У профессионалов должно быть некое «шестое чувство», помогающее им в минуты крайней опасности. Но в этот раз никакое «шестое чувство» не помогло. Очевидно, Дронго несколько расслабился, разговаривая с Россетти и совершенно не ожидая нападения здесь, на стадионе. Он успел только чуть увернуться, но все равно удар достиг своей цели.
У Дронго подогнулись колени, и он упал на пол. Одновременно боль отдалась в левой руке. Видимо, резиновая палка нападавшего скользнула и по плечу. В этот момент нападавший мог воспользоваться своим преимуществом и добить жертву, но вместо этого он наклонился, проверяя, как чувствует себя Дронго… И получил сильный удар в лицо.
Дронго уловил тот самый мужской запах, который был в его номере в вечер нападения. Острый запах мужского пота и дешевого лосьона для бритья. И хотя перед глазами у него все расплывалось, он, собрав все силы, нанес удар в лицо нападавшему, чтобы оттолкнуть того от себя. Неизвестный, не ожидавший отпора, не удержал равновесия и упал на спину. Но и Дронго не сумел воспользоваться результатом своего удара. Для того чтобы драться дальше, ему нужно было хотя бы подняться на ноги или четче видеть своего противника. Но глаза различали лишь какие-то мутные пятна. Неизвестный же сразу вскочил на ноги. Ему было больно, из носа шла кровь, но он в гораздо лучшем положении, чем Дронго, который сидел на полу и пытался хоть кто-то сконцентрироваться. Нападавший зло шагнул к Дронго, занося ногу для следующего удара. На этот раз ничто не могло спасти Дронго. У него не осталось физических сил даже для того, чтобы защищаться. Но напавший вдруг захрипел, задыхаясь, схватился за горло, и затем, резко дернувшись, начал сползать на пол. Дронго обессиленно выдохнул воздух, над ним стоял «Пьеро». В руках у напарника была удавка, которую он успел набросить на шею нападавшему.
— Вы не представляете, как я рад вас видеть, — прошептал Дронго. — Как вы вовремя появились! «Пьеро» усмехнулся, протягивая руку.
— Я не думал, что вы так легко можете подставиться, — признался он.
Дронго попытался встать и почувствовал, что у него кружится голова. Удар получился сильным, хотя и не таким, на который, очевидно, рассчитывал нападавший. Вероятно, этому помешал высокий рост Дронго и его крепкая черепная коробка. Он не потерял сознания, лишь ненадолго утратив возможность координировать свои действия. Нападавший был среднего роста, и это сказалось на его ударе. Правда, глядя на него сейчас, Дронго лучше понимал, почему не сумел в тот, первый, вечер задержать его в своем номере. Рельефные мускулы незнакомца, его атлетическая фигура не вызывали сомнений, что перед ним достаточно подготовленный человек.
— Я ваш должник, — подняв глаза на «Пьеро», слабо проговорил Дронго. Он еще раз попытался подняться без посторонней помощи. Но головокружение было таким сильным, что он схватил протянутую напарником руку.
— Он мог вас убить, — укоризненно покачал головой «Пьеро», помогая Дронго встать. — Зачем вы отделились от группы?
— Я был с Россетти, мы говорили о футболе. Потом пошли в разные стороны коридора и неожиданно я получил удар по голове. Вы правы, не нужно было так увлекаться, хотя мне кажется, что он, — Дронго показал на лежащего на полу незнакомца, — совсем не хотел меня убить. Скорее пытался оглушить, чтобы потом узнать какие-то сведения. После удара он наклонился ко мне, — наверное, хотел убедиться, что мое сознание покинуло меня. Хорошо, что я успел отбросить его от себя. А потом появились вы…
— Я не видел Россетти, — сказал «Пьеро», кивнув на бесчувственное тело неизвестного, добавил: — А с этим нужно будет разобраться.
— Он не из нашего автобуса, — убежденно заявил Дронго, даже не глядя в сторону нападавшего, — и именно он побывал в моем номере.
