После ужина он прошел в свой номер, чтобы немного отдохнуть. Сказывалось напряжение сегодняшнего дня. Ни капитан Гаджиев, ни Вячеслав Славин даже не поняли, чем именно он занимался в доме, где произошло убийство. И не осознали сути его вопросов. Хотя на самом деле все кажется таким понятным и ясным. Нужно уметь смотреть на обычные вещи с разных точек зрения. Нужно приучать себя не верить официальным версиям случившегося, расследуя различные преступления. Нужно уметь чувствовать ситуацию и не разрешать себе поддаваться общему мнению. Он прошел в небольшую ванную. Включил воду. Взглянул на немного покосившийся душ. Это, конечно, не ванная в парижском «Ритце» или лондонском «Дорчестере». Но ничего. Главное — принять горячий душ. Он разделся и встал под воду. Горячая вода обычно смывала все сомнения и усталость, словно возвращая ему бодрость и энергию.

Нужно отдать должное молодому Славину. Он интуитивно почувствовал, что это убийство не мог совершить Вано Тевзадзе. И заставил себя пойти к Дронго, чтобы попросить у него помощи. В его возрасте молодые люди бывают более самоуверенными и не принимают чужой помощи. Как здорово, что не все так плохо. В этом городе столько хороших, порядочных людей. Директор мебельного комбината Шамиль Майданов. Умница, сильный, смелый, настоящий мужик. Он не боится вступаться за своего заместителя. А какие чистые, доверчивые отношения у Саши с Нино. Какие они молодцы. Значит, его мама, которая работает директором лучшей средней школы города, сумела вырастить достойного сына. Это ведь легче всего — залезть под юбку одинокой девушке, которая доверяет тебе настолько, что впускает в свой дом. Оставшись одна, без отца, она сама предложила своему жениху переехать в ее дом. Они уже подали заявление в загс, без пяти минут муж и жена, но она не позволяет себе ничего лишнего. Многие молодые люди, да и не только молодые, просто посмеются над такими отношениями. Если любишь, то не нужно ни о чем думать. Можно сразу в постель. А если не просто любишь? А если выбираешь человека один раз и на всю жизнь? И для тебя самое важное не удовлетворение собственной страсти, а счастье любимого? Многие из молодых людей понимают, что такое настоящая любовь? Настоящее чувство. И какой мальчик этот Саша. Вырос без отца, но стал настоящим мужчиной.

А этот сукин сын Николай Медведев! Настоящее животное. Но честный и порядочный человек. Сейчас трудно найти таких офицеров в милиции. Все стали циниками и мизантропами. А он поднял ночью своих офицеров, чтобы выручить приехавших московских адвокатов, которых он терпеть не может, но которых не хочет отдавать местным криминальным авторитетам. А эти девочки в приемной? Как здорово они сказали, что готовы всем комбинатом поручиться за Вано Тевзадзе. Нет, мир еще не столь совершенен, но он и не так ужасен, как многим кажется. Или этот Миша, который все сразу понял и так здорово ему объяснил. Интересно, кем он станет в будущем, может, действительно поступит на юридический и станет выдающимся следователем или прокурором. А может, адвокатом или судьей.

Дронго вылез из ванной комнаты, вытираясь коротким полотенцем. В дверь кто-то осторожно постучал. Дронго вспомнил, что здесь нет банных халатов.

— Подождите, — крикнул он, — я сейчас открою!

Он обмотал полотенце вокруг бедер, набросил на себя рубашку и поспешил открыть дверь. На пороге стояла женщина лет сорока. Возможно, ей было немного меньше. Или чуть больше. Строгий внимательный взгляд, собранные волосы, очки, немного вытянутое лицо, тонкие губы. Она была одета в строгий серый костюм.

— Извините, что я вас побеспокоила, — сказала она, — но мне кажется, что у вас что-то протекает.

— В каком смысле? — не понял Дронго.

— У меня там настоящий потоп, — пояснила незнакомка, — а дежурная говорит, что сейчас уже никого нет и она не сможет найти слесаря. Я хотела попросить вас закрыть воду. Иначе я просто не смогу войти в ванную и принять душ.

— Своеобразие провинциальных гостиниц, — улыбнулся Дронго, — извините меня. Можно, я надену брюки и мы спустимся к вам?

