«Скорая помощь» уже подъехала к дому, огибая его с другой стороны. Остановившись у террасы, машина замерла, и из нее сразу вылезли двое санитаров и врач. Они знали, что в этом элитном дачном поселке живут только состоятельные люди, и поэтому приехали не мешкая. В гостиной их ждала Раиса, которая объяснила врачу характер травмы.

— Как это произошло? — спросил врач, мужчина лет тридцати пяти. — Его кто-то ударил?

— Нет, — ответил вошедший в комнату Роман Горбовский, — ему на голову свалилось полено. С третьего этажа.

— Упало полено? — изумился врач. — Но каким образом. Зачем у вас на третьем этаже лежит полено?

— У меня в доме камины на каждом этаже, — объяснил Горбовский, — вот видите, в соседней комнате стоит камин. Точно такие же камины есть и в других комнатах на верхних этажах. Идите сюда, я вам покажу.

Врач с удовольствием отправился следом за хозяином дачи. Раиса замерла с открытым ртом, но не посмела ничего сказать. В конце концов, Саша был личным телохранителем Романа Андреевича, и это была его дача. Она не должна вмешиваться в чужие дела. Видимо, врач остался доволен посещением каминного зала, и в его кармане оказалась бумажка с изображением американского президента. Он кивнул санитарам, приказав им забирать раненого.

— Можете не беспокоиться, — сказал он, обращаясь к Горбовскому, — сделаем ему рентген, положим в лучшую палату.

— Я приеду утром его навестить, — сказал Роман Андреевич, — и учтите, чтобы это была действительно лучшая палата.

— Обязательно, — заверил его врач.

Когда машина отъехала, Дронго неожиданно наклонился и почему-то потрогал траву вокруг террасы. Она была сухая.

— Что вы делаете? — спросил удивленный Роман Андреевич.

— Ничего, — ответил Дронго, поднимаясь. Они вошли в дом. Раиса уже успела увести своего мужа в комнату, чтобы больше не отпускать. Она видела, в каком состоянии находится Роман Горбовский, и боялась за Аркадия: как бы старший брат не измордовал младшего по неясным даже ему самому подозрениям. Дронго и Горбовский остались одни.

— Уже второй час ночи, — напомнил Дронго.

— Вы думаете, что нужно отдать деньги? — невесело усмехнулся Горбовский. — Именно теперь, после того как они хотели убить Сашу, я не дам и копейки. Кто бы это ни был. Даже если это моя мать. Не дам ни одной копейки. Чего бы это мне ни стоило.

— Я бы на вашем месте поступил точно так же, — задумчиво сказал Дронго, — но давайте сделаем по-другому. Приготовьте оружие и ровно в пять часов утра перебросьте чемодан через северную сторону. Только не с деньгами, а со старыми газетами. Шантажист ведь любит присылать вам конверты с буквами, вырезанными из газет. Пусть и получит старые газеты.

— Ну и что это даст? — не понял Горбовский. — Он снова пришлет письмо. Или новую фотографию. Нужно звонить в милицию, чтобы они взяли всю эту банду.

— Никакой банды не существует, — поморщился Дронго, — неужели вы еще ничего не поняли? Сделайте, как я говорю, а я пока побеседую с вашей супругой, если вы не возражаете.

— Она в таком состоянии, что ее лучше не трогать, — невесело усмехнулся Горбовский.

— Ничего, — ответил Дронго, — я постараюсь убедить ее, что вы не такой плохой, как кажетесь. А вы готовьте чемодан с газетами. И не забудьте проверить ваши винтовки, вдруг они нам пригодятся.

— Сделаю, — сказал Горбовский, — кстати, я вызвал из города еще троих своих охранников. Они спрячутся с другой стороны северной стены и постараются задержать того, кто возьмет чемодан.

— Ни в коем случае, — ахнул Дронго, — вы хотите, чтобы они кого-нибудь пристрелили? А если шантажист действительно один из близких вам людей? Или у того, кто возьмет чемодан, будет оружие, и он откроет ответную стрельбу? Вы представляете, в какую историю вас втянут?

— Что же мне делать? — недовольно спросил Горбовский.

— Выполнять мои инструкции, — ответил Дронго. — Никакой самодеятельности. Когда приедут ваши люди, позовите меня, я сам им объясню, что нужно делать. И обещайте, что не станете больше ничего предпринимать, не посоветовавшись со мной. Поймите, что речь идет о ваших близких, о вашей семье.

— Хорошо, — недовольно согласился Горбовский, — я сделаю так, как вы мне скажете.

Дронго поднялся по лестнице и, пройдя к большой спальне, где должна была находиться хозяйка дома, постучал в дверь.

— Уходи, — услышал он голос Виктории, — я не хочу с тобой разговаривать.

— Извините, — сказал Дронго, — мне кажется, что вы приняли меня за другого человека. Я ваш гость…

Она открыла дверь. Строго взглянула на Дронго. На лице были явные следы слез.

— Что вам нужно? — простонала она. — Неужели вы не видите, в каком я состоянии?