— Почему вы так уверены?
— Запах, — объяснил Дронго, — терпкий запах мужского пота и дешевого парфюма.
И еще — его ботинки. Я сразу узнал его обувь. Надеюсь, вы его не убили? — спросил он, вглядываясь в того, кто несколько минут назад напал на него.
Это был белый человек, но с очень характерным смуглым оттенком кожи, какой бывает у южноамериканцев или южных европейцев.
— Конечно, нет, — ухмыльнулся «Пьеро», — он всего лишь потерял сознание. Сейчас я позвоню в посольство, чтобы прислали машину. Мы увезем его с собой и точно выясним, кто его послал и зачем. Через два часа я буду знать абсолютно все.
«Пьеро» достал мобильник и набрал номер. Он произнес всего пару слов, но на другом конце его, очевидно, поняли. Затем убрал аппарат и, присев, начал быстро обыскивать карманы неизвестного.
— А вы уверены, что он захочет с вами разговаривать? — спросил Дронго.
«Пьеро» поднялся и посмотрел на своего напарника так, что Дронго впервые в жизни стало страшно. Очень страшно.
— Этот тип расскажет нам все, — спокойно ответил «Пьеро», — и даже в самых мельчайших подробностях. У нас есть способы заставить его заговорить.
— А потом?
«Пьеро» снова посмотрел на Дронго. И снова стало очень страшно.
— Он все равно отработанный материал, — пояснил «Пьеро». — «На войне как на войне». У нас нет возможности держать пленных. После того как он все расскажет, будет принято соответствующее решение. И уверяю вас, безо всяких ужасов. Он просто уснет и не проснется. Никогда не проснется. Но сначала расскажет нам все, что знает.
— У меня кружится голова, — признался Дронго, опираясь о стену.
— Может, вам лучше вернуться в отель? — участливо спросил «Пьеро». — Вы уже все сделали. Теперь наша очередь.
— И вы рассчитываете, что этот «атлет» выведет вас на «Сервала»? — Дронго тяжело вздохнул. — Не могу поверить, что такой опытный специалист, как вы, мог не только сказать, но даже подумать такое,
— Он выложит нам все подробности. Даже, те, о которых сам не помнит, — пояснил спе- циалист по проблемам человеческих отношений.
— Каким образом? — мрачно осведомился Дронго. — Будете резать его на куски?
— Зачем? Мы научились проникать в подсознание. Сейчас очень развита фармацевтическая промышленность. Старикам помогает виагра, а молчунам другой препарат.
— Посмотрим, — поморщился Дронго. — Но как вы объясните свое отсутствие на ужине. Они ведь не станут ждать, пока вы опросите этого типа.
— Можно сказать, что у меня неожиданно заболел живот, — предложил «Пьеро». — То ли от местной пищи, то ли от воды, которую мы пьем.
Дронго с сомнением посмотрел на него:
— Вы появились очень вовремя, и я вам благодарен, однако должен заметить, что ваша легенда рассчитана на абсолютных кретинов. Извините меня, дорогой сеньор Бельграно, но вы забываете, что в Лиссабон съехались лучшие врачи со всего мира. К вам в номер начнется паломничество. Каждый будет пытаться определить характер вашего заболевания, поставить верный диагноз и помочь с лечением. Вас устраивает такой вариант?
— Скажу, что просто плохо себя почувствовал и решил вернуться в отель. Конечно, лучше будет, если кто-нибудь из делегатов сообщит об этом остальным. Только не вы, чтобы не вызывать ненужных подозрений.
Дронго хотел шагнуть и едва не упал. Он опять почувствовал головокружение и боль — в голове и в плече.
— Если меня все время будут бить по голове, боюсь, я долго не смогу работать экспертом, — попытался пошутить Дронго.
— Вам тоже нужно вернуться в отель, — серьезно сказал «Пьеро». — Сейчас придет машина, и вы поедете со мной.