— Зачем? — спросила она. — Просто закройте воду.

— Возможно, где-то лопнула труба, — пояснил он, — и тогда, даже если я закрою воду, она будет все равно капать у вас над головой. Лучше, если я спущусь и все сам посмотрю.

— Неужели вы сантехник? — улыбнулась незнакомка.

— Не совсем. Но нужно как-то вам помочь.

— Я подожду в коридоре, — согласилась она.

Он прикрыл дверь, скинул полотенце. Надел трусы, брюки. Заправил рубашку, быстро надел носки, обувь. Вышел к ней.

— Пойдемте, — сказал он, — посмотрим, что у вас случилось. Но кран у себя я уже закрыл.

Они спустились вниз по лестнице, прошли к ее номеру. Она открыла дверь, впуская его. Он вошел в ванную комнату. Здесь был настоящий потоп. Он повернулся к ней и покачал головой:

— Боюсь, что ваша ванная уже никуда не годится. Здесь вы принимать душ сегодня явно не сможете. Вам нужно попросить другой номер.

— Я уже просила, — спокойно ответила незнакомка. — Но у них нет свободных номеров.

— Проблема, — кивнул Дронго, — давайте поднимемся ко мне, и вы останетесь в моем номере.

— Это слишком смелое предложение, — возразила она, — спасибо. Но я так не могу. Мы даже не знакомы… Извините меня…

— Вы не поняли, — возразил Дронго, — я уйду из своего номера ночевать к соседу. У нас с ним два номера. И оба двухместные. Я перейду к нему, а вы останетесь в моей комнате. Должен я как-то компенсировать вам затопление вашей ванной комнаты.

— Можно подумать, что это вы виноваты в случившемся, — усмехнулась она, — ничего страшного. Проведу ночь здесь. Завтра утром я все равно уезжаю.

— Но вы же хотели принять душ, — возразил Дронго, — берите свой чемодан, и идем наверх. И никаких возражений. Не волнуйтесь, я не останусь в своем номере. Пойдемте.

— Ладно, — согласилась она, забирая свою сумочку.

Он поднял ее чемодан, и они вышли из комнаты. Снова прошли к лестнице и поднялись наверх. Он внес ее чемодан в свою комнату.

— Только в ванной я немного насвинячил, — признался он, — сейчас уберу.

Она улыбнулась. Ей понравилась его откровенность.

Он быстро вытер оставшуюся воду, используя свои полотенца, и вышел из ванной.

— Теперь все в порядке, — улыбнулся Дронго, — можете оставаться. Извините, что причинил вам такие неудобства. — Он быстро собрал свои вещи и вышел в коридор. Постучал к Славину. Прислушался. Кажется, Вячеслав уже заснул. Только этого не хватает. Как и все молодые люди, он спит довольно крепко. Дронго постучал еще раз. Никто не отвечает. Черт побери. Придется стучать сильнее, чтобы он ему открыл дверь. Дронго уже собирался постучать сильнее, когда услышал, как открылась дверь соседнего номера и оттуда вышла незнакомка.

— Кажется, ваш друг заснул, — спокойно заметила она, — и не слышит, как вы стучите. А может, его просто нет в комнате.

— Он там, — возразил Дронго, — я сейчас постучу сильнее.

— Не нужно. Мы разбудим всех остальных постояльцев. Вы уже однажды совершили благородный поступок, пригласив меня в свой номер. Теперь я сделаю ответный шаг. Приглашу вас в ваш собственный номер. Дело в том, что я уезжаю рано утром, в шесть часов утра. И вполне могу обойтись без комнаты. Мне нужно только принять душ. А потом я посижу внизу, в холле гостиницы. Утром за мной придет машина.

— Я оставлю у вас вещи и спущусь вниз. А вы пока принимайте душ, — предложил Дронго, — потом что-нибудь придумаем. Может, я посижу в холле или мой напарник услышит мои призывы о помощи и впустит меня к себе.

Она улыбнулась, пропуская его в комнату. Он оставил свои вещи, вышел и спустился вниз по лестнице. Дежурная читала какой-то модный журнал. У нее был неопределенный возраст, какой бывает у женщин, рано переставших следить за собой. Растрепанная желто-грязная челка, лицо под слоем дешевой пудры, ярко-красная помада и плохо подведенные глаза. Она недовольно взглянула на гостя.

