Дронго всегда спал чутко. Много лет назад в Индонезии такой сон спас ему жизнь. Он слышал все, что происходит вокруг него, реагировал на любой звук. Мать часто говорила, что он похож на волка, готового проснуться в случае опасности от любого шороха. Может, поэтому Дронго спал всегда один и последние двое суток, рядом с Марианной, не мог нормально заснуть, чувствуя рядом дыхание постороннего человека. Даже при том, что это был такой симпатичный человек, как Марианна Делчева.

Но в эту ночь он лежал на постели и ждал появления чужого. Он был уверен, что тот обязательно появится. Оставалось только ждать. В пятом часу утра, когда все обычно засыпают и в холле отеля дежурит лишь полусонный портье, в коридоре послышался шум. Кто-то вошел в него, поднявшись на этаж по запасной, пожарной лестнице. Этот человек знал, в какой номер ему нужно идти. Он огляделся по сторонам и направился к номеру, в котором остановился Дронго. В коридоре было тихо, вокруг все спали. Мужчина достал запасную универсальную карточку и тихо провел ею по сигнальной лампочке, открывая дверь. Она открылась бесшумно. Мужчина вошел внутрь. Он был высокого роста, спортивного телосложения. Ему было не больше сорока. Он достал оружие, стараясь не шуметь, вставил глушитель и шагнул к кровати. При лунном свете на ней четко вырисовывалась фигура под одеялом. Мужчина поднял оружие и сделал четыре выстрела в спящего эксперта. Затем подумал и решил, что нужно произвести контрольный выстрел в голову. Он обогнул кровать, подошел к ней, сдернул одеяло. И в этот момент услышал чей-то смех. Тут же включился свет. Убийца обернулся и остолбенел.

В другом конце комнаты в креслах сидели Дронго и его друг Эдгар Вейдеманис. Оба были одеты в темные костюмы, и у обоих в руках было оружие.

— Брось пистолет! — приказал Эдгар по-латышски.

Изумленный убийца бросил пистолет на постель. И посмотрел туда, где должен был лежать Дронго. Это были обычные подушки из соседнего номера, в котором остановился Вейдеманис, прилетевший в Ригу еще полтора дня назад. Эдгар связался со своими бывшими коллегами и довольно быстро нашел два пистолета для встречи с убийцей.

Но о приезде Эдгара Вейдеманиса в Латвию не знал ни один человек. Этой ночью Дронго и его напарник ждали появления убийцы и, когда он пришел, были уже готовы к встрече с ним.

— Все закончилось, — произнес Дронго, поднимаясь из кресла и подходя к своей постели. Увидев подушки в «рваных ранах», он покачал головой и забрал пистолет убийцы.

— Откуда? — прохрипел тот. — Откуда вы знали, что я приду? Кто вам сказал? Я никому не говорил.

— Догадался, — зло буркнул Дронго. — Эдгар, мы можем сдать нашего гостя в полицию. Думаю, они будут ему рады.

— Сейчас позвоню, — Эдгар поднял трубку и набирал номер.

— А вы, наверное, тоже должны позвонить и сообщить об успешном завершении дела, — предположил Дронго, обращаясь к убийце. — Правильно? У вас ведь должен быть напарник. Тот самый, который вчера позвонил вам и предложил меня убрать и которому вы помогли в свое время убить Арманда Краулиня.

— Кто вам сказал? — разозлился убийца. — Откуда вы все знаете? — Он говорил с сильным акцентом.

— У вас запоминающийся голос. Вы звонили мне два дня назад, — усмехнулся Дронго. — Вас трудно не узнать.

— Я никому не звонил, — возразил убийца.

— А сюда зашли со мной поиграть, — в тон ему сказал Дронго. Он чуть наклонился и вдруг сделал то, что никогда раньше себе не позволял — размахнулся и резко ударил убийцу по лицу.

— Негодяй, — с чувством произнес Дронго. — Это не за меня, это за Арманда Краулиня.

— Нет! — закричал убийца. — Это неправда, это не я.