— И все поймут, что мы вместе.
— Но я не отпущу вас в таком состоянии…
— Ничего страшного. Если почувствую себя совсем уж плохо, вызову такси и уеду. От Эшторила до нашего отеля не так далеко. Минут двадцать или тридцать… Кажется, меня послали в Лиссабон только для того, чтобы избить, — мрачно пошутил Дронго.
Он сделал шаг в сторону выхода и чуть покачнулся. Напарник хотел было поддержать его, но Дронго мягко отвел его руку.
— Я еще не в том состоянии, когда меня нужно поддерживать, — проворчал он, — но, честно говоря, ужасно болит плечо. Этот сукин сын совсем неплохо подготовлен. Сначала едва не убил меня в отеле, а потом подстерег на этом стадионе. Только я думаю, что обоих случаях он не хотел меня убивать, иначе сделал бы это на расстоянии, не приближаясь ко мне.
Раздался телефонный звонок. «Пьеро» достал аппарат.
— Они приехали, — сказал он, обращаясь к Доонго, — я должен их встретить. Вы можете немного подождать рядом с этим типом? Не волнуйтесь, он придет в себя не раньше чем через полчаса.
— Я не волнуюсь, — улыбнулся Дронго. —
Давайте быстрее. Я больше боюсь опоздать в автобус.
Перед тем как уйти, «Пьеро» наклонился и, достав из кармана небольшой прибор, провел им по обоим указательным пальцам незнакомца. Дронго понял, что он снимает отпечатки пальцев.
Его удивила подобная техника. В восьмидесятые и девяностые годы такого не было.
«Пьеро» поднялся, намереваясь отойти, и тут раздался характерный свист пули. Реакция обоих мужчин была мгновенной. Даже Дронго, у которого кружилась голова и болело все тело, почти в ту же секунду бросился ничком на пол. «Пьеро» оказался еще проворнее, он рухнул первым, даже не попытавшись толкнуть Дронго. Он верно сообразил, что, если стреляют в Дронго, помочь ему он уже не сможет ничем. Раздался второй выстрел, похожий на сухой щелчок. И быстро удаляющийся топот ног. Мужчины подняли головы. В открытое окно было слышно, как где-то снаружи убегал убийца. «Пьеро» выругался, подбежал к окну и, спрыгнув вниз, помчался вдогонку за стрелявшим.
Дронго снова сел на полу и посмотрел на лежавшего рядом человека. Две пули в грудь. Несчастный был мертв. Дронго торопливо убрал ногу, едва не испачкавшись в крови.
— Проклятье, — пробормотал он, — я думал, эти игры давно закончились. Какой сейчас век? Почему они так нагло себя ведут? Кровь растекалась вокруг тела убитого. Дронго подумал, что, если сейчас его найдут, он не сумеет оправдаться. В эту минуту, рядом с неизвестным трупом, у него был вид неудачника, оказавшегося в ненужном месте в ненужное время. Опираясь о стену, Дронго снова поднялся. И услышал на сей раз приближающиеся шаги. С другого конца коридора к нему спешил «Пьеро».
— Идемте, — крикнул он, — здесь нельзя оставаться. Быстрее, иначе у нас будут неприятности.
Дронго, все еще чувствуя слабость, сделал несколько торопливых шагов по направлению к своему спасителю. Тот схватил его за руку и буквально потащил за собой.
— Вам удалось разглядеть того, кто стрелял? — спросил на бегу Дронго. Он задыхался и чувствовал, что его начинает тошнить.
— Нет. Мерзавца ждала машина. Мне нужно было обратить внимание на ваши слова. Нападавший действительно не хотел вас убить. Они действовали вдвоем и, видимо, разошлись в разные стороны, пытаясь вас найти. Тот, который нанес вам удар, должен был подождать своего напарника, и вдвоем с ним отнести ваше тело в машину. Но я им помешал. И когда второй увидел, что его товарищ лежит на полу, то понял: пленного могут допросить. И тогда принял решение. Вы же слышали два характерных щелчка. Стреляли из пистолета с глушителем.
