть Туричина. Если бы не антидепрессанты в его организме… И ещё он был фармацевтом. Но это как раз и должно было её насторожить. Однако она упрямо настаивала на своей первоночальной версии, считая, что Туричин сам выбросился из окна. И, наконец, убийство Сипакова. Здесь нельзя было придумать самоубийство. Ким просто не смог бы два раза выстрелить в себя, а потом спрятать пистолет. И она поняла, что все убийства были спланированы и расписаны по заранее утвержденной схеме. И к этому решению её подтолкнул сам Дронго, утверждавший, что все три убийства были заранее продуманы. А значит, версия с Хомичевским выглядит наиболее убедительной.

Дронго снова поднялся. Если всё правильно, то тем более убийцу нужно искать среди знакомых Ледкова. Возможно, что это Петунин. Именно он более всего подходит на эту роль. А если нет… Медлить далее просто невозможно. Нужно продумать план и проверить всех подозреваемых. Когда есть несколько конкретных подозреваемых, всегда можно придумать, как их проверить. И выйти на возможного убийцу. Нет, не убийцу. Вполне вероятно, что убивает кто-то другой, третий. Возможно, даже Хомичевский. Или другое человекоподобное существо. А за ним стоит другой, который придумывает все эти преступления. И придумывает их достаточно убедительно. Правда, каждый раз совершая небольшие ошибки. Которые в итоге приведут его к поражению.

Сегодня нужно поговорить с обеими женщинами, встретиться ещё раз с Петуниным и Казберуком. Подозреваемых, в общем, не так много. Трое женщин – Светлана Дербенева, Алла Сабитова и Любовь Ледкова-Арсеньева. А также четверо мужчин – сам Ледков, Петунин, Казберук и Левин. Оставим пока Кросса на крайний случай. Семеро подозреваемых, один из которых был возможным организатором этих преступлений. Или пособником убийцы. Меньше всех подозрения вызывает в этой компании Дербенева, она не могла знать обо всех перипетиях мальчишеской дружбы. Возможно, она не слышала и про Хомичевского. Она работает в компании больше двух лет. Нет, около трех, так сказал Ледков. Может не знать многих подробностей. Тогда остаются шестеро. Шесть подозреваемых, один из которых сообщил все подробности смены охраны убийце. Шестеро подозреваемых, если исключить Кросса и Дербеневу.