— Вы только помогали, — кивнул Дронго. — Я думаю, в полиции вы расскажете о степени вашего участия.

Он размахнулся и еще раз ударил мужчину по лицу.

— А это от имени Лилии Краулинь, — выдавил Дронго.

На лице убийцы был написан ужас. Ему было не так уж больно, но он понял, что этот загадочный человек знает обо всем, что произошло одиннадцать лет назад. На его вытянутом лице начали выступать красные пятна, левая щека задергалась от волнения.

— Дронго, — укоризненно произнес Эдгар, покачав головой. Ему не понравилось, что тот ударил задержанного. Никогда в жизни у Дронго не было подобного срыва.

Через пятнадцать минут в отель приехали полицейские, которые увезли убийцу. Прибывший на место происшествия начальник полиции Улдис Бренч не понимал, что происходит, почему убийца решил действовать столь странным образом, ворвавшись под утро в номер, где жил эксперт. Дронго долго и терпеливо объяснял ему все случившееся, но было похоже, что Улдис Бренч так ничего и не понял.

В полдень позвонил Август Лагадиньш, который сумел узнать все, о чем его просил Дронго. Два четких ответа на два поставленных вопроса окончательно закрывали это затянувшееся на одиннадцать лет дело. Теперь Дронго знал все. И только тогда — это было уже в третьем часу дня — он попросил начальника полиции собрать всех, с кем ему довелось встретиться и беседовать в эти дни. По предложению самого Улдиса Бренча встреча состоялась в его кабинете.

Сюда пришли не только сам Дронго и Эдгар Вейдеманис. В кабинет начальника полиции привезли Лилию Краулинь на инвалидном кресле, так как ей уже стало трудно самостоятельно передвигаться. Сюда же вызвали из Вентспилса Андрея Скалбе, попросили приехать Эрика Туулика, привезли Николая Рябова. По личной просьбе господина Бренча здесь же появился депутат Айварс Брейкш, который уселся несколько в стороне, у окна, и принялся нервно стучать костяшками пальцев по подоконнику, ожидая, чем закончится эта странная встреча.

Незаметно появился в кабинете и Август Лагадиньш, устроившийся у самой двери. Прибыли Инт Пиесис и Ингрида Петерсен. Из дома, где произошла трагедия, приехала Наталья Николаевна с сыном Юрой, который стал уже совсем взрослым мужчиной. Эмиль Кловис прибыл вместе с Инной Марковной, которую вызвали повесткой. Она немедленно выразила свое возмущение лично начальнику полиции, а затем пожаловалась депутату Брейкшу на самодурство полиции и частных детективов, имея в виду самого Дронго. И наконец, по просьбе Дронго в кабинет Бренча пригласили Татьяну Фешукову и журналистку Марианну Делчеву.

Когда все расселись, Дронго вышел на середину комнаты. Начальник полиции уже знал, что именно собирается рассказать знаменитый эксперт, но все равно следил за ним с большим интересом. Раскрыть такое загадочное преступление через одиннадцать лет после завершения расследования мог только очень большой профессионал. Брейкш сидел мрачный, ему не нравился этот «спектакль», но он собирался дослушать до конца, чтобы затем легко опровергнуть любую версию этого «московского зазнайки».

Дронго оглядел присутствующих.

— Спасибо, что вы приехали, — начал он. — Особое спасибо Лилии Краулинь, которая нашла возможным появиться здесь, несмотря на свое состояние. Я хочу рассказать вам о преступлении, которое произошло в старинном доме, в квартире отца Арманда Краулиня. И сразу скажу, что это было хорошо спланированное убийство.

— Не нужно бросаться эффектными фразами, — не выдержал Айварс Брейкш. — Если у вас есть конкретные факты, то приведите их, а если их нет, то не стоит нам рассказывать занимательные истории из учебника криминалистики. Здесь собрались не дети, господин Дронго.

— Похоже, что вы правы. Здесь собрались люди, которые имеют прямое или косвенное отношение к убийству Арманда Краулиня, — подтвердил Дронго.