— Хотите, я скажу вам одну крайне неприятную для меня вещь? — начал Дронго, преодолевая тошноту и головокружение.
— Сейчас не нужно ничего говорить, — прервал его «Пьеро». — Давайте быстрее к автобусу! Иначе мы не успеем и станем подозреваемыми в убийстве неизвестного. Черт возьми, я обязан был обратить внимание на ваши слова!
— Не стоит так уж себя винить, — выдохнул Дронго. — И чтобы вы успокоились окончательно, я вам сообщу, кому предназначались пули из этого пистолета с глушителем.
«Пьеро» удивленно взглянул на Дронго и выпустил его руку.
— Если их было двое и они хотели меня похитить, — пояснил Дронго, — значит, им нужно было меня допросить, а потом тихо убрать. Эти пули припасли именно для меня, мой дорогой напарник.
«Пьеро» едва не споткнулся о порог.
— У вас поразительное умение из любой ситуации делать верные выводы, — согласился он. — Сейчас нам нужно вернуться к автобусу, машина с нашими людьми пойдет за нами в Эшторил. Все слишком серьезно, чтобы мы могли уехать одни. Идемте быстрее. Заодно поглядим, кто именно опоздает в автобус, вдруг это был кто-нибудь из наших делегатов.
Они вышли на площадку перед стадионом как раз в тот момент, когда сеньора Луиза собирала свою группу. Увидев Дронго, к нему подбежал Россетти.
— Где вы были, коллега? — закричал итальянец. — Я обошел стадион с другой стороны, но вас так и не нашел.
— А я был с сеньором Бельграно на западной трибуне, — ответил Дронго. Теперь самое главное — создать алиби друг другу, даже в ущерб конспирации. Следователи португальской полиции, которые будут допрашивать экскурсантов, наверняка поинтересуются, где был каждый из них.
— Да, — подтвердил «Пьеро», понявший замысел Дронго, — мы были все время вместе и вас не увидели.
— Как жалко, — разочарованно сказал Россетти, — а я видел только китайского делегата. Он пробежал мимо меня как метеор. Куто спешил. Я еще подумал, что он…
— Кто? — невежливо перебил своего собеседника Дронго. — Кто это был?
— Не знаю. Такой высокий китаец, похожий на европейца. У него еще красивые глаза. Он побежал как раз в сторону западной трибуны.
Дронго переглянулся с «Пьеро». «Чжан Цзинь, — сказали друг другу их взгляды, — офицер китайской разведки». Тогда получается, что они вышли на ложный след. Или Чжан Цзинь каким-то образом связан с террористической группой «Сервала»? Но зачем китайской разведке эта группа? И если против них действуют не обычные террористы, а спецслужба столь мощной страны, то тогда все выглядит совершенно по-другому. Но почему стреляли в этого парня? И неужели стрелявшим был сам Чжан Цзинь?
— Наверно, он тоже влюблен в футбол, — улыбнулся через силу Дронго. Голова болела все сильнее. «Выяснится, что у меня кровоизлияние или гематома, — со злостью подумал Дронго. — Нужно будет утром куда-нибудь поехать на рентген. Или вообще вызвать ночью «скорую помощь», чтобы сделали срочный снимок. Скажу, что упал с кровати. Ну да, с кровати. Чтобы все сразу поняли, кого ударили по голове. И еще португальская полиция заинтересуется».
Он обернулся и взглянул еще раз на своего напарника. Тот едва заметно покачал головой.
— Это был не он, — еле слышно произнес Пьеро», — его я бы узнал. Мне вообще показалось, что убегавший был темнокожим. Дронго нахмурился. В этот момент сзади послышались чьи-то голоса. Он обернулся и увидел подходивших к автобусу мистера Кобдена и его очаровательных спутниц — Элмиру и Эстеллу.