— Вы знаете, что у вас на втором этаже настоящий потоп? — спросил Дронго. — С третьего этажа туда просочилась вода.

— Какой номер? — недовольно спросила дежурная.

— Затопило девятый, а вода капает с четырнадцатого номера, — пояснил Дронго.

— Четырнадцатый, — посмотрела она, — подождите. Разве не вы сами в четырнадцатом?

— Верно. Но затопило не мой номер, а…

— Что вы мне говорите, — всплеснула руками дежурная, — это вы затопили соседний номер. Мы еще с вас штраф возьмем за то, что вы сделали. За ремонт ванной…

— Правильно, — согласился Дронго, — только у меня воды нет, а внизу капает. Значит, платить должен не я, а администрация вашего прекрасного отеля. Получается, что у вас там лопнули трубы.

— Я ей говорила, чтобы она подождала до утра, — вспомнила дежурная, — как раз дамочка приходила с девятого номера. А где она сейчас?

— В моем номере, — ответил Дронго.

— Как это в вашем? — ахнула дежурная. — Так не положено. Я вам запрещаю…

— Но мы не вместе, — напомнил Дронго, — я стою рядом с вами, а она поднялась ко мне в номер.

— Да, — растерялась дежурная, — но все равно не положено. Пусть она вернется в свой номер.

— У вас есть лицензия для проверки нравственности прибывающих гостей? — спросил Дронго.

— Что вы такое говорите?

— Если нет, то тогда сидите спокойно. Просто скажите, где я могу купить воду. Бар уже закрыт, ресторан тоже.

— У меня, — обрадовалась дежурная, — вам водочки или пивка?

— Спокойно, не будем суетиться. Алкоголь понадобится позже. Мы понимаем друг друга?

— Конечно.

— Тогда три бутылки воды и готовьте самое дорогое шампанское. У вас есть «Дом Периньон»?

— Какой «Дом»? — снова не поняла дежурная.

— Я так и думал. Тогда давайте две бутылки водки. И цена, конечно, специальная «ночная». Верно?

— У нас пятидесятипроцентная наценка, — томно улыбнулась дежурная, — и еще десять процентов за обслуживание.

— Просто как в «Уолдорф Астории», — согласился Дронго, — прекрасные цены. Давайте бутылки. И надеюсь, что нас никто не будет беспокоить.

— Никто, — заверила дежурная. Затем наклонилась к нему: — Зачем она вам нужна? Старая вешалка. Худая и тощая. Я вам могу сейчас таких девочек прислать! Просто праздник жизни. Даже двух или трех. Все, что хотите.

— Не хочу, — улыбнулся Дронго, — в следующий раз. Сначала нужно разобраться с моей гостьей.

— Все понимаю, правильно, — кивнула дежурная.

«Гнусное свойство карликовых умов приписывать свое духовное убожество другим», — вспомнил Дронго великую фразу Оноре де Бальзака, поднимаясь к себе в номер. Он долго слушал, пока наконец не убедился, что она уже вышла из ванной. И только тогда постучался. Она сразу открыла ему дверь. Без очков она казалась моложе и стала какой-то беззащитной. Она была в голубом халате, на голове — полотенце.

— Извините, — сказала она, — я не успела высушить волосы. Сейчас достану фен.

— Ничего страшного, — Дронго положил бутылки на стол, — зато я заплатил взятку и теперь вам разрешат здесь остаться до шести часов утра.

— Какую взятку? — не поняла она, глядя на бутылки.

— Воду для нас, а водку в качестве взятки купил у дежурной. Она продает их с шестидесятипроцентной наценкой.

— Вот мерзавка, — улыбнулась женщина, — извините, я в таком виде.

Она взяла фен и прошла в ванную комнату. Дронго открыл бутылку воды, немного налил себе в стакан, залпом выпил. Затем уселся в кресло. Она вышла из ванной уже с высушенными и собранными волосами. Уселась напротив него.

— Давайте познакомимся, — предложила незнакомка, — я причинила вам столько неудобств. Но вы не беспокойтесь, я скоро уйду. Посижу в холле.