— Именно поэтому мне и нужно срочно с вами переговорить, — настойчиво сказал Дронго.

Она посмотрела на него. И неожиданно спросила:

— Кто вы такой? Антон мне говорил, что вы совсем не тот, за кого вас выдает Роман. Это правда?

— Отчасти. На самом деле я приехал сюда действительно по его приглашению. Но я не финансист. Я эксперт по расследованию особо тяжких уголовных дел. — Он намеренно сказал так, чтобы она смутилась. И с большим любопытством взглянула на него.

— Разве у нас в доме есть применение вашим талантам?

— Есть, — ответил Дронго, — смертельная опасность угрожает вашему мужу.

— Что? — Она даже сделала шаг назад. Потом опомнилась. — Входите, — сказала она, — входите и садитесь. Рассказывайте.

Пространство большой спальной комнаты было разделено японской ширмой. В углу при входе стояли небольшой столик и диван с креслами. А большая двуспальная застеленная кровать была за ширмой. Очевидно, Виктория относилось к тому типу женщин, которые даже ночью убирают свою постель, перед тем как выйти из спальни. Они сели за столик.

— Что происходит? — спросила она. — Объясните мне наконец.

— Вы видели руку вашего мужа? — спросил Дронго.

— Да. Он порезался, когда был в гараже. А почему вы об этом говорите?

— Его дважды ударил ножом нападавший на него человек, от которого Роман Андреевич убегал в дом, пытаясь спастись, — начал вдохновенно врать Дронго.

— Что вы такое говорите? — испугалась она.

— Все так и было, — строго подтвердил он, — хорошо еще, что тогда вашему мужу повезло и нападавший на него убийца упал и ударился головой о бассейн.

— Я ничего не знала, — растерянно сказала она.

— А сегодня напали на вашего мужа и хотели его убить. Но Саша успел его защитить, и вместо вашего мужа тяжело ранили его телохранителя, — продолжал врать Дронго.

— Какой ужас, — всплеснула она руками, — и я ничего об этом не знала. Значит, Саша не сам упал?

— Нет, конечно. Его уже увезли в больницу, настолько тяжелая у него травма. Убийцы уже успели сбежать, но они шантажируют вашего супруга. Сделали несколько фотографий, на которых фотомонтажным способом совместили вашего супруга и Наташу, няню вашей дочери.

— Какая гадость, — поморщилась Виктория, — но в такую чушь я не поверю. К тому же в Наташу безнадежно влюблен еще и Антон.

— Откуда вы знаете?

— Знаю. Мне и Наташа говорила, и сам Антон сознавался. Только все это напрасно. Она все равно уезжает во Францию, к своему бывшему другу. А Роман напрасно беспокоится. Я бы все равно никаким фотографиям не поверила. Я своему мужу вполне доверяю.

— И очень правильно делаете. Вы представляете, в каком он сейчас положении? Его и шантажируют, и пытались убить. А вы устраиваете ему скандалы. Он в таком состоянии…

— Вы правы, — она вздохнула, — я не думала, что все так сложно. Я сейчас спущусь вниз. Может, я смогу ему чем-то помочь?

— Только вниманием и пониманием, — глубокомысленно изрек Дронго.

Спускаясь вниз по лестнице, он подумал, что в браке есть свои преимущества и свои недостатки. Найдя Горбовского в каминном зале, где тот набивал старыми газетами «дипломат», он рассказал хозяину дома о своем разговоре с его супругой.

— Зачем вы сказали ей про фотографии, — разозлился Роман, — а если она теперь догадается?

— А если фотографии попадут к ней сразу после того, как вы перебросите чемодан через стену? — разозлился в свою очередь Дронго. — Об этом вы подумали? Если шантажист выполнит свою угрозу и передаст все фотографии вашей супруге? Вы знаете, что у женщин есть своеобразный комплекс превосходства над близкими мужчинами. Они не могут адекватно оценить живущих рядом с ними мужчин. И уже тем более никогда не верят в их оправдания. К тому же они сразу чувствуют ложь. Поэтому в слова посторонних они верят безусловно. И она поверила мне, когда я сказал, что все фотографии — это всего лишь фотомонтаж. Теперь никто не сможет убедить ее в обратном. Она не поверит даже собственным глазам. Кстати, вот она спускается вниз. Постарайтесь изобразить раскаяние, тревогу и печаль, столь несвойственные вашему лицу. Договорились?

— Я начинаю думать, что вы не только эксперт, но еще и консультант по вопросам брака и семьи, — прошипел Горбовский, выходя из каминного зала навстречу своей супруге. Через мгновение Дронго услышал, как они обнимаются. Он улыбнулся. Кажется, мир в семье восстановлен. До пяти часов утра есть еще немного времени. Но он прекрасно знает, что все равно не заснет. У него впереди еще один важный разговор. Дронго посмотрел на часы. «Подожду до пяти утра, — решил он. — А потом посмотрим».

Примерно через полчаса Виктория отправилась спать. В доме наступила тишина. Горбовский спустился и сел рядом с Дронго в каминном зале. Между ними на столике лежал чемодан, набитый старыми газетами.