— Вы сказали убийству? — переспросила Лилия, вцепившись в ручки своего кресла. Было заметно, что она волнуется.

— Да, — громко подтвердил Дронго, — хорошо спланированному и подготовленному убийству. И мы теперь знаем, кто убийца вашего мужа.

Все замерли. Наталья Николаевна взяла сына за руку. Инна Марковна нахмурилась. Ингрида перестала дышать, ожидая следующих слов эксперта.

— Этот человек сейчас сидит среди нас, — сообщил Дронго. — Он знал Арманда с самого детства. И именно он совершил это преступление. — Дронго протянул руку и показал на Эмиля Кловиса.

Сидящая рядом с ним Инна Марковна невольно отшатнулась. Инт Пиесис шумно выдохнул.

— Вы меня подозреваете? — спокойно спросил Эмиль, но было заметно, что он сильно нервничает.

— Не подозреваю, — поправил его Дронго, — обвиняю.

— Вы с ума сошли?! — губы Эмиля задергались.

Дронго сделал два шага по направлению к нему, словно готовый к обвинению прокурор.

— Вы жили в одном доме, — продолжил он, — вы были знакомы с Армандом с самого детства. Я даже допускаю, что Арманд Краулинь был вашим кумиром. Но потом ваши дороги разошлись. В полиции узнали, что в вашем доме бывают известные педофилы, а также фотограф, который делает омерзительные снимки их оргий. Полиция получила агентурное сообщение об этом, но пока не знала, кто конкретно в этом замешан. Именно поэтому у вашего дома два дня дежурила полицейская машина. Вчера ночью я попросил господина Лагадиньша выяснить, по какой причине машина с двумя офицерами полиции почти два дня дежурила в том тупике. Это был один из двух вопросов, на которые просил его помочь мне найти ответы. Август Карлович выяснил, с какой целью они наблюдали за вашим домом, но, правда, ничего тогда не увидели. А вот вы, Кловис, оказались поистине гениальным убийцей, решив воспользоваться тем, что у вашего дома дежурили офицеры полиции, чтобы создать для себя абсолютное алиби.

Брейкш перестал стучать, слушая Дронго.

— Все так и было, — вмешался Туулик. — Мы должны были обращать внимание на любого незнакомого ребенка, если он войдет в дом. И вообще на посторонних.

— Верно. Но у господина Эмиля Кловиса произошла небольшая накладка. Фотограф, который обычно приносил ему снимки педофильских оргий, случайно выронил несколько фотографий на лестнице, которые нашел Арманд Краулинь. Краулиню не могла понравиться такая мерзость. Он написал записку «Мне очень жаль» и, не подписывая записку, завернул в нее фотографии, просунул их своему соседу. Подозреваю, что между ними даже состоялся неприятный разговор. Арманду, который мечтал о собственном сыне, было непонятно «увлечение» его соседа и давнего знакомого.

Тогда Эмиль понял, что он может быть разоблачен. Это заставило его продумать и осуществить абсолютно гениальную акцию. Эмиль знал, когда соберутся гости у банкира Леонидова — евреи и мусульмане устраивают праздник на сороковой день после рождения ребенка. Он знал, что в этот день у банкира Леонидова будет много гостей. Консьержа Скалбе предупредили, чтобы он пропускал всех, кто будет подниматься к Леонидовым на третий этаж. Это был своеобразный пароль. Поэтому, когда вечером к Эмилю Кловису пришел фотограф, он спокойно объявил, что направляется на торжество к банкиру. Конечно, если бы он сказал, что идет к Кловису, то дежурный Скалбе обратил бы на него внимание. Но фотограф заявил, что направляется к Леонидовым, и Скалбе ничего больше не спросил. Сидевшие в машине офицеры полиции тоже знали о торжествах в квартире банкира. Но когда все гости Леонидовых ушли, фотограф остался у Эмиля Кловиса, о чем никто не подозревал.