— Я уже там был. Должен сказать, что после того как я принял душ, там мне показалось довольно неуютно. Сильно дует и неприятная дежурная. Кстати, вам нельзя отсюда уходить. Вы должны меня спасти.

— От чего?

— Дежурная обещала прислать мне двух или трех девочек. Если вы уйдете, она выполнит свою угрозу. Представляете, что они со мной сделают?

Она улыбнулась.

— Вы меня все равно не убедили, — возразила незнакомка, — но все равно давайте знакомиться. Меня зовут Инна. А как вас?

— Меня обычно называют Дронго, — сказал он привычную фразу.

— Не может быть, — неожиданно сказала она, — этого просто не может быть. Вы тот самый эксперт, о котором так много говорят? Вы тот самый Дронго?

— Теперь я начинаю чувствовать себя не в своей тарелке. Что значит «тот самый»? Насколько я знаю, никто так себя не называет. Никто, кроме меня. Вы обо мне слышали? Или мы знакомы?

— Нет, — удивленно произнесла она, все еще недоверчиво глядя на него, — честное слово, я не могу вам поверить. Неужели вы действительно тот самый Дронго? И вы остановились здесь, в этой гостинице, в Новгороде? Что вы здесь делаете? Почему вы здесь?

— Я приехал сюда со своим молодым другом, адвокатом, — пояснил Дронго, — он находится здесь в командировке в качестве прикрепленного адвоката по одному уголовному делу, где его клиента обвиняют в довольно серьезном преступлении. Он попросил меня помочь. Учитывая, что я был другом его отца, который погиб у меня на руках, я решил приехать вместе с ним. А так как у молодого адвоката не может быть больших средств для того, чтобы проживать в дорогом отеле, мы решили поселиться именно здесь. Будет неправильно, если я перееду в другой отель или тем более предложу ему жить там за мой счет. Он оскорбится, и правильно сделает. А жить за его счет в дорогом отеле я считаю просто непорядочным.

— Теперь вижу, что вы действительно тот самый эксперт, о котором я много слышала, — кивнула Инна. — Дело в том, что я работаю в Вильнюсе. Приехала сюда в командировку и завтра утром уезжаю обратно в Литву. Работаю в адвокатской конторе Эймутиса Араминаса. Вы, наверно, о нем слышали, он дважды выполнял какие-то ваши поручения.

— Да, — кивнул Дронго, — теперь я понимаю, где именно вы могли слышать обо мне.

— Я даже не думала, что смогу вас когда-нибудь увидеть, — призналась Инна, — мне казалось, что вы заняты расследованием таких важных и сложных дел, что постоянно курсируете между Парижем, Москвой, Лондоном и Нью-Йорком. И вдруг здесь, в этой гостинице. И такая встреча. Когда вы пошли смотреть мой номер, я подумала, что вы обычный ловелас. А потом вы предложили уйти, и я поняла, что была слишком хорошего мнения о себе и слишком плохого о вас.

— Все понятно, — сказал Дронго, — вы из Литвы. Свободное государство и свободная женщина. Если бы здесь оказалась женщина с Кавказа, она осталась бы в своей комнате под напором капающей с потолка воды и никогда бы не поднялась в чужой номер к незнакомому мужчине. Если бы здесь была женщина с Украины или из России, она бы, возможно, поднялась наверх, но никогда бы не стала переселяться в мой номер и тем более принимать здесь душ. Если внизу появилась женщина из Прибалтики, то она не только поднимется наверх, но и спокойно примет душ в номере, который ей уступил незнакомец. Конечно, все это достаточно условно, и среди любых женщин могут попасться различные типы людей, но в общем степень свободы определяется и менталитетом женщин, и рамками их дозволенного поведения. Если мы пойдем дальше на юг, то иранская женщина просто не имеет право беседовать с незнакомым мужчиной, открыв свое лицо.

— Мне повезло, что я приехала не из Ирана, — улыбнулась Инна, — но, в общем, вы, наверно, правы. Степень свободы диктуется обществом и в первую очередь поведением самих женщин.

В этот момент в дверь постучали. Дронго усмехнулся.

— Кажется, сейчас нашу свободу будут подвергать серьезным испытаниям, — пошутил он.