— Как вы думаете? — шепотом спросил Горбовский. — Она спит или нет?

— Кто? Ваша жена?

— Нет. «Медуза горгона». Я уже устал от этих мыслей, — признался Горбовский, — все пытаюсь понять, кто это может быть? Даже свою маленькую дочь стал подозревать. Думаю, может, она решила пошутить? Представляете мое положение? В доме никого нет, даже Саши нет. Только моя мать, семья брата и моя семья. И еще Наташа. И кто-то из них меня шантажирует, — Горбовский вздохнул, — сейчас поднимусь наверх и начну будить всех, чтобы выяснить, кто именно спит, а кто нет.

— Когда вы разбудите одного, все остальные и сами проснутся, — заметил Дронго, — а насчет дочери я вас успокою, — добавил он, — она бы не успела добежать до гаража и вернуться обратно. Да еще и ударить с такой силой Сашу. Так что это не она.

— Но тогда кто же? Я сколько ни думаю, выходит, что либо Наташа, либо Аркадий.

— Почему?

— Мама была все время с нами. Раиса стояла за дверью, Антон был рядом. Даже если один из них мог добежать до Саши, обратно бы он не успел вернуться. Виктория была в своей комнате. Значит, или Наташа, или Аркадий. А он был рядом с Сашей. Неужели он?

— Не торопитесь, — посоветовал Дронго, — скоро мы с вами все узнаем.

— Каким образом? — спросил Горбовский.

— Очень надежным, — улыбнулся Дронго, — с применением технических средств. Человек получает самолет, ракету, мобильный телефон и Интернет, думая, что становится по-настоящему свободным. А на самом деле он все больше попадает в зависимость, и каждое мгновение его жизни контролируется вездесущими компьютерами. Поэтому не беспокойтесь, скоро все выяснится.

— Надеюсь, — пробормотал Горбовский. Они снова замолчали. Через некоторое время раздался неожиданный звонок мобильного телефона. Звонил дежурный, прибыли трое охранников. Дронго и Горбовский отправились на террасу встречать прибывших. Дронго распорядился, чтобы один из троих дежурил у гаража, второй и третий патрулировали бы пространство вокруг дома.

Когда до условленного времени оставалось десять минут, Горбовский тяжело вздохнул и взял «дипломат», набитый старыми газетами, вышел из дома. Дронго двинулся следом. Они прошли по дорожке, выходя к гаражу, и затем дальше. Ровно в пять утра Дронго, смотревший на часы, сделал отмашку Горбовскому. Тот вздохнул и резким движением перебросил «дипломат» за стенку. Почти сразу раздался рев мотора. Затем хлопнула дверь, и машина уехала.

— Вот и все, — сказал Дронго, — теперь шантажист сам загнал себя в угол.

— Почему? — не понял Горбовский.

— Его сообщник сейчас открывает «дипломат», — объяснил, улыбаясь, Дронго. — Что сделают на его месте сто человек из ста, обнаружив вместо денег газету?

— Позвонят своему сообщнику и сообщат, что их обманули, — ответил Горбовский.

— Верно. А вам остается только завтра утром проверить все мобильные телефоны в доме и узнать, кому был звонок в пять часов утра. Вот и все, — повторил Дронго.

— Действительно, как просто, — сказал ошеломленный Горбовский, — а если не позвонят?

— Поставьте себя на место сообщника. Он забирает чемодан, уверенный, что там миллион долларов. И видит, что ничего нет. Одни старые газеты. От такого может хватить удар. Не всякий человек поймет, что это обычная ловушка. Он решит, что вы просто хотите их надуть. И сообщник позвонит настоящему шантажисту к вам домой. Той самой «горгоне», о который мы с вами говорили.

— Я все понял, — кивнул, впервые улыбнувшись, Горбовский, — кажется, вы меня убедили.

Они вернулись домой, и Горбовский впервые за долгую ночь отправился к себе, чтобы наконец заснуть. Дронго остался сидеть в каминном зале. Примерно через сорок минут он услышал за спиной шорох. И, обернувшись, он увидел стоявшую в гостиной Наташу с двумя чемоданами в руках. Она была одета в темные брюки, темную рубашку, куртку.

«Неужели это все-таки она?» — в который раз подумал Дронго.

Он поднялся и подошел к женщине. «Кажется, она плакала, — подумал Дронго. — Неужели потеря денег так на ней сказалась?»

— Далеко собрались? — спросил он.

— Я уезжаю, — ответила Наташа, — и не подходите ко мне. Я знаю, кто вы такой. Вы специалист по убийствам и приехали сюда, чтобы найти человека, который отнял у погибшего эти гнусные фотографии.

— Откуда вы про них знаете? — изумился Дронго.

— Я их только что сожгла, — гордо заявила она, поднимая голову, — теперь вы не сможете их найти, господин сыщик.

«Значит, фотографии были у нее, — ошеломленно подумал Дронго. — Она так блестяще провела эту игру и, поняв, что проиграла, решила уехать».