Вечером Эмиль позвонил Арманду и начал объяснять ему, откуда взялись найденные им фотографии. Они говорили по-русски, как обычно говорили с детства. Заместитель Краулиня Инт Пиесис слышал разговор Арманда «о карточках». Будучи финансистом, он решил, что речь идет о кредитных карточках банка, который в это время осуществлял эмиссию новых кредиток. В русском языке слово «фотография» часто заменяют словом «карточка». Арманд был расстроен и не скрывал своего состояния. Позже его супруга тоже обратила внимание, что он нервничал. А Эмиль из состоявшегося с Краулинем разговора точно знал, что утром Арманд приедет в квартиру своего отца, где в то время шел ремонт.

Пиесис достал носовой платок и вытер лоб. В абсолютной тишине Дронго продолжил:

— Всю ночь машина полиции дежурила у дома, но никто мимо нее не проходил. Рано утром на вахту заступил Николай Рябов. И почти сразу появился Арманд Краулинь. Он поставил свою машину рядом с домом и поднялся наверх. Но Эмиль не мог знать, что Арманд вызвал туда же и своего секретаря Ингриду Петерсен.

Арманд поднялся в квартиру, окна которой были раскрыты, поскольку за день до этого там работали маляры и в комнатах сильно пахло краской. В этот момент Эмиль постучал в квартиру. Арманд ему открыл. Эмиль вошел к другу детства якобы для того, чтобы с ним объясниться. Я не знаю точно, что именно там произошло, но, очевидно, Эмиль Кловис использовал обычный хлороформ. Воспользовался ситуацией, подошел сзади и просто усыпил своего соседа, который свалился на пол. При этом Эмиль успел схватить свою жертву, но сделал это так неловко, что запонка с руки Арманда отлетела к окну, угодив в стену под очень острым углом, и застряла там в небольшом углублении. Затем Кловис впустил в квартиру Краулиня своего напарника — того самого фотографа, чьи «карточки» нашел Арманд.

Эмиль слушал Дронго, кривя губы, и только красные пятна на его лице выдавали его состояние.

— Кловис и фотограф сделали петлю, — сурово продолжал Дронго, — взяли табуретку и повесили несчастного на крюке от люстры. Хлороформ при открытых окнах квартиры быстро выветрился. Очевидно, жертве завязали рот. Но когда Арманд начал дрыгать ногами, сильно схватили его за руки, невольно сдавив их, из-за чего и появились кровоподтеки.

А потом в дверь квартиры начали стучать. Представляю, какая паника охватила убийц. В этом состоянии они начали лихорадочно закрывать в квартире все окна, не сообразив, что это может их выдать. Затем, когда Ингрида ушла вниз к консьержу, они быстро выбрались из квартиры, закрыв ее на ключ, и перебрались в квартиру Кловиса, уже понимая, что их преступление может быть раскрыто. Ингрида привела Рябова, который поднялся с запасными ключами. Он открыл дверь и обнаружил повешенного. И здесь Николай Рябов сделал ошибку. Вместо того чтобы дождаться офицеров полиции, которые дежурили рядом с домом, он начал стучаться к соседям.

— Посмотрел бы я, что бы делали вы на моем месте, если бы нашли такой труп, — в сердцах произнес Рябов.

— Я вас не виню, — сурово пояснил Дронго, — я всего лишь говорю о вашей ошибке. Вы постучали к соседям. Конечно, Березкины вышли, но Наталья Николаевна даже не вошла в квартиру и почти сразу же увела своего сына, который впервые в жизни увидел мертвого человека. Можете представить, в каком состоянии они были? Ингрида в это время находилась внизу. И в квартиру кроме Рябова, державшего в руках запасные ключи, вошел только один человек. Обращаю ваше внимание на это обстоятельство. Только он вошел после того, как открыли дверь. Это был Эмиль Кловис. Он принес ключи, но не мог их вставить с внутренней стороны двери. Во-первых, потому что дверь уже была открыта запасными ключами консьержа, а во-вторых, около них стояла Наталья Николаевна. Тогда Кловис воспользовался ситуацией и спрятал ключи в серванте, накрытом полиэтиленовой пленкой.