— Где вы были? — спросшо Кобден. — Мы вас заждались.
— Почему ты не пришел? — упрекнула его Элмира. — Неужели поход на стадион важнее, чем чашечка кофе в компании со мной?
— Мы не сразу нашли выход, — пояснил Дронго. — Сначала мы с сеньором Россетти спустились в раздевалки и не могли выйти на поле, а потом вместе с сеньором Бельграно оказались на западной трибуне и не сразу нашли выход.
— Мы разделились, и он пошел в другую сторону, — закричал услышавший его объяснение Россетти, невольно подтверждая алиби Дронго.
Зулмира недовольно скривила губки.
— Не нужно было вообще ходить на этот стадион, — заметила она, — в следующий раз, надеюсь, ты окажешься проворнее. Но учти, что я прощаю в последний раз. Сначала ночью тебя задержал неизвестный друг, а сейчас ты не смог найти выход с другим приятелем. Может, мужское общество нравится тебе больше, чем женское?
— Пока только в этом меня еще не обвиняли, — вздохнул Дронго. — Между прочим, среди приверженцев однополой любви очень много умных людей.
— Что вы сказали? — заинтересовался Кобден, первым поднимавшийся в автобус. «Даже не пропустил вперед женщин», — машинально отметил про себя Дронго. Миллиардер считал, что его положение позволяет ему везде, всегда и во всем быть впереди.
— Ничего, — ответил Дронго, — это у нас незаконченный спор.
Он помог женщинам войти в автобус и поднялся следом. Чжан Цзиня в салоне не было. Дронго сел рядом с Кобденом.
— Ваша подруга была очень расстроена, — сообщил Кобден, — вы могли бы подойти хотя бы на пять минут. Я понимаю, что, когда мужчина сразу берет женщину приступом, она ему становится неинтересна. Но такая роскошная женщина… Или у вас уже намечен технический перерыв?
— Нет, — ответил Дронго. Ему был неприятен подобный цинизм Кобдена. — Я действительно задержался. И боюсь, что она справедливо обижается.
— Жаль, — вздохнул Кобден, — было бы гораздо лучше, если бы вы поругались.
— Почему? — заинтересовался Дронго.
— В таком случае у меня был бы шанс. И настоящая конкуренция. Между двумя очаровательными женщинами. У меня сердце просто разрывалось пополам, когда я глядел на обеих. Они обе мне нравятся. И каждая по-своему. Но вы не оставляете мне выбора, сразу заявив свои права на сеньору Машаду. Мне приходится довольствоваться сеньорой Велозу. Но должен сказать, что я не в обиде. Мимо них прошел к своему месту «Пьеро», Россетти следовал за ним, беспрерывно говоря что-то шедшему следующим колумбийскому делегату, Дронго поморщился. Болтливость итальянца начинала раздражать. С другой стороны, это могла быть маска. Самые скрытные люди иногда выглядят болтунами, при этом, говоря обо всем, они не говорят ни чем. И под маской веселого говоруна скрываются внимательные наблюдатели.
«Он был вместе со мной, — мысленно анализировал Дронго, — и сделал вид, что ищет выход на поле. Нужно уточнить, бывал ли он раньше в Лиссабоне. Если бывал, то наверняка ходил на стадион. Он ведь хвастался, что часто бывает на футбольных стадионах, тогда он должен знать их обычные ходы и расположение всех раздевалок и подсобных помещений. Но он запутался. Или сделал вид, что запутался? Потом он свернул в сторону, предложив мне идти туда, где меня ждал первый убийца. Внешне все логично. Но логику опрокидывает второй убийца. Если Россетти их человек и сознательно направил меня в эту сторону, то почему меня не ждали сразу двое для подстраховки? Хотя это тоже не совсем убедительный довод. Россетти не мог знать, где именно мы сумеем разойтись, и расставил своих людей по обеим сторонам коридора. А когда первый не вернулся, послал второго. Так вполне могло быть. Но Россетти меньше всего похож на «Сервала». Только в том случае, если ему отрезали ноги или пересадили другое тело. Нет, это глупо. «Сервалом» он быть не может, а вот его напарником или помощником — вполне».