— Это был шкаф, — поправил Брейкш, — а не сервант.

— Вы правы, — кивнул Дронго, — действительно шкаф. Ключи остались там, почему-то не вызвав потом у вас никакого удивления. Но этого мало. Теперь нужно было сделать так, чтобы никто не обратил внимания на кровоподтеки, оставшиеся на руке убитого. Эмиль дождался, когда в квартиру поднялись офицеры полиции, и предложил им оказать первую помощь погибшему. Ведь в этот момент он был единственный врач на месте события. Обратите внимание, что он терпеливо ждал, когда в квартире появятся офицеры полиции, чтобы позже они подтвердили его алиби. А я обратил внимание на то, что вчера Кловис мне соврал, когда сказал, что появился в квартире вместе с офицерами. Что ж, в таких случаях говорят, дьявол в мелочах.

Офицеры полиции перерезали веревку, а Кловис сделал все, чтобы инсценировать при этом падение тела, ему надо было объяснить кровоподтеки на руке погибшего.

— Он сказал это мне, — снова вмешался Туулик. — Я помню, как он говорил мне, что я слишком сильно сдавил руку погибшего и там останутся синяки. Я еще тогда удивился, какие могут быть синяки у покойника, но Кловис ответил, что пока тело еще теплое, все может быть.

— Он вам соврал. А вы повторили это следователю. И тогда Айварс Брейкш, в свою очередь, «объяснил» экспертам, откуда взялись эти синяки на руке. Формально он был прав. Если бы тело вынимали из петли сразу после того, как несчастный повесился, и сильно сдавили бы ему при этом руку, они могли там остаться. Но после убийства Арманда прошло уже слишком много времени. Судите сами. Ингрида долго стучала в квартиру, потом туда звонила. Зная терпеливый характер латышей, я думаю, что она не сразу побежала за Рябовым. А теперь посчитайте, сколько времени прошло, пока инвалид Рябов поднимался на второй этаж, останавливаясь на каждой ступеньке. И еще прибавьте время на звонки и поиски офицеров полиции. Прошло минут двадцать, никак не меньше, я специально считал. Так что Эмиль Кловис вас обманул, господин Туулик. Воспользовался ситуацией и обманул.

Туулик что-то пробормотал. Затем повернулся и посмотрел на Эмиля Кловиса с таким презрением, что тот даже дернулся.

— Записку, которую Арманд написал Кловису, он тоже использовал, только теперь уже против своего бывшего кумира, — сообщил Дронго. — Ну а затем подождал несколько часов и, когда в доме было уже много людей, незаметно выпустил своего напарника по убийству, того самого фотографа. А может, они просидели в его квартире еще несколько дней. Пока Эмиль ходил к супруге своего соседа и пытался ее утешить, в его собственной квартире отсиживался убийца, которого никто не думал искать. — Дронго повернулся спиной к Эмилю.

— Это все ложь! — крикнул тот, словно освобождаясь от гипноза эксперта. — Он ничего не сможет доказать!

— Теперь я расскажу про второй вопрос, который я попросил вчера выяснить руководителя агентства «Триумф» господина Лагадиньша, — Дронго опять повернулся к Эмилю. — Я попросил уточнить, почему вы вернулись из Германии в девяносто девятом году. Дело в том, что я, как вы помните, вчера был у вас дома, и вы позволили мне войти в ваш кабинет, рассмотреть фотографии, которые там висят. Вы допустили ошибку, Кловис. Среди слонов и махараджей там есть фотография, сделанная в Дортмунде на фоне вашей клиники. Вы снялись таким образом, что за вашей спиной просматривается табличка с вашей фамилией. А вы мне сказали, что не получили лицензии. Значит, соврали. Я попросил узнать, почему вы вернулись из Германии в девяносто девятом году, ведь на самом деле вы получили право работать там по специальности. Но вас погубила ваша страсть к педофилии. Вы и там оказались замешанным в таком скандале. Немецкое государство отказалось продлевать вам визу и разрешение на работу. Вот почему вам пришлось вернуться обратно в Латвию.

— Вы провокатор! — закричал Кловис, вскакивая со стула. — У вас нет никаких доказательств!

— Во-первых, вас действительно выгнали из Германии, — спокойно заметил Дронго, — и этот факт легко доказать.

— Это была провокация немецких властей, — выдохнул Эмиль.

— А во-вторых, нам удалось найти вот этот предмет, о существовании которого не подозревали ни вы, ни, к сожалению, следователь Айварс Брейкш. Хотя он обязан был искать этот предмет. Но догадаться открыть окно он не мог.

— Не нужно делать из меня дурака! — зло крикнул депутат.

— Я только говорю про вторую запонку мужа Лилии, — сообщил Дронго. — Вот она. Запонка отлетела к окну и попала в стену. Ее недавно нашли строители, которые меняли окна. — Дронго положил запонку на стол перед начальником полиции.

Брейкш промолчал. Туулик посмотрел на него и покачал головой. Испуганно вскрикнула Наталья Николаевна. Татьяна Фешукова побледнела, посмотрела на сидящую рядом с ней журналистку и вдруг начала понимать, что Марианна и Дронго не просто хорошие знакомые — уж слишком эмоционально воспринимала молодая женщина буквально каждое слово эксперта. Может, поэтому Татьяна тепло ей улыбнулась, а та ответила благодарным взглядом. Обеим женщинам было страшно.

А Дронго продолжал говорить, снова обращаясь к убийце:

— И в-третьих, Кловис, вы не такой наивный человек, каким хотите казаться. После моего ухода вчера вечером вы, очевидно, поняли, какую ошибку допустили, когда разрешили мне разглядывать фотографии в вашем кабинете. Поняли, что я сумею вычислить ваше участие в убийстве Краулиня. И тогда подослали ко мне вашего напарника, того самого фотографа, который потерял «карточки» на лестнице, помогал вам убивать Арманда Краулиня и звонил мне несколько дней назад с предложением уехать из Риги.

Я хочу вам сказать, что ваш напарник не ошибся. Вошел ко мне в номер и четыре раза в меня выстрелил. Если бы я был в постели, то наверняка не выжил бы. — Дронго повернулся и посмотрел на Марианну. У нее в глазах стояли слезы. Она наконец поняла, почему Дронго отказался с ней встречаться накануне. Для нее этот рассказ был настоящим откровением. Она была готова извиниться перед ним немедленно, но он не хотел дать ей такой возможности в присутствии стольких людей. Дронго не любил выставлять свои отношения с женщинами напоказ, компрометировать их.

— Ваш напарник уже дал показания в полиции, — сообщил Дронго Кловису, — и насчет убийства Арманда Краулиня, и насчет всего остального. Я думаю, что по совокупности преступлений вы оба получите пожизненный срок. И я абсолютно не жалею об этом. Единственное существо, которое мне сейчас жалко по-настоящему, — это вашу собаку, которая останется без хозяина.

Кловис стоял перед Дронго, оглядывая безумными глазами присутствующих. Депутат Брейкш нахмурился. Он поднялся со своего места.

— Сын такого известного врача! — укоризненно произнес он. — Я даже подумать о таком не мог, — и он быстро вышел из комнаты.

— Негодяй, — с чувством произнесла Инна Марковна. — Какой же вы негодяй!

Но все смотрели на Лилию Краулинь. Она развернула кресло и подъехала к убийце своего мужа. Посмотрела ему в глаза.

— Больше всего на свете я хотела увидеть ваши глаза, — очень тихо сказала она, — я не знаю, откуда вы появились. Может, вас послал Сатана или вы сами решили им стать. Только я вас проклинаю. Будьте вы прокляты! И живите долго, чтобы мучиться до конца своих дней.

«Лилия даже не представляет, как она близка к истине, — подумал Дронго, — в любой тюрьме мира нет пощады педофилам. У Эмиля Кловиса впереди настоящий ад».