Дронго повернул голову и почувствовал резкую боль в шее. Хрустнули позвонки. «Нужно будет провериться, нельзя так безответственно относиться к собственной голове. Она как минимум этого не заслуживает». Скандинав сидел рядом с болтливым Россетти, но не слушал его, прикрыв веки. Складывалось впечатление, что он спит. Но он не спал. Почувствовав на себе взгляд Дронго, Асплунд открыл глаза.
«Россетти усомнился в том, что этот человек — врач, — вспомнил Дронго, — а Кобден уверял, что Асплунд сознательно пошел на скандал. Выходит, он хотел иметь алиби даже такой ценой. Чтобы не быть среди новичков и, как следствие, среди подозреваемых». Дронго посмотрел в конец автобуса. Скоро они должны отъехать, но Чжан Цзиня пока не появился. Не было и этого вьетнамца из Кампучии. Интересно, куда он подевался? Зато сознательный кореец уже сидел на своем месте, глядя перед собой. «У него широкое лицо и очень крупная голова. Разве это характерно для корейцев? — спросил себя Дронго. И тут же ответил: — Ну конечно! Именно у корейцев часто встречается подобный тип внешности. Взять того же Ким Чен Ира. У него крупная голова. Можно сойти с ума от этих предположений! Еще много, и я начну бросаться на первого встречного».
Кажется, самым последним в салон поднялся Чжан Цзинь. Выражение у него на лице было по-прежнему совершенно невозмутимым. Но, проходя мимо Дронго, он как-то странно на него посмотрел. И ухмыльнулся. В этом не было никаких сомнений. В его усмешке была не просто догадка. Он улыбался так, словно знал все, что случилось в коридоре стадиона. Дронго отвернулся, стараясь не выдать волнения.
— Все собрались? — спросила сеньора Магальянис, оглядев сидевших в автобусе делегатов.
— Еще не пришел Тху Бон, — дисциплинированно сообщила представительница Вьетнама.
— Он не придет, — неожиданно сказала сеньора Магальянис. — Сеньор Тху Бон еще полчаса назад предупредил нас, что вынужден вернуться в отель и не поедет с нами на ужин в Эшторил.
Усилием воли Дронго удержал себя от того, чтобы повернуться и посмотреть на «Пьеро». Если Тху Бон — тот самый человек, которого они ищут, то сегодня самый грустный день в их жизни. Они не только себя выдали, они еще позволили «Сервалу» уничтожить единственного возможного свидетеля и исчезнуть самому. «Может, попросить остановить автобус и вернуться в отель? — подумал «Дронго». — Все равно мы уже проиграли. Или игра еще продолжается?»
Он выждал еще немного и наконец повернулся. «Пьеро» тихо говорил с кем-то по телефону. Дронго снова отвернулся и успокоился. Он все время забывает, что они действуют не одни. Старая привычка — во всем полагаться на себя либо на своего напарника Эдгара. Но «Пьеро» находится здесь, как офицер российской внешней разведки. И машина с его сослуживцами едет за ними следом. Конечно, ему нетрудно перезвонить им в автомобиль и попросить проверить, куда исчез Тху Бон. И вообще, почему этот непонятный вьетнамец из Кампучии решил так неожиданно уехать обратно в отель. Голова нестерпимо ныла. Поморщившись, Дрнго подумал, что надо бы найти таблетку аспирина или еще какое-то болеутоляющее.
И заодно зайти куда-нибудь в туалет — посмотреть на свое плечо.
— Как вы себя чувствуете? — неожиданно спросил Кобден. — У вас такое лицо, словно вас мучает зубная боль.
— Голова, — поморщился Дронго, — страшно болит голова. Просто не знаю, что делать.